Всему виной картина?

— Вы? — с удивлением спросил Акасуна, увидев довольно знакомое лицо. — Что вы здесь делаете? — Как что? Пришла навестить любимую ученицу, — спокойно ответила женщина в зелёном пиджаке, подойдя к нему, и осмотрела израненные ударами руки. — И тебя заодно навестить, убедиться, что не помер ещё. И, похоже, я очень даже вовремя. Думаю, тебе нужна моя помощь, ведь Сакура будет негодовать, узнав, что сделал один из её лучших мастеров со своим рабочим инструментом. Обработав свежие раны, блондинка ловко перебинтовала руки мужчине. И всё-таки есть какой-то плюс в том, что ты — медик и не разлучаешься со своим оборудованием ни на миг. — Рада, что на этот раз пострадали лишь твои кулаки, а не вены, — строго произнесла женщина, заставив Сасори почувствовать себя неловко. — Похоже, у тебя рецидивы в интервале в десять лет. Акасуна внимательно наблюдал за движениями женщины, вспоминая их первую встречу. Как ни странно, она произошла буквально по такому же поводу, только всё было намного более запущено. Парень прикрыл глаза, пытась всё припомнить. Действительно, с тех пор прошло около десяти лет. Он тогда переживал тяжёлое расставание с Кабуто и пребывал не в лучшем состоянии, буквально на грани жизни и смерти. По правде говоря, если бы не Цунаде, возможно, не было бы сейчас и самого Сасори в живых. Цунаде тогда было как Сасори сейчас, только на пару лет больше, но выглядела она чуть старше своих студенток-выпускниц, впрочем, сейчас она почти не изменилась, что мужчина сразу же отметил, появились лишь едва заметные морщинки, но это для её возраста малость. Парень долго не мог понять, в чём же секрет её красоты и молодости, при прямом вопросе Сенджу всегда отвечала шуткой о крови девственниц и многие верили в это, наслушавшись историй о том, насколько строга Цунаде со своими ученицами. Но только не он. Будучи в тяжёлой депрессии, Сасори настолько отчаялся, что решил покончить жизнь самоубийством. Тогда ещё юный и наивный, не ценящий жизни, поддавшийся лёгкому порыву навсегда уйти самым банальным способом, который можно увидеть едва ли не в каждом фильме, он написал прощальную записку и взял в руки лезвие. Ему хотелось уйти из жизни более быстрым способом, не истерзая своё тело кровавыми порезами, но верёвки под рукой не нашлось и Сасори потом даже благодарил судьбу за это. Усевшись в кресло, он провел несколько раз вдоль руки. Красные следы появились на белой коже и тонкой струйкой потекла тёмная кровь. Внезапный неприрывающийся стук в дверь заставил парня на миг остановиться, переведя всё внимание на нежданного гостя. — Сасори или как там тебя, открой дверь, я знаю, что ты там! — крикнула женщина, продолжая стучать в дверь. — Просто оставьте меня в покое и уходите, — послышался голос из квартиры. — Я вас больше никогда не потревожу, можете не беспокоиться об этом. Совсем скоро всё закончится. Ещё порез и сознание слегка начинает мутнеть, отчего по телу раздаются странные, ранее не ведомые ощущения. Он устремил свой взгляд на фотографию, где запечатлены они с Кабуто, такие счастливые. Перед глазами стало темнеть и он, улыбнувшись, в последний раз посмотрел на фото. — Вот же дурень, — прошипела про себя женщина перед тем как выбить дверь. В квартире было темно, сигаретный дым резал глаза и жёг горло, отчего она непроизвольно закашляла. Направившись к источнику дыма, где, как и предполагалось, она нашла суицидника, Цунаде быстро оценила ситуацию и серьёзность нанесённых увечий. — Решил вены порезать, сосунок? — с яростью спросила блондинка, пытаясь лёгкими пощёчинами привести его в себя. — Думаешь, всё в жизни повидал, а? — Вам меня не спасти, так что можете уйти, чтобы не мучить себя от осознания того, что на ваших руках умер человек, — медленно произнёс парень, вновь теряя сознание. — Хрена с два, — бросила Цунаде. — Пока я здесь, ты не сдохнешь. После ряда ловких, полуавтоматических действий по остановке кровотечения и обеззараживания поражённого места, ей всё же удалось спасти неудачного суицидника. Блондинка взглянула на несчастного парня. На вид не больше двадцати пяти, он примерно возраста её студентов и Цунаде устало прикрыла глаза, думая о том, что случилось бы, не среагируй она вовремя. За стеной лежало бы бездыханное тело парня, которого она почти и не знала. От осознания того, что такая чёрствость могла стоить человеческой жизни, женщина вздрогнула. А ведь они соседи. Цунаде внимательно рассматривала фотографию, которая стояла напротив Акасуны. Она скорчила недовольную мину: неужели такой молодой и красивый юноша, у которого ещё вся жизнь впереди, решил от всего отказаться ради какого-то засранца? Женщина пару раз видела Сасори возле института, встречающего этого парня. И прекрасно знала, кто это. Якуши Кабуто учился в её институте, и ушёл он от этого бедного парнишки к доктору Орочимару, который, кстати, был коллегой Цунаде. Пожалуй, это всё, что она знала о своём соседе, с которым так ни разу очно и не пересеклась за всё время, что жила здесь. Но именно ей пришлось стать его спасителем. Увидев Орочимару, целующего Кабуто и ошеломлённого Сасори, она сложила дважды два, поняв, что быть беде. — Ну что, добро пожаловать в ад, — произнесла женщина, когда Сасори, наконец, пришёл в себя. — В рай таких, как ты, увы, не принимают. Предсмертная записка, кстати, хреновая вышла, ещё учиться и учиться надо, — попивая что-то из фляжки, протянула Цунаде. Акасуна недовольно сощурился, пытаясь резко подняться. — Не советовала бы так делать, — предупредила она. — То, что я спасла тебя, не отменяет потери крови. Тебе надо восстановиться. Кинув взгляд на свою руку, Сасори подметил, что работал профессионал и, видимо, эта женщина является первоклассым медиком, раз он до сих пор не в больнице и жив. Много мыслей вертелось тогда в его голове. Кто она и как этой случайно ввалившейся в его квартиру женщине удалось узнать, что с ним происходит да и зачем спасла его? Ведь он и вовсе не был никому нужен. Но отчего-то увидев в её глазах приятного кофейного оттенка тепло и заботу, скрываемую за стеной цинизма, он почувствовал, что всё-таки не одинок. Быть может, судьба дала ему новый шанс? — Почему? — единственное, что спросил парень, глядя на женщину. Ответ был слишком предсказуем. — Мы же соседи, — пожала плечами она, отпивая из фляги. — А мне не нужен разлагающийся неделями труп через стенку. Губы парня приподнялись в лёгкой полуулыбке. — Так вы та дамочка, вечно устраивающая пьяный дебош по ночам? — Шутим, уже хорошо, значит, недолго мне ещё с тобой возиться, — облегчённо вздохнула блондинка. — Саке будешь? Вместо анестезии, да и стресс снимет заодно. Увидев появившуюся всего на миг добродушную улыбку на её лице, он подметил, что женщина не так и проста. Похоже, она не переходит грань, чётко очерчённую её принципами, суть которых не показывать истинных чувств. Вечно присутствующая фляга подтверждала тот факт, что его соседка уж очень большая любительница снимать стресс при помощи горячих напитков. Но на жуткую пьяницу она не была похожа. Уж слишком хороша. Возможно, где-то в глубине темноты глаз прячется боль утраты, что и объясняется столь сильным рвением спасти его. — А вы точно врач? — усмехнулся он. — Я и не говорила об этом, красавчик. Но раз уж ты спрашиваешь, то знай — тебя спас один из лучших медиков страны, так что теперь твоя жизнь не так ничтожна. Будет, что детям рассказать. Сасори удивлялся прямолинейности этой женщины. Её слова будто холодная вода, обдающая всё тело и освежающая разум. Она совсем не жалела его, напротив, в каждой фразе чувствовался удар по больным точкам. Его попросту высмеивали за слабость и он, как ни странно, соглашался с этим. — Могу я узнать имя своего спасителя? — устремив свой взгляд на неё, вскоре спросил он. — Цунаде Сенджу, но для тебя просто Цунаде, — она сделала небольшую паузу, а затем, откинувшись на спинку кресла и прикрыв веки, вновь продолжила: — Госпожа Цунаде. Что-то знакомое показалось парню в этом имени, будто бы ему уже приходилось как-то его слышать, но при каких обстоятельствах — припомнить Сасори пока не мог. — Цунаде, значит, — он медленно произнёс имя, будто пробуя на вкус. — Откуда тебе известно моё имя, Цунаде? И как узнала о том, что я собираюсь сделать? Женщина поднялась с кресла и направилась к окну. Устремив свой взгляд куда-то вдаль, она сложила руки за спиной и сказала: — Скажем так, я просто оказалась в нужное время в нужном месте, — её голос был ровным, без надрыва, затем, слегка помедлив, она продолжила: — Якуши Кабуто не тот человек, из-за которого следовало ранить себя. После этих слов мозаика сложилась в единое целое. Сасори вспомнил, как однажды слышал от бывшего о том, что у непревзойденного доктора Орочимару есть коллега, которая является, пожалуй, единственным человеком в учебном заведенни, если не во всём городе, более способным, чем он. Это его давняя подруга, с которой они знакомы ещё со школы, золотоволосая Цунаде-химе. Но если так, значит ей сейчас около сорока лет, а по виду и не скажешь, выдаёт её, пожалуй лишь мудрость, что приходит с годами, до которой парню ещё расти и расти. — Так вы работаете с этим мерзавцем? — сжав кулаки, со злобой спросил он, чуть приподнявшись. — Сейчас ты должен радоваться этому стечению обстоятельств, иначе, — Цунаде вдруг замолчала и повернулась к нему. — Ты бы сейчас не говорил, а я и дальше бы спокойно пила саке за стеной.

***

С того дня она взяла парня под своё крыло, не позволяя унывать. Постепенно Сасори вернулся к искусству, это стоило долгих усилий, но всё же он смог отдаться ему полностью, растворившись в нём. Тоска уходила по мере возрастания написанных картин и количеству вечеров, проведённых за саке с Цунаде, которые женщина любила называть вечерами пьяной философии. Затем появились марионетки, которые и принесли ему успех в будущем. — Прямо, как вы, никогда не стареют, — с улыбкой произнёс парень. — Оказывается, эти руки не только резать себя умеют, — с усмешкой ответила женщина, глядя на детище Сасори. — Искусство это вечность, не так ли? — И вы его живое воплощение. Вскоре появилась Сакура, с которой его тоже свела Цунаде, и жизнь пошла своим чередом. Они продолжали видеться, но намного реже — расстояние давало знать о себе. Но почему-то женщина всегда знала, когда приехать. Она заявлялась неожиданно, без предварительных звонков или сообщений, бросала пару колких фразочек "для сохранения тонуса", а затем легко, будто мальчишку, трепала Сасори по голове и добродушно улыбалась. По-семейному.

***

— Цунаде-сама, вы с каждым годом всё краше становитесь, — улыбнулся Сасори. — Спасибо, дорогой. А ты, я смотрю, вновь деградируешь? — ответила она, скрестив руки на груди. — Хорошо, что я рядом оказалась, а то было бы как в прошлый раз. Долго тогда раны твои заживали, эх, какие же вы глупцы, всё-таки. Ну разве можно так со своими руками? — Не стану отрицать, — согласился Акасуна. — Любовь это бесконечное страдание. — И кто же смог разжечь огонь в твоём, казалось, навечно холодном сердце? Сасори поведал ей обо всём с начала до конца, он безумно доверял этой женщине, зная, что она всегда выслушает и, если надо, посоветует что. Внимательно выслушав всё сказанное, она прикрыла глаза на секунду, анализируя ситуацию, затем вновь открыла их. — Не глупи, парень, возможно, ты слишком рано отреагировал, — произнесла женщина, глядя на капли, стекающие по оконному стеклу. — Нужна выдержка при любых обстоятельствах. Ты же не знаешь, о чём был сам разговор, ведь так? Он отрицательно мотнул головой. — Я так и знала, — закатила глаза Цунаде. — Вот что делает любовь, даже с такими, как ты. Потеря рассудка, неспособность ясно мыслить, неконтролированный всплеск гнева. Увидеться тебе с ним надо и поговорить, вот что я тебе скажу. И хватит играть в бедного, несчастного мальчика, Сасори, ты уже давно вырос. Не смей больше ранить себя, слышишь? — Но, — хотел было возразить Акасуна, но блондинка резко перебила его, не дав закончить начатое. — Если вы действительно расстались, тогда можешь прийти ко мне и я лично выбью из тебя всю дурь, — женщина сжала кулак. — А сейчас прошу меня извинить, вечер вот-вот подойдёт к концу, а я до сих пор не видела свою девочку.

***

Ино с интересом разглядывала экспонаты выставки, удивляясь таланту авторов работ. Во всём был какой-то смысл и просто невозможно оторвать глаз от их детища, чувствовалась вся энергетика, вложенная в каждое из них. Девушка задумалась, каким было бы её произведение, будь она искусным мастером в этом деле. Вряд ли это будет икебана, которую она так любила в детстве, блондинка желала экспрессии в чувствах, которой сложенный букет попросту не мог выразить из-за своей сдержанности и минимализма. Знакомый и столь пьянящий аромат тонких ноток женского парфюма заставил непроизвольно прикрыть глаза от удовольствия. Безусловно, она поняла, кто стоял рядом с ней. — Рада, что вы нашли время прийти, Ино, — с улыбкой произнесла Харуно. — Ну что вы, как я могла не поддержать Сая, — Яманака обвела пальцем ободок бокала с шампанским и взглянула в её большие зелёные глаза. — Да и мне вновь хотелось встретиться с вами. Сказав это, она вновь устремила свой взгляд на полотно, будто боясь, что на её лице появится румянец от столь смелого заявления. Харуно лишь слабо кивнула в ответ и они вернулись к обсуждению творчества её подчинённого. После недолгого диалога и нарастающего напряжения между ними, внезапно настал тупик. Темы для разговора исчезли после смелого напоминания Сакуры о том, что у неё дома всё ещё покоится бутылочка знатного саке и она была бы вовсе не против разделить её с девушкой. — Споить меня хотите? — с загадочной улыбкой спросила Ино. — Вовсе нет, к тому же у меня есть, что вам показать помимо этого. Вещь, которая уже долгое время в буквальном смысле сводит меня с ума. Надеюсь, вы оцените её, — сказала Харуно, легко коснувшись тёплой руки блондинки. — Вы ведь, как и я, цените настоящее искусство? Блондинка ничего не ответила, лишь устремила свой взгляд голубых глаз на собеседницу. Она осмотрела её с головы до ног, будто оценивая, затем приблизилась к Сакуре и едва не шёпотом произнесла: — Любовь — вот что для меня высшее искусство, и я весьма ценю это чувство, — чуть хрипло произнесла Яманака. — А что для вас есть искусство, госпожа Харуно? Они находились так близко друг от друга, что можно было услышать их дыхание. У Сакуры вместо мыслей туман в голове и сейчас единственное, чего ей хотелось, чтобы этот момент не кончался и они так и стояли, смотря друг другу в глаза. Вдох. Выдох. Ино усвоила правила игры, начатой ещё на интервью, и теперь не собирается давать заднюю. Похоже, Харуно загнана в угол. Вдох. Опустив глаза, девушка увидела, что её рука до сих пор держит руку блондинки. Прикосновение казалось таким приятным, что вовсе не хотелось обрывать тактильный контакт. И плевать, что рядом толпа людей, плевать, что, возможно, после этого она поплатится за содеянное. Выдох. Сакура тянет блондинку на себя и их губы едва не соприкасаются. — Жизнь с любовью повсюду, — выдыхает она. — Вот что есть моё искусство. Неизвестно, что случилось бы в следующий момент, если бы Сакуру не окликнула женщина со светлыми волосами в пиджаке зелёного цвета, с которым отлично контрастировали тёмно-синие брюки и подчёркивающих образ босоножках на невысоком каблуке. — Так вот ты где, Сакура, а я ищу тебя повсюду. Девушки быстро отстранились друг от друга, и Харуно обняла свою наставницу, с восторгом произнеся: — Цунаде-сама, как я рада вас видеть! — Прости, дорогая, но в этот раз саке не будет, — улыбаясь, ответила женщина. На лице Сакуры появилась улыбка. — Я уж думала, вы меня споить хотите своими подарками. — Но саке ведь хорошее, согласись, — подмигнула Цунаде. — А кто эта молодая незкакомая мне особь? Сенджу с интересом взглянула на Ино. — Ах, это моя хорошая знакомая, Яманака Ино, журналист, — ответила Сакура. — Ино, а это госпожа Цунаде, я вам как-то о ней говорила, помните? Ино взглянула на представленную Сенджу. Цунаде складывала впечатление харизматичной, сильной и уверенной в себе женщины, внутри неё чувствовалась бурлящая энергетика, притягивающая к себе, что бывает далеко не у всех людей. Такой, как она, хотелось подчиняться, причём добровольно. — Для меня честь познакомиться с таким выдающимся человеком, как вы, — дружелюбно ответила Яманака. — Я многое слышала о вас от Сакуры. — Взаимно, — улыбнулась женщина. — И давно вы знакомы? Во взгляде Цунаде был виден неистовый интерес и Сакура понимала, что она хочет знать всё в подробностях. Но не говорить же ей об истории их знакомства и прочих встречах, ведь девушка наверняка знает, что на это скажет её наставница. Случайности не случайны. Нелепая встреча с Ино на выставке, когда она перепутала её с Дейдарой далеко не единственная в своём роде. Конфузы довольно часто сопровождали Сакуру в её жизни и ей всё же придётся согласиться с тем, что есть в подобных ситуациях нечто особенное. То же касается и знакомства с госпожой Цунаде. Семья Харуно знала женщину очень давно, кажется, её мать училась тогда на первом курсе медицинского, а Цунаде выпускалась, они быстро сдружились и общение продолжалось спустя много лет. Впервые Сакура увидела её лет в тринадцать, причём, первое, с чем ей пришлось познакомиться "поближе" это внушительный бюст женщины, в который по своей неосторожности Харуно на скорости влетела лицом. Столько раз подряд Сакура ещё не извинялась никогда в своей жизни, виновато пряча глаза и покрасневшее от неимоверного стыда личико. Женщина лишь добродушно улыбнулась, похлопав её по плечу, и попросила больше так не извиняться. Никогда. Когда ей было пятнадцать и она страдала от безответной любви к Учихе, Цунаде молча подошла к ней, погладила по её тогда ещё длинным волосам — Саске нравились девушки с длинными волосами — и тихо сказала: — Не стоит тратить свою быстротечную юность на тех, кто тебя не ценит. Её слова Сакура осознала лишь в выпускном классе. Тогда она и обрезала свои длинные волосы, отпустив вместе с ними свои чувства к Учихе. Цунаде вдохновляла девушку как личность, ей хотелось быть такой же невозмутимой и сильной, она желала расти под крылом такого наставника, как она. Именно поэтому, когда ей исполнилось семнадцать, школа была позади и перед ней стал вопрос, куда идти дальше, девушка без раздумий подала документы в университет, где работала Сенджу. — Всё-таки пришла, — с лёгкой ухмылкой произнесла блондинка. — Не верится, что родители отпустили свою маленькую девочку так далеко от дома. — Я буду учиться здесь, — ответила девушка и, сжав кулаки, продолжила: — И я хочу, чтобы вы стали моим наставником, госпожа Цунаде. Девчонка-то изменилась, отметила тогда про себя Цунаде. Прошлая Сакура в тот момент бы почтенно кланялась и умоляла взять к себе в ученики. Но сейчас она выглядит иной, будто заново родившейся. Нет больше той плаксивой и вечно извиняющейся девочки, что привыкла видеть Сенджу. Женщина довольно улыбнулась, глядя на такую метаморфозу, и поднялась с кресла, направляясь к Харуно. — Да будет так, — Цунаде подошла поближе. — Но не думай, что будет легко. — Я на это и надеюсь, — с улыбкой ответила Сакура. — До встречи, господа Цунаде. Она попрощалась с ней и когда девушка была уже у двери, Цунаде не могла не сказать напоследок кое-что очень важное. — Кстати, — подметила она. — Красивая причёска, Харуно.

***

Но всё же скрыть от любопытного взгляда наставницы истинную правду не удалось, поскольку, за то короткое время, что взяла Сакура на принятие решения, Яманака уже успела поведать занимательнейшую историю их знакомства, при прослушивании которой Цунаде и бровью не повела. Похоже, она совсем не удивилась подобному. — Что-то мне это напоминает, не так ли, Сакура? — с долей издевки спросила женщина, и Харуно попыталась выдавить из себя нечто похожее на улыбку. Вечер медленно, но верно подходил к своему завершению и Сакура, несмотря на все внутренние протесты, решила пригласить Цунаде к себе. — Будет преступлением отпустить вас, Цунаде-сама, — подметила Харуно. — Мы с вами давно не виделись, к тому же я с Ино будем рады вашей компании. На лице женщины блеснула озорная улыбка. — Твоя подруга любит настольные игры? — Да, — ответила Ино. — Но только не на деньги, — строго произнесла Харуно. — Вечно ты всё портишь, Сакура, — слегка разочарованно произнесла Сенджу.

***

Холодные капли дождя скатывались по продрягшему от холода телу Сасори, который всё не возвращался в здание. Его телефон без конца трезвонил, а на экране высвечивалось одно и то же имя, но у мужчины не хватало смелости взять трубку. Избежать диалога с Дейдарой казалось лучшим выходом из ситуации. И всё же то, что он его ищет даёт призрачную надежду на то, что Цунаде была права и мужчина попросту всё не так понял. — Сасори! — закричал блондин, увидев своего парня, стоящего посреди ливня. — Ты же промокнешь насквозь, совсем из ума выжил, что ли? Он схватил его за руку и потянул под крышу. Мужчина не очень-то сопротивлялся, ему было всё равно. Далее блондин стал задавать вопросы, почему тот не брал трубки и куда вообще пропал. На лице Акасуны появилась горькая улыбка. — Это ещё поспорить надо, кто из нас первым ушёл непойми куда и непонятно за чем. — Ах, это, — Дейдара сделал небольшую паузу, будто собираясь с мыслями. — Ничего особенного, нужно было увидеться с одним знакомым. Неслыханно. Сасори с силой сжал кулаки. Как он может так спокойно относиться к этому? Буквально пару месяцев назад из-за этого знакомого он чуть не стал алкоголиком или того хуже, а сейчас он никак не реагирует. — Что у тебя с руками? — вдруг спохватился Тсукури. — Что произошло? На тебя напали? Лучше бы побили, подумалось тогда мужчине, может, легче стало бы. Он спрятал руки за спину, ответив, что это не столь важно, к тому же квалифицированную помощь ему уже предоставили. — Ты явно от меня что-то скрываешь, — с недоверием произнёс Дейдара. Смех Акасуны, сдавливаемый дождём, разнёсся по окружности. — Ты увиливаешь от моего вопроса, тебе не кажется? — Я...я виделся с Итачи, — нервно ответил блондин. — Мне не хотелось говорить тебе, ведь я боялся твоей негативной реакции. Дейдара вдруг вздрогнул, осознав, что на самом деле случилось с руками Сасори. Он видел их вместе. — Итачи, значит, — на удивление спокойно произнёс Сасори. — И что же вы такое с ним обсуждали, искусство? — Итачи сказал, что до сих пор не может забыть меня, просил вернуться к нему, — парень опустил глаза.— И он поцеловал меня. Земля будто пропадала из под ног, слова блондина с гулом доносились до него. Кажется, это конец. — Хм, и что же дальше? — пытаясь быть всё так же невозмутимым, спросил мужчина. И Тсукури продолжил. — Я оттолкнул его, потому что, — он взглянул ему в глаза, — мне никто не нужен, кроме тебя. Я, я люблю тебя, Сасори и, не знаю, насколько глупо это прозвучит сейчас, но, я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Он снял своё кольцо с пальца и протянул Акасуне. — Сасори, ты выйдешь за меня?