* * *
Компания шла через густой лес, зябко дрожа от холода подступающей зимы, а скоро станет ещё холоднее. Разбив вечером лагерь, приготовив немного тёплой еды на костре, который едва не тух под воем холодного ветра, совершенно внезапно их скромный ужин прервала битва с небольшой группой гоблинов-разбойников. Немного усталые друзья в гуще событий сами не заметили как разделились и случилось же так, что Карамон и Танис остались вдвоём, Флинт с Тассельхоф, а Стурму достался в напарниках Рейстлин. Блуждая по лесу глубокой холодной ночью, рыцарь и маг никак не могли найти выход из ситуации, найти друзей. Даже не смотря на свет посоха Магиуса, оба понимали, что не только являются хорошей мишенью, но и навряд ли так просто смогут отыскать остальных, если конечно их друзья ещё живы. -Проклятие, провалитесь в бездну мерзкие гоблины! – проворчал Светлый Меч, прорубаясь через ветки деревьев своим мечом. Рейстлин шёл следом за рыцарем и мелко дрожал от холода, размышлял, как же им выбраться из неудобной ситуации. Маджере с горечью вздохнул и думал примерно тоже, что и его спутник «ну почему я застрял именно с ним?». -Там, - вдруг просипел Рейстлин удивив Стурма и рослый мужчина обернулся посмотреть куда указал маг. Вдалеке отблеска магического света они разглядели нечто походившее на пещеру. Погладив усы в задумчивости, Стурм понял намёк мага и ничего не говоря прорубал путь мечом уже к заветному укрытию от немилосердного холодного ветра. Если днём ещё терпимо, то ночью невыносимо, а они остались без своих тёплых спальных покрывал. Пещера оказалась не глубокой, но достаточной для того, чтобы вместить одного большого медведя или двух людей. Маг сразу присел на небольшой булыжник и, потирая руки, пытался отогреть замёрзшие пальцы своим едва тёплым дыханием. Стурм присел неподалёку размышляя, что делать дальше. Может они, и продержатся до утра, только всё равно замёрзнут и захворают, а брат Карамона вовсе умрёт. -Ты бы нашёл немного веток для костра, Светлый Меч, - прокаркал маг, и на губах его возникла кривая снисходительная ухмылка. -Зачем это? Нам нечем поджега… -Ты идиот, как и все. Как и Карамон. Мускулов гора, а мозгов куча мала, - зло прошипел Рейстлин. –Я сберёг немного магии и смогу разжечь костёр, - более спокойно добавил, но на лице Маджере всё ещё была гримаса злостного презрения, а зрачки в форме песочных часов впивались в лицо рыцаря не хуже кинжалов. Чуть вздрогнув, затем побагровев от ярости, сжимая и разжимая кулаки от злости, Стурм не мог не признать, что маг, о поглоти его бездна, чертовски прав. Порыскав неподалёку, рыцарь нашёл достаточно и больших и маленьких веток и подобрал немного сухих листьев, и принеся все свои находки немного рассержено бросил их там, где лучше всего разжечь костёр, а затем обратился к магу. -Ну что ж давай, покажи свой фокус, - насмешливо произнёс Стурм, усаживаясь на землю, и откинулся спиной на стену. Скривив губы в презрительной усмешке, Рейстлин достал немного кроличьего меха, и после пары минут концентрации с обеих рук мага сорвалось несколько мелких, но невероятно горячих шариков пламени, в миг поджигая кучу хвороста. По пещере разлилось приятное тепло, но кажется его всего забрал себе маг, протягивая свои посиневшие от холода руки-когти к огню. -Неплохо, - чуть присвистнув, сказал Стурм. –Хотя это не значит, что я буду благодарить тебя, маг. Считаю, что вы не очень-то полезны в бою, но для развлечения вполне, - рыцарь не знал, зачем сказал столь обидные слова, но в которые однако верил, да и очень хотелось задеть этого выскочку, учитывая как тот относился к собственному брату. -Вот как. Похоже, что ты нуждаешься в уроке манер, рыцарь Стурм Светлый Меч, - нехорошим тоном прошелестел Маджере, но маг даже не обернулся, продолжая жадно греться и поглощать животворное пламя огня. -Надо же, ты мне сейчас читать лекцию будешь, а Маджере? – насмешливо поинтересовался Стурм и приблизился к пламени, чтобы тоже обогреться и посмотреть на юношу. Хотя по-хорошему нужно стоять на страже, и Стурм героически решил быть первым и единственным, поскольку не мог доверить дозор и бдительность хилым магам, да и вообще не доверял любым магам независимо от цвета их мантии. -Нет, этим займётся Танис. Я предпочитаю действовать по-другому, а именно докажу тебе неправоту твоих слов, - хитро произнёс маг, и на лице его Стурм увидел нечто вроде азартного предвкушения. -Ну что ж, - Стурм потянулся за мечом, предчувствуя, что соратник вот-вот станет врагом. –Давай, я с удовольствием… - решив не договаривать, тем более, что странное движение кистей мага заставило молодого рыцаря занервничать, Струм сделал выпад мечом. -Ширак, - прошептал маг, выставляя посох вперёд, и ярчайшая вспышка белого света дезориентировала противника, тогда как сам Рейстлин прикрыл глаза рукавом своей длиной мантии. Пронзительно вскрикнув, соламнийский рыцарь упал на колени и мог лишь слышать как его меч куда-то отлетел при падении. Всё, что мог сейчас сделать беспомощный Стурм - припомнить, где сидел маг, если пламя сбоку от него, то сделав короткий выпад вперёд, в слепую, Светлый Меч с торжествующей ухмылкой схватил мага за лодыжки ног, желая подтянуть к себе и тоже вывести из строя крепким ударом. -Ам Раа Маят, - прошептал маг с нескрываемым превосходством в голосе, и Стурм почувствовал запах странной специи и, как щедро она покрыла его голову и лицо, а затем ещё не посвященный соламнийский рыцарь почувствовал чудовищную слабость и обмяк под ногами врага, ощущая во рту и груди горечь поражения. -Полежи и расслабься, гордый соламниец, может тогда твой мозг начнёт работать. На счёт слепоты не волнуйся, это временно, через несколько минут твои глаза отойдут от пережитого, - надменность и мнимая забота лишь сильнее ранили и уязвили гордость Стурма, но тот решил не выказывать своих эмоций, и холодно прошептал: -Убей меня, дай умереть с честью! -О Боги Кринна, почему глупцы размножаются эффективней, чем нормальные люди? Зачем, скажи на милость, мне тебя убивать? Я мог это сделать ещё при просьбе с деревяшками для костра, что мне стоило направить руки на тебя и сжечь дотла? – вымученно простонал и спросил Рейстлин, не надеясь на вразумительный ответ. А Стурм лишь охнул, осознавая, что снова был выставлен идиотом, потому что маг снова оказался прав. «Может ты, поэтому его слушаешь. Он всё знает наперёд и без его знаний ты был бы сбит с толку, как и я сейчас» - задумался рыцарь, думая о близнеце мага – Карамоне. -И как же ты хотел мне доказать неправоту? – ответил вопросом на вопрос, гневно прошипел Стурм, не желая покоряться мысли, что придётся слушаться мага. -Я уже доказал, что способен вывести из строя противника. Думаешь, что это предел моих возможностей? О нет, ещё нет. Я могу и небольшой отряд похожей тактикой разоружить. Ослепить, усыпить, а если стану сильнее, то послать цепь молнии изжарить дотла. Поэтому маги отнюдь не бесполезны. Наше преимущество сражаться издалека, а ваша задача охранять нас. Хотя о чём это я? По вашим смехотворным представлениям о чести, подобное есть подлость и бесчестие. Вот только ты забываешься, мой милый рыцарь, что все мы рождены с тем, что даровали нам боги. И я говорю не только о людях, но и других расах и даже животных. Ты же знаешь, что волки сражаются в ближнем бою, а сокол атакует издалека, но с большой скоростью и этим ничуть не уступает волку, а ведь физической комплекции они оба как я с братом. Брат большой и глупый волк, а я хилый и быстрый сокол, могу взлететь выше и увидеть дальше, чем вы все… - разразился целой яростной тирадой Рейстлин, и лишь выговорив всё, что в душе наболело, устало вздохнул и недолго прокашлялся, утирая рукавом несколько капель крови с губ. Наконец-то Стурм начал видеть, так как ясность зрения пришла в норму, и взор рыцаря был устремлён к выходу из пещеры, где уже горели две луны – Солинари и Лунитари, а также бесчисленное количество звёзд, подобно алмазам на чёрной и непроницаемой породе. Внезапно маг слез с камня и перевернул парализованного рыцаря на спину, а после подтащил ближе к огню, помогая опереться поудобней о стену. Затем Рейстлин зачем-то присел рядом, так чтобы Стурм мог видеть его лицо на одном уровне и склонившись, прошептал. -Итак, ты усвоил урок, сэр рыцарь? Я надеюсь, что это так, поскольку мне бы хотелось взять с тебя клятву, что более ты не станешь сомневаться в моей боеспособности и верности нашей маленькой команде, а главное, не расскажешь Карамону о нашей небольшой ссоре, - серьёзный и пронзительный взгляд мага вызвал у Стурма стаю холодных муравьёв по коже, и Светлый Меч даже вздрогнул бы, когда рука Рейстлина коснулся его доспехов на груди, если бы мог делать, хоть какие-то сокращения двигательными мышцами ниже шеи. -Интересно, зачем тебе это? Я может и понял, насколько ты опасен и…надёжен, но доверять больше от того не стану, - упрямо начал Стурм. Но тут рука мага заскрипела ногтями по стальной броне оставляя царапины и Стурм с ужасом понял, что на пальцах Рейстлина появились какие-то ужасные стальные когти, и Светлый Меч естественно не заметил, когда же Маджере прошептал короткое заклятие «Кулит», чтобы призвать своё оружие. -Что ж, не хочешь по-хорошему и обоюдно согласиться, я вынужден прибегнуть к…своей силе, - при этих словах произнесенных жутким шелестящим шёпотом, Струм мелко затрясся, как будто ему стало очень-очень холодно. -Не-ет, пожалуйста, - рыцарем внезапно овладела паника, особенно в момент, когда маг взобрался на него, заняв господствующую позицию и глядя своими песочными зрачками сверху вниз, полоснул когтями по броне, разрезая её легко, как раскаленный нож масло. -Раз у тебя так много общего с братом, думаю, что одна из моих тактик позволит тебя урезонить, мой славный рыцарь. Я покажу тебе тёмную и греховную сторону своей души, запятнаю тебя, и ты всю жизнь будешь со страхом и ужасом смотреть мне вслед, но никогда не наберёшься смелости навредить мне. Потому что я год назад выучил одно пренеприятное проклятие. Суть растолкую позже, а прямо сейчас, тебе пора признать, что ты беспомощен и молить о пощаде. Властный и повелительный тон златокожего мага достиг желаемого результата, повергнув сознание Стурма в ужас подобный тому, который испытывает человек, столкнувшись с чудовищным драконом. Переживая животрепещущий страх, Светлый Меч едва сдерживал слёзы, когда руки мага совсем раздели мужчину, а затем обнажили собственно тело, являя его изящную хрупкую красоту и в блеске огня завораживающий отблеск настоящего золота, древнего сокровища, только ожившего. Сглотнув, когда седовласый волшебник коснулся уже нормальными, без когтей, пальцами вялой плоти мужчины, Рейстлин странно усмехался и продемонстрировал на свету странную отметину на идеальной гладкой на вид золотой коже. -Это оставил мой брат, - со странным оттенком, похожим на возбуждение и удовлетворение произнёс маг, указывая на следы от зубов повыше левого соска. Догадываясь чем именно близнецы занимаются и что магический близнец сейчас с ним сделает, Стурм не сдержался и расплакавшись, начал умолять не своим голосом. -Молю тебя Рейстлин, не надо, прости меня. Пожалуйста, просто наложи своё проклятие, только не делай этого…убери, прекрати, я… - под конец Светлый Меч начал срываться на неестественный крик, но внезапно движение руки и губ мага Маджере лишили его и голоса. -Точно похож на Карамона. Только тот стонет и умоляет об обратном, даже слишком громко, приходится накладывать немоту, иначе на его отчаянный вой удовольствия сбегались бы все в округе, - саркастично заметил маг и свободной от работы рукой огладил суровые и прекрасные черты усатого рыцаря, отмечая, что в этом и вправду есть некий шарм, на который ведутся все представительницы хрупкого и изящного пола. -Мм, да тишина мне по вкусу. Хотя признаюсь, что совсем одному быть скучно. Вот почему я терплю поведение наседки от своего брата. Иногда это веселит, успокаивает и оставляет приятные воспоминания. Гадаешь, зачем я исповедуюсь тебе? Верно мыслишь, если я правильно, конечно угадал. Да-а, проклятие заставит тебя молчать и я уже начал его воплощать… - внезапно маг прервался и, чуть поменяв позу, устроился так, чтобы ласкать свой и Стурма член, натирая их друг о друга и глухо постанывал, запрокидывая голову в приступе экстатического удовольствия. -Знаешь, - внезапно снова начал Маджере. –Брат бы обиделся, ведь прежде чем я позволил ему взять себя, заставил хорошенько потрудится для моего удовольствия. Но для тебя сделаю исключение. Боги, желание плоти не главное в моей жизни, но жар страсти иногда невыносим, а мне с братцем редко удаётся остаться наедине… - голос уже ощутимо дрожал от волнительного возбуждения и язык волшебника облизывал губы в нервном предвкушении. Подтянув свою мантию, Рейстлин достал оттуда снадобье из трав, которое однако годилось и для смазки, чем маг часто пользовался, коль выдавалась возможность применить его именно по данному назначению. Хорошо смазав своё колечко мышц, и даже ради издевательства продемонстрировал этот процесс красному от стыда и возбуждения Стурму, не забыл покрыть щедрым слоем и внушительный член рыцаря, хотя его габариты были всё же меньше, чем у брата воина, только плоть была более упругой и плотной. Вскоре Рейстлин с осторожностью, закусывая нижнюю губу, стал опускаться на горячую и желанную плоть, постепенно погружая её всё глубже и глубже, пока под определенным углом она не задела одну волшебную точку. Ахнув, молодой маг начал на дрожащих руках и ногах двигаться вверх вниз, используя грудь мужчины как поддержку и основание. Очень скоро Маджере с удовлетворением отметил, что соламнийский рыцарь похоже подался греховным чарам и точно также, как и его брат наслаждается древним, как мир и сладострастным танцем, трением одной плоти о другую и пошлых шлепков их тел. Вскоре оба любовника сильно вспотели, задрожали, ибо близился он – момент, подобный благословению, взрыву и откровению. Выгибаясь красивой дугой в спине и волнами откидывая серебристые волосы назад, Рейстлин с самым громким стоном (на который способен) резко насадился до упора и излился на грудь рыцарю. В этот момент со Стурма словно спало заклятие слабости, и соламниец обняв любовника, также со стоном и беззвучным криком излился внутрь мага, ощущая невиданное блаженство, а спустя какое-то время обреченность и горечь. Оба находились в какой-то далёкой прострации, и чудом вышел из него первым Стурм, наваливаясь на мага, опрокинув златокожее хилое тело на землю, и навис над ним с господством посмотрев сверху вниз и, победно усмехнулся. Но недолго длилось ликование рыцаря, ибо глаза врага казались более уверенными в своей победе и контроле ситуации. Спросить что-либо Стурм не мог, так как заклятие молчания неизвестно когда спадёт. Но по удивлённому взгляду соламнийца, Рейстлин понял его немой вопрос. -Древний обряд из тёмного арсенала, включает в себя как ни странно сексуальный контакт. Магия в момент высочайшего наслаждения активирует уже заранее нанесенные на тебя связи рун проклятия. Суть его такова, что ты не сможешь ни словом, ни делом выдать мои тайны, о которых узнал сегодня, и о которых узнаешь позже. Только если я не позволю тебе этого, или пока не умру СВОЕЙ смертью. Прелесть в том, что если ты убьёшь меня, тогда всё равно спровоцируешь кару, которая обрушится на тебя за попытку нарушить сохранность секрета. Знаешь, что с тобой станет? – Рейстлин театрально выдержал паузу и всем видом своего лица выдавал неподдельное радостное и победоносное веселье. -Ты превратишься в оживший труп. Но долго так не просуществуешь. Такие ребята имеют привычку через время распадаться на части и, теряя целостность уходить в забытье. Знаешь, ведь для тебя точно не будет ничего хуже. Даже наш милый секс просто забава, - насмешливо завершил маг Маджере, а затем властно упёрся рукой в грудь рыцаря и пронзая его своим самым серьёзным и суровым взглядом, от которого любого начинала колотить дрожь, и прошипел: -А теперь слезь с меня, ибо мы так замёрзнем. И тогда я буду милосерден, раньше времени сняв немоту. Рыцарь и сам не понял, что произошло с ним, но покинув приятное тепло задницы мага, он поспешил слезть с Рейстлина и, сжавшись в комочек от испуга, вновь заплакал. Более ужасной и безвыходной ситуации он и представить себе не мог, проклиная то, какое зло эти маги, как они жестоки… Но Рейстлин действительно снял немоту и как-то нарочито мягко позаботился о том, чтобы одеть Стурма, восстановив его доспех, и одевшись сам, прижался к рыцарю, словно к любимой игрушке. Но почувствовав, как напрягся соламниец, прошипел на ухо. -Расслабься рыцарь, я уже больше не посягну на остатки твоей чести. Просто снаружи холодно, а вместе нам легче поддержать тепло друг другом. К тому же, ты мне всё-таки слишком сильно напоминаешь брата. Я частенько обнимал его после хорошего секса. Твоё тело такое же тёплое и мягкое, чем не идеальная подушка? А моя светлая голова тебе ещё пригодится. Ты же один пропадёшь, мозгов не хватит, - издевательская шутка совершенно добила Стурма, и лишь частично расслабив тело, морально рыцарь ощущал кровоточащую рану где-то в груди. Ему было плохо и мерзко, но он и вправду ощущал себя беспомощно и нехотя признавал, что без этого жестокосердечного, властолюбивого и амбициозного мага просто пропадёт один. Но очень скоро усталость и глубокая ночь сморили его, а маг давно уже сопел под ухом изредка что-то нашептывая во сне, о беспечностях кендера, глупости брата и слепоты полуэльфа. На следующий день они проснулись ранним утром и, собравшись, слаженной командой двинулись в путь и к полудню отыскали своих друзей. После произошедшего Стурм конечно переменился, но сумел скрыть, что не слишком сильно. Больше он не сомневался в том, что из себя представляет их общий алый маг, но умудрился умело скрывать дикий страх. Лишь оставаясь наедине с Рейстлином, сжимался под насмешливыми и острыми глазами песочных часов, как кролик перед коброй. Но вот однажды, Стурм уже не помнил где и при каких обстоятельствах, но смог остаться с чародеем Маджере наедине, и устроил это свидание тет-а-тет намерено и с уверенностью. То, что он задумал свершить, Рейстлин прочёл в его взгляде за считанные секунды, но не подал виду, ожидая инициативы рыцаря. Опустившись на колени перед сидящим в кресле магом, Стурм отвёл в стороны полы его мантии, приспустил штанину, доставая на тусклый свет свечей и лун за окном, золотистый и изящный член, а затем накрыл его всем ртом до самого основания. Хоть это лишь первый опыт, но соламниец откуда-то знал, что и как нужно делать и не ошибся в своих инстинктивных действиях, угадывая, что и где необходимо сделать, чтобы маг начал шипеть от сдерживаемых стонов и вскриков удовольствия, грубо вцепляться в волосы, не зная оттянуть ли своего любовника или надавить, желая большего. Вскоре наградой за старания Светлого Меча оказался сдавленный стон, расслабленное и довольное лицо Рейстлина и нежное поглаживания по голове. Вкус семени оказался не так ужасен, как сначала опасался рыцарь, а потому счёл, что белесная жидкость тоже своего рода трофей, приятный и желанный. -Итак, как же ты дошёл до такого? – ехидно спросил маг, но по золотистым глазам Стурм понял, что вопрос скорее риторический, ибо Маджере без сомнений догадывался, каким будет ответ. -Кажется, у твоего проклятия оказался побочный эффект. Как бы я по собственным убеждениям ненавидел тебя, но чувствую, что понимаю твоего близнеца…мне каждую ночь снится тот случай. И это сводило меня с ума, и постепенно я сгорел и теперь представляю из себя просто кучу пепла. Твоя воля и мерзкая магия, весь ты… - рыцарь резко задышал, словно ему не хватало воздуха. –Я проклят любовью, тёмной и порочной. И виной этому ты! После этих слов Рейстлин лишь на короткое время не сдержал изумления, а затем вновь игриво нежно обласкав голову и лицо рыцаря левой рукой, и прошептал. -Братец будет недоволен конкуренту. Но ничего, я найду, как заставить вас ужиться рядом друг с другом подле меня, - пугающая речь, ужасный смысл, но Стурм ничего не мог с собой поделать, он полностью покорился воле мага, готовый принять что угодно.* * *
Конец и тёмный ХЭ…зарисовка, большего не ждите, ведь это великое пвп…