Никогда не знаешь, где проснешься.

Она выволокла меня на улицу и повела в близлежащий парк. Я не слишком люблю парки, тем более с прудами, озерами и прочей водой, не имеющей заграждений, но сегодня возражать Рите не было смысла. Она бы меня и через огненную лаву волоком протащила, если ли бы это было необходимо для осуществления ее коварного плана. — Что ты задумала? — вяло поинтересовалась я, влекомая подругой в неизвестном направлении, словно шарик на ниточке, не поспевающий за хозяином. — Я просто хочу тебе помочь. Ничего более, — сообщила Рита и резко остановилась, так что я ткнулась носом ей в спину. — Садись давай. Вот скамейка, вот лужайка — выбирай, что больше понравится. Я бездумно плюхнулась на траву, сорвала ромашку и покрутила ее между пальцами. Подруга благосклонно улыбнулась и присела рядом. Некоторое время она наблюдала за мной, а потом спросила напрямую, без каких-либо заискиваний или подготовки: — Ты ведь любишь его, да? Я опешила от такой прямолинейности. — А если любишь, — продолжила она, — должна бороться. Я не знала, что ответить, но понимала, что Рита права. Эта мысль давно крутилась у меня в подсознании, но я не имела ни малейшего представления, как ее реализовать. — И… что ты предлагаешь? — слегка помедлив, спросила я. — То, что я люблю, никак не поможет мне его найти или вернуть. А что, если его сейчас вообще нет в нашем мире? Или он есть, но вся эта история мне привиделась? Да и как к нему подобраться? Все-таки известный зарубежный актер. А мой уровень английского… — Твой уровень английского в данном случае должен быть последним пунктом твоих переживаний. Но не бойся, у меня есть план! Ритка обняла меня, чмокнула в щеку и нетерпеливо вскочила. Побродив по лужайке взад-вперед и продумывая детали плана, она несколько раз воздушно покружилась на месте и выдала мне свою идею. — Значит так! Мы напишем ему письмо! — Серьезно? — я скептически изогнула бровь. — Ты думаешь, он читает письма своих фанатов? — Ладно, уела. Но это лишь один вариант. Второй — лучше. Она подмигнула мне и взяла за руки. Ее глаза блестели, как у ребенка. У меня складывалось впечатление, что это не моя головная боль, а ее увлекательное приключение. Капитан пиратов Маргарита Штейн готова отправиться на поиски сокровищ! — Мы с тобой поедем на Комик-Кон, и я сделаю все для того, чтобы вы смогли встретиться! Во второй раз за день я округлила глаза. Это было гениально. На самом деле, просто потрясающе гениально. Пожалуй, это был единственный адекватный способ встретиться с актером и побеседовать с ним без лишних проблем и ограничений. Там меня вряд ли кто посчитает безумной, — что взять с фанатки? — а если повезет, он мне поверит и тогда мы точно разберемся сон это или Дэвид сам испытывает нечто подобное. Я не выдержала и заплакала от счастья. — Ритка, ты гений! Я не знаю, что делала бы без тебя! — крепко сжимая ее в объятиях, признавалась я в лучших чувствах. Прошло еще немало времени прежде, чем мы смогли попасть туда, куда нужно, но после этого разговора я перестала чувствовать себя чуждой. У меня появился интерес жить и днем, а это означало, что оба мира были мне родными и окончательно покидать какой-то из них я была не намерена. Ночная моя жизнь продолжалась, но все, что я там делала — пересказывала историю планеты «Лас-Вегас». Как бы поразительно это ни звучало, но больше полугода ушло на то, чтобы добраться до кульминационной точки, с которой, собственно, моя жизнь и раздвоилась. Две последующие ночи должны были стать последними в рассказе. А два последующих дня — пройти в поездке на Комик-Кон и встрече с Дэвидом. Я не знала, чего ожидать, так что, если бы поехала одна, определенно бы извелась. А так Ритка была рядом и я, в случае чего, могла бы малодушно разреветься у нее на плече. На самом деле, помимо прочего, она помогла мне составить текст письма, которое мы собирались вручить Теннанту в случае, если он заинтересуется моим рассказом. А если нет, то тогда будет просто приятно побывать на таком грандиозном событии и увезти домой хорошие впечатления. Наш самолет приземлился рано утром. Я так и не сомкнула глаз, размышляя о том, как пройдет сегодняшний вечер. Рита же спала, словно убитая. Но стоило пилоту объявить о посадке, как она моментально включила внутреннего экскурсовода и проводила мне ликбез даже находясь на территории аэропорта. Я уж молчу о том, что было, когда мы добирались до нашего отеля. Конечно, красота Лондона восхищала и поражала: Тауэрский мост, Биг-Бен, Трафальгарская площадь, Букингемский дворец. Даже эти красные двухэтажные автобусы вызывали восторг. Все было такое атмосферное и необычное, что на время я даже забыла, зачем сюда приехала. Смена обстановки притупила чувство страха за свою жизнь и мне впервые за много месяцев стало по-настоящему хорошо. Я даже подумала, что нахожусь в правильное время в правильном месте. Однако меня не покидало чувство, что когда-то я здесь уже была. Что Дэвид (тот Дэвид, которого я так хорошо знала) когда-то ходил по тем же улицам, дышал тем же воздухом, и тоже ощущал нехватку близкого человека именно в ту же минуту, что и я. — Надо принять душ и подготовиться к вечеру, — поделилась Рита, когда мы вошли в номер и более-менее расположились в нем. Я кивнула и стала распаковывать чемодан, чтобы достать оттуда наряд, пока подруга будет занята водными процедурами. «Мистер Теннант, я бы хотела вам сказать кое-что очень важное!» — прокручивала я в мыслях начало диалога, кривляясь перед зеркалом. — Нет, чушь! «Мистер Теннант, у меня для вас важная информация!» — Что за идиотизм я несу? «Мистер Теннант, пожалуйста прочитайте это, когда будете свободны». Я протянула руку с письмом в сторону зеркала, мысленно передавая его Дэвиду. — Нет, он точно примет меня за психически больную, это бесполезно!!! Я закрыла лицо руками и рухнула на кровать. Как как же бесила эта неопределенность. Некоторое время спустя, я направилась в ванну. Мне хотелось избавиться от вновь накативших панических эмоций. Обычный душ тут не помог бы, поэтому я позволила себе набрать полную ванну и взбить в ней пушистую пену. Погрузившись в это облако релакса, я внезапно подумала: «здесь прекрасно, как в ту ночь…» Глаза закрылись сами собой, а когда я их открыла, передо мной стоял Дэвид и улыбался.