______________________________________________________
Приветствую тебя, дорогой читатель. Пока мне не ясно каким образом эта книга попала в твои руки. Но обещай, что ты никогда не расскажешь о том, что написано мной внутри.
______________________________________________________
Дневник Квинн. 14.06.00 г.
***
Эта история берет свое начало в одной из сильнейших военных держав Валорана. Каждый раз она защищает свои земли от набегов варваров, что приходят со снежных хребтов Фрельйорда, каждый раз осаждает притязания Ноксуса на захват их страны из белых камней. Именно здесь «честь», «слава» и «благородство» ценятся, как нигде больше. Именно здесь жители с гордостью вступают в воинствующие ряды и прибывают в них вплоть до старости. Да, как вы уже и сами могли догадаться, речь идет о Демасии. Именно с этим местом меня связывают теплые воспоминания о детстве, моей семье, первых удачах на пути своего мастерства и первых попытках стать кем-то большим, чем обычный охотник в лесах Увендейла. Здесь, народ из прибрежных краёв Демасии, и тот, что скрывался в лощинах гор вдали от неё, не всегда был похож друг на друга. В столице люди считали дворцовую армию нерушимой опорой и зачастую не подвергали себя тревоге о том, что за пределами замка им может грозить опасность. Приближенные короля свято верили, что силы солдат короны во главе с Джарваном III защитят их крыши домов от войны… А значит и сон их будет спокоен. В то время как те, кто привык к обычной крестьянской жизни за много миль от Цитадели Рассвета; были вынуждены оберегать свои владения сами — не только от нападок других племен, но и от диких зверей, что опустошали их поселения, влекомые чувством голода. Сложно сказать - повезло мне или же нет, но я оказалась той, кому удалось побывать у черты обеих сторон. И если уже сейчас вы смогли подумать о том, что мир во владениях Демасии — подношение сильным и горсть пшена для тех, кто не в силах держать над головой рукоять боевого меча — это не так. Если враг подходил к порогу, то простой ремесленник с раскалённым молотом или же отпрыск знати с острейшей из колотых пик, стоял друг возле друга, не боясь принять удар на себя, защищая свою принадлежность к той стране, в которой живет, и ее законы. Именно это объединяло нас всех, каждого демасийца. Мы гордились тем, кто мы есть. Но все же не всегда все было так гладко, в любой истории имелись черные пятна. Так по приказу его величества Джарвана Лайдшилда III вот уже на протяжении двадцати пяти лет любому жителю королевства, каким-либо образом замешанному в колдовстве, было положено предстать перед судом и понести ответственность за нарушение правил. Неповиновение монарху превращало отрекшихся в узников подземелий до тех самых пор, пока служители тюрем не выносили остатки их тел наружу. Магия — единственное чего боялись люди в Демасии и в частности сам король. Однако и по сей день никто так и не знает, что именно послужило причиной его предвзятого отношения к обладателям черной крови. Все это очень запутанно и вряд ли когда-либо получит огласку. Истина известна лишь малому кругу лиц, стоящих во главе Совета, а быть может и вовсе ограничена только королевской семьей. Как бы там ни было, даже мне со всеми поисковыми навыками и хитрыми уловками следопыта оказалось не просто раздобыть для вас правду… Теперь, сидя сейчас в своей комнате и дожидаясь прихода рассвета, что должен был стать первым вестником ближайшего эха войны, я обязана сделать выбор: и дальше следовать за своим королем согласно клятве верности, произнесенной мной перед всеми, или же стать предательницей для того, чтобы освободить свой народ… По неосторожности или же от набегающего со стороны дрема Квинн задела локтем банку с чернилами, и та, упав стеклом на бок, выплеснула на поверхность стола вязкую жидкость. Вэлор, услышав внезапный шум, отряхнул мордочку ото сна и, слегка подтянувшись вверх из корзины с соломой, в которой лежал, посмотрел на хозяйку. За прошедшую неделю его сломанные крылья уже срослись в костях, и теперь он мог не только пошевелить ими, но и сделать пару отчетливых крепких взмахов. — Все хорошо. — Мягким тоном успокоила птицу девушка. — Не беспокойся, это просто случайность. Орел дважды хлопнул зрачками, отливающими светом золота в темноте, а затем, осторожно уложив на крыло острый клюв, попытался вернуть себе сон. Квинн медленно выдохнула, растягивая ладонями мягкие щеки. Похоже, что это уже вошло для неё в привычку, когда её терзали сомнения в чем-то. Затем, аккуратно утерев салфеткой синие капли на скатерти, она окунулась в дневник еще раз. Как обычный человек и как преданный слуга своего дела, сейчас разведчица не могла представить, чем на самом деле закончится для нее и для всех завтрашний день. Вернется ли она назад в эту комнату и откроет ли снова свою тетрадь? Даже если этого уже не случится, то та надеялась, что хоть кто-то однажды найдет ее записи… — Я не считаю свой выбор плохим решением… — начертила пером по бумаге страж правопорядка Демасии, а после, отвергая эти слова, зачеркнула последнее предложение. — Мне нужно было знать правду о том, как умер мой брат… — новые строки уже более благосклонно расположили девушку к себе, продолжать свою мысль ей стало легче. День, когда сам король Демасии почтил своим визитом наш маленький Увендейл, стал воистину судьбоносным. Ни я, ни мой названный брат Калеб никогда ранее не видели столь большого скопления воинов, не знали ничего о военном марше, не слышали мелодичного зова походной волынки, и даже не могли представить, что наш правитель обладает настолько непоколебимым характером и твердой статью, благодаря которым было возможно объединить так много обычных людей и самое главное — во что бы то ни стало вести их за собой. Тогда цвет голубой лазури снизошёл с небес и украсил собой редеющие на ветру флаги с зияющей пастью белоснежного льва. Демасийские стражи, не единожды протыкавшие неприятелю грудь острием разящего меча, держали перед собой круглый щит с шиповидными вставками по бокам и гордо шагали вперед, ожидая услышать приказ командира. А разыгравшиеся лучи солнца, устремившегося в зенит, перескакивали от одного шлема солдата к другому и отражались на ближайших к дороге камнях росписью скачущих пятен света. Впервые увиденная нами мощь королевской армии произвела неизгладимое впечатление на меня и на брата. Мы загорелись желанием стать такими же верными подданными для своего короля, как они. Грезы о том, что когда-то и нас будут приветствовать по возвращению из кровавых баталий хвалебными возгласами с бросками горстей белого риса — согрели нам сердце. С того самого момента промышлять охотой и проводить дни в лесной чаще на поисках кабана или оленя, чтобы пристрелить его, а после подать ко столу — больше не входило в наш план. Нет, мы твердо решили, чего хотим — теперь в лесу нас будут ждать совместные тренировки на пару с стрельбой.***
Время шло, мой брат и я становились старше, приобретая все новые навыки на пути к совершенству. Попасть белке в глаз с большого расстояния или расставить ловушки у логова спящей виверны — лишь малая часть тех заданий, что мы придумали для себя. Порой наши слепые амбиции брали верх над всем, и в результате пристрастий к долгим нагрузкам судьба бросала нам черные кости. Однажды выслеживая забредший в пролесок отряд ноксианцев… Калеб погиб. И после этого безоблачным мечтам настал свой конец. Зоркие глаза стали подводить меня на прицеле лука, я уже не могла поразить те мишени, в которые без труда попадала раньше. Мысли о потери брата и незнание того, как жить без него дальше, разъели рассудок, точно соль разъедает свежую рану на коже. Каждый день я приходила к его могиле и проклинала себя за беспомощность, упиваясь горькими воспоминаниями, которые не могли уже ничего изменить… Однако спасение от безумия пришло для меня также внезапно, как и причина терзаний. В один из привычных дней, бредя между стволов деревьев в лесу, точно волк в полумраке, и пиная ногами мокрые сучья в надежде отыскать лечебные ягоды, я обнаружила раненого лазуритового орла, на звонкий трепет крыльев которого приближались королевские гончие. Видимо перья столь редкой птицы имели высокий спрос на рынке в городе, поэтому умелые ловцы заранее знали, где смогут добыть себе ценный трофей. После того как я спутала охоте следы и забрала крылатое создание домой, мне понадобился целый месяц, чтобы полностью излечить птицу от выстрела и позволить ей вновь ощутить ветер в небе. Демасийский орел вел себя поистине благородно, не царапал мне руки и не клевался за волосы, всегда принимал для себя паек, не привередничал, когда приходилось менять бинты. Такое доверие редко увидишь среди людей, я и подумать себе не могла, что когда-нибудь смогу найти общий язык с птицей. Хуже всего в сложившейся ситуации было осознание того, что рано или поздно мне придется расстаться со своим новым другом. Конечно, лучше боевого товарища, чем он, мне было не найти, но и держать его на поводке, как домашнюю птицу, когда это противоречило его природе, было поступком полным эгоизма. К счастью решение «пройти этот путь вместе» стало для нас обоюдным. Когда орел уже был здоров и без труда мог вернуться на волю, сколько бы я его не подбрасывала вверх, сколько бы не отгоняла от себя и не просила уйти — тот не улетал далеко и настойчиво возвращался к когтилке. Видимо, он тоже сделал свой выбор. Теперь остаться со мной и защищать в знак своей благодарности за спасение — для него было делом куда более важным, чем одинокие скитания меж бескрайних массивов гор. С той самой минуты я присвоила ему имя «Вэлор», он стал моим собственным стражем, который и по сей день никогда и ни при каких обстоятельствах не оставит хозяйку в беде. А мрак и одиночество, так упорно и долго держащие в узде мои мысли, стали медленно исчезать, уступая место былому величию и потерянной храбрости.***
Время двигалось вперед, а вместе с ним теперь уже и я. Именно Вэлор помог мне вспомнить о мужестве, которым обладал мой умерший брат, и четко дал понять, что находясь даже в самой сложной жизненной ситуации — нельзя так просто опускать руки. Расправив два крыла, появившиеся у меня за спиной, я решила вернуться к той цели, которую бросила на дороге страданий. Королевская армия — уже давно ожидала меня. Испытания для новобранцев, что должны были пополнить ряды Крылатого легиона, по призванию именуемого самой элитной разведывательной службой Демасии, оказались не самыми сложными… По крайней мере мои результаты превосходили по баллам те, что получали солдаты из знатных домов. Беспокоиться о том, что я могла не пройти, здесь было незачем. Но… Не всегда все получается так, как нам хочется. Разведчиком в Демасии мог стать только дворянин, а у меня такой чести не было. Насколько я помню, не было даже денег для того чтобы подобрать для себя ночлег, и приходилось встречать новое утро под дверями кабинета начальства. Однако даже созерцая мое упрямство, принимать в почетный отряд обычную простолюдинку с ручной птицей никто не хотел. Мне нужно было сделать что-то поистине ценное, чтобы получить расположение у короля и завоевать его доверие. По воле судьбы или же по доле случайности я встретила одного ноксианца, бумажные объявления о поимке которого словно облако чумы охватили собой все дворцовые подворотни. Он разыскивался десятками армейских патрулей. Сама судьба выдала мне удачный шанс изменить свое положение. Изучив поведение нашего врага и собрав информацию с улиц, мы с Вэлором успешно выследили нарушителя правопорядка, а после, без труда разделавшись с угрозой, доставили его прямиком к воротам городского суда. Это было самое первое успешное задание, проведенное мной в одиночку, а король Джарван III был обескуражен, когда ему сообщили о том, что преступника, которого не мог поймать ни один из его лучших ищеек, смогла так легко обезоружить обычная девушка из далекой лесной деревушки. Тогда ему пришлось изменить свое решение касаемо приема обычных солдат и с благодарностью взять меня на службу. С тех пор в Белом королевстве обо мне узнали все. Однако, если Вы думаете, что на этом моя история подошла к концу, Вы ошибаетесь. Смерть Калеба по-прежнему осталась для меня загадкой, а получение титула лучшего разведчика и пребывание в покоях демасийского замка, лишь третья часть того плана, который я должна была водворить в жизнь. Мне потребовалось много лет, чтобы выяснить имя того человека, по чьей вине был убит мой брат. И теперь разгадка в его местонахождении скрывалась внутри государства, которое во все времена вело непрерывную войну с Демасией за пределами скалистых хребтов на юге. Только в последние годы безудержные сражения уменьшили очаг своего возникновения из-за пары договоренностей о недолгом мире. А значит… у меня появился шанс пробраться туда незаметно. Только один человек был способен помочь мне распутать нелегкое дело и указать верный путь… Но для того чтобы убедить его в этом и переманить на свою сторону, кажется, мне придется совершить невозможное. Именно его я смогла посадить за решетку. Именно его я ненавидела сильнее всех. И только он, как никто больше, был способен достать любую информацию даже из самых скрытых частей прогнившего Ноксуса.***
Настойчивый звук пера в руке Квинн остановился, потому что тот самый убийца, о котором она должна была написать еще пару строк на странице своей книги, подошел к ее рабочему уголку на чердаке и тут же загасил возле нее свет в керосиновой лампе. С отчётливой паникой во взгляде Квинн обернулась назад. Талон был спокоен даже в той ситуации, когда положение дел не просто увенчалось провалом, а было обречено закончиться для них обоих поголовным уничтожением. Он уже знал, когда это случится. — Нужно уходить… — Наемник попытался успокоить Квинн и привести ее в чувства, ведь страх не должен двигать рассудком, даже когда кто-то прижал тебя в угол. Он ласково обнял девушку, напитываясь теплотой ее тела и дрожью, что бежала по коже, а сам украдкой смотрел на подоконник окна, где сверкал шестью зоркими глазами пернатый ворон в черно-зеленой дымке, донося всю информацию, что видел перед собой, напрямую в сознание Свейна. — Они здесь.______________________________________________________
А теперь… Начнем же нашу историю.
______________________________________________________
***
В этот день в Ноксусе небо над крышами домов обволакивала белоснежная дымка смога, сплетенная с черными, будто смоль, облаками, через которые невозможно было увидеть ни света луны, ни россыпи звезд. Пересекая один за другим потемневшие ноксианские переулки и ориентируясь на свет от фонарных столбов, Квинн искала одну из харчевен, в которой по разведанным ею данным, собирались банды наемников на ночь. Воздух вокруг городских улиц казался беглянке тяжелым и затхлым, а мелкая морось дождя, спадающая вниз на землю, не только назойливо билась в лицо и морозила щеки, но и насквозь пропитала одежду, принеся с собой мерзкий аромат сажи и пепла. Туман, смешиваясь с могильным холодом, проползал по низу, забираясь в самые непроглядные щели, и просачивался сквозь полуоткрытые окна. Людей было не так много. Они мелькали в дали, словно тени, то появляясь на пару секунд, то вновь исчезая в всепоглощающей дымке. На первый взгляд можно было подумать, что шел уже девятый час вечера… или утра? Все едино. Белая пелена обманывала глаза, заставляя их видеть то, чего на самом деле нет. Длинный подол промокшей от дождя мантии с капюшоном настойчиво бросался разведчице под ноги, добавляя ей хлопоты и принося еще больше усталости к той, что имелась у Квинн из-за долгого странствования. Когда ее силы иссякли, девушка решила перевести дух, остановившись под каменной аркой моста, и прижалась плечом к переполненной влагой стене. Внезапно перед зоркими глазами следопыта предстали остатки перемолотых человечьих костей, что выпирали наружу своей белизной из полуразбитых плиточных сколов. — «Великие Боги…» — В ужасе подумала Квинн, порождая в своей голове догадки о тех событиях, что должны были произойти в Ноксусе десятками лет ранее, и из-за которых сам город стал кладбищем для народа. Она прочла много книг, в которых ученые из военного гарнизона на границе с городом алых флагов записывали самые уникальные события, происходившие в пределах железного Бастиона за отведенный им срок службы. И если раньше, сидя в своем уютном гнездышке в Демасии, Квинн могла усомниться в достоверности предоставленных ей документов, то сейчас, уже находясь в самом центре логова врага, истории о потусторонних силах и чарах многоликой колдуньи не стали казаться ей ложью. Это место было поистине проклятым, и с каждой секундой пребывания здесь, она убеждалась в этом все больше. Боясь подцепить со спины хвост из стражи, разведчица обернулась назад, проверила каждый шелест летящих вдогонку к ней листьев и продолжила путь лишь тогда, когда полностью убедилась в своей безопасности. Поток помоев из луж отдавал едким запахом гнили, хлюпал у девушки под подошвой, весьма грубо стучал ей по пяткам, а затем с журчанием убегал под железный канализационный люк. Смотреть на это тошнотворное месиво, стремящееся вдоль городских улиц, уже не хватало терпения. И к счастью для Квинн ее долгие скитания смогли подойти к концу, когда та заметила под полуоткрытой навесной крышей флигеля одного из домов скрипящую на ветру вывеску «Северный Бролли. Гостиница». Чуть приподняв край капюшона вверх, путница осмотрела вход. Из заведения доносились громкие голоса людей, стеклянный стук бокалов и крики, порожденные чьим-то спором, в котором оба враждующих так и не могли прийти к единому для себя мнению. Манера разговора у ноксианцев не каждому была приятна для слуха, одни и те же слова могли употребляться и как угроза, и как похвала, менялся в них только оттенок. Пока разведчица стояла у двери и выжидала лучшего момента, для того чтобы не вызвать у кого-то агрессию после того, как она войдет внутрь, холодная капля воды пробежала по заостренному выступу крыши и со звоном разбилась о ее твердое женское плечо. Когда шум раздора за стеной немного примолк, Квинн сделала решительный вдох и с усердием постучала в дверь. После того как железный засов с противоположной стороны был поднят, а дверь приоткрылась, лицо демасийки ласково разукрасилось огненным светом, спадающим с подвесной люстры на потолке, а в нос ей вдарил резкий запах свежего мяса из печи. Как и много раз до этого картина внутри мест, характерных данному, почти не менялась и не произвела на демасийскую гостью должного впечатления. Помещение почти донельзя было забито сбродом безжалостных головорезов с торговцами оружием, ворами и прочими обездоленными, которые искали наживы за счет тех, кто не обладал присущими для ноксианцев талантами. — Кто такой? И зачем пожаловал? — Наконец, Квинн обратила внимание на приспешника, что встречал ее в дверном проходе. Это был маленького роста гоблин, с темно-зеленого цвета кожей, покрытый такими же зелеными пупырышками, как будто его охватила хворь, и объемными треугольными ушами, озлобленно навостренными в направлении незнакомки. — Ам… — Сначала неловко протянула разведчица, а после продолжила. — Я ищу себе комнату на ночь. Слышал, что здесь принимают всех, кто каким-либо образом связан с заказами на убийства. — О, это верно. — Грубо фыркнув, согласился с ней маленький жаб. — Где значок твоей гильдии? Давай показывай. — Разумеется… — Квинн мигом нырнула в карманы походных брюк, выискивая внутри потерянный именной жетон, и, отыскав оный, спокойно предоставила его «на проверку» — А вот и он. — Теперь… я могу войти? Зеленый прыщевик весьма странно обнюхал плащ демасийки, влекомый явным птичьим запахом, что сопровождал Квинн, но так и не нашел объяснений тому, где именно ей удалось спрятать столь вкусное для него лакомство. Затем гоблин фыркнул во второй раз и, открыв шире дверь, таки впустил разведчицу внутрь заведения. — Вам стоит поговорить с консьержем. Идите за мной… и попробуйте не ввязаться по пути в неприятности. Переступив через порог Квинн еще больше ощутила запах дыма от сигарилл, что пробудил внутри нее недолгий приступ кашля и уколол глаза. Отжав из манжет мантии скопившуюся дождевую воду, она не спеша отправилась вслед за маленьким проводником, попутно изучая взором орлиных глаз ближайшие столы с посетителями, в надежде отыскать среди них свою главную цель и оценить атмосферу того заведения, куда ей удалось попасть. С левой стороны таверны сидела группа из семи лучников в зеленых одеждах, ожидая, когда разносчики еды прибудут к их столику возле окна с заказанной выпивкой. Они намазывали наконечники стрел вязким фиолетовым веществом, по едкому запаху напоминающему яд красного муравья из Тихого леса. Квинн знала о нем не понаслышке, служители Зауна частенько использовали его модернизацию для своих дротиков. В связке со смесью из фосфора они получали отличное орудие для убийства, способное задушить любого врага на большом расстоянии. Вспомнив о том, во что именно превращались тела знакомых ею демасийских солдат, получивших предельную порцию этого яда, Квинн, сморщив от боли лицо, отвернулась. Не хотелось иметь с ними дело… Ситуация с правой стороны от вошедшей была не лучше той, что посчастливилось ей увидеть в начале. Видимо кто-то из посетителей решил отведать на ужин жареную гусыню. И казалось бы, ничего странного в этом не было, вот только оголодавший намеревался зарезать свою будущую еду на глазах у всей публики, поэтому привязал пернатую оголтелую к тренировочной круглой мишени и повесил на стену. Сейчас не знающая чем себя занять толпа наемников ликовала, когда главный заказчик бросал в напуганную и кричащую во все горло птицу ножи, до тех пор пока один из них не отрубит ей голову и не отправит на кухню. Квинн подумала про себя, насколько безнравственным человеком мог быть тот ноксианец, и не стала смотреть, чем закончится его веселая постановка. Она обратила внимание на широкую лестницу с резными поручнями и массивными ступенями, которая убегала наверх, прокладывая путь на второй этаж. Посетители заведения, что остались ждать слуг наверху, явно отличались от распоясанной ноксианской толпы, плясавшей под звонкую лютню на дне заведения. Без сомнений эти люди принадлежали к отпрыскам знати. Квинн поняла это не только по их одежде, но и по гордому отношению, с которым они наблюдали за остальными гостями с опоры балконов. Прищурив сильнее глаза, чтобы рассмотреть их получше, разведчица натолкнулась на человека в броском, и даже кричащем алым цветом фраке, с белесыми, словно снег, волосами, который c ненасытной во взгляде жаждой рыскал по головам сидящих внизу людей, словно выискивая среди них того, кто бы смог утолить его голод. Чувство страха застыло в жилах разведчицы, когда той стало ясно, что именно этот смертоносный взор уже совсем скоро будет сосредоточен на ней. Она резко натянула капюшон мантии на глаза, понимая, что не хочет остаться закуской на чьем-то столе. — «Похоже его здесь нет…» — Сделала вывод Квинн, обыскав помещение от одного темного уголка до другого и не найдя среди посетителей хоть кого-то, отдаленно напоминающего тот облик убийцы, что хранился внутри ее памяти. — «Неужели наводчик ошибся с адресом… Нет, не буду делать поспешных выводов, пока не узнаю все до конца». Зеленый гоблин довел свою спутницу до барной стойки, из-за которой навстречу ему выскочил еще один представитель его прыщавого вида, но уже старше: с проклевывающейся по щекам седой бородой, лисиной на голове и опорой в виде деревянного костыля. Он тут же вмазал мелкому отпрыску оплеуху, выругался на него на своем родном жабьем и отправил виновника заниматься делами на кухне. В одной из корявых лап тот держал тушку пойманной полевой мыши с длинным хвостом. Видимо не доел. — Иеее-е-е-е-е. — Завизжало странное существо, глядя на девушку, а после выпучив пузырем лягушачью шею, не добродушно обратилось к ней снова. — Ие, Бролли, еще один пизда*бол явился. И-ее… Сколько раз говорить вам, что не принимаем мы нищих. — гоблин проглотил мышь целиком, смачно втянув хвост напоследок. — А мне сколько раз тебе повторять, чтобы ты не называл каждого моего заселенца этим словом? — Из-за прилавка показался средних лет мужичок, достаточно объемного размера в талии, хотя обычно о таких людях, говорят с «широкой душой», волосы на голове ему прикрывал теплый вязаный колпак, а на плечах была наброшена жилетка с окантовкой из белого пуха. Помимо прочего он обладал длинными усами, заплетенными в две косички, что спускались на воротник, и достаточно милой улыбкой, которая могла расположить к себе любого, кто видел ее. — Вы хозяин? — Спросила Квинн у консьержа, в то же время пытаясь игнорировать маленькое и назойливое существо, кружащее вокруг нее, как подле высокого дерева, и осматривающее ее одежду со всех сторон, до тех пор пока зеленая гадость внизу не стукнула девушку костылем в сапог. — Ай! — отскочила та в сторону. — Ие-е, ну разумеется — он хозяин. У тебя что зрение плохое?! Вот мне 153 года, а вижу порядком лучше чем ты. Ие-е. Откуда пришел и кто такой есть?! — Я не могу сказать имя… — Квинн, сделав уверенный тембр голоса и собрав все спокойствие, которое только могла, в кулак, ответила на вопрос старого гоблина, в мыслях желая избавиться от зеленой нахальной зверюшки, мешающей ей вести разговор напрямую с владельцем… и отшвырнуть его куда-то подальше. — Мне запрещено разглашать эту информацию. Однако один мой старый друг сказал, что здесь всегда рады матерым на руку убийцам, поэтому я точно знал, где смогу отыскать себе теплую постель. — Неужели? И это веская причина, чтобы я отдал тебе комнату? Хах. Выметайся-ка из таверны, пока еще ноги целы. Второй раз просить я не буду. И дружку своему передай, чтобы меньше чесал языком. Это тайное место, бродягам вроде тебя здесь не рады. — Бролли похоже не принял слова разведчицы всерьез, да и она не рассчитывала, что договориться с хозяином будет просто. Пока что Квинн лишь прощупывала почву в разговоре, чтобы выяснить сколько конкретно данных об убитом ею солдате, она должна рассказать, чтобы тот ей поверил и принял за своего. — Слышал, что он сказал?! И-е! Проваливай, да побыстрее! — Зеленая гоблинская дрянь, похоже, разыгралась не на шутку. Взобравшись на барный стол, та озлобленно навострила зубы, готовясь укусить самозванца. — Вы не поняли меня. Я хоть и выгляжу плохо, моя одежда нечиста из-за долгого пути, но я не бродяга и не босяк, как вам показалось. — А где доказательства, что ты не лжешь? — Вновь буркнул себе под нос Бролли, глядя на девушку. — Я отдал именной жетон своей гильдии в лапы тому коротышке, что приоткрыл дверь. Вы можете позвать его и убедиться в моей правоте. Прыщавый гоблин и хозяин гостиницы переглянулись между собой, застыв в молчании. После чего надоедливая жаба спрыгнула вниз на пол и в сопровождении все тех же диких воплей и кваканья, отправилась через зал в сторону погреба. Квинн пришлось только догадываться о том, что именно он вопил, однако по громкости и язвительности употребляемых слов, она с точностью была уверена, что уж точно ничего хорошего и благоразумного. Спустя минуты три ожидания старикан притащил за ухо к месту расправы своего отпрыска, который был полностью покрыт мыльными пузырями и по-прежнему держал при себе орудийную щетку, которой, похоже, чистил тарелки. Столь жалкое зрелище заставило Квинн посочувствовать бедолаге, ей следовало забрать у него жетон сразу же после проверки, тогда бы он не получил из-за неё нагоняя от этого демона с костылем. — Сколько раз тебе говорить?! И-е-е-е, что воровать плохо! Отдавай побрякушку! Ие-е-е! — Продолжил отчитывать мелкого ворчливый старикан, и тут Квинн поняла, что ее выводы на его счет оказались поспешными, а жалость была неуместна. Остроухий жаб, начиная лить слезы ручьем, подбежал к гостье и отдал ей в руки потерянный ценный предмет. Затем надобность в провинившемся отпала, и тот быстро смылся с места своего преступления на поиски грязных тарелок, пока ему не захотел вмазать кто-то еще. — «Да уж… похоже придется работать над собой. Меня чуть не обвела вокруг пальца болотная пипа. Вот она — моя доверчивость. Если так пойдет и дальше… проблем не оберешься». — Рассудила про себя Квинн, наблюдая за тем, как сверкают напуганные пятки бежавшего по направлению к кухне, а после медленно привстала с колен и, обдумав свои дальнейшие действия, вновь обратилась к хозяину паба. — Вы ведь понимаете, что если бы я потерял этот знак в вашей таверне, то мне пришлось бы привлечь стражу с обыском. Было бы невежливо мешать отдыхающим и делать погром. — Квинн спокойно подвинула принадлежащую ей эмблему с именем гильдии в направлении Бролли, озадаченного и немного напуганного от внезапных угроз его тайной лавочке, а потом обратила внимание на молчаливо стоящую кружку, в которой томился кусочек лимона на дне, но жидкости уже не было. — Любите чай? — Спросила она, надеясь замять возникшую неурядицу и все же построить диалог между ними в теплых тонах. — Ие-е-е-е! Ну что там? — Снова карабкаясь из последних сил на прилавок, где стояли десятки бутылей с выпивкой и стеклянные бокалы, продолжил излучать свое недовольство жабий старик. — Муху мне в рот, ие-е-е, если я был не прав! — Нет, эта кружка осталась от предыдущего посетителя, вы… Изображение розы, раскрытый бутон которой был разделен на черные лепестки покрытые зеркальным блеском, вот что увидел хозяин гостиницы на жетоне, что стал доказательством правоты незнакомца. Гоблинский вопль на пару с всхлипами и кваканьем буквально вывел мужичка из себя, и тот, смачно врезав зеленому прыщевику в лоб, отправил купаться последнего в ближайший открытый бочонок с вином, где тут же захлопнул крышку. Дело приняло плохой оборот, на своей памяти Бролли не видел ни одного убийцы из этой гильдии, но слышал о том, что случилось с последователями. Недоверие к человеку, которого он видел впервые, было оправданным для него. — Послушай парень, не знаю кто ты такой, и не знаю, у кого ты стащил эту вещь… — Хотел было вновь повздорить с обманщицей Бролли, но та опередила его. — Я могу рассказать… Как они умерли. — Смотря вперед равнодушными стеклянными глазами, как будто вспоминая все то, что случилось с ней в битве, произнесла Квинн. Изобразить чужие эмоции, сделать их своими, предать родное имя ради новой цели и данных, которые ей нужно выяснить, на службе короны она умела это как никто другой. Скольких бежавших от страха лазутчиков она тогда подстрелила? Скольких из них ее птица раздербанила по кускам? Сколько освежеванных трупов осталось лежать на земле? Сейчас она должна была быть среди них. — Но… перед этим я все же хочу получить свой ключ и гарантию безопасности… Квинн протянула вперед ладонь, пытаясь пойти с владельцем таверны на компромисс, в котором она получит для себя желанный ночлег, а он узнает немного больше о планах Ноксуса по овладению демасийскими землями.***
— Пусть валит с места, моя очередь, — Нагло не соблюдая последовательность тех, кто хотел получить свое предсказание у молоденькой девушки из Шуримского царства, пробравшейся этой ночью в таверну раздобыть себе денег, в разговор ворвался один из заунийцев, буквально сошвырнув юношу перед собой со стула и едва не ввязавшись с ним в драку. Побежденный направился вон из зала, попутно огрызаясь на тех, кто до этого смел дерзить в его сторону. Что вызвало у всех присутствующих еще больший хохот по отношению к нему. — Ну же поведай, что меня ждет… — Отбросив три блестящих монеты по столу, с теплотой улыбнулся убийца. Девушка спокойно забрала золотую плату за свои услуги и спрятала деньги в отверстие рукава блузы. Затем приказала юноше закрыть глаза и сидеть не шелохнувшись. Отделив от тела ассасина переливающуюся белым свечением полоску души, колдунья растянула ее в воздухе, подобно странице книги, и просмотрела все то, что удалось ей изъять. В гильдиях редко встречались люди, способные к магическим фокусам, да и самих магов в Ноксусе осталось так мало, что имена последних из выживших были у всех на слуху. В этих местах чародейство считалось изыском, поэтому вокруг таинственной девушки незамедлительно собралась толпа тех, кто был не против получить для себя небольшое пророчество. В основном в их числе оказались молодые юноши, с еще неокрепшим умом, которые не перестали надеяться на то, что их жизнь еще сможет измениться в лучшую сторону. И предсказательница в их глазах как раз была тем, кто бы мог понапутствовать в этом. Остальные же, убийцы уже в возрасте, или же просто те из них, кто не верил в подобные бредни, сидели неподалеку за забитыми едой столовыми рядами и лавками, медленно попивая болтающийся в их кружках эль, а быть может… и чего крепче. Некоторые из незадействованных в процессе подшучивали над толпой, мол: «Не гоже молодняку так деньги тратить». В конце концов, именно деньги и привели всех этих бывалых охотников и воров в столицу Ноксуса. Выполняя поручения по устранению знатных особ, каждый из них вложил в карман как минимум три мешка ноксианских серебряников. Однако те из них, кто еще не зарекомендовал себя хорошим мастером в делах смерти, могли не получить работу в целом, либо не получить денег за ее выполнение. В этом уже мудрые и побывавшие во многих делах убийцы действительно были правы: «Не знаешь, что именно будет ждать тебя завтра, поэтому спускать все деньги на развлечения — было одним из самых неблагоразумных занятий». — ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ УСТРОИЛИ?! КТО ПОСМЕЛ ВПУСТИТЬ ЧУЖАКА ВНУТРЬ?! — Хриплый надменный голос, владельцем которого стал только что появившийся в дверях убийца из дома Дю Кото, ошпарил всплеском негодования уши всех, кто собрался в приемной харчевни. Талон поспешно прошел внутрь зала, минуя ряды с сидящими по бокам приверженцами гильдий и попутно избавляясь от наброшенного поверх себя черного плаща с капюшоном, с которого ручьем сочилась вода из-за непрекращающегося дождя на улице. — ЗДЕСЬ НЕ ТО МЕСТО, ГДЕ МОЖНО НАСМЕХАТЬСЯ НАД СУДЬБАМИ ЛЮДЕЙ. ИЩИ СЕБЕ ЗАРАБОТОК В ДРУГОМ МЕСТЕ! — С гневом на языке огрызнулся тот. Повторяющийся шепот людских голосов, словно осенний ветер метущий с дороги сухие ветки и озлобленно бросающийся на тех, кто соизволил встретиться ему на пути, разнесся над головами присутствующих. Одни уважали приемного сына семьи Дю Кото за то мастерство, что он показывал в одиночном бою, и даже просили его обучить своим трюкам. Другие презирали его, ведь он был одним из немногих, кто не помнил своего прошлого, а значит не имел дыр на теле, за которые они могли зацепиться. Третьи завидовали ему, по причине того, что он был знаком со многими уважаемыми людьми у верхушки империи, отчего его дому частенько доверялись тайны, рассекретить которые было делом убийц рангом ниже, но из-за скрытного характера золотоглазого, никто так и не смог вытащить из него хоть каплю намеков об их разглашении. Он был нем, как могила, и черств по отношению к другим, как корка хлеба, пролежавшая в засухе больше месяца и сломавшая зубы тому, кто решил укусить ее. Мало кто видел, чтобы Талон прилюдно проявлял какие-то чувства, кроме агрессии и издевок, что шли вместе с ним в одну ногу по жизни. Никто не учил этого человека быть добрым к кому-то, да и он сам не считал добродушие качеством, которым стоит гордиться. Искренне улыбался он лишь для тех, кого знал уже достаточно долго, и был уверен в их преданности общему делу. В других случаях его улыбка значила только одно — ты тот, кто меня раздражает, поэтому тебе лучше уйти и не мельтешить у меня перед носом. Те, кто не понимал его намеков, любил докопаться до истины, когда это было не нужно, или же просто хотел ему насолить — заканчивал жизнь с кровавым разрезом на шее в протухшей канаве у городской черты. — Видимо господин меня не так понял, у меня и в мыслях не было принижать здесь кого-то… — Загадочно растянула в свою защиту восточная девушка, в глубине души понимая, что если ей не удастся замять возникший конфликт с убийцей, то она потеряет весь заработок, и тогда, вряд ли еще когда-нибудь ей удастся попасть сюда снова. Колдунья осторожно встала из-за стола и стала пятиться к дальним углам комнаты, в надежде найти среди этих людей защиту и еще немного побыть в тепле. — Все деньги от этих убийц я получила исключительно честным путем. — Разумеется, честным путем… — Переигрывая ее слова на свой лад, поиздевался Талон, не переставая двигаться по направлению к самозванке, чтобы схватить. — ДА ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, НА ЧТО ИДУТ ЭТИ ЛЮДИ, ЧТОБЫ ЗАПЛАТИТЬ ЗА ТВОЮ ЧЕСТНОСТЬ?! — Кажется, он сегодня не в духе. — Наблюдая за возникшей перепалкой со стороны подметил кто-то из толпы. — То ли еще будет… Лучше его вообще не злить. — Вдогонку к опасению своего друга добавил другой ассасин, разбалтывая по дну кружки остатки темного пива и, как и все вокруг, заинтересованно ожидая развязки. — С другой стороны, зачем тогда нужны наши правила, если никто не собирается их соблюдать? — И то, верно. Если пускать сюда каждого встречного, о каком тайном обществе может идти речь? — РАССКАЗЫВАЙ, КТО ПОДОСЛАЛ ТЕБЯ СЮДА И ДЛЯ ЧЕГО! — Взглядом, раздирающим на куски любого, продолжил требовать Талон. Когда Дю Кото приблизился вплотную к провидице и вцепился ей в плечи, чтобы отволочь до двери и вышвырнуть вон, она схватила последнее к чему только могла дотянуться на столе, а именно дымящуюся от набросанных сигарилл табакерку и выплеснула все имеющиеся в ней остатки в лицо ассасину. — ВОТ ЖЕ С*УКА! — Наемник громко и грубо обругав девушку нецензурной бранью, отступил на шаг назад, утирая слезящиеся от пепла глаза. В надежде скомпрометировать столь упрямого человека, чтобы тот разрешил ей провести эту ночь под крышей, а не сидя у дверного порога, она, пока Талон еще приходил в себя, вытащила из его тела веретено белой нити, но… так и не успела прочитать свое предсказание — позади Тени клинка раздался четкий выстрел из ружья, и ядро, что покинуло его дуло, намертво застряло в черепе той, что должна была рассказать ему тайны. — Дело выполнено. Можешь ее забирать. — Разорвав уставшим и слегка недовольным голосом образовавшуюся в одночасье тишину среди столов, сказал ворчун Бролли, в руках которого и был тот самый огнестрел. Увесистый подбородок стрелявшего впал тому в шею при нагрузке, которую ему потребовалось совершить чтобы забросить массивное оружие на стол, а изо рта торчала старая деревянная трубка с медленно выползающим дымом наружу. — Вы заставили меня так долго ждать, — Позволив себе толику критики для владельца таверны за проявленное им упущение, произнес человек в бордовом фраке, спускаясь с верхнего этажа дома и сладко аплодируя на завесу перестрелки, что пришлось ему наблюдать. — Надеюсь ее кровь окажется вкусной… Ассасины, что до этого момента буйно пиршествовали в зале, а после затихли при виде Дю Кото, теперь и вовсе повернулись лицом друг к другу и стали тише воды, ниже травы. Одним было страшно доживать до конца кусок мяса во рту, другим же и вовсе пришлось задержать дыхание, опасаясь за то, что его громкий звук сможет разозлить алого жнеца. Пожалуй, среди всех убийц именно Талон стал единственным, кому внезапное появление кровавого мага не показалось чуждым явлением, ведь только он один из всех, кто присутствовал в этой комнате, уже встречался с Владимиром раньше и лишь только он был в праве разговаривать с ним на равных, так как и сам стал по милости генерала уроженцем знатной семьи. — Так значит, это из-за тебя таверна теперь кишит иноземцами? И что ты забыл в этом месте? — Утерев со щек последние остатки табачной пыли, спросил Тень клинка, когда жнец размеренным шагом прошел возле него в сторону трупа девушки, оставшегося лежать на полу. — Все верно, это я попросил их. — Присущим только ему сладким оттенком в голосе ответил Владимир. — Говорят, что сегодняшней ночью кто-то из лазутчиков тайком обошел нокстору. Мне было поручено посетить гильдии и обыскать приюты для нищих. Вдруг тот решит податься туда. Лужа крови, образовавшаяся на деревянных досках внизу из-за выстрела, медленно стала исчезать по велению мага и собираться в ритмически сжимающийся кровавый клубок. Алая жидкость для него имела ценное значение, и он не хотел оставлять пролитой и каплю ее составляющей. — Ты видишь здесь беглецов? Лично я — нет. — недовольно подметил Талон. — Это пока его нет, — ласково опроверг тот, — К тому же я лишь доношу до вас информацию, что командование Бастиона объявило награду за этого проходимца в размере 100.000 золотых, что недурно для тех, кто работает только за миску еды. — «Сто тысяч золотых…» — Череда удивленного шёпота вернула из сна убийц, обратившихся в монолит парой минут назад. Теперь каждый сидящий в зале был готов сотрудничать со жнецом в поимке преступника. В конце концов деньги за работу были немалые, не каждый наемник здесь добывал и треть названной суммы в течение всей своей жизни. — Мы будем рады любым данным, что вы найдете о нарушителе. Однако награда по-прежнему достанется только тому, кто принесет его голову в штаб. На этом Владимир больше не стал уделять внимание сборищу ноксианцев, в котором падшие до денег выходцы из нечистот бросились хвастать друг другу о том, куда именно потратят свое богатство, не сделав на деле ни шага для того чтобы его получить. Подняв на руки еще свежий труп, тот не спеша отправился в направлении лестницы, чтобы уединиться с ним наверху и выцедить из женского тела остатки дурманящей его разум субстанции. — Обожаю кровавое лакомство с юга. Кровь у них намного теплее, чем здесь, да и куда ароматнее. А этот железный привкус, что точит мне зубы, уже надоело терпеть. — Минутку… — пройдя мимо светящейся белой ленты, что плыла в воздухе, маг внезапно остановился и немного попятился назад, — Кажется, я знаю, что это… Владимир бросил легкий взгляд в то место, где присутствовал Талон, а после слегка равнодушно вздохнул, как будто на него свалилась задача, которой он совсем не хотел заниматься, но и отказываться от нее было как-то невежливо. — Если тебе это важно, я смогу прочесть, что написано на странице… — Любезно предложил он отпрыску семьи пропавшего генерала. — Нет, не нужно. — в грубой форме отрезал ему золотоглазый. — Ты уверен? Я один из немногих, кто бы мог для тебя это сделать… Ассасин со стальным лязгом лезвий по полу и шелестом кожаных ремней за спиной молниеносно подоспел к месту с летающим в воздухе свитком и тут же забрал его себе, опасаясь за то, что кто-то другой из зала опередит его. — Думаю, что будет правильней отдать эту нелепость тому, кто не станет чесать языком о том, что увидит с другими. Действия Талона, выходящие за нормы людского порядка, сподвигли и без того бледное на цвет лицо Владимира напитаться еще большими красками синевы. От удивления он едва ли не открыл рот, но сдержался от проявления столь открытых чувств миру. — Кхм… — Быстро прикрыв губы серебряным украшением в виде когтей, маг крови попытался скрыть свой взволнованный облик, боясь что наемник и сам заподозрит неладное. Он решил перевести тему и быстро справился с этой задачей: — Ну что же, надеюсь, что уже завтра смогу дождаться от вас первых новостей. Не подведите меня… — Напомнив еще раз всем присутствующим о цели своего визита, Владимир быстрым и в то же время плавным шагом, насколько ему позволяла тяжесть трупа на руках, ушел наверх. — «Как любопытно, весьма любопытно… — Думал он. — Я много раз посещал дом Дю Кото, но никогда не замечал чтобы этот мальчишка вел себя странным образом. Взять в руки магический артефакт, как будто это обычный лист бумаги… Что вы скрывали, генерал? Похоже, я упустил что-то важное и мне снова придется проверить, по какой причине он был вынужден жить на улице…»***
Талон забрался на один из высоких стульев, стоящих у стойки бара, и, убедившись, что рядом с ним никого нет, высунул клокочущий под воротником украденный сверток. Лицо ассасина не выражало ничего кроме презрения в адрес данного клочка с предсказанием. Он был ужасным скептиком и всегда доверял лишь тому, в чем мог убедиться при помощи собственных сил и сноровки. Для него не нашлось ещё того человека, кому бы он мог поверить на слово, когда тот предрекал ему будущее. И все же в данный момент обстоятельства для убийцы оказались весьма неприятными, а долго тянуть с решением, как поступить: оставить бумагу себе или предать ее всеобщему обозрению — он не мог. Развернув на столе играющую блеском магии рукопись Дю Кото увидел: Бессмертный бастион — родину, с которой его связывали нити служения генералу на протяжении восьми лет, и место, в котором он вырос в эпоху смуты, где добывал себе еду на улицах и где спал в подворотне, скрываясь от поисковых патрулей стражи. Сейчас этот город из железа и стали, с крупнейшими военными базами; армией, которую ранее Талон считал сильнейшей из всех присущих Рунтерре; боевыми башнями с метательными снарядами и механизмами, благодаря которым ноксианцы захватывали чужеродные земли под свое начало и разрушали другие города, — умирал под натиском морской стихии, пришедшей из неоткуда. В непокорном людям голубом потоке с серебряной пеной она сносила мироздание нерушимой империи до камней ее основания и начисто омывала улицы Ноксуса, бросаясь на крыши разбитых домов, выползая через подвалы и окна, заполняя хранилища. Волны дикой воды сбивали ноксианских солдат с ног, а после проглатывали внутрь себя, оставляя последних бездыханно плавать на животе и следовать вдоль течения, что несло его ко дворцу. Талон ошеломленно раскрыл оба глаза, не вразумляя, как такое вообще могло случиться, и что послужило причиной глобального наводнения, унесшего на тот свет тысячи мирных жителей. Однако чем дольше он смотрел на представшую перед ним картину, тем больше чувствовал внутри себя отпечаток вины и мучения, от которых не мог избавиться, как и не мог понять, почему те терзают его, и из-за чего его тело покрывается пленкой холодного пота. — «И что ты мне этим хочешь сказать?» — Начиная злиться на свиток в своих руках, ассасин потряс его на весу, чтобы тот перестал показывать ему вещи, которые на его взгляд никак не могли быть связаны с его жизнью. Однако тот его не послушал. Теперь на вырванной странице возник образ тронного зала дворца с аллеей бархатных штор на мозаике высоких стёкол и белеными краской колоннами, вздымающими к потолку. Именно на нем крепилась люстра, служившая в то же время большим канделябром с десятками восковых свечей, что уже не горели из-за возросшей в помещении сырости. Их последние тлеющие остатки тягуче спускались вдоль железных прутьев в основе ее крепления и падали каплями на пол, покрытый бездыханными трупами тех, кто был предан короне. Чиновники высшего ранга и советчики по военным делам, народные глашатаи и министры, служивые генералы и мастера монет — все они захлебнулись в воде, упрямо подымавшейся в направлении трона и накрывавшей ступени лестницы одна за другой. Имперский пьедестал представлял собой кресло, выполненное из красного дуба с богатой резьбой вдоль ножек и мягкой софы, где в данный момент лежал наиважнейший атрибут власти Ноксуса — золотой венец правителя. Достигнув цели, морские волны пришли в еще большую ярость, преобразовав свой облик в нечто больше походившее на клыки, нежели на обычную воду. Со стороны стало казаться, что сокрытый в пучине моря дух пытался укусить тронное кресло зубами и разорвать его на щепу. В завершении своей трапезы голубой поток взъелся ввысь и обрушился на светящуюся рубиновыми камнями корону, захватив ее в свою пасть. Талон тотчас отстранился от пергамента с магией, потому что что-то грубо воткнулось ему в глотку, став на пути спокойного дыхания, и стиснуло шею. — Кх… Кх… Кх… — Убийца забился внезапным кашлем, стуча себя по груди кулаком, и в тот самый момент к нему пришло озарение смысла пророчества, которое он не мог разгадать ранее. — «Так значит… Это был я? Я сделал это.» — Все еще совершая глубокие вдохи, подметил внутри себя Тень клинка. Теперь он точно знал, что являлся главной фигурой в случившемся и управлял несущимся на город проклятием. Однако вопросов, которые он хотел бы задать магическому артефакту, не стало для него меньше. — «Но почему? Какой смысл во всем этом? Ради чего я пожертвовал столькими людьми…» Теперь на холсте свитка появилась та самая харчевня, в которую ассасин пришел этим вечером, чтобы расслабиться после задания и вытрясти кошелек. Затем фокус картины предсказания переместился к ее дальнему углу в северной части, за подвижной железной стенкой которого сидела девушка в чужеродных для нее одеждах, но со знакомым Талону лицом. Она медленно пила из кружки сваренный для нее грог, едва различимый пар от которого поднимался по воздуху и ускользал через раму ближайшего окна на улицу. Разумеется это была она, вестница правосудия Демасии, из-за которой всего-то не более года назад Дю Кото пришлось ощутить на своих запястьях звон тюремных кандалов.***
— Что ты там такого увидел, что аж лицо побледнело? А? — Утирая мохнатый кончик усов пальцем, поинтересовался у Талона хозяин сего заведения, что все это время полировал стеклянные кружки кухонной тряпкой для посуды, и наблюдал за сидящим напротив него ассасином. За последний месяц тот редко наведывался к нему в гости, поэтому он был не прочь обмолвиться с ним словечком, а заодно и разузнать как обстояли дела в городе. — Бесполезный кусок бумаги, что с него взять… — Пытаясь отвязаться от вопросов по поводу предсказания, спокойно ответил Дю Кото. Оставшись сидеть спиной к общему залу таверны, наемник заинтересованно бросил взгляд в сторону внезапно объявившегося врага, пытаясь сохранить на себе облик равнодушия и безграничного эгоцентризма. — Эй, Бролли… кто этот человек в флисовой мантии из гильдии Черной розы? — А… Ты про этого молодого паренька? — Кивнув головой в адрес прибывшего парой часов назад незнакомца, переспросил тот, попутно высунув тяжелое пузо на стол в качестве опоры, — Говорит, что был новобранцем, когда их гильдию отправили к железным утесам на границу Демасии и Фрельйорда. Те попали в западню на горном перевале, и теперь он единственный, кому удалось выжить. — Вот ведь… Я слышал об этом. — Талон рассудил в памяти о новостях, что приходили к нему от командующих с точек особого назначения и передовых, — Надо же, оттуда действительно кто-то вернулся… Осознав, что объект наблюдения демасийки проявил в ее сторону интерес, Квинн насторожилась и, спрятав лицо еще глубже в объятия капюшона, решила больше не усердствовать в слежке, сделав более расслабленный и ненавязчивый вид. Однако Талон уже понял, что в этот вечер среди гостей заведения присутствует тот, кто не отводит от него глаз ни на минуту. Ему осталось лишь подтвердить это… — Конечно, нам, обычным смертным, остается только догадываться, но… Какие бы планы не вынашивала Черная роза, пора бы ей уже отказаться от этой затеи. Никто не сможет пересечь перевал, пока Она там. — Ты о Крыльях Демасии? — Выдавив на губах сладость усмешки, спросил ассасин, а после нахмурил брови, отчетливо различая какие-то жуткие, храпящие и сопящие звуки из-под закрытой крышки бочонка, стоящего возле прилавка в двух шагах от него. Конечно Дю Кото не знал, что внутри плавал гоблин, до отвала нализавшейся вина во все горло, а интересоваться, что именно Бролли прятал внутри, он не стал. Все же у каждого были свои секреты. — Именно о ней, друг мой. Эта пернатая бестия не щадит никого и никогда. Один мой знакомый остался без глаза при встречи с ней, а через два дня тронулся рассудком и умер от кровоизлияния в мозг. Столько голов унести в могилу, и все ради прихоти кучки магов, что кривляются в зеркала. — Если она не щадит никого и никогда, откуда же тогда появляются слухи? — Талон к удивлению для себя почему-то выступил в ее защиту, хотя сам и не планировал этого. — Как ты думаешь, что она из себя представляет? — Кто? Эта демасийка или Черная роза? — Разумеется первое. — Ну… — Тень Клинка слегка затянул с ответом, вспоминая свой горький опыт общения с врагом, а потом словами, как будто пулями, выстрелил в ее адрес, одним за другим: — Заносчивая. Высокомерная. Грубая. Эгоистка. Заметив лежавшую на краю стола кадушку с зелеными яблоками, есть которые мало кто решался из тех, кто подходил к бару, чтобы сделать заказ, потому что их вкус был настолько кислым, что язык переставал слушаться любого, Талон таки решил опробовать это адское лакомство. Одно яблоко он затерял в кармане штанов, второе тут же надкусил и принялся терпко разжевывать во рту. Похоже, что даже его вяжущий сок не оказал на него такого влияния, как это сделали воспоминания о встречи с разведчицей, отчего он даже не сморщил лицо. — Видимо, она тебя сильно задела… — пребывая в состоянии легкого шока от отсутствия каких-бы то ни было эмоций в облике ассасина, добавил Бролли. — Послушай, у меня еще осталась бутылка ионийской браги, которую я выиграл в карты у одного хвастливого доносчика. Она как раз то, что тебе сейчас нужно. Поверь мне. Если хочешь, я мог бы разделить с тобой одну или две кружки по этому поводу, что скажешь? Талон ничего не ответил, только еще сильней сгорбив спину, повернулся затылком к своему собеседнику и сглотнул пробудившийся гнев. — Нет. — Твердо отрезал Дю Кото. На самом деле он был не против раззадорить кровь в теле, но на сей раз ему пришлось отказаться, потому что в этот вечер ему еще потребуются светлые мысли в своей голове. — Лучше достань мне учетный журнал, хочу посмотреть имена тех, кто прибыл сегодня… — Очень даже зря. Ты не знаешь, что теряешь… — Услышав его отказ и породив легкую досаду, подстегнул наемника старина Бролли, а после со скрипом в голосе и пояснице таки нырнул под стойку до тумбочки на поиски сделанных им заметок о посетителях. — Мхех. Знаешь, Тал, если бы я не был знаком с тобой лично, а довольствовался только одними наводками, то я с уверенностью мог бы сказать, что вы с ней очень… —…Похожи. — Факт, который Бролли хотел было донести до своего старого приятеля, шлепнув книженцией об стол, оказался ему ни к чему. Ведь того уже не было рядом, он исчез также быстро и незаметно для глаза, как если бы на воду опустился дым, и забрал с собой все, что было нужно. — Вот те на… опять он за свое.***
Видя, что Талон уходит на верхний этаж, Квинн не стала упускать возможности и, быстро выпив остаток напитка на дне кружки, отправилась вслед за ним. На её пути, как назойливые мухи в жаркий полдень, клубились полупьяные посетители, исподлобья мерзко подшучивая над ней, ибо напрямую никто не решался спросить у приспешника Черной розы: «Какая нелегкая занесла его в эти дебри?» Назойливый гогот грабителей, убийц и прочих магических тварей, которые остались разведчицы неизвестны, медленно подогревал ее желание ввязаться с кем-нибудь в драку, что она и сама частенько вытворяла в Демасии, когда какой-то дурной особе хватало наглости распустить о ней слух за спиной. Но сейчас крылатая воительница была полностью безоружна и не могла что-либо противопоставить в ответ этому грязному сброду. Единственное, чем Квинн могла бы себе помочь в сложившейся ситуации, чтобы не рассекретить себя, как шпиона, — это усмирить собственную непокорность и рвение всегда и во всем искать справедливость. Здесь лишний шум был не нужен. Она, крепко сжав в кулак накопившуюся злобу, миновала лестничный проход первого этажа, остановившись взглядом на примкнувшем к стене музыканте с домрой, у ног которого лежала сносившаяся до потертости замши шляпа с остатками мелочи. Во рту он держал засохшую соломинку и, неторопливо перебирая струны своей старой подруги, наполнял лестницу грустными нотами походной баллады. Навстречу демасийке спустилась группа других постояльцев, наверняка покинувших жилые комнаты выше, что разговаривали между собой о дальнейших планах на вечер и чьих-то попытках замять дело, попавшее в руки стражи. На перепутье между вторым этажом и третьим тайная посланница белых кровей встретила молодую даму, едва держащуюся за деревянный поручень и в состоянии алкогольного опьянения поправляющую на своей ноге упавший с нее чулок. Видок у нее был потрепанный, словно кто-то ее хорошенько встряхнул, как жидкость в бутылке крепкого рома, а после вышвырнул вон за дверь из-за того, что она произвела свою работу некачественно. — «Вот же угораздило меня…» — Мысленно подметила Квинн, пребывая в состоянии отвращения от того места, где сейчас находилась. — «Хотя чего я могла ожидать от преступника… Буду надеяться, что этот горбатый выпендрежник не исчезнет из виду, как он всегда это у нас любит делать, и мне удастся перехватить его без лишних хлопот.» Ноги медленно и неторопливо вели девушку по ступеням наверх, где в конце концов она осталась совсем одна в сопровождении холодных стен длинного коридора, где не было ни души, ни света. Только тихие отголоски капель дождя, разбивающихся о крышу снаружи. Хищные глаза следопыта привыкли к темноте и тут же вспыхнули ярким заревом желтизны. Понимая, что вокруг уже никого нет, Квинн сняла капюшон с головы, и ее темно-фиолетовые волосы свободно легли ей на плечи. По привычке она загребла рукой непослушную челку и перебросила ее вверх. Хотелось уже поскорее избавиться от этой мокрой одежды и выспаться. Но… Как будто назло ищейке случилось то, чего она не могла ожидать. За спиной девушки проскочила тень, и быстрым рывком направилась в тому месту, где она от усталости в коленях оборвала свой путь. Не прошло и доли секунды, как этот самый призрак, скрывающийся под покровом ночи, скрутил ее в мертвой хватке и громким ударом прижал к ближайшей стене. — Надо же какие люди к нам пожаловали… — Тихим голосом приласкал для нее ассасин, боевая мантия на котором переливалась миллионами маленьких искр, позволяющих юноше оставаться невидимым для тех жертв, за душу которых он смел обрамить клинок кровью. — ТЫ! КАК ТЫ МЕНЯ УЗН…А…Л?! — В ужасе выкрикнула Квинн, ошарашено глядя вперед, но Талон, что есть мочи надавив на щеки врага, тут же закрыл ей рот ладонью. Распущенные темно-каштановые волосы спадали на лоб приемному сыну семьи Дю Кото, преграждая тому обзор непослушными длинными локонами. Его густые низкие брови коснулись век и скрыли их под собой, а два янтарных глаза пристально изучали добычу, которую Тень Клинка смог поймать в свои когти. — Не ори, если не хочешь, чтобы я тебя придушил. — Грубо ответил ей Талон и после короткой паузы продолжил допрос. — Ты думала, я не узнаю, что ты следила за мной? Думала, оставить меня в дураках, да? Мерзавка. Ошибки здесь быть не могло. Это действительно был он. Тот, кого Квинн искала так долго, встречи с кем боялась изо дня в день, но отчетливо ждала и уверенно шла к ней. Пытаясь расставить для преступника ловушку, она опрометчиво угодила в нее сама, хотя по праву считала себя лучшей охотницей в своем деле. — Крылья Демасии…. Подумать только. — Второй свободной рукой ассасин вытащил с ремня на талии один из острых клинков и поднял его на уровень лица своей заключенной, вселяя в разведчицу еще большую порцию страха. Медленно и аккуратно он отстранил от ее губ перебинтованные от многочисленных порезов пальцы и, спустившись рукой к шее девушки, резко отрезал ей прядь волос. — М-м-м. Свежий запах мокрых перьев, думаю, его учуял не только я. Как жаль… Сегодня твоя птица не будет тебя спасать? — Какое тебе дело до моей птицы, жалкий проходимец?! Я здесь не за этим! — Шипя от проявленной им бестактности по отношению к ней, выдавила Квинн, после чего резко дернулась в сторону. Однако сеять раздор в таком гиблом месте, как это, уж явно не следовало. — Ну ну, будь вежлива. Я ведь еще ничего не сделал. Хотя, должен признать, желание навредить тебе очень манит… — Пытаясь воспитать в девушке послушание и покорность, чтобы та больше не стала кричать на весь дом, Талон легонько похлопал лезвием ножа по ее мягкой щеке, которую та так любезно подставила под удар, а затем вернул свое оружие ей к подбородку. — Но убивать тебя вот так сразу, не узнав ответа зачем ты пробралась в эту нору и для чего, не слишком то интересно. Поэтому, пока еще дышишь, тебе лучше все рассказать. На счастье разведчицы Тень клинка действительно не был настроен к ней агрессивно. Будь по другому, она бы уже давно лежала на ступенях внизу с многочисленными порезами по всему телу и перебитыми от падения костями. Квинн закрыла глаза, выбирая лучший момент, чтобы сказать убийце о том, ради чего она проделала свой долгий путь. Сейчас или никогда — её старания не могли кануть в лету только из-за того, что в решающий момент ей не хватило храбрости. — Моей целью было найти тебя! Ты очень нужен мне. — Храня решимость в голосе, отрезала Квинн и глубоко выдохнула, как-будто сбросив тяжкую ношу, что несла с собой все это время. Открыв глаза и опустив вниз догорающий взгляд смущения, демасийка замерла в нерушимом молчании, глядя на оружие, приставленное к ее пересохшему от напряжения горлу. — Может уберешь свой нож, иначе больше я ни о чем не скажу… — Найти меня? — Наемник с удивлением отстранился, явно желая понять происходящее и поверить услышанным словам. — Но зачем? Вдруг на лестнице раздался тихий стук, похоже, что кто-то поднимался наверх. Талон быстро спрятал в рукав сверкающее острие, после чего крепко взял следопыта за локоть и повел наверх: — Идем, здесь не место для разговоров. Без какого-либо права выбора Квинн отправилась вслед за ним.