Life in Hell

POV Frank Наступил тот самый день. Тот день, когда Джерард сможет увидеть всю красоту мира. Услышать всю прелесть птичьих песен. Он сможет увидеть меня. Изменится ли что-то после операции? Я не знаю. Более взволнованный, чем обычно, я зашел в цветочный магазин. — Букет ромашек и... все, пожалуй. — Держи. С тебя два доллара. — Спасибо. Снова автобус повез меня в противоположную от школы сторону. Не верится, что я, возможно, еду туда в последний раз. Что теперь будет причина ходить в школу — увидеть такого желанного Джерарда. Вдохнуть его запах. Теперь все изменится? Я вышел из автобуса и на ватных ногах пошел к больнице. Я такой слабый. Я боюсь перемен в наших отношениях. Я боюсь, что Джи не захочет быть со мной после того, как увидит меня. Я боюсь, что не оправдаю его ожиданий. А могу ли оправдать? Я зашел в больницу. Охранник, видимо, узнал меня. По ромашкам, скорее всего. Он не спросил, к кому я, просто пропустил. Меня уже узнают в больнице? Я зашел в палату. Все напряжение как рукой сняло, когда я увидел счастливую улыбку Джерарда. Он, кажется, тоже волнуется. Я быстро положил ромашки на тумбочку и, крепко обняв Джи, приподнял его над полом. Когда я его отпустил, он потащил меня на кровать. Мы удобно уселись там и стали ждать. «5 часов до первой операции. Вторая будет почти сразу. Я вернусь сюда без сознания, но, когда очнусь, смогу и видеть и слышать» — проговорил он быстро. Я приобнял его и положил голову ему на плечо. Мы сидели так довольно долго. А потом в палату зашел Майки. Джерард ему очень обрадовался и тоже крепко обнял. Больше никто не заходил. Только доктор через 5 часов. И мы остались с Майки одни. *** Что-то было в воздухе, когда мы остались одни. Это было не напряжение. Но что-то давило на нас. Что-то не позволяло вставать. Мы сидели и смотрели на дверь. Мы ждали того момента, когда в комнату ввезут Джерарда. Страх сковывал нас по рукам и ногам. Он забирал все мысли. Он оставлял нас опустошенными в палате, где все, каждая вещь, пахло Джерардом. И мы ждали. Может, прошло полчаса, или три, но я услышал птичье пение. Оно вывело меня из этого состояния. Я медленно повернул голову к окну. Все тело затекло. На улице уже было темно. Я посмотрел на Майки. Он был очень сонным. — Майк, иди домой. Все будет хорошо, ты придешь с утра. — Нет, как же я – — Иди домой. Я позабочусь о нем, обещаю. И он ушел. И не было больше ничего в комнате, кроме меня и моих мыслей. Но мысли запутали меня и повалили в сон. *** Я проснулся через несколько часов от чьих-то прикосновений к моему лицу. Я открыл глаза и сначала ничего не понял, а потом радостно воскликнул. И мы лежали и улыбались, потому что Джерард слышал мой голос. Потому что сейчас он видел меня. «Ты очень красивый, Фрэнки. Скажи что-нибудь, прошу» Я не знал, что сказать. А действительно? Сказать, что я люблю его? Банально. А что еще? И первым в голове яркими очертаниями всплыл стих. Один только стих. Он путался в других мыслях, но я смог выудить его и тихо заговорил: — Раздели со мной чашку Крепкого чаю, Я добавлю туда ромашку И глубже тебя узнаю. Милый друг, давай посидим, Согреем твои руки о мысли. Ты стал мне таким дорогим, Твой свет бесчислен. Ты не оставляй меня С остывшим чаем, Иначе не протяну ни дня. Ведь что хотим, Мы редко получаем. *** Мы уснули вместе. Мы уснули улыбаясь. И нам снились хорошие сны. Что будет теперь, когда наши жизни так поменялись? Как мы будем жить теперь? Неужели это конец? Нет, это всего лишь конец начала. Впереди нас ждет еще много проблем, непонимания и трудностей. Но сейчас, улыбаясь в плечо сопящего Джерарда, я могу уверенно сказать, что этой главе пришел конец. И мы просто должны перевернуть страницу и начать жить заново. Но теперь не поодиночке. Теперь вместе. Навсегда.