В любом безумии таится своё ужасное веселье

Я заснула. Я так устала, что не смогла противиться объятиям Морфея. Не знаю, остался ли Ваас со мной или нет, но когда я проснулась, его не было. Как предсказуемо. Я стала щуриться, пытаясь сосредоточить взгляд на предметах. Тело ломило со страшной силой и понятно, почему. Я села, уже более-менее открыв глаза. В ангаре никого не было. На столике были свалены какие-то сумки. Это, наверное, то, что пираты успели забрать с корабля. Я начала одеваться. Ну как одеваться? Сначала мне нужно было найти мою разбросанную одежду. Пожалею ли я о том, что сделала? Жалею ли я сейчас? Нет! Я давно зареклась никогда ни о чём не жалеть! Иначе давно бы уже подалась в монахини. Одевшись, я поняла, что безумно голодна, но прежде чем выйти из ангара, я снова глянула на гору разных вещей. Знаете, никогда не знаешь, что может пригодиться. Благодаря такой привычке, я всё ещё жива. Надо порыться в вещах, как бы странно это ни звучало. Я прислушалась, вроде, никаких шагов не было слышно, значит, пиратов поблизости нет. Что ж, надо делать дело. Я подошла к столу, расстегнула большую спортивную сумку. Там были женские сумочки, какие-то вещи, бумажники, документы. Это мне всё не нужно. Неужели нет ничего дельного. Окей, надо порыться поглубже. Я решила исследовать одну из женских сумок. Типичная девчачья дребедень. Зеркальце, расчёска, косметика… Косметика? Ого! Я взяла зеркальце и глянула на себя. Лучше бы не смотрела. Лицо как у трубача чумазое! Когда я так успела измазаться? Я уже не говорю, что я в принципе не люблю себя видеть без косметики, так как внешне я больше похожу на пацана, и то не самого милого пацана. Я достала влажные салфетки и начала вытирать своё грязное лицо. Коль есть возможность, я, пожалуй, приведу себя в порядок. Правда, тогда все, наверное, поймут, что я рылась в вещах пленников. Ну и ладно. Я ничего воровать не собираюсь. Наконец, убрав всю грязь, я взяла карандаш для глаз. Как же я скучала по нему. И уже привычным движением руки я нарисовала себе яркие, тёмные стрелки и подвела снизу. Теперь я, наконец-то, похожа на себя. В косметичке были корректоры, пудра, но краситься этим здесь вообще не имело смысла. Тушь из-за жары потечёт, а вот карандаш самое оно: он водоустойчивый. Хотя, конечно, и такие карандаши не идеальны. Но я довольна! Я закрываю косметичку, продолжаю осматривать сумку и натыкаюсь на нечто маленькое в какой-то белой оболочке. Это что? Флешка? Флешка в водонепроницаемой оболочке. Вот эта вещица может мне пригодиться. Несмотря на обстановку каменного века здесь, у них есть что-то наподобие ноутбуков. А это означает, что там есть информация, которая мне может пригодиться. Всегда продумывать всё наперёд — моя любимая черта, правда, с Ваасом она ушла к чертям, но всё-таки, когда я не с ним, то всё идёт по плану. Я забрала карандаш и положила его к себе в карман. Зеркальце тоже. Оно было маленькое, а мои карманы огромны, так что места заняло немного. Вообще карманы это замечательно, именно поэтому я всегда покупаю широкие штаны с огромными и глубокими карманами. Ни фига не видно, что там лежит, и это как маленький рюкзак. В итоге, сложив всё обратно, я двинулась к выходу из этого помещения. Когда я открыла дверь, меня ослепил солнечный свет. Пришлось долго моргать, чтобы глаза привыкли к такой яркости. Но не успела я это сделать, как передо мной кто-то встал. — Софи, я принёс тебе поесть! Босс сказал не будить тебя и покормить, когда ты соизволишь выйти. Это был Кайлос. — Как мило с его стороны. Я протянула руку и взяла предмет, напоминавший тарелку. Это, конечно, далеко не тарелка, у них вообще было мало кухонной утвари, все ели руками в основном. Кайлос же принёс мне еду в большом листе. Выбирать не приходится, это лучше, чем ничего. Я вернулась в ангар. Кайлос стоял в дверях, я жестом пригласила его присесть. Он поколебался, но вошёл. Странный он какой-то, надо бы с ним поговорить. — Чего ты такой? Кайлос уже поставил стул напротив того места, где сидела я. Как при допросе, не хватает света в лицо. Я смотрела на него и жевала куски мяса. — Я не знаю, что у вас там с Боссом происходит…, но он становится странным. Я подняла брови. — То есть до этого он был совершенно нормальным, да? Кайлос, не решавшийся на меня смотреть, взглянул мне в глаза. — Я знаю его больше других, сколько уже наших полегло от этой войны с ракьят, но я всегда выживал и всегда был рядом с Ваасом. Я направила на Кайлоса руку в виде пистолета. — Ты гей, что ли? На этот раз Кайлос поднял брови. Видимо, такое замечание застало его врасплох. Он отрицательно закивал головой. — Нет, какого хера ты вообще о таком подумала? — Ну, знаешь, просто вся эта атмосфера: ты так сел напротив, сложил руки в замок, как будто собираешься сознаться в чём-то ужасном. — Да нет! Я обычный пират. Просто Ваас стал мне другом. Ого, вот это интересно, а могут ли у Вааса вообще быть друзья? Нужны ли они ему? Я нахмурилась. Кайлос снова поднял на меня свой взгляд. — Знаешь, ты тоже изменилась! — Что, прости? — Ты стала проявлять эмоции, мимика у тебя ожила, а то раньше была, как будто тебе сковородкой по лицу съездили! Кайлос засмеялся. Сковородкой? СКОВОРОДКОЙ? Серьёзно? Он ещё стебёт меня, засранец. Но я так и не поняла, к чему вся эта беседа. — Ну и? Ты хотел мне сказать что-то конкретное? Или это из оперы «давай просто поболтаем»? — Да не знаю я толком. Просто поделился мыслями. Что-то поменялось, вот, что я могу сказать. Ваас раньше не отстаивал заложников и не оставлял их в лагере. Я доедала мясо, не смотря на Кайлоса. — Ну, знаешь, всё бывает в первый раз. Я чувствовала, как Кайлос буравит меня взглядом. Я подняла глаза. — Что? — Не могу понять, что он в тебе нашёл. Кайлос ухмыльнулся. А меня кольнуло по самолюбию. — Я его не заставляла за себя заступаться и прочее, прочее! Ворота в публичные дома всегда открыты, он может найти себе по вкусу любую! Кайлос ещё шире улыбнулся. — Даже после того, как ты завалила ту девку, которую он поцеловал? Я почему-то уверен, что поцелуй он следующую, и она бы разделила судьбу блондинки. Я чувствовала, как внутри меня загорается огонь, когда я вспоминала, как он целовал ту шлюшку. А Кайлос продолжал. — Короче, как только ты появилась, многое в Боссе поменялось. Сначала я думал, он хочет тебя помучить, так как ты интересна ему, нестандартная личность, что хочет тебя сломать, но ты не ломаешься! Ты приняла всю эту жизнь, как должную. Знаешь, я понимаю, почему он восхищается тобой! Не каждая способна вот так спокойно есть, после того, что с ней произошло. Кайлос улыбался, как мне показалось, искренне. А что я могу сказать, я жива, и слава Богу. Меня не распяли, не заставили пить раскаленное масло, не отрубили руки или ноги. Так что можно вести себя, как обычно. В мою голову пришла мысль, которая давно там крутилась, но я никогда не озвучивала её. Пока Кайлос такой разговорчивый, стоит попытаться спросить его. — Слушай, а что произошло между Ваасом и Цитрой? Кайлос переменился в лице. Улыбку будто стёрли. — Я не думаю, что должен рассказывать тебе нечто подобное. Если Ваас посчитает нужным, он расскажет. Но могу сказать одно — с тех пор, как Ваас «предал» ракьят, он стал Монтенегро. Насколько я помню, Цитра назвалась Талугмай. Так что же произошло у них в семье? Кайлос намекнул, что я должна спросить у Вааса… Серьёзно? Как он себе это представляет? Да Ваас в жизни мне не расскажет. Дверь в ангар открылась, и нашу маленькую компанию разбавил, собственно, тот, о ком мы говорили. Он глянул на Кайлоса, потом на меня. — Что, воркуем, голубки? Кайлос резко встал, так что стул чуть не упал, и быстрыми шагами направился к выходу. В чём дело? Чего он так шарахнулся? И, может, это мой шанс спросить Вааса? Хотя что-то страшновато, если уж спокойный Кайлос так отреагировал, так чего ждать от неадекватного Вааса? Ваас проводил взглядом Кайлоса. Какая-то напряжённая атмосфера всё-таки. Странно всё это. После он подошёл и уселся на стул, на котором буквально мгновение назад сидел Кайлос. Я не стала ждать его речи и сама заговорила, что на меня совсем не похоже. — Почему Монтенегро? Ваас так и окаменел. Он глядел на меня ледяным взглядом. — Что «почему Монтенегро»? Я не собиралась сдаваться. — Почему ты Монтенегро, а твоя сестра Талугмай? Кажется, он начинает злиться. Он поджал губы. Чёрт, я нарываюсь, как всегда. Но моё лицо совершенно спокойно. — Тебе Кайлос что ли мозг промыл? — Он, наоборот, сказал спросить у тебя! — Но про Монтенегро ты ведь от него узнала? Блять, надо просто пристрелить его, чтоб не пиздел лишнего! Я встала и приблизилась к Ваасу. Потом присела. Он выжидающе смотрел на меня. Я сделала то, что делала, когда была ещё маленькой. Я не знаю, как объяснить этот жест, но когда я его делала, то своего рода давала понять, что буду на стороне этого человека. Я протянула руку, положила ему прямо на середину груди и посмотрела в глаза. — Я знаю, какой ты. И знаю, что ты просто так ничего не скажешь. Ты в такой же оболочке, как и я. А Кайлос на самом деле твой единственный друг, не пренебрегай им! Ваас хотел схватить мою руку, но я резко отдёрнула её. — Однажды ты сам мне расскажешь! Ваас ухмыльнулся, в его глазах снова появилась хитрая искорка. — Только если ты сделаешь что-то из ряда вон выходящее! Например, спасёшь меня! Но этого никогда не произойдёт, а знаешь, почему? Он встал и наклонился ближе ко мне. — Потому что только я решаю, кому спастись, а кому нет! И кстати, кто позволил тебе рыться в вещах? Упс, нет, ну, а что я думала, что он не заметит? — Я не думаю, что вы будете пользоваться этим! Я достала карандаш и показала его Ваасу. Он взирал на меня сверху вниз. — Окей, моя mariposa, но если ты ещё раз сделаешь что-то подобное, я отрежу тебе руку, чтобы неповадно было воровать у меня! Ваас довольно улыбался. Наслаждался каждым словом. Я уже привыкла к угрозам, поэтому кивнула и спокойно убрала свой маленький трофей. Про флешку я промолчала, незачем ему знать. — Так что считай это моим подарком! А теперь пошли, скоро приедет Бак, представлю тебя ему. И кстати, тебе идут глаза как у наркомана! Чего? Глаза как у наркомана? Это он про то, как я подвела глаза? Боже, ну просто мастер комплиментов!