Драко Малфой и король драконов

*** − Гарри, а теперь расскажи мне все, что мне можно знать! И что нельзя — тоже. Гермиона постаралась укротить свой пыл, но удавалось плохо. Она переживала сверх всякой меры, но о чем именно, не смогла бы сформулировать. Ей повезло, что здесь не было никого, кто бы спросил. Она понимала, как, в сущности, глупы её терзания, именно поэтому она и пыталась согнать румянец со щек, складочку со лба, как-то справиться с предательским блеском глаз. Гермиона потерла сухие горячие ладошки одну о другую и плюхнулась в кресло у камина. Гарри подошел, присел у её колен, положил обе руки на них, а потом оперся локтем и потрепал свою непослушную шевелюру, глядя подруге в глаза. Его взгляд просил о чем-то. Только вот о чем, Гарри не был в точности уверен. Он понимал, конечно, что Гермионе придется все рассказать и ответить на все вопросы, даже на те, на которые он сам ответов не знает. Но вот в эти мгновения Гарри просто смотрел на Гермиону и ощущал её защиту и поддержку, хоть он и не нуждался, по большому счету, в них. Он и сам способен защитить кого угодно, даже Драко, что с успехом и делал. Даже Люциуса. Но Миона, в своей искренности и самоотверженности, а главное, со своим неуемным интеллектом и блистательными мозгами, способна разносить любые препятствия вдребезги. Гарри улыбнулся, но промолчал. С чего начинать, он так и не решил. − Гарри, я не понимаю! Люциус и Нарцисса знали? Они ничего не сказали о ваших отношениях. Между вами всегда были «отношения». Но не такие же? Когда? И почему я ничего не знала? О-о. Ответь хоть на что-нибудь! − Миона! Это случилось только что... Прямо сейчас, и мы сразу же пришли на ужин. Драко сказал, что проще пойти, чем не пойти. − Гарри? Но Малфой? − Да, да! Драко. Ты знаешь, я же не смогу больше называть его Малфоем. Он вблизи вообще... − Гарри?.. Ты что, влюбился? − Я? Ааа... как еще? Миона, как? Гарри, не разрывая контакта с её глазами и, казалось, даже не мигая, уселся на ковер. − Как по-другому? Но ты никогда... − Конечно, никогда! Я ведь не думал, что это возможно. Вернее, я не знал, что такое вообще возможно. − Мда? − Ну да. Миона, это, конечно, произошло молниеносно. Но я, кажется, прошел все стадии мук и осознания. Но, конечно, ты права. Просто с Малфоем... Да, правильно, я бы не смог. Ухаживал бы он или попытался завоевать за пять минут — все равно... ничего бы не могло произойти. Камиль со мной поговорил на эти темы и все показал. − Ками-и-иль? Гарри? Что он тебе показал? − Трахнул, как ты правильно догадалась. Ну, а потом, я его. А так бы не видать мне Драко, как собственных ушей. Я же не знал, что когда целуют парня, то ощущают... − Гарри... − Ну да, Миона. Да. − Поэтому этот обряд? Я сейчас о нем почти ничего не знаю. Но я, конечно же, все узнаю. И поговорю с Нарциссой и Люциусом. Что тебе Драко сказал? − Драко же решил внедрять пятерки, хотя бы для того, чтобы их исследовать. И Люциус независимо от него тоже так решил. Драко нужен эксперимент полного слияния. На ком же его проводить? Есть Люциус с Нарциссой. Но у них минимальная пятерка. А у нас максимальная, из того, что когда-либо видел Камиль. − А как же ты? Ты ведь по-настоящему... − Миона, а этот эксперимент проводить не по-настоящему не стоит, правда? − Он тебе сказал??? − Нет. Еще нет. Но скажет. А вообще, если даже и не скажет, его руки говорят, глаза, и прочее... Я в нем не сомневаюсь. Миона, я в себе не сомневаюсь, понимаешь? − Даа... Я вижу. Так и хочется спросить! Как это было? − Ужасно, Миона, кошмарно. И теперь две недели ждать, чтобы попробовать, наконец, по-настоящему, и в то же время с Камилем было так легко и просто. Офигительно. Правда, я все время про Драко думал... А тут... Столько всего нахлынуло! − Джинни? − Джинни? Да ты что? Я о ней вспомнил после Камиля. Как будто прозрение. Пора все сказать. Но не было времени. Теперь придется в рамках ритуала... Ужасно. Миона. Может быть, я был не прав. Не нужно было тебя останавливать с признаниями Рону? Тогда я еще ничего не знал. Из всех женщин... Она бы мне подошла. Но... − Да. Вот именно. Я не понимаю, почему Люциус и Нарцисса так спокойны? Одно дело, если бы вы просто... без ритуала. − А-а. Все очень просто. Правда, я еще сам не понимаю... Драко сказал, что можно жениться по министерской регистрации, без магического ритуала. Вот в чем дело, вот почему они не орут про чистокровность и продление рода. В общем, пока ничего неизвестно. Мы успели поговорить только кое-о-чем. На самом деле, мало о чем. Почему он сразу же назначил начало ритуала? Можно было бы завтра! − Гарри, это же Малфой! В отличие от тебя, он помнит, когда у Рона день рождения и сосчитал, что нужно успеть до него. Иначе ваш ритуал навсегда бы совпал с роновым днем рождения! Вот и вся разгадка, Гарри! − О, Мэрлин! − Да, Гарри. Он почти Мэрлин. Так и есть. − О, Миона! − Знаешь, Гарри, это, конечно, все очень странно, но вы смотритесь вместе. Думаю, всмотревшись, никто бы не смог привести аргументы против. Ну, разве что... Рон-н-н... − Даа... Рон. Не будем... Я даже не знаю, как ему скажу? Джинни — проще. − Ты, правда, так думаешь? − Конечно. Надеюсь, Джинни не будет выцарапывать мне глаза? А Рон, на самом деле, может и в морду дать. Я, конечно, не боюсь. Просто, так не хочется... − Даа... − Миона, как ты думаешь, они, вообще, смогут простить меня? − Рон... Джинни — вряд ли. Я думаю, ты даже нажил себе врага. − О, Мэрлин! Я боюсь. На самом деле. Страшусь. Не тычков, конечно. Непонимания. За то, что я не сдержал обещания жениться, я готов получить по морде. Но я уверен, что основной проблемой станет именно Драко и наша связь. Пол сам по себе. А уж вместе с Драко — вообще. − Да, здесь ты прав. И Рону будет очень тяжело. Но я думаю, через несколько лет он справится. Может быть, даже, драконы затмят это известие? Ох, Гарри! Мне заранее грустно... − Миона, я понял! − Что?.. − А, да так, это я о своем... Понимаешь, я так рассердился, даже обиделся, что Драко начал ритуал прямо сегодня вечером, хотя мы могли бы провести эту ночь вместе. О, Салазар-р-р... Мда, я уже Салазара поминаю... Научился! Миона, он бы мог со мной хотя бы поговорить. Но он отправил меня домой спать. Я чуть не набросился на него с обвинениями. Хотел кричать, как он несправедлив. Я имею в виду: придурок и прочее... − Ох, Гарри... − А на самом деле, он просто отправил меня поговорить с тобой! Я должен научиться ему безоговорочно доверять. Не просто уступать и сдерживаться! Знаешь, я вначале где-то полгода привыкал к нему. Я тебе никогда не рассказывал. Скрывал. Знаешь, боялся, что даже ты не поймешь. А потом это стало какой-то сокровенной тайной. Мы с Драко уходили в парк, когда вы все бывали чем-то заняты. Там у нас скамейка под деревьями... Он её все время трансфигурировал то в кресла, то в диван, и даже в два стульчика, когда нужно было сидеть напротив друг друга. А как-то был такой туман... Я ждал в стороне, пока он снова что-то нафантазирует — всегда что-то новое. А тут он наклонился вперед, взял меня за руку и притянул к себе. Мы стояли по пояс в тумане. Он обнял меня за талию. Я смотрел ему прямо в глаза. Но ничего сексуального. Или это я так думал? Это осенью было, не так давно... Я сам не понимаю, как это все сейчас получилось? Но, знаешь, если бы не Камиль... Представь! Я дал деру, когда Драко меня под теми же деревьями поцеловал. Мы снова стояли обнявшись. Только я вот сейчас вспомнил тот случай. А тогда я был так возмущен, в такой панике. Я хотел его убить на месте! − Так что же случилось? Это вполне нормальная реакция. Удивительно, как раз, все остальное... − Оказалось, что секс и власть так рядом. А мы и власть... А я такой беспечный или азартный, или... Нет, конечно, если бы Драко начал все это в помещении и попытался бы пойти дальше поцелуя... Да я бы его урыл, честное гриффиндорское! А вот Камиль... Он меня споймал как бабочку, как зверька какого-нибудь. И все слова, которые он сказал, были такими, как будто мы с Драко давно вместе. И мне показалось, что мои страхи — такая чушь, по сравнению с тем, что можно владеть чем-то таким ценным, что даже невозможно определить ни по какой шкале. Я посмотрел... Да нет, я прочувствовал на собственной шкуре, при чем, даже в прямом смысле... − Ты превращался во льва? − А как ты думала, я смогу завалить дракона? Взрослого мужчину, который прожил больше ста лет? Конечно, я частично трансформировался! − И он в ответ превратился в дракона? − Конечно же нет! Я же додумался до трансформации. Я просто показал. Продемонстрировал. Этого между зверьми достаточно. Просто он сам хотел показать мне все. А я выполнил некоторые условности. Вот и все. − Мда. Строгий мужской секс. Ну и как? − О, отлично. Даже не представляешь, как это круто. Я чуть не сдох от счастья. Я даже подумал, что Рон никогда не узнает, как бы это могло быть? Ну, это после Камиля, конечно. С Драко и после, я думал только о нем и о себе. Да и с Драконом я думал только о Драко. Наваждение и волшебство. Драко на вкус такой же чистокровный, как и на вид. Гриффиндорцы рассмеялись. − Что, правда, что ли? Голубая кровь? Ой, извини! − Да ладно. Голубая и правда. Это ж он до такого додумался. Я бы никогда. Знаешь, Забини мне много чего рассказал на этот счет. Но я не обратил, в общем-то, внимания. Мне кажется, что в Слизерин отправляют одних крутых топов. И что же они там, в этом змеюшнике, делают? Спариваются между собой? − Ох, Гарри! Что ты такое говоришь? − А что? Мне теперь можно болтать про что хочешь. Про весь Слизерин. Про Забини. Ты вдумайся: я теперь с Драко. Представь их междусобойчик с моим участием! Жуть. И если б дошло до дела, я бы подмял кого угодно, даже Забини. Тебе неприятно? − Мне любопытно. Но очень стеснительно. Я еще не свыклась, в сущности. Как-то про Драко я сразу же поверила. А вот ты... Это капец какой-то. Думаешь, Драко тебе позволил бы гуля-а-ать? И Камиль, к тому же? А когда он узнает? Ты ему не сказал? − Драко тоже так говорит: капец. − У него и научилась. Я же с ним много времени наедине провожу. Он со мной, ты прав, такой волшебный... − Не думала, что он в тебя влюблен? − Ты что? Я же не перестала быть грязнокровкой и гриффиндоркой! Нарцисса с меня потешается в открытую. А Люц, я уверена, за глаза меня только грязнокровкой и называет. А Драко... Он утончен и изыскан. Он меня любит. Но, видимо, тебя он любит крепче. − Ммм... Миона-а-а. Какие мысли? − Правда. Я говорю правду. Мы за эти почти полтора года практически сроднились, проросли друг в друга. Я не представляю, как и куда мы будем двигать пятерки? Потому что мы слишком близки, вряд ли кто-то, кроме нас, так еще сможет. Мы, практически, живем вместе. Но у нас есть такое крупное серьезное дело. Хотя, конечно, глядя каким будет наш результат? − А почему ты сомневаешься? Только из-за своих книг? − Ну да. Не могло же быть, чтобы такая возможность никогда раньше не была замечена? − А раньше было драконье зрение? И вообще, развитие цивилизации идет, бредет само по себе. Миллиарды вариантов. Вот сейчас мы решаем, куда этому развитию идти. Вернее, Малфои решают. Прикольно, да, Миона? − Очень прикольно. С одной стороны, даже не верится, что мы почти готовы объявить о существовании драконов. − Даа... драконов. − Гарри, а ты понимаешь, что после вашего обряда начнется? − Думаю, что и Драко не вполне понимает. Но он же хочет поставить этот эксперимент. Значит, то, что он хочет, получится. − Ты думаешь? − Я же сказал: я уверен. Меня просто распирает магия изнутри. Я думал, что все эти мои старания по подготовке к битве с Волдемортом так и пропадут в мирной жизни. Кому это нужно? А теперь я вижу, что боевая магия и созидательная — суть одно и то же. Было бы куда прикладывать. Конечно, смысла и цели просто не было бы... без Малфоев. Вот и познакомились с чистокровностью! − Да, Гарри. По сути: в войне нужно успеть разобраться на стадии брожения. Но мы были маленькими, неотесанными. Ты думаешь, мы могли бы избежать сражения, если бы тогда могли говорить с Малфоями? − Конечно. Ты же видишь. − Но мы же должны были бы очень многое уступить. Гораздо больше, чем сейчас. Гарри?! − Зато Фред был бы жив. − И Беллатриса? − Теперь я думаю, что война и Азкабан бессмысленны. − Анархист какой-то. Ты, кстати, так и не ответил: ты про Камиля рассказал? Вообще, не замечала за тобой... Ты мимо Джинни не гулял, вроде. Или и тут я не все знаю? − Нет, не сказал. И говорить не собираюсь. Моногамности у людей, как у представителей животного мира, не бывает. Гарри сделал многозначительную паузу, подсказывая, что Гермиона запросто может вспомнить свои собственные отношения с таким "неуемным сексуальным маньяком", как их общий друг Рон. Ну, маньяк, не маньяк, а его измены — приличная часть их "дружной" жизни. Гермиона печально кивнула, подтвержая, что вполне согласна, вполне в курсе. — Я не изменял Джинни, потому что мне было не с кем. Я ж не знал о своей крутейшей гомосексуальности. А сейчас мне кажется, что я бы перетрахал всех, включая Люца. Салазар, прости мне это грубое преувеличение! Гермиона нервно хихикнула. Гарри ей на это улыбнулся. Встал и отошел к камину, как бы с вопросом вглядываясь в огонь. − Ну ты, Гарри и книззл! И глаза у тебя кошачьи — шкодливые. − Да, знаешь, брожение какое-то в голове. Мне кажется, что вот-вот что-то прояснится. Раньше у меня было чувство, что изменится все благодаря драконам. А теперь мне кажется, что Драко обряд задумал с какой-то глобальной целью. Во всяком случае, у меня теперь такое чувство, что все сразу же завертится от этой точки. − Мда? У тебя такое ощущение? − Да. А у тебя? Что говорит твоя интуиция? − Сейчас я слишком выведена из равновесия, чтобы что-то серьезное ощущать. Но просто от ума, могу тебе сообщить, что, разумеется, все поменяется с вашим обрядом. Сама парадигма брака в магическом мире. Думаешь, никто не захочет повторить ваш подвиг? Даже не надейся. Новая мода. Новые веяния. Ты и Малфой. Это слишком гремучая смесь, поверь. Слишком соблазнительно. − Да, верю. − Вы такое удачное соединение силы, магии и... − Да? − Ну да, красоты в чистом виде. − Мио-о-она... − Ну правда же, Гарри! Каждый из вас уникален. А вместе вы — верх совершенства. Я не могла отвести глаз, пока вы целовались, хоть это и неприлично: так пялиться. Но не смотреть на такую страсть и красоту, просто невозможно. − Ох, Миона, я меньше всего размышлял о последствиях. А теперь меня морозит. Но ты, вроде бы, одобряешь. И я, как бы, держусь из последних сил. Больше всего сейчас я хочу, чтобы зажегся камин и пришел Драко. Мне так не по себе. − Ты уже в ритуале. Он тебе, хоть, сообщил, троечник, что это полное слияние магии? Весь класс Истинных — это полное слияние магии. Ты понимаешь? − Да, конечно, сказал. И умрем мы из-за этого в один день! − О, Годрик! О, Мэрлин! Гарри! Это ужасно. На самом деле. − Не так уж. Просто мы не сможем жить друг без друга. − Ну, ладно, ты, но Малфой? Мэрлин! Гарри, как ты на это согласился? − А у меня был выбор? Он сказал: этот обряд — значит — этот. И потом, какая разница? − Ох, Гарри? Выбор-не-выбор... Я понимаю. Ты хотел его и на любых условиях, лишь бы получить! Камин зажегся. А так как он открыт только для Малфоев и Камиля, то... Правда, это могли бы быть Люциус или Камиль... Но это был Драко. − Миона, ты ещё здесь? − О, Драко, я здесь так и осталась бы ночевать, если бы не ты. А теперь я, конечно же, ухожу, если ты не хочешь мне что-нибудь особенное сказать? − Все завтра, Миона. Ладно? − Пока, Гарри! Драко. − Пока! Миона! − До завтра. Гермиона поспешно скрылась в камине. С одной стороны, она даже боялась этого какого-то малопонятного разговора с Малфоем. Она чувствовала себя не подготовленной, чтобы толково обсуждать сейчас данный ритуал. − Драко! Ты в самом деле отправил меня просто поговорить с Гермионой? − Нет. − Нет? − Я отправил тебя, чтобы она поговорила с тобой. Я не мог лишить её такой возможности. Ей и так трудно. И ждать до завтра ей бы было мучительно. − Спасибо. В самом деле, спасибо. − Знаешь, я ожидал, что ты взорвешься. Но это вы уже обсудили, не так ли? − Конечно. И многое-многое другое. − Прекрасно. Как ты себя чувствуешь? − Ты серьезно? − Конечно. Я вижу, насколько ты дезориентирован. Но это пройдет. Я тоже. − Просто ты слизеринец? − Ну да. Я не горяч. − Горяч, Драко! Горяч. − Стой, где стоишь! Гарри мгновенно остановился. Он отреагировал не столько на слова, сколько на выброшенную вперед руку Драко. Гарри как будто споткнулся об этот останавливающий жест. Но теперь, когда Драко пришел нему, Гарри больше всего на свете хотел оказаться в его объятиях, хоть он и понимал, что именно этого не видать ему, как собственных ушей. − Сейчас я тебя поцелую. А ты не отвечай. Драко пытался справиться со своими чувствами, с реакцией своего тела. Но красные пятна на лице вообще не убрать! Он прекрасно понимал, что сейчас лучше прикоснуться хотя бы, чтобы как-то пережить этот момент. Поэтому, он и сказал эти слова. Но не был уверен, что именно он сейчас сделает? И стоит ли касаться? И как все это пережить? − Ладно, хорошо. − Ты что-то особенное хочешь спросить? Спрашивай. Его голос предательски дрогнул, но Драко удалось удержать почти ровный взгляд. − Да. Я долго отвечал Мионе на вопрос: почему? − Представляю. Драко медленно приближался и, наконец, взял кисть Гарри в свои ладони. Почти поднес её к своему лицу и все же немного наклонился, плавно переворачивая гаррину ладонь внутренней стороной вверх. Бесконечно долго приближался губами к синим жилкам на запястье. Просто, он все еще контролировал свои эмоции и свои движения. Когда поцелуй начался, Гарри чуть не взвыл. Но звуки застряли в груди, как будто туда провалились. Томительно больно и почти обидно. Ему так хотелось вцепиться в волосы Драко, смять их и растрепать, целуя, хотя бы, его голову. Но он обещал. Толчком изнутри открылось второе дыхание. Гарри задышал рвано и оторвал взгляд от светлой макушки, от своего, со школьных лет, излюбленного фетиша. Он закрыл глаза и поднял лицо к потолку. Драко прервал поцелуй и посмотрел на Гарри. И секундой позже встретился с ним взглядом. Если бы между ними не стояли условия ритуала, то со следующего мгновения бури было бы не избежать. Драко отступил на шаг. Гарри невольно подался вперед и замер. Отклонился обратно и тоже отступил. В его взгляде было столько прямого желания, что Драко, ощущавший его магию, как стремящийся поглотить все вокруг себя костер, перестал бороться со своим возбуждением. Гарри смотрел, как Драко кончает. Мантия, конечно же, скрывала все, что только можно скрыть. Но глаза? Лицо. Руки. Гарри не выдержал зрелища и тоже перестал сдерживаться, если это можно было бы так назвать. Он просто не заметил то мгновение, когда всеми своими чувствами ринулся к Драко и соединился. Наверное, это было до поцелуя? Ни один из них не мог оторвать взгляда от другого. Такой возможности просто не было. Это не единственное, что их соединяло. Далеко не единственное. Но отказаться от этого контакта просто невозможно. Их тела выплескивали свой восторг, обиду, бесконечное стремление друг к другу. И наступил такой момент, когда они, наконец, сравнительно успокоились. Драко взмахнул палочкой с Очищающим и оно подействовало на них двоих, настолько мощным был поток магии между ними в данный момент. Все, чего хотелось, это преодолеть эти несколько футов и не расцепляться. Гарри понял, что такое жертва ритуалу. Он поначалу отнесся к этому несерьезно. Еще подумал, что глупость какая-то, а не жертва. Но больше он так не думал. И на вопрос: «почему?» — на который он отвечал Гермионе, он теперь знал точный ответ. Драко посмотрел на него из-под челки. Глаза у него были влажными, огромными, глубокими... − Больше нет вопросов? − Нет, Драко! Нет. Драко поправил одежду, просто, чтобы дать себе еще немного времени успокоиться. − Гарри, папе не удалось сдвинуть встречу Олливандера с итальянцами. Поэтому, вместо тебя там будет Гермиона. Встретимся завтра после твоего Визенгамота и все обговорим. − Она бы и так присутствовала. − Да. Но теперь, все, что она скажет, будет и от тебя. − Драко, я не понимаю, почему вы с Люцем видите такую большую проблему в этих палочках с сердечной мышцей драконов? Все предварительно согласны. Объемы производства сменных палочек просчитаны. И замена точно найдена, проверена-перепроверена... Опробована на этих драккловых итальянцах! − Они собираются... Каждый из них оставит палочку себе. Папины агенты сообщают дружно одно и то же. Они готовятся. Нам еще предстоит придумать карательные меры, если мы не сможем провести все это добровольно. − Вот как? Ты так и говорил. Но почему они?.. − А ты бы отдал свою палочку? − Я бы отдал. В таком случае, конечно. − Это потому, что мы с тобой связаны с фениксами и единорогами, которые отдают только подарки и только добровольно. А если бы мы были связаны с животными, которых нужно умертвить, чтобы раздобыть компонент, мы бы были совсем другими магами. И нам этого просто не понять. − Драко? Это хорошо, что меня там не будет? Удачно получилось. − Да нет. Если бы ты там был и молчал, было бы лучше. Хотя, говорить тебе бы пришлось. − Ну вот, видишь. Все-таки лучше. − Гарольд, ты свыкнись, наконец, с мыслью, что нет ничего важнее твоего мнения. Нам без тебя там будет очень трудно. Ты, как магнит, притягиваешь внимание. Тебя слушаются без аргументов. Мионе придется много и умно аргументировать. Но она справится. − Вот поэтому я и говорю, что без меня лучше. Потом они будут долго думать, почему согласились? И все равно спрячут палочки. А Миона, может быть, достучится до их мозгов? − Ладно. К лучшему, так к лучшему. Не смотри на меня так. Больше ничего нельзя. Я исчерпал весь дозволенный лимит близости на все две недели. Прости меня. Я не сдержался в первые же два часа. − Драко, не казнись. Жертва ритуалу должна быть принесена. И я сделаю все, что зависит от меня. Ты мне ответил на множество вопросов, развеял столько всяческих сомнений. − Мы потерпим эти две недели. − Конечно. И принесем все положенные жертвы. − Ладно, Гарри... − Не уходи... − Ничего же нельзя. − Тебя это слишком мучает? Смотреть-то и говорить можно? − Теперь даже просто дотронуться нельзя. − Представляю, Драко, что бы было, если бы было можно дотрагиваться. − Да. − Но не уходи! − Как ты себе это представляешь? − Драко, для меня это будет пытка, если ты уйдешь. "А для меня будет пыткой не уйти", — подумал Драко и прошел мимо Гарри, направляясь в его спальню. Они лежали в разных концах кровати полностью голые, едва прикрываясь простынями и долго разговаривали, прежде, чем Гарри уснул. Драко тихонько встал, шепотом произнес: «Акцио, вещи». Взял свою палочку с волосом единорога и тихо-тихо вышел из спальни. Гарри проснулся, когда Драко переступал порог. Но не стал его окликать. Он и так был благодарен партнеру за уступчивость. А если вдуматься в то, что его партнером является ни кто иной, как Драко Малфой, то эта уступчивость во сто крат становится более ценной. И не понятно, как так Гарри вообще повезло? И сегодня. И вообще? *** Драко пришёл сюда подумать. Он не понимал мотивов Поттера. Вернее, причин. Вернее, ничего не понимал. Нет, ему, конечно, казалось всё понятным. Но когда он начинал выражать свои «понятности» в словах, то убеждался только в том, что всё это пустые слова. Драко вспомнил, как папа готовился к встрече с Гарри, когда хотел подписать у него документ о "капитуляции". Папа ж хотел утрясти все эти неприятности с Воландемортом. Тогда нужно было вытрясти из этих плебеев коллективный документ о недопустимости преследований проигравшей стороны. С подготовкой было всё понятно. Папа готов был прочитать ему лекцию по истории магического мира, провести сравнительную характеристику маггловских и магических войн, с пеной у рта доказывать недопустимость гражданской войны, необходимость дипломатических переговоров и заключения мирного договора между выигравшими и побеждёнными. Папа собирался долго говорить на тему, что все смерти и увечья произошли во время военных действий, и у всех, по меркам военного времени, были равные условия: все держали в руках волшебные палочки. Папа собирался напомнить, что проигравшая сторона несла потери наряду с выигравшей. Короче, он собирался взорвать его мозг, перестроить ход мыслей Спасителя с обывательского на государственный. Тогда Драко понимал, насколько трудная задача лежит на папиных плечах. Гораздо проще было бы организовать подписание всех необходимых документов всеми, если бы первой в них везде стояла подпись Поттера. И папа решился к нему пойти. Теперь Драко сидел и улыбался, вспоминая, как папа вернулся через полчаса, и то только потому, что аппарировал к воротам Малфой-мэнора, а не к парадному входу. Разговор занял всего минут пятнадцать. Драко улыбался, рассеянно скользя взглядом по глади озера. Тогда он подумал, что Поттер просто выгнал папу, потому что вид у того был обескураженный, растерянность и недоверие выражал его взгляд. Папа был каким-то притихшим и умиротворённым. Драко чуть заерзал, как будто неудобно сидел, но на самом деле, просто он нагнал в свою голову кучу слов, которые не выражали всех папиных и его собственных эмоций тогда. Драко, первое, что подумал: «Бедный папа, придётся подписывать документы у Поттера после всех». Но пергаменты выпали из родных сильных рук, и Драко кинулся их подбирать вперёд какого-нибудь эльфа, чтоб невзначай удостовериться в отсутствии подписей. Но они там были. Полное имя во всех документах и подписи. И на Капитуляции, и на репарациях, и на «не допущении». Драко так глубоко ушёл в воспоминание, что видел люстру над папиной головой, потому что тогда он поднял взгляд на его лицо, не успев встать с пола. − Он пожал мне руку. − Почему? − Он понимает, что войну нужно прекратить прямо сейчас, и что Магическая Англия должна выглядеть как сильное единое государство. Потом, когда папа собрался с мыслями, они ещё поговорили о Поттере. А через три дня все документы, подписанные всеми, были опубликованы в Пророке. И все, впопыхах заключённые в Азкабан, и арестованные позже, были отпущены. Папа даже призрак гражданской войны развеял, сумел заплатить ни кнатом больше, чем собирался. И нажав равносильно на обе стороны конфликта, превратился в фигуру, признаваемую всеми, единственным арбитром во всех возникающих спорах. А потом состоялся приём в Малфой-мэноре, куда пришёл Поттер под руку с Грейнджер, но не было никого из Уизли. Драко теперь понимал, что он сейчас так же не понимает мотивов, хода мыслей Поттера, как и тогда, но поделать с этим ничего не может. Он бездумно уставился на русалку, будоражащую поверхность озера. Волосы у неё с фиолетовым отливом. «Это, наверное, что-то значит в их иерархии?» Драко автоматически поправил ближний к себе камень-амулет, наставляя его ровно на русалку. Та оскалила свои острые, все сплошь треугольные зубы, и продолжила плескаться на мелководье. Драко с сожалением подумал, что все его знания об этих тварях, получены в розовом детстве и с тех пор не восполнялись. И он ничего не может сказать о системе иерархии в их стаях. Время от времени, магическая защита поместья даёт сбой, и тогда очередной заблудившийся маггл исчезает под поверхностью озера. «Интересно, а что бы сказал Гарри, если бы узнал, что животных нужно кормить маггловской плотью, кровью и энергией, иначе они просто вымрут? Или, может быть, он знает?» Драко не мог ответить на эти вопросы, как и на все остальные. «Почему Поттер согласился на «Связующего Истиной?» Почему он воспылал ко мне любовью? Почему он безропотно подчиняется? Да зачем ему всё это?!» Все эти «зачем» и «почему» оставались неотвеченными и спустя час сидения у озера. Драко не мог взять на себя ответственность вместо Поттера разъяснить все эти вопросы. Оставалось только выяснить у него самого. Этим Драко и собирался заняться. Но не скоро, а в течение всей своей жизни. Драко принял такое взвешенное решение. Он отдавал себе полный отчёт в том, что обряд будет проведён, и Поттер будет у него на всю долгую и счастливую жизнь. Теперь счастливую. Такую беззаботно счастливую, как он представлял её себе в детстве: с бесконечными детскими праздниками-приёмами в Малфой-мэноре и фейерверками после них. *** Гарри вышел из камина в гостиной Малфой-мэнора. Драко оказался прямо перед Гарри. Гордость Гриффиндора не споткнулся, не испачкался, не поперхнулся щекочущим глотку каминным воздухом. Принц Слизерина обдумывал здесь сложный разговор со своим партнёром. Драко твёрдо решил, что расскажет обо всех нюансах будущей связи до ритуала, иначе и жить не стоит. Гарри пришёл поговорить о своей роли в предстоящем партнёрстве, иначе, как он потом докажет всем, что не был дураком и заранее знал, что делает? − Нужно поговорить, — собрано и внушительно бросил Поттер. − Пожалуйста, — указал жестом на кресла у камина Малфой. − В таком месте, где нам никто не помешает. − В мою спальню. Драко был уверен, что это плохая идея и добром это не кончится, им нельзя сорваться. Но он уступил. И они плечом к плечу пошли вверх по мраморной лестнице. В комнате Драко бросил Запирающее и Заглушающее на дверь. Гарри удовлетворённо чуть кивнул и начал: − Я хочу тебе кое-что рассказать перед завтрашним ритуалом. − Я тоже хочу кое-что сообщить тебе перед ритуалом, − мрачно ответил Драко на внушительный, но наверное всё же невольный выпад Поттера. − Я начну, − с независимым упрямым взглядом гнул своё истинный Герой. − Да, начинай первым, − охотно уступил Малфой. Гарри посмотрел в устрашающе серьёзное лицо Драко. Между их глазами установился выгнутый вверх мост, по нему побежали уверенность, напор и решимость, в обе стороны и в одинаковых количествах. Не схлестнулись, не задели друг друга, достигли цели. − Я разузнал, наверное, всё об обряде. Магия выберет из нас главного. Я знаю, что она выберет тебя. Я пришёл сказать, что я с нею согласен. Я понимаю, что так должно быть и хочу, чтобы ты знал, что я знаю это заранее. И знал, что я всё это знаю давно. − Поттер, ты понимаешь, почему она выберет меня? Хотя ты, скорее всего, сильнее? − пристрастно, повысив тон, поинтересовался порядком удивлённый Драко. − Да. Не имеет значения, что я быстрее накладываю Ступефай и на дольше Инсендио, хотя эти утверждения спорные. Ты — из ткани самой магии. Ты всегда примешь правильное решение. Я это понимаю. − Уверенно отчеканил ответ, как заготовленное ранее. − Ну, что ж. Спасибо. − Вернувший себе полагающуюся рассудительность Драко, уже взял себя в руки. − Но это не всё, что я хотел тебе сказать. − Гарри отвёл глаза в сторону и застеснялся, то ли этого порыва, то ли того, что ещё предстояло сказать. Он заставил себя вновь взглянуть на Драко, но глаза опять съехали вбок. Гарри собрался и посмотрел Драко прямо в лицо, чуть прищурив глаза и играя желваками. − Это, в любом случае, решает магия ритуала и я бы принял потом, если бы не знал наверняка. Я пришёл сказать другое. То, что решается вне магии, просто в обществе. Я покажу. Драко очень сильно напрягся. И начал усиленно не верить своим глазам, ушам, интуиции, и вообще не верить ничему происходящему. Гарри подошёл к креслу, сначала вынул из рукава и положил на сиденье палочку, скинул на спинку мантию, снял ботинки, носки и рубашку. Вышел на середину комнаты. Драко стоял столбом у кровати, только поворачивался к нему всем корпусом. Гарри опустился на пол, широко разведя ноги в коленях и сел на пятки. Сомкнул руки в замок внизу за спиной. − Проведёшь ритуал? — и опустил голову. «Что он творит? Гиппогриф ему в глотку!» − Встань и разденься. Голос прозвучал приглушённо. Во рту у Драко пересохло. Но он собирался до конца выяснить, что это всё, гиппогрифа задери, значит? «Поттер встал и пошёл к креслу раздеваться», — прокомментировал Драко сам себе, он продолжал не верить. Гарри снял брюки и трусы и вернулся в исходную точку, в прежнюю позу. Драко больше не мог не верить. Ему давно было жарко, тошно и хотелось кричать. Драко был форменным психом, вообще-то, если Поттер не знал. Но Поттер напропалую показывал, зачем пришёл. Он ждал в центре комнаты действий Драко. Партнёр Спасителя Магической Британии подошёл ближе, как будто хотел детальнее рассмотреть такую невидаль, как Поттер на его ковре. Член Поттера торчал строго вверх. «Ритуал бы получился отменный». Драко расстегнул свою мантию и брюки, освободил собственный пенис из-под резинки и вздохнул свободнее. «Две недели строгого воздержания. Что же ты творишь?» − Я не буду проводить этот ритуал. Мне нужен только «Связующий Истиной». Гарри поднял голову и внимательно посмотрел прямо в затуманенные желанием глаза Драко. − Магия «Связующего» нас не отвергнет, у меня руки не связаны и я добровольно пришёл. − Я сказал. − Непоколебимости Драко в тот момент не было пределов. Гарри встал и подошёл к Драко, скользнул ему за спину и обнял поверх мантии, прижался к его спине. Драко вытолкнул из себя воздушную пробку, спазм сотряс всё его тело. Гарри обнял его крепче. Драко, наконец, вдохнул, и на полную грудь задышал. − А если бы я провёл этот обряд?! Ты бы не успел прервать. Ты настолько владеешь беспалочковой магией? − Везде ты ищешь подвох. Я тебя не проверял. Провёл бы, значит, такой бы она была — реальность с тобой. И реальной. − Поттер, ты сумасшедший маггл! Гарри подумал, что когда Рон узнает, то обзавидуется. «А я ему расскажу? Я похвастаюсь? Похвастаюсь». − М-м. И я тебя люблю, солнышко. − Да к дракклам тебя, придурок. Драко всё ещё препоганенько трясло и выкручивало. Он не понимал мотивов поттеровского поведения. Но одно он ощущал в себе с полной достоверностью: обряд Подчинения он никогда бы не провёл. «Даже с Поттером». − Я просто люблю тебя. − Пооттеер, перед «завтра» тренируешься? Гарри улыбнулся, Драко же не видит его лицо. Империо на него не действует, и тотального подчинения не случилось бы, но Драко об этом знать не обязательно. − Ты мне завтра это скажешь? − Завтра, Поттер. Увидишь. − Я подожду. Там будет твой отец. Мне неловко, честно. − А ты представь, что там бы был кто-то посторонний. Это лучше? − Хуже. И правда. Что ты мне хотел сказать? Гарри попытался отстраниться и вывернуться так, чтобы заглянуть в глаза Драко, но тот пресёк его движения. Драко почти справился со своим возбуждением, и был благодарен Поттеру, который не прикасался к нему своими бёдрами, ногами, только руками, и только вверху. − Предупредить, что магия выберет меня. Я хотел, чтобы ты до ритуала сознательно всё решил сам. − Я решил. Гарри вновь чуть наклонился и прижался щекой к малфоевской мантии. Он сам уже почти успокоился, и этим жестом просто хотел поддержать своего обворожительно нервного партнёра. − Поттер, я выбрал этот ритуал, как единственно возможный и не срезающий мои амбиции. Тебе он зачем? − Я тебе уже сказал. Не веришь? − Не могу, но верю. − То-то. Чем сейчас займёмся, Драко? − Пойдём в библиотеку и пройдёмся по всем пунктам обряда. Нужно получить от ритуала максимум отдачи. Гарри уронил руки, отстранился и пошёл к креслу одеваться. Мудрее этой слизеринской змеи разве что его достопочтенный папочка. И слушаться своего партнёра — одно удовольствие. Не то, чтобы Гарри подвергал критике его решение, он и не думал. Просто Гарри бы и на ум не пришло выжимать из ритуала максимум выгоды. Гарри бы думал, что магия даст то, что сама захочет, а Драко уверен, что этим процессом можно управлять. «Ну, ему виднее». *** Конец 4 главы.