Человек

      Коулу было грустно. Порой он забывал, что теперь заметен для всех, как сейчас или когда хотел добавить мед в чашку Лелиане. Нет, не думайте, что ему не нравилось быть человеком. Просто иногда было жалко, что такое хорошее умение пропало. Поэтому в расстроенных чувствах он пристроился на ящике в углу в таверне "Приют Вестницы".       Коул сидел на корточках, обхватив ноги и положив подбородок на колени. Рядом примостился Крэм. Порой он странно посматривал на Коула (впрочем, как и все остальные выпивохи в таверне). Хотя, Крэм, пожалуй, смотрел пристальнее всех. Можно было заметить, что ему было явно неуютно, но уходить, оставив своё законное место, он был не намерен. Иногда он даже хотел начать разговор, но дальше желания это не заходило… Воин всё же сел на спинку стула, чтобы оказаться на одном уровне с Коулом, повернулся к нему – и так ничего и не сказал. Крэм не знал, о чем можно поговорить с этим странным существом (или всё-таки уже человеком?). Не отводя от парня пристального взгляда, Крэм попытался сделать глоток из бутылки. Горлышко уткнулось в щеку – уж точно не прямое попадание. Мда, пора заканчивать с этим. Коул так задумался, что не заметил подошедшего Варрика. - Хэй, парень, что случилось? На тебе лица нет, - заботливый гном, в этом весь Варрик. - Пришел выпить, а, болтун? – к забившемуся в угол Коулу подошел Железный Бык. - Да ты не обращай внимания, он уже час так сидит. Уперся в одну точку и молчит. Неожиданно и резко, дверь в таверну с громким стуком открылась, и, словно ураган, влетела Кассандра. - Ты, гном, опять заваливаешь леди Инквизитора своими бесполезными просьбами, - и всунула ему в руку свиток с отчетом. - А что это с ним? - Ох, если бы мы знали. - Если он стал демоном… - Кассандра потянулась к мечу. - Да ты как всегда, Искательница, сама деликатность! По-твоему, тыкнул в проблему мечом, и нет проблемы, - сарказм так и плескался в словах гнома. Пентегаст с тихим рычанием отпустила рукоять. - А знаете, я, пожалуй, рискну, - это уже был неожиданно появившийся Блэкволл, - Запомните мою жертву, ибо жертвенность в смерти.       Блэкволл снял шляпу с Коула, но от этого парень только сильнее сжался в комочек. Шляпу тихо надели обратно. Сзади послышались громкие шаги по лестнице, словно прошелся маленький бронто, но совершенно никто не обратил внимание на Сэру. Она с разбега запрыгнула на Железного Быка, обхватила ногами поясницу, ухватилась за рога и положила свою голову на его. - Эй, есть толпа, а драки нету! Ну-ка, что тут у вас? - заметив Коула, девушка скривилась, - Опять жутиком любуетесь… Коул чувствовал ужасное беспокойство. Оно давило, переплеталась с его чувствами. Голова раскалывалась; больше он терпеть не мог и выдал весь свой план с потрохами. Был смех, были вздохи облегчения, и была озорная улыбка. Эльфийка слезла с кунари и уже хотела дотронуться до Коула, но потом одернула руку и просто поманила за собой. - Идем, чудило, не ссы.       Комната Сэры была яркой, аляпистой и очень подходила ей. Немного поковырявшись в сундуке, девушка кинула парню в лицо белую тряпку. - Слушай внимательно, страшила, это плащ-невидимка. Надеваешь эту хрень, и все - волшебство! - тебя нет, - это было хорошим решением проблемы для Коула, да и радость Сэры от того, что он принял ее подарок, убивала двух зайцев. Он поможет сразу двум. На радостях Коул незамедлительно отправился к Лелиане, совершенно забыв попрощаться. Пожалуй, это было даже к лучшему. Сэра не удержалась и состроила жуткую гримасу: - Буэ, жуткая жуть! – этого Коул уже не услышал.       Бесконечные кипы бумаг, бесконечные одинокие вечера, - она просто устала, но ее еще держали редкие письма от Стража. Лелиана позволила себе отвлечься, немного развалиться на стуле. Спина затекла, глаза болели… Глубокий вздох, и тишина.       Внизу скрипнула дверь. Лелиана молча наблюдала за тем, как перед ней появилось нечто под белым покрывалом. Из-под тряпки торчали чьи-то ноги. Женщина выпрямилась, ни капли не удивившись, и просто продолжала следить за неуклюжим призраком. Без сомнения, это был Коул. Парень врезался в ящик, потом в перегородку (чудом не улетев вниз) и с третьего раза наконец-то дошел до ее стола. Ее губы тронула нежная улыбка: - Что ты делаешь, Коул? - Невозможно! Ты не должна меня видеть.       Лелиана встала, подошла к незваному гостю, приподняла ткань так, чтобы было видно лицо, и усмехнулась: этот недотёпа надел простыню прямо поверх шляпы! Она посмотрела в глаза Коула. Серые, туманные, как и его взгляд. - Черные язвы, руки забинтованы. Вены вспухли. Отчаяние. Последний поцелуй. Страх. Одиночество. Создатель, пусть он вернется… - Не надо, Коул, это… - она вздохнула и, отвернувшись, направилась к бойнице, - это слишком тяжело.       Сейчас вряд ли дух Сострадания мог помочь ей. Стоит прогнать его, если он еще не догадался сам уйти. Однако прежде чем сделать это, она бросила взгляд на стол – и замерла. Рядом с чашкой давно остывшего чая стояла баночка с медом и ложечка. Без всяких слов женщина открыла крышку. Тонкий сладкий аромат словно заполнил собой все пространство, и Лелиана завороженно всматривалась в янтарную гладь. Как тогда, сидя у костра, еще совсем молодая, она мешала в деревянной чашке мед, а Дайлен залечивал укусы Огрена. Взять гнома на слабо было просто, а вот бороться с последствиями не особо, но мед всё-таки он достал.       Может быть, сейчас напиток не так обжигал губы, но тепло медленно растекалось по всему тело, аккуратно и вязко, как сам мед. А внутри искрился затухающий костер.       Коул стоя на коленках и, облокотившись о стол канцлера, тихо и умиротворенно наблюдал за Лелианой. За ее улыбкой, за ее размеренным дыханием, и бледными пальцами, державшими чашку как какую-нибудь драгоценность. Все хорошо, понемногу и он распутает этот узел. Иногда просто требуется больше времени.       Чай - ждет хороший конец, он чувствует, - нет! - даже знает. Но с вином надо подождать, раны свежи, месть не дает покоя. Когда долг Левой руки будет заплачен, Соловей снова запоет.       А на следующий день пришло письмо.