Драбблы по Noblesse

Т19-01 Бывший Лорд/Рейзел. Все лорды во все времена любили Истинного Ноблесс - это как судьба, от которой не уйти. Влюбленность Лорда и печаль Рея, который понимает, что эти чувства - всего лишь способ контроля, заложенный природой. - Краси-ивый! – с простодушным восторгом тянет юный Лорд при первой их встрече. Смотрит, улыбается. Будто и не он вовсе три дня назад проводил отца, своего предшественника, в Вечный Сон. - Вблизи ты еще красивее, чем казался мне издали. Ноблесс молчит, и слова юнца увязают в его безмолвии, остывая, утрачивая смелость. - Ты видел, как я прятался в кустах перед твоим окном? – упрямо продолжает говорить юный Лорд. Краткий кивок приводит его в восторг. - О! Ты все-таки умеешь говорить! Ну, почти, по крайней мере! Кадис Эстрама Д. Рейзел отворачивается к окну. Лорд подходит к нему ближе, бросает взгляд на панораму леса и снова поворачивается к идеальному, безгранично элегантному существу. - Ты всегда смотришь туда, - тихо замечает юный Лорд. – А я бы лучше вечно любовался тобой. Его слова пробуждают у Ноблесс вереницу воспоминаний, до боли яркими образами запечатлевшимися в сердце… … - Ты редко навещаешь меня, Кадис Эстрама Д. Рейзел, - глубоким, бархатным голосом отмечает Лорд, живым изваянием застыв на троне повелителя Благородных. Он сам под стать этому трону, словно вытесан из камня – холодный, тяжелый. И лишь в глазах неприкрыто горят любовь и нежность к единственному существу, ради которого он старается быть заботливым, справедливым правителем. Ноблесс молчит, и слова Лорда гулким эхом блуждают вокруг него, затихая, растворяясь. Но на лице повелителя проступает улыбка: - Твое молчание – я бы мог слушать его вечно… … - Ты опять встаешь у меня на пути! – рычит Лорд в запале ярости. Не на него, конечно, только не на него. Но на тех, кто осмелился не выполнить ее приказ. И эти ничтожества, осмелившиеся предстать перед ее глазами, теперь отчаянно искали защиты. И Ноблесс даровал ее им в своей бесконечной милости. Рейзел качает головой. И Лорд смеется. - Ты один можешь заставить меня смеяться! – она все еще улыбается, когда ее взгляд падает на провинившихся. – Прочь с глаз моих! Они уходят, может быть, лишь чуть слишком поспешно. А Лорд отбрасывает с лица тяжелую прядь иссиня-черных волос. - Может, хоть в этот раз согласишься жениться на мне? – не без иронии интересуется она. Ноблесс опускает глаза и молчит, и ее слова повисают между ними, бессильно тая и угасая. - Я бы вечно могла спрашивать тебя об этом… … - Я люблю тебя, - его голос звучит слабо. Кажется чудом различить слова сквозь бушующий ураганный ветер. Стихия сходит с ума, ярится, вздымает к черным небесам людей, деревья, камни; море выходит далеко за берега, бушует и бьется от ярости; земля стонет и сотрясается в рыданиях, и ей вторят сотни и тысячи живых существ, один за другим встречающие смерть. В этом хаосе Кадис Эстрама Д. Рейзел опускается на колени и невесомо проводит ладонью по снежно-белым волосам повелителя Благородных. Это час его смерти, и никакая сила, завязанная на крови, не могла спасти и сохранить жизнь тому, кто превзошел самого себя и отдал все без остатка ради спасения целого мира. Здесь, на острове, погибнут все, но там, на континентах, люди будут спасены. А иначе для чего еще нужны ноблесс? - Я ведь справился… да? – шепчет Лорд, отчаянно взирая на того, чьего одобрения и внимания так жаждал. – Ты можешь… мной гордиться? Ноблесс молчит, как молчал много раз до этого, как будет молчать много раз позже. Потому что в такие моменты он ничего не желает так страстно, как забыть о проклятье, связавшем его и тех, кто принимал на себя право быть Лордом. Все они были и будут подвластны инстинкту служить и угождать ему, тянуться к нему в слепом желании заслужить одобрение. Такова судьба Ноблесс и Лорда. Такова судьба создателя и его творений.