Драко Малфой и король драконов

*** В «Пророке» и абсолютно во всех остальных изданиях сообщили о проведении двумя Самыми Сильными и влиятельными волшебниками Магического Мира: Драко Люциусом Малфоем и Гарольдом Джеймсом Поттером, — обряда по слиянию магической силы «Связующий Истиной». 1 марта семья Уизли собралась в Норе в полном составе на день рождения Рона. Даже, казалось бы, давно забывший сюда дорогу Перси, появился без предупреждения, но, как ни в чём не бывало, прошёл вглубь гостиной, вывалившись из камина и пару раз помянув Мордреда. Даже Чарли прибыл тем же камином ещё накануне вечером, хоть обычно предпочитал задерживать семейные праздники на час или два, никогда не испытывая никакого раскаяния. Билл и Флёр сидели тихо на диване и стерегли своё второе маленькое чудо, пока что беззвучно посапывающее у них на руках в разноцветных кружавчиках и тряпочках. Малышку Виктуар оставили резвиться у французских дедушек-бабушек. Джордж и Анджелина устроились на стульях у обеденного стола. Джордж скрестил ноги и нервно покачивался в такт рваным взмахам, а Анджелина время от времени прикасалась своей ладонью то к его колену, то к кисти, застывшей на столе руки, пытаясь всего лишь одну половинку близнецов успокоить. Молли пристально следила за своими кухонными чарами — те успешно доготавливали обед. Виновник торжества восседал в кресле. Сегодня был его черёд занимать почётное место. Место, которое, надо сказать, Рон занимал только раз в году, вот, как раз, в свой День Рождения. Гермиона непочтительно бочком взгромоздилась на подлокотник этого самого кресла. «Взгромоздилась» — это, скорее, относится к креслу, чем к изящной Гермионе. Это, как раз, кресло неуклюжее и громоздкое. Джинни не находила себе места, слоняясь с бокалом сока по гостиной, то задерживаясь у окна, то приостанавливаясь у входной двери. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы в бокале было красное вино, а не абрикосового цвета тыквенный сок! Но этого не случалось. Она вновь пыталась невербально наложить чары на проклятущий сок, но он не изменялся. Отец семейства беззвучно топорщился на обшарпанном временем стуле у окна, как будто на главу Уизли уже кто-то наседал. Артур читал газету. Сегодня сообщалось про вчерашний обряд. Произошёл он после обеда, так что сегодня, как раз, — все основные обсуждения. Семья Уизли молча ждала прихода Гарри Поттера. Теперь он мог и не придти. Все это понимали. Даже Гермиона не могла стопроцентно заявить, что Гарри непременно будет. − Перси, зачем он это сделал? Почему с Малфоем? Наконец, Артур не выдержал и нарушил хрупкое равновесие. Все с сожалением посмотрели на отца. Перси почувствовал себя именинником и совсем уж было собрался отвечать, но настоящий новорожденный громко фыркнул и выпалил: − Власти ему показалось мало! − А теперь, с Малфоем, она у него будет? — обернулась к нему Анджелина, которой давно надоело молчать. − Будет! — рявкнул Рон. — Он этого хоря придушит!! − Он вторым написан, Рон... — подал голос Перси. − Ну и что??? — вскинулся Рон, и уставился на Гермиону, ища у неё поддержки. Та сделала большие глаза, пытаясь уйти от необходимости отвечать. − А то, что кто второй, тот и ждёт решений первого относительно всех важных дел, как то: магия, бизнес и всё остальное. − Не правда, — тут же вмешалась Гермиона, — этот обряд паритетный! Партнёры равны. Должен же кто-то быть написанным первым, газетная строчка же не может вместить двоих параллельно! − Так-то оно так, но магия решает, кого писать первым, — не сдавался Перси. − Ты хочешь сказать, что хорёк сильнее Гарри? — не на шутку переполошился Рон. − Малфой же чистокровный! — выпалила Анджелина. − И что??? — взревел внезапно разъярившийся Рон. − А то! Что ничего удивительного, что Малфой оказался сильнее! — парировала полукровка Анджелина, не утруждая себя понимать, почему это чистокровный, вдруг, не желает признавать очевидного? Перси, желая как-то увести разговор в сторону от опасной темы, начал быстро, как будто перебирая при этом пальцами каталожные формуляры, лопотать: − Да они вчера утром перед обрядом приходили в министерство разрешения на ритуал подписывать, Гарри уже тогда шел сзади на два шага. И сегодня, когда новые бумаги составляли с утра, — опять та же картина. Малфой ему кивает подойти, он на шаг всего приближается и всё. − И что это значит? — удивился Рон. − А то, что это не магия решила, а просто сексуальные роли так легли, — подал голос, вальяжно развалившийся в папином кресле-качалке, Чарли. − Какие сексуальные роли? — удивился встревожившийся именинник. И почему-то все уставились на него, а не на сказавшего явную глупость Чарли. − Обычные сексуальные роли. Если б не при маме и папе, то стоило бы Рону ответить открытым текстом, а так пришлось тайному... в общем: суровому драконологу, — сдержаться. − Он что?.. Они что?.. Зачем? — запутался в словах Рон. Джинни густо залилась краской. − Ты что-то знаешь? — хором спросили у неё Молли и Чарли. − Он приходил ко мне две недели назад и объяснял, почему наша помолвка никогда не состоится, — отрешённо прошептала Джинни. − Что он сказал? — возопил Рон, желая немедленно получить ответ. Гермиона усадила его поглубже в кресло, решительно нажав своими цепкими пальчиками на его плечи. − Он сказал, что у него есть партнёр и он... − Какой партнёр?! — не унимался раскрасневшийся Рон. Остальным было очень интересно, что такого знает Джинни и какова её собственная роль в этой истории? Молли уже сама была готова наложить Силенцио на несдержанного Рона. − Он мне сказал, что будет всю жизнь жить со своим партнёром-в-магии, поэтому, даже не предлагает мне выйти за него замуж, хотя это возможно. Но он сказал, что я ж не соглашусь? − Что это всё значит?! — опять возопил, вырвавшийся из захвата Гермионы Рон. И Гермионе, наконец-то, надоело сдерживаться. Она решительно соскочила на ноги с подлокотника, толкнула Рона обратно в кресло, и грозно, глядя ему прямо в глаза, выпалила: − Рональд! Со вчерашнего дня, мог бы уже успеть почитать об этом обряде самостоятельно. А если этого не сделал, то хоть помолчи! Этот обряд связывает партнеров так, что они не могут разлучаться на долго! Им, практически, нужно жить в одном доме! И их жёны должны будут делить их с партнёром постоянно! Теперь понятно? Теперь понятно, почему Гарри не мог такое Джинни даже предложить? − П-понятно... — ошарашено прошептал Рон. Гермиона обернулась к Джинни и настойчиво потребовала, выразив общее желание всех в комнате: − Расскажи всё, что знаешь! Джинни, пожалуйста! В этот момент брошенная невеста очень сильно пожалела, что не рассказала родственникам всё вовремя. Насколько б сейчас было проще весь этот момент с газетами и неминуемым приходом Гарри пережить! Она собралась с мыслями и продолжила. − Гарри принес мне официальный пергамент из Гринготтса, в котором говорится, что он отказывается от каких-либо претензий на помолвку со мной. Поначалу меня эта бумага очень удивила. А потом я прочитала про этот ритуал побольше и поняла... − Что, что поняла? — раздалось практически со всех сторон. Но Джинни не могла говорить, в горле застрял ком, она нервно сжимала бокал, но не замечала этого, и тот опасно накренился, угрожая выплеснуть сок ей на туфли. Гермиона подбежала к несчастной и спасла её обувь — принялась участливо поглаживать её по спине, стараясь успокоить. Билл воспользовался паузой и приступил к объяснениям: − Поттер составил у нас в банке Несгораемый пергамент. Он характеризуется тем, что адресат не может его сжечь или выбросить. Этот документ всегда хранится в месте проживания адресата. Такие документы нужны, чтобы составитель был уверен, что не будет в чём-то несправедливо обвинён. − Мерлин Всемогущий! — Молли всплеснула руками, — да в чём же она могла б его обвинить? − Покажи его, Джинни, — посоветовал Перси. Сестра на автомате послушалась и призвала документ. Пока родственники по очереди его разглядывали, Билл продолжил: − Там сказано, что Поттер свободен от каких-либо обещаний нашей Джинни, потому что она не считает этичным выслушивать и, тем более, принимать такие предложения от него. − Но зачем же нужна такая бумага? — снова всплеснула руками не желающая ничего понимать в этом крючкотворстве Молли. Все посмотрели на неё, кто с тревогой, кто со своими собственными сомнениями. Перси в который раз подумал, что очень сильно пригодился здесь сегодня своим родственникам и перехватил инициативу у Билла. Кивнул ему и продолжил: − Чтобы Джинни никогда не смогла разрушить его помолвку или свадьбу, сказав, что это уже было обещано ей, и, чтобы очиститься перед обрядом со своим партнёром. − Как очиститься? — шепотом выдохнул изумлённый всем этим Рон. − Гарри приходил ко мне где-то неделю назад, — снова подала голос Гермиона. — Просил прощения о том, что скрывал от меня свою связь с Малфоем. Сказал, что ему очень важно, чтобы я простила его за это и не держала зла за саму связь именно с Малфоем. Это требование ритуала: освободиться от всех долгов, обещаний и быть прощённым всеми важными ему людьми. Гермиона немножко приврала, немного приукрасила, чтобы было попонятней. − А ко мне он с этим не приходил... − Значит, он не считает себя виноватым перед тобой, что скрывал от тебя эту связь, Рон! И это не могло бы негативно повлиять на ритуал. − Друг называется! − Помолчи, Рон! Он не мог рассказать тебе это перед ритуалом и подвергнуть угрозе благополучие или даже жизнь своего Партнёра перед таким важным для них событием. Все прониклись пламенными словами Гермионы и, кто кивал, кто с готовностью поддакивал, кроме Рона, разумеется. Рон снова негодовал. А Джинни, белее мела, давно освобождённая Гермионой от бокала, тихо в сторонке подпирала деревянную стену и горько выла бы, если б могла. − Да этот хорь на него Импе... — и тут Рон не кстати вспомнил, что на Гарри Империо не действует. — Ну зельями опоил! С чего, вдруг, Гарри бросать нашу Джинни и связываться с хорьком? − Ронни, «Связующий Истиной» — сложнейший ритуал, который невозможно пройти никак, кроме, как добровольно! — снова подал голос Чарли. — Ты подумай: волшебники объединяют тотально и навсегда свою магию воедино так, что даже не смогут друг от друга отойти далеко. Кому из людей такое по силам? − Кому? — не понял Рон. − Любовникам, конечно! Тем, кто и так бы не хотел никогда расставаться! Это же очевидно! − Что? — Рон уже и подзабыл, об этом само собой напрашивающемся обстоятельстве, а тут снова накатило понимание. — Но это, что, у них уже давно?! Рон снова вопил и теперь просто буравил взглядом Гермиону, желая всё немедленно узнать! − Нет, Рон, — загробным голосом начала вещать Гермиона. Ей так надоел этот фарс, устроенный Роном. «Ну да у него сегодня день рождения — может развлекаться, как хочет!» − «Связующий Истиной» не могут пройти старые любовники, которые таким образом плюс к своей совместной жизни ещё хотят и уровень магии повысить. Они могли только раз или два, или три попробовать, и сразу же должны были принять решение соединиться на всю жизнь, пока ещё не понятно, смогут ли они её прожить вместе? Это обязательная жертва, которую маги приносят магии. Потому он так и называется: «Связующий Истиной». Потому что только после соединения выяснится настоящая истина. Но это всё не обязательно, пары могут быть и смешанными, и никогда не вступавшими в интимную связь. Главное, они не должны были быть друзьями, родственниками и прочее, до решения соединиться-в-магии. Гермиона даже запыхалась, желая втемяшить в эту вихрастую рыжую голову хоть немножко необходимых для жизни истин. − Но зачем же?.. — опять завёл свою шарманку Рон. — Что попробовать? Они что??? − Да, Рон, они теперь официально женаты, если тебя именно это так сильно шокирует. Именно для этого они объединили свою магию, а не для власти над миром. Для власти над обывателями, которые не смогут теперь поставить им в укор их отношения, которые могли бы быть просто неконтролируемым следствием объединения магии. Пойди-проверь! И кстати! Они смогут жениться на каких-нибудь ведьмах, которых не шокируют такие их отношения. Вот, что именно Гарри Джинни даже не стал предлагать. Гермиона, наконец-то, почувствовала, что, кажется, теперь Рон, может быть, успокоится. «Или нет?» Семья с интересом наблюдала, как Гермиона справляется с недоверчивостью и вспыльчивостью своего жениха. Никто не хотел вмешиваться, так как, всё же, сегодня день рождения именно у Рона и он здесь сегодня главный, и волен сам выбирать, чем ему интересней развлекаться? − О-о! — простонал Рон и картинно закатил глаза кверху. — Я не понимаю, зачем ему это? Хорёк? Гермиона плюхнулась на диван рядом с сочувствующей ей Флер. Продолжать вещать дальше горе-невеста уже не хотела. Балаган — это уже не по её части. − Вообще-то, люди обычно совершают такие отчаянные поступки от любви, как и женятся, обычно, по любви, — взял на себя роль отвечающего снова Чарли. − Да ну? Любить хорька? − Вообще-то, Гарри вчера и сегодня в министерстве выглядел очень счастливым. А сегодня ещё и безмятежным. − И ты, Перси, пришёл сюда, чтобы посмотреть, как он будет выглядеть здесь? − Да, Ронни, именно. Я пришёл на семейный праздник моей семьи, чтобы поучаствовать в событиях, подвластных членам клана Уизли. Дело в том, что в эти три дня, после проведения ритуала, Партнёры не могут отойти друг от друга за пределы видимости, иначе повредят связыванию. Так что, они либо вместе придут, либо вообще не придут. И скоро мы об этом узнаем. Пафосную концовку очередного спича от Перси Уизли заглушил гул всех голосов, только забытая всеми Джинни молчала. Она обдумывала, опираясь спиной о стену, смогла бы она делить Гарри с Хорьком? Раньше её оскорблённое самолюбие не допускало даже мысли об этом. А вот теперь, когда она услышала все эти слова, в её голову закралось сомнение: а правильно ли даже не думать о некоторых вариантах? «И как он может выглядеть счастливым с Хорьком?» − Так, Перси, Гермиона, я не понял, есть там всё же кто-то главный в нашей главной паре страны? Или они равны? — подал с дивана голос Билл, перекрывая общий гул. Гермиона постаралась взглядом переадресовать этот вопрос Перси или даже Чарли, так как не хотела нечаянно обнародовать свою слишком глубокую осведомленность в вопросах этого ритуала. − Понимаете, с одной стороны: ритуал, как сказала Гермиона, действительно, паритетный. А с другой: магия должна выбрать кого-то одного, чтобы его решения были истиной в последней инстанции. И это, разумеется, Малфой. Я провёл с ними достаточно много времени, и то, что я видел, однозначно указывает на то, что это собственное решение Поттера. Если бы магия так не распорядилась, то он бы сам так выбрал. У меня создалось такое впечатление. − А хорь над ним издевается? − Нет, Рон. Малфой его любит. Так любит, что у меня там глаза от слёз щипало. Я потому и пришёл, чтобы вас предупредить, что они вдвоём явятся. И что у них это очень серьёзно. И что они теперь самые выдающиеся и сильные волшебники наших дней! Ну и посмотреть на них ещё раз. Тем более, интересно в домашней обстановке. Перси поджал губы и его нос смешно накуксился. Молли совершенно точно узнала этот детский жест своего дорого рыжичка: вот сейчас он будет горько плакать, требуя, чтобы всё было как правильно, как полагается, — но Перси улыбнулся. «И правда, чего это я? Он уже большой и даже взрослый!» Молли подумала, что это — её самый любимый ребёнок! А потом подумала, что она всегда так о любом думает, когда смотрит на кого-либо из них или размышляет о ком-то. Молли отвернулась, поймав себя на этих незатейливых мыслях. Всё же, она не в силах выбрать! Пока все, затаив дыхание, обдумывали этот страннейший за сегодня спич Перси, Гермиона выдала вопрос из разряда: наша всезнайка не знает только одного маленького ответика. − Перси, а тебе известно, кто скреплял магическими печатями обряд? Чьи там подписи? — и для всех, кто не осведомлён, тут же прибавила, — дело в том, что это должны быть волшебники, сила которых не уступает вступающим в Связь или превосходит. Там высчитывается по формуле. Суть в том, что чем слабее маги, желающие провести обряд, тем более сильные, чем они, требуются в свидетели. Потому что иначе обряд просто не состоится. Таким образом, это как бы страховка, чтобы этот обряд не совершали все, кому не лень. Имеется в виду, что сильные маги могут просчитать вероятности и отговорить, желающих провести ритуал, от явного самоубийства. Потому что, когда магия не принимает жертву соискателей, они могут умереть. Ну а если маги предельно сильные, то найти более сильных просто невозможно, да и разрешение им не требуется, а просто свидетели. Снова все одновременно зашумели, высказывая свои ценнейшие мнения. «Определённо, клан Уизли напрочь лишён аристократизма», — подумала Флёр. Перси в очередной раз почувствовал себя центром вселенной и, набрав воздуха, приготовился озвучить свой самый любопытнейший за сегодня спич. Он его произносить даже не собирался. Вернее, не думал, что до этого с его экспрессивными родственниками вообще дойдёт. − Не буду вас томить и просто скажу, что если бы не эти два мага, то, действительно, пришлось бы им искать кого-то за рубежом или просто ничего бы не произошло. Перси выдержал драматичную паузу и с восторгом, забавляясь и радуясь, произнёс: − Люциус Абраксас Малфой и Северус Тобиас Снейп. «Эффект разорвавшейся бомбы» — это определение рядом не стояло с реакцией семьи Уизли. Флёр порадовалась за себя, что вовремя возобновила Заглушающие чары вокруг ребёнка. И в этом диком шуме, вызванном удивительной и ошеломляющей новостью о воскрешении любимейшего профессора, а, впрочем, весть о том, что Люциус — сильнейший маг современности, такой же, как и Гарри, — тоже ничего себе, раздался, наконец, стук в дверь. Гермиона мгновенно оценила, что это Гарри с Малфоем, потому что через камин они придти никак не могли, поскольку им нельзя упускать друг друга из видимости. Молли же узнала стук Гарри, всегда предпочитавшего аппарацию путешествиям через камин, и прытко побежала встречать. − Здравствуйте, мои хорошие! Проходите, дорогой Гарри, юный Малфой! — закричала она слишком громко, как будто боггарта увидела. − Привет! — входя первым и крутя головой по сторонам стеснительно обронил Гарри. Он успел пересчитать всех Уизли и убедиться, что здесь, практически, все. − Здравствуйте, — вежливо сказал Драко, пройдя чуть вперёд и остановившись рядом с Гарри. Он не собирался прятаться у любимца Уизелов за спиной. Он за эти две недели так проникся своей необходимостью, нужностью Гарри. Вернее, за последние несколько дней, когда единственный и непревзойдённый Партнер не мог и шагу без него ступить. Нет, ступить-то мог. Мог бы ходить куда угодно и зачем угодно, но проку было б в этом чуть, разве что прогулка. Гарри не мог даже сам определить, что делать сначала, а что потом. Да мог, конечно, только б если это не совпало с желанием или решением Драко, то сделать бы они могли только то, что нравится Драко. О, Слизеринский Принц никогда не мечтал о ТАКОЙ власти, никогда не мечтал о ТАКОЙ силе, но если б все эти Уизелы знали, насколько он к ней был готов! С Огня в Выручай-комнате полностью готов. Эти две недели, в которые к Гарри вдруг стало «нельзя» даже прикасаться, Драко глубоко проникся особой ценностью для себя своего партнёра. А Гарри научился не получать желаемого в тот же миг, когда захотел, и терпеть, что некоторые вещи вообще получить невозможно. И вот теперь они оба такие «воспитанные» стояли перед всеми Уизли и должны были как-то с ними не поссориться. − Поздравляем тебя с Днём Рождения, Рон. Пусть твоя жизнь будет счастливой и нужной тебе. Удачи во всех начинаниях! И радости в личной жизни! Гарри не понял, перепутал ли он слова или нет? Но все смотрели напряжённо. Рон задвигался вперёд, желая, видимо, их с Драко поближе рассмотреть. Гарри положил длинную, и вообще-то огромную, коробку с подарком, в которой угадывалась метла, на общую кучу на столе, сделав к нему один шажок, и тут же встал на место рядом с Драко, в полной готовности защищать его от любых посягательств. − Так-так, кто тут у нас? − Мы связанные партнёры, Рон! Поэтому, не говори ничего не подходящего, ладно? — вопрошающим тоном, просто по-человечески, попросил Гарри. — Это Драко Малфой, мой партнёр-в-магии. Прошу весь Род Уизли принять его в этом качестве и оказывать необходимое почтение, как выдающемуся волшебнику наших дней и моему любимому мужу. Надеюсь, вы понимаете, что это была единственная причина, по которой мы прошли этот обряд? Мы бы пришли к вам ко всем в гости и так, если бы даже сегодня не было бы Дня Рождения Рона. Но раз уж так случилось, то прошу принять нас с мужем прямо сейчас. Гарри оторвался от разглядывания лиц многочисленных Уизли и посмотрел на Драко, повернув к нему голову и заглядывая глубоко в глаза. Там была настороженность и достаточная доля удовлетворения его словами. Гарри так понял, что пока всё нормально. Он взял Драко за руку, кольцо на пальце партнёра блеснуло, и все задвигались, как по команде. Рон отпрянул. Он почему-то передумал подходить. Наверное, не хотел заразиться какой-то опасной болезнью, потому что на его лице можно было увидеть брезгливость и желание спастись во что бы то ни стало. Перси смотрел с благоговением, впрочем, он был уже неплохо знаком с этой парочкой в этом качестве, так что, тут ничего удивительного. Магия Двоих невольно очаровывает восприимчивые и тайно открытые всему недозволенному души. Артур свалился обратно на свой стул, как подкошенный. Он терялся в лесу новой информации и всё никак не мог понять, как этим отвратительнейшим Малфоям опять удалось забраться так высоко, при чём, обоим сразу? «Вот вырос в подмогу папочке, гадёныш...» Чарли и до того откровенно разглядывал Пару, а теперь решил подойти поближе, потрогать что ли захотелось? Ну да, он собирался подойти к драконьему мессии и хоть потереться о его руку, если не спросить, как там продвигаются дела с Драконом? Поздравить со свадьбой, конечно. Не с объединением же магии! Чего не сделаешь ради траха в открытую. Чарли завидовал по-чёрному. Ему хотелось заразиться такой удачей, такой решимостью, такой беспечностью и одержимостью, какими веяло от них, как свежим ветром. Гермиона подалась всем телом вперёд, желая поймать и обуздать жениха. И поймала его, обхватив за плечи, а потом задвинула за себя, отрезая ему пути возвращения к новоявленным Партнёрам. Она послала Гарри взгляд, полный поддержки и одобрения. Что именно она одобряла и сама не могла бы сказать, но это чувство переполняло её при взгляде на Гарри и Малфоя, стоящих рядом. От них исходила Сила и растекалось ничем не обузданное счастье. Гермиона точно видела, что Малфой даже не пытается контролировать этот процесс, а беспечно нежится в лучах гарриного счастья и сам до неприличия распущен и обнажён, так, что можно с полной уверенностью сказать, что он дико и совершенно счастлив. Джинни даже не собиралась отходить далеко от своей стенки. Она опасалась, что Малфой долбанёт её Ступефаем, если что. А при его выросшем и без того завидно высоком уроне магии, испытывать это на себе ей не хотелось. Билл разрывался между желанием немедленно подойти и потискать Гарри, и Малфоя, если удастся, и необходимостью не покидать жену с ребёнком. В конце-концов, он решил, что ничего не может случиться с его семьёй в родовом гнезде, и направился к Партнёрам. Флёр пожалела, что не может вскочить с дивана и повиснуть на Гарри и, если б удалось, то и на Дракошечке! Её так привлекала дивная струящаяся ни с чем несравнимая любовная магия... Флёр прислушалась к своему внутреннему волшебному естеству вейлы и поняла, что слышит не голос медового брачного периода, а присутствует в компании двоих, родившихся соединёнными. Она постаралась всмотреться в их сияние, отрешившись от всей наносной информации, и обнаружила, что перед ней просто так, в гостиной Норы, находится Истинная Пара, чего по определению, как говорила великая прабабушка Анриэтт, в природе не бывает, потому что все рождаются с изъянами. «Но это, может быть, у нас во Франции? Англичане так собраны и строги!» Флёр перевела испытующий взгляд на своего мужественного и обворожительного супруга, тут же мысленно поправилась: «Мужа». И нашла его прекрасным! Он тоже англичанин и Флёр это в очередной раз порадовало. Молли же разрывалась между не желанием находиться за спинами мальчиков и тем, что отсюда можно легко наблюдать за реакцией всех членов семьи. В конечном счёте, здравый смысл победил и почтенная мать многочисленного и уважаемого, в определённых кругах, семейства, появилась на виду у всех, выплыв из-за стола для подарков. Она старалась не всплескивать руками ежесекундно и держаться с достоинством, но на поверку выходило беспомощно и простецки незамысловато. Анджелина и рада бы была смотреть на Гарри и Малфоя, любопытству её не было предела, но она очень глубоко и серьёзно понимала, насколько Джорджу, от всей этой навалившейся информации, плохо: и воскресший ни с того ни с сего Снейп, а Фреду никогда не воскреснуть, и свадьба, настоящая свадьба Партнёров, а с Фредом никогда... Джорджу стало очень плохо, он какое-то время уже был смертельно бледен, а теперь стал заваливаться набок. Драко выбросил вперёд палочку, накладывая на него чары Левитации. Мгновенно все Уизли направили свои палочки на Драко. Но Гарри выбросил мощнейший Протего, накрыв защитным куполом Драко, Джорджа и попавшую в круг Анджелину. Ступефаи, шипя и потрескивая, впитались в купол. Драко начал произносить Очищающее, сначала адресовав его лимфе, потом последует кровь... И Гарри понял, что это надолго. Он перевёл встревоженный взгляд на Гермиону и заметил, что её палочка направлена на палочку Рона, значит, она собиралась наложить Экспеллиармус, если б успела. − Драко — целитель. Он поможет Джорджу, — попытался объяснить Гарри. − Забирай этого недоноска и проваливай, мы тут в целителях не нуждаемся! — вызверился на него Рон. Гарри не понял, почему Рон так жесток? Гермиона наложила на того Силенцио. Гарри заметил, что палочка Билла смотрит в потолок, а Перси, наоборот, — в пол. Значит, это были Ступефаи Рона, Артура, Молли и... Гарри окинул взглядом другую часть комнаты и понял, что четвёртый был от Джинни. Гарри уже не знал, что точно ему делать? Он лихорадочно метался между желанием отобрать палочки у всех Уизли или только у особо провинившихся? Но вместо этого, он наложил на ближних троих Замедляющее и дополнительный Протего на купол, оставив его прозрачным. − Драко — потомственный целитель по линии матери, он умеет соединять обычные и лечебные заклинания и чары. Сейчас не стоял вопрос о жизни и смерти, поэтому, мне не пришлось соединять с Драко нашу силу. Драко хватает его уровня магии для очистки по очереди всех систем организма Джорджа. Но они должны быть очищены все подряд очень быстро, без перерыва, чтобы не произошло новое перекрёстное заражение. Гарри говорил и говорил, как бы извиняясь за своё Замедляющее, желая хоть что-нибудь объяснить этим непонятливым Уизли. Молли пыталась что-то произнести, но язык её не слушался. Гарри наложил на неё Фините Инкантатем. − По какому праву вы здесь распоряжаетесь? — услышал он вместо здравых слов. − Мама! Как ты можешь? — раздался голос Перси. − Это возмутительно! — не унималась Молли. Гарри честно силился понять, почему она так реагирует? Но это было выше его человеческих сил. Видимо, ритуал слияния магии не прибавляет участникам великодушия. Гарри не хватало души понять, почему мать не хочет позволить вылечить сына? От беспомощности, молодой новобрачный близоруко огляделся вокруг и поймал взгляд Флёр. Она его горячо поддержала этим своим взглядом, как раньше Гермиона. Гарри понял, что он не совсем безнадёжен. Всё же полувейла разбирается в преданности и защите близких. Драко перешёл к костям. Это последнее. Гарри надеялся, что больше он ничем не займётся. Но Драко занялся. Гарри вновь наложил Замедляющее на Молли. Гарри посмотрел на Джинни, та была не под заклятиями, но ничего говорить или предпринимать, вроде бы, не собиралась. Она поспешно отвернулась. Все, кто пребывал в здравом уме, с интересом следили за происходящим под куполом. Гарри не знал, что именно вот сейчас Драко делает? За эти несчастные две недели и те полтора года, которые они, как бы, общались, он такого ни разу ещё не видел. Драко положил палочку на стол и водил руками вдоль тела Джорджа. Если голубые искры проскакивали между руками и телом, то Драко двигался дальше, а красное или желтое свечение надолго задерживало его на одном месте. Это не было похоже на то, как Драко лечил самого Гарри. Тогда он это делал одними пальцами и прикасаясь полностью. Гарри подумал, что с ним Малфой просто бесцеремонно пользовался своим врачебным статусом, чтобы прикасаться, и невольно улыбнулся, рассекретив эту милую тайну. За всё время лечения Джорджа Драко ни разу ни на что не отвлёкся, даже на Ступефаи. Гарри, с признательностью и благодарностью к партнёру за такое доверие к своей защите, с восхищением следил за его руками и окидывал всё его тело взглядом собственника, прикидывая, какое лечение после такого тяжёлого труда понадобится самому Драко? «Ну, прежде всего, ванна, конечно. Со всякими специями. Пардон, благовониями. Или как их там? Потом массаж». Дальше можно было уже и не думать. Гарри постарался чем-нибудь отвлечься, тем более, что, как оказалось, здесь не такое уж дружеское окружение. Он огляделся вокруг, вертя головой, стараясь, как бы, прогнать неприятное впечатление от осознания абсурдности происходящего с такими близкими и ставшими для него, практически, родными людьми. Гарри подумалось, что Рон теперь и Гермиону не простит. Похоже, они с Драко основательно подпортили им личную жизнь. Миона стояла боком к куполу и лишь иногда посматривала на работу Драко. Сначала Гарри подумал, что ей не так уж интересно, как другим, за его сокровищем наблюдать, а потом с отрезвляющей отчётливостью понял, что она просто не может себе позволить повернуться спиной к Джинни! Гарри скользнул взглядом по лицу бывшей невесты и подумал: «Миона боится, что Джинни наложит Фините Инкантатем на родственников и придётся драться с ними снова? Очень странно, что не приняли самые близкие. Другие же приняли... Хотя из-за Джинни, как раз, может, и не приняли?» Гарри пришло на ум, что в итоге — из-за войны, всё же. Из-за противостояния. Из-за того, что ничего они Малфоям не простили, и никогда не простят. «Не столько у них самих души! И даже у Молли». Драко взял палочку и обернулся к Гарри. Гарри перехватил его взгляд. Волна нежности скатилась вниз, как будто ссыпалась внутри песочных часов от сердца в нижнюю сферу. «Привидится же такая глупость!» Гарри попытался быть серьёзным, но на лице давно цвела улыбка счастья, а все конечности мелко дрожали. И он, как завороженный, шагнул вперёд. Защитная сфера растаяла. На периферии мозга пронеслась мысль, что Гермиона подстрахует. Гарри ткнулся носом в шею Драко, обнял его крепко, сжимая палочку и отгораживая ею спину своего счастья от всего остального мира. Драко не очень устал, но больше всего хотел расслабиться, непростительно беспечно расплыться в руках Гарри. «Но здесь это нельзя. Невозможно, вернее. В стане врага — нельзя». Гарри слился с Драко, прочувствовал, что на самом деле всё в порядке, очнулся через мгновение и, как ему показалось, быстро отстранился. Увидел ошалелые глаза Джорджа и полные слёз Анджелины. Задвинул своего партнёра к себе за спину и произнёс общий Фините Инкантатем. Рон сразу же заорал: − Убирайся отсюда, подстилка хорёчья! И гадость эту отсюда забирай! Перси и Билл поспешили окружить Рона, чтобы блокировать его при необходимости. Чарли в мгновение ока материализовался рядом с Артуром, намереваясь контролировать его необдуманные поступки. А Анджелина повернулась лицом к Молли. Флёр перехватила у Гермионы контроль за Джинни. Гарри оценил эти перемены и понял, что им дают, таким образом, возможность безопасно удалиться. Но он не собирался молча уйти. Горько было слышать от собственного друга слова, граничащие с бредом. И оставить всё, как есть, просто невозможно. «Рон, всё же, когда-нибудь образумится. Или?..» − Понадобится тебе моя дружба, извинишься перед моим мужем за «хорька» и «гадость»! И Рон, да, я лежу под своим мужем во всех мыслимых и не мыслимых позах, если тебя это так сильно интересует! Перси и Биллу всё же пришлось заключить Рона в крепкие братские объятья. А Чарли предостерегающим жестом надавил на руку Артура с палочкой. «И что он, в самом деле, собирался делать? Снова кидаться Ступефаем в сильнейших волшебников современности?» — отстранённо подумал суровый драконолог, как будто и не о своём собственном отце, как будто этот несчастный, замученный своей беспросветной жизнью человек, просто на минуточку вошёл сюда с улицы, а вовсе не был главой семьи Уизли. Гермиона, к своему изумлению, увидела, что Малфой приглашает её пойти с ними. Она не очень поняла, зачем вдруг срочно понадобилась молодожёнам, и переспросила у него взглядом же. Но ошибки быть не могло: он понял её вопрос и повторил своё приглашение. Гарри, не поворачиваясь, поймал руку Драко и одним только пожатием скомандовал отступать к двери. Драко и сам был рад поскорее убраться отсюда. Он повернулся лицом к выходу и аккуратно довёл, продолжающего следить за ситуацией Гарри, до самой двери. Потом он дёрнул руку Гарри, принуждая его посмотреть на себя. Гарри понял, что партнёр желает вернуть себе положенную ему власть. Не то, чтобы он был с этим не согласен, но всё же ожидал, что Драко сделает это на улице или даже дома. «Но Малфой решил выпендриться, что ли?» Гарри мгновенно отодвинул эти глупые мысли подальше и оторвался от контроля за ситуацией, теперь это целиком и полностью перешло к Драко. Хотел, как обычно, посмотреть в глаза партнёру, чтобы получить распоряжения. «Хотя, какие там к дракклам распоряжения? Побыстрее отсюда убраться!» Он бросился это выполнять раньше команды холодных стальных глаз, пулей вылетев за дверь. Гермиона видела всю эту сцену и понимала её смысл. Она была просто уверена, что Малфой, рискуя, (впрочем, чем он рисковал?), показал это всё только для неё. «Зачем?» Гермиона поискала глазами кого-то, кому можно оставить информацию, что она добровольно ушла с Гарри, а не пропала в этой сутолоке и сумятице неизвестно куда. Нашла Джинни и кивнула ей. Потом вышла вслед за Малфоем. Гермиона прокручивала в памяти выражения лиц всех, задействованных в этом перфомансе. И не находила в глазах многочисленных Уизли понимания того, что только что увидела и поняла она сама. Да и как по этим микродвижениям непосвященные могли бы понять, что происходит передача власти? «Нет, Малфой явно рассчитывал не на широкую аудиторию. Да и рисоваться перед Уизли? При его-то особой к ним любви? Явно — для меня. Но зачем?» Они быстро прошли к границе Аппарации по садовой дорожке. И Малфой зачем-то затащил их за жасминовый куст. Всё равно он был ещё по-зимнему гол и не мог их скрыть от любопытных глаз за окнами. Но слизеринский змей навёл на этот самый куст чары Иллюзии. − Грейнджер! Северус очень часто о тебе говорит. Он упомянул тебя при мне четыре раза. Ты об этом что-то знаешь? Гермиона зарделась. Гарри удивился и посмотрел на Драко. «Гермионе уже известно о «воскрешении» Снейпа? Драко когда-то успел сообщить?» А Драко, удовлетворённый реакцией обоих, продолжил: − Понятно. Значит, ты не откажешься повидаться с ним и отправишься с нами в Малфой-мэнор? − Не откажусь, — тихо, но решительно произнесла Гермиона. − Тогда приглашаю тебя, Гермиона Джин Грейнджер, посетить Малфой-мэнор в качестве моей личной гостьи. Гермиона поняла, что прозвучавшая формула, предназначалась для нейтрализации каких-то родовых Охранных или ещё каких-то чар, и постаралась правильно ответить: − Я принимаю твоё приглашение, Драко Люциус Малфой. Драко снисходительно кивнул, что могло означать для Гермионы только одно — она всё сделала правильно. И ещё для неё это значило — переход в новое качество уже существующей связи с Драко. И теперь для неё открыт не только камин, но и внешний Аппарационный щит. Малфой потянулся руками к их с Гарри талиям. Гермиона ткнулась носом Гарри в ключицу, куда-то сунула свои руки. Ощутила, что они втроём тесно сплетаются телами, так и не выпустив палочек из рук. И когда аппариционные прелести закончились, но они всё ещё стояли в объятиях друг друга, Гермиона ощутила, или, вернее было бы сказать, почувствовала, что Малфой гладит её по спине. Таким образом он благословлял её на что-то. «На что?» Гермиона в недоумении и какой-то эйфории стояла и ничего не делала. Друзья от неё сами отошли. Гермиона поняла, что эти два мага действительно являются её друзьями. Она взглянула на Малфоя новыми глазами. Он ей улыбнулся. Одними своими малфоевскими грозовыми глазами. «Какой же он обворожительный», — в ужасе от себя самой подумала Гермиона. «Интересно, они соблюдают обрядовый этикет дома?» — подумалось ей тут же, видимо, чтобы отогнать все странные мысли. Пока они шли по шикарной аллее к дому, Гермиона убедилась, что между супругами вполне человеческие отношения, ни намёка на что-то ТАКОЕ она не заметила. «К чему ж тогда он ЭТО мне показал?» Ливрейный эльф отрыл входную дверь. Гермиона удивилась, ей не доводилось читать, что домовые эльфы носят ливреи и открывают двери. Да и зачем? Есть же Алохомора. Но удивилась не только Гермиона, Драко тоже удивился. «Что-то дома происходит». Один Гарри прошёл в дверь, открытую эльфом в ливрее, ничего особенного не заметив. Мало ли? Может быть, так и надо? Драко хотел поскорее спихнуть Гермиону на старших магов и уединиться с мужем на подольше. Поэтому, он сразу же, только войдя в гостиную, заорал: − Стенни! Старшие хозяева дома? − Ваше Величество, никого из ваших родственников, кроме здесь присутствующего, в доме нет. Эльф в роскошной ливрее низко поклонился. Трое изумлённых волшебников разглядывали эльфа в одеждах Дома Малфоев, как будто ничего более увлекательного на земле не существует. Наконец, Драко отмер и заржал, он согнулся пополам, держась за живот, и выдавил из себя: − Гарри, я король эльфов? Гарри, было тоже начавший смеяться, быстро собрался и спросил у эльфа: − Господин Драко ваш король? − Его Величество — король всех, и эльфов тоже. − Как это? — вырвалось у Гермионы. − Госпожа приближённая Его Величества короля должна знать, что существует пророчество, по которому Его Величество воцарится над всей Магической Англией. Это только вопрос времени. Его Величество назначит Дату. Драко молча выслушал ещё и это и теперь уже тихо нервно засмеялся. Гарри начал гладить его по спине. − Не нужно было мне завидовать, когда был маленьким, Драко, — назидательно изрёк, знающий толк в пророчествах, но такой почему-то язвительный гриффиндорец. − Миона, ты же добрая гриффиндорка, хоть ты пожалей меня? Что это всё, к Мордреду, такое? Гермиона поняла, что пора брать здесь всё в свои руки. «Его Величество» так деморализован, что не скоро придёт в себя. − Стенни, ванну Его Величеству, самую большую, с расслабляющим бальзамом. И обратно ко мне! − Гермиооона, да ты... — Драко больше физически не мог смеяться. — Ты знаешь, что это за ванна? Которая «самая большая?» Как ванна старост, только больше. − Отлично, Драко. Мне перед встречей с Северусом нужно расслабиться! Драко потерял челюсть. И Гарри присоединился. А Гермиона посмотрела на них с превосходством, в лучших традициях Слизерина. Во-первых, все её мысли, с некоторых пор, были заняты исключительно предстоящей встречей с мрачнейшим слизеринским гением, и это накладывало нестираемый отпечаток слизеринскости на неугомонную гриффиндорскую натуру. Во-вторых, она страстно мечтала немедленно получить побольше информации о Малфое, об этом вот, недоумевающем перед нею Малфое, в связи с вот этой новой, ошеломляющей воображение, информацией. И такие размышления тоже не добавляли в её эмоции гриффиндоризма. Гермиона даже на секундочку допустила мысль, что здесь, в этом серпентарии: Малфой-мэноре, — они с Гарри и сами могут превратиться в изворотливых змей, если за прошлый год ещё не превратились, в чём она сейчас не была так уж уверена. − Веди. Показывай, где твоя большая ванна! Тебе срочно требуется массаж. Ты забыл, что занимался исцелением тяжелобольного? А мы с Гарри, между прочим, кое-что в этом смыслим. Правда, Гарри? Гермиона подмигнула ошалевшему от её наглости старому другу, узнавшему её с новой стороны. «Ну не каждый день профессора зельеварения оживают», — оправдала она сама себя за такое поведение. И снова крепко задумалась, а потом обнаружила, что они идут куда-то по бесконечному роскошному коридору. Конец 5 главы.