Сокровище Амфитриты

      До заправочной станции они добираются по одной из объездных магистралей. Чанёль немного нервничает, расплачиваясь с оператором, и подозрительно оглядывается по сторонам. Бекхён же, напротив, спокоен, как самая крепкая марсианская скала. Он больше не чувствует волнения, принимая управление кораблём на себя, что снижает вероятность ошибок в их будущем путешествии. Быть тем, из-за кого что-то может пойти не так, Бёну совершенно не хочется.       Несмотря на все новейшие разработки, с полным баком координировать движение корабля становится значительно сложнее. Бекхён мгновенно теряет обретённую совсем недавно лёгкость и прилагает все силы только для того, чтобы держать космолёт на нужной траектории. И к тому моменту, когда они подлетают к звёздному коридору, мышцы на его руках неприятно напряжены.       Чанёль всё это время находится рядом, но не говорит ни слова. Он настолько глубоко погружён в свои мысли, что не замечает момента, когда, уже войдя в рамки узкого пространства, Бекхён на несколько секунд теряет управление.       Бён громко выругается, но корабль выравнивает моментально, всё же задевая задним бортом одну из вязких стенок коридора.       — Всё в норме, — недовольно бормочет он, замечая на себе чужой обеспокоенный взгляд.       Чанёль в этот момент выглядит так, будто хочет что-то спросить, но останавливается в последний момент. И Бекхён ему за это безмерно благодарен. Разговоры во время полёта — непозволительная роскошь, в определённых ситуациях способная привести к катастрофе. Сосредоточенность — вот основное качество хорошего навигатора, которое Бён взращивает в себе долгие годы.       После неприятного инцидента в самом начале их пути, Бекхён непрерывно следит за тем, чтобы они не отклонялись от рассчитанного им графика ни на секунду. Он постоянно сверяется с таймером и попутно проверяет сводки метеоритной активности. Выбранный им маршрут безопасен в плане столкновения с космическим патрулем, но никак не с каменным дождем.       Нежелательные, спонтанно-образующиеся скопления являются главным бичом заброшенной магистрали, ведущей прямиком к Юпитеру. Не пользующаяся популярностью, она не оснащена ни защитными барьерами, ни сигнальными маячками, что сильно понижает шансы путешественников на безаварийный полёт. Даже самые отчаянные из пилотов — космические пираты — редко решаются встроиться в столь опасный поток.       Но их ситуация — как раз тот единичный случай, когда риск оправдан. Бекхён достаточно умён и опытен, чтобы при любой возникшей опасности избежать повреждений.       Пространство перед ними затуманивается, когда до Ио остаётся лететь чуть больше двадцати минут. Сидящий рядом с навигаторским креслом Чанёль заметно напрягается и внимательно всматривается в надвигающееся на них тёмное облако.       — Держись крепче, — быстро бросает ему Бекхён и неохотно тянет штурвал на себя, меняя траекторию движения корабля.       С первого взгляда кажется, что метеориты движутся хаотично, но Бёну меньше чем за минуту удаётся понять, что это совсем не так. Он вычленяет систему и пытается определить наиболее безболезненный способ её прохождения.       Если подняться над каменным потоком или, наоборот, опуститься ниже, то они отстанут от графика и могут лишиться возможности безопасного прохождения сквозь телепорт. Допустить этого никак нельзя, поэтому единственным допустимым решением остаётся маневрирование.       Бекхён осознает, что конкретно от него подобный ход событий потребует колоссальной затраты энергии, но решает рискнуть.       Убеждаясь, что Чанёль пристёгнут, Бён переворачивает космолёт вверх ногами и, найдя свободное пространство, проскальзывает между первыми, самыми крупными метеоритами. Сначала двигаться приходится на минимальной скорости, но с каждым пройденным метром Бекхён постепенно увеличивает обороты.       Чанёль шумно дышит и едва заметно вздрагивает каждый раз, когда перед ними появляется новое препятствие. Но Бён всеми силами старается его игнорировать, чтобы ни в коем случае не потерять концентрации. Даже самая маленькая ошибка может стоить им жизни.       К тому моменту, когда последний элемент скопления остаётся позади, Бекхён успевает несколько раз попрощаться с жизнью, вопреки правилам прикрикнуть на Чанёля и пропотеть на сотню подобных путешествий вперёд.       Зашкаливающий пульс всё никак не желает успокаиваться, но вместо страха или волнения Бекхён чувствует давно позабытый азарт. Он включает обороты двигателя на максимум и громко смеётся, невольно заставляя улыбнуться и Чанёля.       — Давно я не испытывал подобного, — спустя некоторое время говорит Пак, протягивая Бекхёну бутылку с водой. — Ты молодец.       — Да, — отзывается тот, благодаря Чанёля кивком головы. — Всё прошло гораздо легче, чем могло бы. Нам везёт.       — Не думаю, что дело только в везении. Мастерство навигатора намного важнее.       — Если ты так пытаешься сделать мне комплимент, то не стоит, — хмурится Бекхён. — Лучше начинай готовиться к сокрытию. Расчётное время десять минут.       — Вас понял, Капитан, — хмыкает Пак, ненамеренно вынуждая чужое сердце пропустить удар.       Чанёль пододвигается к дополнительной приборной панели, и Бекхён краем глаза замечает как тот, быстро двигая пальцами, запускает необходимую программу. Анализ показателей проходит успешно, и Пак жестами показывает, что готов приступить по первому сигналу.       Бён сверяется с расчётным временем и ещё немного ускоряет ход корабля. По его данным патруль пройдёт мимо ворот ровно через четыре минуты, так что медлить никак нельзя. Он даёт Чанёлю отмашку и останавливает корабль за сотню метров до места назначения.       Телепорт маняще переливается всеми цветами радуги, но никакого желания поскорее оказаться возле ворот у Бекхёна нет. По лицу Чанёля видно, что он тоже испытывает нечто подобное, но всеми силами старается не показать собственной нервозности.       Пак постоянно сверяется с датчиками, блокирующими их видимость на чужих радарах и в зоне оптического восприятия, но в момент появления небольшого космолета с символикой межгалактической полиции скрывается за дверьми хвостового отсека.       Бекхён взволнованно барабанит пальцами по собственным подрагивающим коленям и почти вжимается в кресло, когда патрульные совершенно неожиданно меняют траекторию полёта и пролетают всего в нескольких десятках сантиметров от носа их корабля. Он неосознанно тянется к штурвалу, готовясь в любой момент рвануть к мерцающему огню телепорта, и не убирает рук до того момента, пока чужой космолёт, отклонившись на две минуты от плана, не обогнёт орбиту Ио.       Чанёль выбирает для возвращения именно этот момент. Он передаёт Бёну бутылку с приготовленным ранее тонизирующим напитком, быстро отключает систему сокрытия, недовольно качая при этом головой.       — Боюсь, что на Фотоне поддерживать невидимость мы сможем не больше пяти минут, — неуверенно тянет он, когда Бекхён подводит корабль к платформе перед воротами телепорта. — Сможешь ускориться?       — Постараюсь, — пожимает плечами Бён. — Выбора ведь всё равно нет. А сейчас тебе лучше снова пристегнуться. Твой труп вряд ли поможет добыть мои сто миллионов.       — Ты так доброжелателен и заботлив, — улыбается Пак, но чужое пожелание исполняет. — Поехали?       Он протягивает Бекхёну раскрытую ладонь и внимательно следит за его реакцией. Бён поджимает и без того тонкие губы, делает глубокий вдох и, наконец, кладёт свою руку поверх, ощущая тепло чужой кожи.       Привычный когда-то ритуал вселяет былую уверенность, и Бекхён, не мешкая, запускает процесс слияния. Платформа медленно продвигается внутрь телепорта, белое сияние которого постепенно обволакивает весь корабль.       Бён ещё раз сверяется с расчётами, вводит необходимые для перемещения координаты и нажимает кнопку запуска, тем самым давая согласие на телепортацию.       С каждой секундой он всё сильнее ощущает, как его тело начинает неприятно покалывать и неметь. А когда космолёт затягивает во временную воронку, Бекхён и вовсе закрывает глаза, борясь с подступающей тошнотой. Он инстинктивно дёргается в сторону сидящего совсем рядом Чанёля и переплетает его пальцы со своими. Уже не в рамках ритуала, а по зову глупого сердца, которое всё никак не отвыкнет искать поддержку там, где всегда её получает.       Бекхёну кажется, что их мотает целую вечность тогда, как на деле, секундная стрелка механических часов совершает всего семь полных оборотов вокруг своей оси. Портал выплёвывает их космолёт ровно в рассчитанное время в том месте, где в этот момент у следящих спутников Фотоны образуется «слепая точка».       Бён настолько ослаб после перемещения, что с трудом может дотянутся до ёмкости с кровью, Чанёль же, не медля, снова включает систему сокрытия и нетерпеливо оборачивается в сторону напарника.       — Пять минут, Бекхён, — хрипит Пак. — Не больше.       Пересилить собственную слабость не так уж и просто, но иного выхода у Бекхёна нет. Гемоглобиновый напиток действует чрезвычайно медленно, так что двигаться приходится исключительно на силе воли.       Он сверяется с данными Чанёля о месте приземления и на полной скорости запускает корабль к орбите планеты, понимая, что исход может решить любое мгновение.       Атмосфера Фотоны встречает их враждебно. Космолёт кидает из стороны в сторону и лишь усилиями Бекхёна его не закручивает в воздушный поток. Бён всеми силами пытается удержать штурвал и направить корабль в положенную точку.       Времени остаётся все меньше, и, когда на горизонте появляется серая поверхность планеты, Чанёль спешно тянется к подготовленным заранее датчикам блокировки камер. Он ждёт полного приземления и лишь после этого принимается вводить на приборах необходимую комбинацию.       Бекхён тем временем фиксирует стабильность положения корабля и глушит двигатель. Он облегчённо вздыхает, откидываясь на спинку кресла, но внезапно чувствует, как застывший без движения космолёт отбрасывает на несколько метров вперёд. Он подскакивает на ноги и недоуменно смотрит на взволнованного Чанёля.       — Тебе не кажется, — начинает Пак.       — Что нас кто-то преследует, — завершает его мысль Бекхён.       — Значит, не показалось, — устало тянет Чанёль. — Я заметил это ещё на заправочной станции, но не стал тебя беспокоить. Прости.       — Правильно сделал, — отмахивается Бён. — Как думаешь, кто это может быть?       — Не полиция точно. Вряд ли они стали бы тратить столько денег на преследование. Тот корабль, видимо, очень мощный, раз ему удавалось оставаться невидимым столько времени.       — Кто тогда? — хмурит брови Бекхён. — Может клиент обратился не только к Крису? Или же…       — Или же это сам Крис, — подтверждает чужие догадки Чанёль. — Захотел подстраховаться и отправил кого-то на помощь.       — Когда ты перестанешь быть настолько наивным? — грустно хмыкает Бён. — Скорее, он хочет нас подставить. Дождётся, пока мы сделаем всю грязную работу, а потом кинет. Так и знал, что не стоит принимать предложение этого ублюдка.       — Мы не можем быть в этом уверены, Бекхён. Послушай…       — Нет, это ты послушай. Ты всегда ставишь под сомнения мои слова. Всегда защищаешь кого-то другого. В этом твоя проблема, Чанёль!       — Сейчас не время, — пытается успокоить вышедшего из себя напарника Пак.       — Никогда не время. Я это давно понял, — Бён делает глубокий вдох и скользит взглядом по помещению. — У тебя есть настоящее оружие?       — Для чего? Собираешься кого-то убить?       — Да. Тебя, — зло бросает Бекхён. — Хочу окрасить стену брызгами твоего мозга. Хотя, о чём я говорю? У тебя же нет мозга. Как мы будем отбиваться, если всё же встретим кого-нибудь по пути к хранилищу?       — Я же говорил, что приготовил парализующие бластеры. Но не думаю, что они нам пригодятся.       — Есть что-нибудь с более продолжительным эффектом? Усыпляющий газ? — не унимается Бён. — Паучья сеть?       — Электрошокер подойдёт?       — Подойдёт, — удовлетворённо кивает Бекхён. — Испробуем его на преследователе. И даже не думай со мной спорить. Не для того я согласился работать с тобой, чтобы в итоге остаться ни с чем. Есть место, где мы сможем его подловить?       — Думаю, на повороте возле Б1 нам удастся застать его врасплох, — после секундного замешательства отвечает Чанёль. — Даже если он подозревает, что мы догадались о его присутствии и будет осторожничать, ему придётся пройти именно там. Мы можем спрятаться в небольшой выемке, которая не отображена на схемах, но в строениях такого типа обязательно присутствует. Он не будет об этом знать.       — А что, если их будет несколько? — задумчиво тянет Бекхён, тут же отвечая самому себе: — Нет, Крис не стал бы так тратиться.       — Если мы хотим успеть до утреннего обхода, то следует выдвигаться сейчас, — прерывает его раздумья Чанёль. — Корабль, конечно, не заметят, но возле хранилища мы вряд ли окажемся в безопасности. Справишься?       — Я в норме. И не настолько слабый и бесполезный, как ты думаешь.       — Я не считаю, что ты... — протестует Пак, но тут же замолкает. — А впрочем, чёрт с ним. Спорить с тобой — бесполезное занятие. Всё необходимое в хвостовом отсеке. Готовься.       Бекхён хочет ещё что-то сказать, но останавливается в последний момент. Сейчас действительно нет времени на совершенно неуместные выяснения отношений. Чанёль и так уже предельно раздражён, а ведь ему ещё предстоит укрывать их от самых разнообразных камер и датчиков.       В задней части корабля за те несколько часов, что Бекхён проводит вне её, происходят кардинальные изменения. Весь пол, кухонное пространство и даже кровать завалены всевозможной утварью, способной пригодиться в их операции.       Переодевшийся уже в чёрный защитный комбинезон Чанёль закрепляет на икрах щитки аэроходов, но, заметив Бёна, подталкивает к тому сумку с точно таким же набором.       — Я боялся ошибиться с размером. Ты немного похудел с нашей последней встречи, — неуверенно бормочет Пак и отводит взгляд, когда Бекхён начинает снимать с себя непригодную для хождения по Фотоне одежду.       Бёну становится неловко от того, что Чанёль продумывает каждую мелочь, вплоть до одежды и адаптационных облаток, без которых на чужой планете их просто разорвало бы в клочья. А сам он вместо посильной помощи только и делает, что обвиняет его в прошлых ошибках и лелеет внутри себя затаённую обиду и разочарование.       Бекхён бросает на Чанёля беглый, виноватый взгляд и удивлённо замечает, как тот бережно прячет за шиворот серебряную нить с подвешенной на неё знакомой капсулой. Точно такая же осталась на брошенном на Земле корабле Бёна, о чём сейчас тот очень сильно жалеет. Эта редкая, запрещённая в некоторых Галактиках вещица ему сейчас бы совсем не помешала и, в случае наземной погони, была бы гораздо полезнее, чем разнообразные бластеры и ловушки.       Последним штрихом их подготовки становится закреплённое на поясе оружие и очки со встроенными тепловизорами на случай, если им всё же встретится кто-то живой.       Уже возле выхода они принимают по паре таблеток и, выждав несколько минут, покидают борт корабля.       Чанёль подаёт едва заметный жест головой, призывая быть наготове, если преследующий их человек начнёт действовать вопреки ожиданиям и движется в сторону скопления невысоких зданий.       До корпуса Б1 прямой дороги нет, поэтому им приходится обогнуть по кругу несколько других хранилищ. Всё это время Бекхён усиленно вслушивается в шум за своей спиной, пытаясь понять, следует ли кто-нибудь за ними или опасность будет поджидать их на обратном пути. Второго варианта развития событий они с Чанёлем обсудить не догадываются, но спрашивать Пака об этом сейчас слишком опасно.       Возле последнего перед нужным корпусом поворота Чанёль неожиданно хватает Бекхёна за запястье и резко ускоряет ход. Именно тогда Бёну кажется, что он слышит за спиной тихий удивлённый вскрик и скрип резиновых подошв друг о друга.       Пак едва заметно хмыкает, показывая, что и от его внимания не ускользают посторонние звуки, и вместе с Бекхёном проскальзывает в действительно существующую в стене здания нишу.       Бён, не медля ни секунды, снимает с пояса небольшой электрошокер и, когда в предельной близости перед его тепловизором возникает красно-жёлтое расплывчатое очертание, инстинктивно выбрасывает руку вперёд, выпуская заряд.       Чанёль негромко чертыхается и, наконец, отпустив чужую руку, подскакивает к упавшему секундой ранее телу. Бекхён же не спеша сдвигает очки и всматривается в лицо находящегося без сознания преследователя.       — И как я сразу не догадался, что это он? — шепчет Бён. — Только у Луханя хватило бы смелости последовать за нами сквозь метеоритный поток. И не хватило ума, чтобы так глупо не попасться.       — Нужно оттащить его в сторону, — игнорируя чужие слова, говорит Пак. — Вдруг он действительно хотел помочь?       — Он? Помочь? — насмешливо хмыкает Бекхён. — Не могу припомнить ни единого случая, когда Лухань следовал за нами с благими намерениями. Эту хитрую сволочь не заботит ничего, кроме собственной персоны и, может быть, его двинутого братца-потрошителя. Брось его здесь, и пойдём.       — Я не могу его так оставить, — противится Чанёль. — Это опасно.       — С каких это пор ты боишься оставить кого-то в опасности? — не может сдержаться Бён. — Или искупаешь прошлые грехи?       — Твою мать, Бекхён! — сквозь сжатые зубы шипит Пак. — Умерь свой ебаный эгоизм. И не обвиняй других в собственных ошибках.       — Так это я виноват в том, что ты такой безответственный мудак?       — Хватит! — повышает голос Чанёль. — Ты уже во второй раз за последние полчаса выводишь меня из себя. Потерпи хотя бы до того момента, как мы заполучим эту чёртову микросхему. После будешь вымещать на мне свою злость. Договорились?       Бекхён раздраженно кивает и отворачивается в противоположную сторону, дожидаясь пока Пак всё же перенесёт бессознательного Луханя в небольшое углубление, в котором они сами некоторое время назад прятались.       Сам себе Бён сейчас напоминает истеричную валькирию, неспособную обуздать собственные чувства. Он прекрасно понимает, что следует сдерживаться, но его язык всё равно опережает разум. Возможно, он слишком долго копил в себе злость на Чанёля, и теперь она, любовно взращенная, пытается выбраться наружу.       Перед тем как подойти к входу Чанёль несколько минут осматривает открытое пространство возле самого корпуса на наличие посторонних, после чего просит Бекхёна следовать за собой.       У тяжёлых разводных дверей Пак снова медлит, с подозрением изучая входной механизм. Он сверяется с присланной Крисом схемой и удивлённо хмыкает, замечая незначительные несоответствия.       — Что-то не так? — нетерпеливо интересуется Бекхён, нервно переступая с ноги на ногу.       — Трудности с замком, — мгновенно отзывается Чанёль. — На него установлена защита, о которой не было информации. Если мы сейчас попробуем войти внутрь, то сигнал об этом тотчас попадёт на командный пункт. Я могу отсрочить это минут на тридцать максимум, но тогда нам снова придётся ускориться.       — А есть другие варианты? — пожимает плечами Бён. — Если надо, значит, будем работать быстрее. Так что поторапливайся.       Чанёль лишь недовольно вздыхает и снимает с пояса небольшое устройство, с помощью которого сканирует замок. Он проводит пальцами по сенсорной панели, нажимая несколько кнопок, и после раздавшегося щелчка прикладывает ладонь к загоревшейся синим панели.       Металлические створки раздвигаются в стороны, и перед их глазами появляется длинный узкий коридор, освещённый блеклым светом закреплённых на стенах светодиодных ламп.       Бекхён, не мешкая, проходит внутрь, но его останавливает ладонь Чанёля, опустившаяся на плечо.       Пак едва слышно сообщает, что пойдёт впереди и, выставляя перед собой руку с всё ещё зажатым в ней детектором, делает шаг в неизвестность.       Коридор тянется нескончаемо долго, и у Бекхёна даже проскальзывает мысль, что они могли угодить в ловушку, потому что здание корпуса не настолько большое, чтобы ходить по нему столько времени.       — Осталось совсем немного, — заметив его волнение, подаёт голос Чанёль. — Помнишь, я говорил, что хранилище находится в подвале? Сейчас мы спустились почти на десять метров вглубь, ещё два — и будем на месте.       — Нам хватит времени? — уточняет Бён. — И вообще, тебя не настораживает, что здесь нет ни одной двери?       — Тут очень много дверей, просто они под сокрытием. И времени нам хватит, прошло всего пять минут.       — А кажется, что мы идём как минимум несколько часов.       — Это действие ловушки времени. Если кто-то решится забраться сюда без схемы здания и блокирующего оборудования, то наверняка попадётся. А мы уже пришли.       Пак резко останавливается и идущий сзади Бекхён почти врезается в его спину. Он отходит в сторону и замечает небольшой проход, вместо двери защищённый тонким полупрозрачным пологом. За ним виднеется почти что крошечная комната, единственным содержимым которой является невысокая трибуна с парящей над ней пластиной.       — Нам нужно будет одновременно просунуть ладони в отверстия по бокам, чтобы исчез протекционный слой, — сообщает Чанёль, подходя к одному из замков.       — Ты уверен, что это не очередная ловушка? — с сомнением в голосе интересуется Бекхён. — Можешь проверить?       — Я уже. Всё так, как и в полученных от Криса документах. Никаких дополнительных соединений и скрытых нитей нет. Так что, на счёт три. Хорошо?       Бекхён становится по другую сторону прохода и поднимает правую руку, дожидаясь пока Чанёль начнёт отсчёт. Неприятное волнение собирается в горле комом, но Бён откидывает все сомнения прочь. Им в любом случае нужно достать эту чёртову непонятную штуку.       Услышав заветную цифру, Бён проскальзывает ладонью в отверстие и сразу же чувствует обволакивающее кожу тепло. Полог спадает, но Чанёль не спешит давать дальнейшие указания. Он будто зачарованный смотрит на появившиеся вокруг прохода зелёные линии, после чего медленно утыкается лбом в стену.       — Бекхён, — шепчет Пак. — Даже не вздумай убирать руку.       — Моя реплика должна напоминать что-то вроде «я же говорил, что Крису нельзя доверять»? — беззлобно тянет Бекхён.       — Давай ты скажешь её после того, как я придумаю, как нам выбраться из этого дерьма? — бурчит себе под нос Чанёль. — Крис мог и не знать.       — Конечно, — продолжает Бён. — Именно поэтому послал вслед нам Луханя, который, к слову, скоро очнётся и сможет беспрепятственно прийти и забрать эту хреновину, которая всего в паре чёртовых шагов от нас.       — Ты прав, но что это меняет? – пытается отбрыкиваться Пак. – Одной рукой я не смогу ничего сделать, а если освобожу вторую, тут же сработает сигнал тревоги. Мы останемся и без добычи, и без свободы. Если Лухань заберёт пластину, то мы сможем хотя бы выбраться. Наверное.       — Ну, уж нет, — противится Бекхён. — Я не собираюсь так просто сдаваться. Выпускай копию, Чанёль.       — Что? Я не понимаю, о чём ты говоришь.       — Капсула на твоей шее. Выпускай копию.       — Я не могу, — начинает Чанёль, но тут же замолкает, заметив серьёзность во взгляде Бекхёна. — Ладно. Хорошо. Только обещай не задавать вопросов.       Бён согласно кивает и выжидающе смотрит на то, как напарник подносит свободную руку к продолговатой серой капсуле. Одно нажатие пальцев и перед ними из сплетения тонких линий начинает формироваться человеческая фигура.       Чанёль виновато опускает глаза, а Бекхён не может поверить своим собственным. Вместо ожидаемой копии Пака он видит своё точное отражение.       — Как ты, — запинаясь после каждого слова, бормочет Бён. — Как ты её получил? Ты же не использовал её для… Я тебя убью, если это так.       — Ты обещал не задавать вопросов.       — Я не думал, что увижу такое! — возмущается Бекхён. — Копию можно создать только при наличии биологического материала. Где ты взял мой?       — А сам как думаешь? — огрызается Пак.       — Ты... Да пошёл ты!       Бекхён глубоко дышит, пытаясь прийти в норму и не убить Чанёля прямо на месте, обрекая на верную гибель заодно и себя. Потому что вряд ли он сможет спокойно выбраться из хранилища без блокирующих устройств Пака.       — Прикажи ему забрать плату, — хриплым голосом просит Бён, после чего внимательно наблюдает, как его дубликат после слов Чанёля проходит сквозь свободный теперь проём.       Бекхён недовольно хмурится, злясь на то, что основной особенностью копии является полное подчинение только тому человеку, которому по контракту принадлежит капсула. Независимо от того, схожие ли у них ДНК. Вот только право обладания другому человеку даётся только в том случае, если прототип копии даёт своё официальное согласие. А Бекхён такого не давал.       — Я могу тебя засудить, — поворачиваясь к Чанёлю, говорит Бекхён, понимая всю смехотворность своего заявления.       — Сам хоть в это веришь? И в следующий раз думай, прежде чем обращаться к подпольному мастеру. Он выставил капсулу на аукцион, я случайно увидел тот лот. Твоя копия могла оказаться у кого угодно.       — Я…       — Возьми у него пластину, Бекхён, — перебивает Бёна Чанёль, а затем оборачивается к вернувшемуся из комнаты дубликату. — Отдай это тому человеку, а затем просунь ладонь в отверстие.       — Что ты задумал? — спрашивает Бекхён, принимая из чужих рук холодную микросхему.       — Я придумал способ, как можно отсюда выбраться. Сейчас аккуратно вытащи свою руку. Сети оплетут его ладонь, и ты сможешь уйти.       — А ты?       — Я выжду некоторое время, чтобы ты смог добраться до корабля. А потом буду действовать по обстоятельствам.       — Хочешь, чтобы я тебя бросил? — повышая голос, говорит Бён.       — Если придётся — бросишь, — просто отвечает Чанёль. — Воспользуйся аэроходами, но старайся не подниматься выше зданий. Услышишь сигнал тревоги — заводи корабль и улетай. Я попробую перехватить тебя на взлёте.       — Я могу подлететь к корпусу.       — Это слишком опасно. На открытом пространстве они с лёгкостью смогут тебя подбить. Поэтому не пытайся геройствовать. А теперь иди, скоро мой блок разрушится и охрана узнает, что в хранилище кто-то есть.       Бекхён нехотя отходит на несколько шагов, бросает последний обеспокоенный взгляд на Чанёля и, наконец, запускает аэроходы. С непривычки его ведёт в сторону, но он быстро находит баланс.       Показавшаяся неимоверно долгой дорога по коридору на обратном пути занимает меньше минуты. У самого выхода Бекхён снова опускает на глаза очки с тепловизором и, убедившись, что горизонт всё ещё чист, направляется в сторону корабля.       Уже на подлёте к космолёту, его настигает громкий, разрывающий тишину ночи гул сигнала тревоги. Бён быстро заскакивает в спасительное пространство корабля и включает двигатель.       Тёмное небо в ту же секунду освещается лампами прожекторов и лазерными лучами, наверняка выпущенными из боевых бластеров. Бекхён поднимает корабль на не слишком большую высоту и спешно ведёт его к тому месту, где, как он понял, должен появиться Чанёль.       Но вместо него на траектории движения Бён замечает лишь несколько миниатюрных аэромобилей, пытающихся блокировать путь к отступлению. Он насмешливо фыркает тщетности чужих попыток – при малейшем ускорении эти крошечные жестянки разлетятся в разные стороны. Только вот Бекхён пока что не собирается прибавлять обороты. И вопреки словам Чанёля, он направляет корабль к Б1, возле которого сейчас и происходят основные события.       Пака, парящего в нескольких метрах над поверхностью, Бекхён замечает сразу. Тот, отчаянно маневрируя, уклоняется от направленных на него бластеров, но улететь не может — правая нога опутана липкой паучьей сетью. Пытаясь от неё освободиться, Чанёль пропускает один из выстрелов, что лишает его даже самого минимального шанса на спасение.       От происходящего внизу Бёна отвлекает сильный порыв ветра, который буквально сносит космолёт в сторону. Подняв голову вверх, навигатор с ужасом понимает, что уже встречался с таким ранее — Стражи Фотоны активировали защитные заслонки. До полного их закрытия не больше нескольких минут, значит, чтобы выбраться с планеты, начинать движение нужно именно сейчас.       Вернувшись взглядом к обездвиженному Чанёлю, Бекхён отмечает, что тот находится в плотном кольце окружения. Лететь к нему сейчас равносильно самоубийству, но и бросить среди врагов невозможно.       Сейчас Бекхён рискует всем: кораблём, свободой и даже собственной жизнью. Но поступить иначе не может. Он открывает ворота стыковочного шлюза и, направив космолёт к поверхности, запускает автопилот.       Действовать приходится быстро. Не ожидающие такого развития событий стражи разрывают строй, отскакивая от летящего на них корабля, тем самым позволяя Бекхёну почти без проблем ухватиться за руку Пака. Скорость движения настолько велика, что позволяет вырвать его из синтетической ловушки и затащить внутрь космолета.       Вручную закрыв шлюз, Бекхён спешно возвращается к навигационной панели. В обычном темпе пройти сквозь почти поднявшиеся щиты у них больше нет шанса, и он решает прибегнуть к последнему возможному способу. На рывок, конечно, уйдёт всё оставшееся топливо, но лучше уж плыть по течению в открытом космосе, чем оказаться запертыми на чужой планете.       Подправив координаты, он направляет космолёт вверх и до упора вдавливает кнопку ускорения. Позади всё ещё слышны гудящие звуки кораблей преследователей, некоторые из которых даже умудряются выпустить пару предупредительных залпов, но Бекхёну уже всё равно. Он, зажмурив глаза, ждёт последствий своего поступка и облегчённо выдыхает, чувствуя, как корабль соскакивает с орбиты Фотоны.