Если бы все было по другому...

Все шло по плану. Энтони пробрался в психлечебницу под предлогом юного парикмахера. Вежливый врач этой лечебницы провел его к камерам, где девушек держали десятком в одной. - Какие волосы Вам нужны? - Блондинистые, - точно ответил Энтони, и врач повел его к (не побоюсь этого слова) клетке, где красивых блондинок было человек двадцать. Джоанну он заметил не сразу, но, как только он увидел девушку, особой реакции не последовало, что было важной частью плана Суини. - Какой оттенок именно? - с вороватой улыбочкой спросил врач. Энтони лишь безмолвно указал на Джоанну. Только лекарь хотел отрезать прядь волос девушки, как парень достал приготовленный для именно этого случая револьвер. - Стоять и не двигаться! - крикнул он, взял Джоанну за руку и увел из камеры. - А этот, - он указал на врача. - Ваш, - обратился он к сумасшедшим блондинкам. Это было самое хорошее решение, ведь это справедливо. - Энтони... - девушка обняла парня, от чего тот просто растаял. - Я знала что ты придешь и спасешь меня. Спасибо, - любящим взглядом поблагодарила она парня. Энтони набрался храбрости и вот уже решил поцеловать возлюбленную, но тут пара услышала по настоящему радостный голос мистера Тодда. Он, не прекращая счастливо улыбаться, представился Джоанне, ведь она вероятно совсем не помнит его, как и свою маму. - Бенджамин Баркер, - впервые за эти пятнадцать лет он представился этим именем, от которого раньше его воротило, и он утверждал, что это не он вовсе, и даже не был им, и что этот человек давно мертв. - Джоанна Терпин, - представилась в ответ девушка. Ох, как же она похожа на маму и на отца! - Джоанна Баркер, милая. Тебе многое придется понять в эту ночь. Я попытаюсь все объяснить четко и понятно, ладно? - он видел эти напуганно-удивленные милые глаза, и он них на душе становилось невероятно тепло. Его дочь жива, его жену еще возможно найти, все сложилось как нельзя лучше. - Вы - мой отец, о котором так не желал рассказывать судья Терпин? - Джоанна все еще не могла трезво воспринять ситуацию. Тодд лишь кивнул. Ровно через секунду он навострил уши, и, что-то заподозрив, повелел Энтони и его дочери быстро запрыгивать в карету.