наше "До скорой встречи"

***

Молодой человек направлялся к главному входу известного в городе ресторана, с насмешкой оглядывая красно-бархатное убранство главного зала. Сомнений, кто выбрал место для семейного обеда, не оставалось. Миссис Стайлс — выразительная брюнетка сорока лет, любила всячески подчёркивать достаток своей семьи. Исключительно дизайнерские вещи, изысканные драгоценности, роскошные рестораны в компании лучших шеф-поваров Англии, — всё то, чем старалась себя окружить женщина. Муж не отказывал в прихотях, которые никогда ещё не выходили за рамки разумного, и сыну не позволял оговаривать мать. Они оба знали, как тяжело приходилось женщине с маленьким ребёнком на руках, когда муж-мечтатель вложил все деньги в проигрышное дело, вынужденный приносить в дом по доллару. Ради чего? Ради мечты, осуществление которой с каждым годом становилось невозможным. В один день всё поменялось, и этот день предрешил — жизнь поделена на «до» и «после». Эту черту Энн Стайлс каждый день выделяла, не давая малейшего шанса нечётким границам. -Гарри! Зеленоглазому не требовалось оклика матери — в полупустом зале он сразу заметил родителей, успевших сделать заказ на три персоны. — Привет, мам, — светский ритуал «щека к щеке», — Здравствуй, отец, — крепкое рукопожатие с маской серьёзности на лице. Гарри профессионально выдержал взгляд родителей, предвещая бурю, приближение которой чувствовалось в создавшейся атмосфере. -Мой любимый стейк! — обрадовался зеленоглазый, нарочно не замечая укоризненных взглядов родителей, и с жадностью принялся разделывать мясо, — Как знали. Я безумно голодный! -Гарри, ты хорошо себя чувствуешь? Что за синяки под глазами и потрёпанный вид? — Мам, я не выспался, — успокоил родительницу и посмотрел на отца, молчание которого напрягало больше всего, — А вы чего такие серьёзные, что-то случилось? Вопрос был адресован мистеру Стайлсу, по крайней мере, красноречивый взгляд зеленоглазого обращался именно к нему. Однако мать оказалась разговорчивее и не сдержаннее: — Ты ещё спрашиваешь? Что произошло между тобой и Никки? Я ей звоню, а она то скидывает, то не отвечает! — Это называется игнор, мам. Не смог сдержать саркастической ухмылки при упоминании о Никки в контексте «между вами». Уже ничего нет «между», только «позади» остался груз воспоминаний и, чёрт возьми, ярких моментов. — С каких пор… — Плевать на дочь Стаффорда! — голос отца, точно гром и молния, разразился в атмосфере семейных посиделок, — Ты мне вот, что скажи, Гарри. Первое: почему в университете ты был замечен лишь раз? Раз за целый год! — от переизбытка эмоций, которые не в состоянии более сдерживать, подался корпусом вперёд, — Второе: куда ты дел десять тысяч долларов? — Могу для начала доесть? Взгляд отцовских глаз напротив вспыхнул опасным пламенем. Зеленоглазый отложил столовые приборы и откинулся на спинку стула. В общем-то, ничего неожиданного не произошло. Более чем предсказуемый ход событий, который не раз репетировал в своей голове. — Мне отвечать по порядку? — Не ёрничай, Гарри! — Энн осуждающе посмотрела на молодого человека, — Мы волнуемся! Для чего тебе такая большая сумма денег? — Это мои деньги, и мне решать, как ими распоряжаться! Ричард отбросил салфетку на стол и повысил голос, что в полупустом ресторане можно было приравнять к крику. — Твоих денег не существует, ясно? Это мой бизнес, мои вложения и моя прибыль! -Ричард! — воскликнула жена, в потрясении метая взгляд от сына к мужу, лихорадочно оценивая, от кого стоит ожидать «взрыва». Гарри не хотел предоставлять заинтересовавшимся официантам «хлеба и зрелищ», ему даже удалось сдержать нецензурную брань и порыв выйти из зала, предварительно снеся обеденный стол к чертям. Он сдержался, только изумрудный блеск выдавал всю гамму эмоций напротив сидящим родителям. — Ты имел глупость, отец, переписать на моё имя сеть ресторанов в Ливерпуле. Так что, это мои деньги, ясно? — Вы себя слышите? Это деньги нашей семьи, это наши деньги. И твои, Ричард, и Гарри и мои… Речь же не об этом! Мне всё равно, на что ты их потратил, главное, чтобы у тебя не было неприятностей. Но если у тебя что-то случилось, ты только скажи… Ричард прикрыл глаза ладонью и кивнул, подтверждая слова жены. — Если у тебя проблемы, которые требует таких больших сумм, то обещаю — мы вместе их решим. Только расскажи. — У меня нет проблем, — огрызнулся зеленоглазый и умолк, замечая в глазах родителей ничто иное, как страх. Страх, волнение и боль за единственного сына, который спрятался в своём панцире и не подпускал на метр. Гарри чертыхнулся, взъерошивая пятернёй волосы на затылке. Слишком много мыслей, путей отступления, но он пошёл напролом — тишина нарушилась потоком правды. — Шейн погряз в дерьме и ему нужны были деньги. Я помог. Недоверие — вот, что ожидал увидеть в глазах отца, но встретил замешательство. — Шейну? — опешила мать, — Мы, конечно, знаем о проблемах Стаффордов, но неужели всё настолько плохо? Гарри посмотрел на отца, взглядом давая понять, что фиг он поделиться подробностями при матери. — Вот почему Никки себя так ведёт… — незамысловатая логическая цепочка привела миссис Стайлс к умозаключению, вызвавшему у Гарри усмешку, — Бедная девочка! «Девочка», — мысленно расхохотался Гарри, представляя эту девочку на излюбленных ею оргия. Почему раньше очевидные факты из её бурной жизни не вызывали столь резкого отвращения? Почему?! — Мы расстались, мам. Наверное, стоило подготовить Энн к столь резкому заявлению, однако не было сил терпеть и слушать о несуществующих «отношениях». Ричард молчал, ни слова не проронил, даже когда жена в ужасе схватилась за голову и не сдерживала себя в выражениях. Это хорошая реакция, по крайней мере, Гарри мог разобраться сначала с матерью, а потом выслушать нотации отца. — Как расстались? Вы не могли расстаться, ведь любите друг друга с самого детства! Господи! Что на этот раз ты натворил? Потребовалось немало сил, чтобы сохранить спокойствие и не позволить голосу дрогнуть. — Я её не люблю, в общем, как и она меня. Нет любви, мам. — Глупости! — отмахнулась Энн и с мольбой посмотрела на мужа, — Ричард, чего ты молчишь? Вразуми сына! — С кем спать — его личное дело. Миссис Стайлс резко поднялась из-за стола, с громким шумом отодвигая стул: — Я надеюсь, это временная ссора и скоро вы помиритесь, — родительский взгляд чуть было не испепелил собственного сына, — Вы помиритесь, Гарри. Никки — красивая, умная и достойная девушка, чего тебе не хватает — понять не могу. Жду вас завтра здесь, за этим столом, счастливых и влюблённых! Гарри посмотрел на мать: — Ты меня не услышала? Мы расстались. Женщина шумно выдохнула и направилась к выходу, спиной ощущая буравящий взгляд своих мужчин. Она не оглянулась, стремительно покидая зал, когда Ричард, наконец, заговорил. — Рассказывай, Гарри, всё рассказывай. Если были сомнения, то они развеялись с первого слова. Правильно говорят, самое сложное — начать, а дальше как по маслу. — Что ты сказал? — Шейн подсел на героин, — повторил зеленоглазый и уместил локти на поверхность стола, с сожалением разглядывая остывший стейк, — Влез в долги, с которыми я помог расплатиться. — Что и требовалось ожидать… — задумчиво протянул отец, большим пальцем потирая подбородок, — Что насчёт тебя? Зеленоглазый непонимающе нахмурился, и с каждым новым словом отца складочка между бровями становилась отчётливее. — Ты забросил университет, сблизился с Шейном, так сказать, познакомился с наркотой, ещё эта Никки… Надо думать, от своего братца не далеко ушла? — Хочешь сказать, я такой же конченный? — Именно, что я никогда не хочу этого говорить! Услышал меня, Гарри? Никогда! — Ричард впервые за сегодняшнюю встречу с теплотой посмотрел на сына, — Многого не прошу, просто закончи университет. И… стань кем-то достойным в этом мире. «Стать достойным», — эхом пронеслось в голове зеленоглазого, и он сделал глоток воды из хрустального бокала. В глазах отца читалось откровенное: «Не опустись на уровень Шейна», но предпочёл выразиться иначе. — Я поговорю с Томом, — продолжил он, внимательно всматриваясь в лицо зеленоглазого, — Пусть возьмётся за воспитание сына и дочери. -Поздно, — уловив знак вопроса на лице отца, Гарри пояснил, — Насколько мне известно, Шейна задержали на десять суток. Надеюсь, это не предел. — Между вами что-то произошло? Сомневаюсь, что дело в наркотиках. Гарри неопределённо пожал плечами, давая понять, что не желает делиться подробностями. Чёрта с два! Ему требовалось выговориться, он хотел, чтобы обо всей подноготной ублюдка стало известно отцу, копам, гребаному правосудию, если оно существует. — Однако, я рад. Шейн стал непозволительно дорогим в твоей жизни человеком, иной раз нам с матерью казалось, что он с лихвой может заменить нас вместе взятых. Гарри усмехнулся и продемонстрировал отцу тыльную сторону ладони, на которой около большого пальца вырисовывалась татуировка — черный крест. Ричард поморщился. — Шейну хватило ума не портить своё тело. — Он испортил его изнутри, — поправил молодой человек и продолжил, указывая на татуировку, — Пересечение этих линий — пересечение отца и матери, а точка пересечения — моя жизнь. Пожалуйста, помни об этом. И передай матери, мне кажется, она со мной разговаривать ещё долго не будет. — Энн нужно остыть, — согласился мужчина и неожиданно улыбнулся, отчего проявились морщинки около глаз, — Как я понимаю, причину разрыва с Никки ты мне тоже не назовёшь? — Я встретил другую девушку, — неожиданно для себя выпалил зеленоглазый, — Давно встретил. Ричард покачал головой: — Ты не исправим, Гарри. Не хочу читать лишних нотаций, да и не буду этого делать. Просто помни, что каждый уважающий себя мужчина обязан уважать и нести ответственность за свой выбор. Поэтому будь крайне разборчив и относись к девушкам с уважением. Зеленоглазый уже было открыл рот, чтобы уверить отца в соблюдении этой истины, однако не решился возразить. Он не уважал девушек, в компании которых отрывался на вечеринках, не уважал свои официальные отношения. Каждая из них, не моргнув глазом, скажет, какой Стайлс бесчувственный кобель. Даже Скар должна ненавидеть, и он бы понял эту ненависть, с трудом, но смирился бы с этим неприятным чувством. Но вместо слов ненависти Гарри услышал слова любви. Чёрт подери, это было лучшее, что он слышал в своей жизни! И если отец говорит о разборчивости, то зеленоглазый готов признаться в её отсутствии. Иначе, почему столько много имён «до»? — Гарри? — голос отца отвлёк от гнетущих мыслей, — Если тебя что-то тревожит, можешь рассказать. — Всё нормально, — поднялся со стула, в намерении выйти из-за стола, но вновь приземлился на мягкую набивку сиденья, — Хотя нет, есть одно дело. — Я внимательно слушаю. Гарри не знал, с чего следует начать, более того, он никогда не попадал в подобные ситуации: помощи просили у него, сам же никогда не распространялся о своих проблемах. Однако ситуация вынуждала лихорадочно соображать. — На прибыль мне стоит рассчитывать только к концу следующего месяца… — Именно, — подтвердил отец, перебивая зеленоглазого, — Прибыль этого месяца ты подарил Шейну. — Мне нужны деньги! — Сколько? — Тридцать, а лучше тридцать две тысячи долларов. Брови Ричарда взлетели вверх: — Интересно-о-о… Для чего тебе потребовалась такая сумма денег? — Мне обязательно называть причину? — Если хочешь получить деньги, то да. Гарри отрывисто рассмеялся и тут же нахмурился, вспоминая изученные им подробности ишемической болезни. Грёбанной болезни, осложняющей жизнь самому светлому человеку в его мире. Точно мотылёк в языке пламени, быстро-быстро исчезающий в яростной стихии. — У моей девушки проблемы со здоровьем, — всё же заговорил зеленоглазый, прогоняя из головы до мурашек пугающие мысли, — Нужны деньги для операции, и лучше не затягивать с этим. — Что за девушка? Хотелось бы поподробнее, Гарри. Зеленоглазый некрасиво выругался, не обращая внимания на предупреждающий взгляд отца. — Мою девушку зовут Стефани, — видя, что имя мало о чём говорит ему, добавил, — Стефани Грин, пап, наша соседка. Ричард нахмурился, чем вызвал непреодолимое желание выйти из-за стола и никогда не совершать подобно этой ошибки — собраться в кругу семьи. — Я понял, — сдержанно проговорил зеленоглазый, — Забудь всё, что я тебе сказал. -Гарри, стой! — мужчина остановил сына, не давая ему сдвинуться с места, — Ты меня удивил, честно, не ожидал, что из-за Стефани ты разорвал отношения с дочерью Стаффорда. «Не из-за Скар», — хотел возразить Гарри, но вместо этого вспылил: — Какая к чёрту разница, кто моя девушка? Стефани требуется помощь, и я ей помогу! Ричард задумчиво теребил подбородок указательным пальцем, не отрывая болотно-зелёного цвета глаз от сына. Последний никогда не просил денег, даже к дорогим подаркам родителей относился скептически, и с каждым годом его потребность в финансовой самостоятельности становилась большой проблемой в семье. Энн чувствовала необходимость обеспечить сына всеми благами общества, но вынуждена была терпеть категорический отказ, срывая злость на муже. Ричард вспомнил день, когда передал права собственности на сеть ресторанов в Ливерпуле сыну, вспомнил неподдельную радость в его глазах, в которых так и читалась свобода. Именно в этот день Гарри перестал ощущать себя зависимым от родителей. Именно с этого дня в доме Стайлсов не унимались крики и ругань. Разглядывая напротив сидящего молодого человека, Ричард как ни старался не нашёл тени лукавства. Да и не должно быть лукавства в подобных вопросах, он хорошо знал сына, ещё лучше знал его гордость, поэтому не сомневался в серьёзности ситуации. Гарри никогда бы не попросил денег, будь то потребность в развлечениях, но он попросил для девушки, которую вычеркнул из своей жизни несколько лет назад. Подобное поведение пугало. Ещё больше страха в отцовской душе вызывали твёрдые словосочетания «моя девушка» и «я ей помогу», эхом подстраиваясь под несказанное «любой ценой». — Я помогу Гринам, — спустя долгую минуту раздумий нарушил тишину Ричард, — Однако ты не должен чувствовать себя обязанным ей. Зеленоглазый непонимающе уставился на отца. — Хочешь помочь — помоги, но после ты ей ничего не должен.