Проклятие мага

Это была безлунная ночь в очередной дешёвой гостинице, и лишь свет нескольких свечей позволял близнецам видеть очертания друг друга. Карамон трепетно ласкал и целовал грудь брата, наслаждаясь возможностью погружать пальцы в опалимо горячую тесноту заднего прохода, и судорожно вдыхал аромат близнеца, млея от ласки изящных тонких пальцев. Рейстлин знал, как массировать голову силача, чтобы тот едва ли не мурлыкал, как котёнок, и свет его тёмно-карих от страсти глаз был теплее горячего шоколада, приятно согревая вечно мёрзнущее тело мага. Да, таков парадокс, он горяч от собственной магии, но сам не способен согреться ею и на самом деле очень мёрзнет, и только Карамону была известна данная слабость алого мага. Когда воин уже занялся дегустацией десерта в виде золотистого леденца брата, как в комнату вошёл неожиданный гость, от чего силач напрягся и тут же дёрнулся за мечом, а Рейстлин призвал посох и прошептал. -Ширак. Стой Карамон, это не враг, - низким шепотом осадил маг своего брата. Воин покорно расслабился и вернулся к близнецу, но сверлил друга, а теперь потенциального врага с лёгким укором, в котором ясно читалась фраза «что же тебе не сиделось в комнате Стурм?». -Не ожидал, что ты придёшь так скоро. Всё-таки не можешь без этого не так ли? – ехидно с кривой улыбкой прошептал Рейстлин, чем заставил изумиться своего сильного близнеца. -Верно маг, не могу. Всё твоё проклятие! – не громко рыкнул Стурм, и в несколько широких шагов преодолел короткое расстояние, нависая над близнецами. -Что это значит Рейст? – напрягая тело и мускулы, спросил Карамон, и то до чего тот сам додумывался, ему ни капли не нравилось. -Как печально, я думал, ты дольше продержишься, - хмыкнул Рейстлин и положил руку на плечо брату. –Познакомься Карамон, он наш настоящий «друг», его я тоже оплёл заклятием, как и тебя, но я не ожидал, что настолько сильным будет побочный эффект. Похоть снедает его даже сильнее, чем тебя, братец, - разъяснил алый маг. -Что? – Карамон на самом деле всё понял, но не мог поверить в то, что услышал, просто отказывался верить. -Что стоишь столбом, сэр рыцарь. Раздевайся, давай, а то в доспехах двигаться будет тяжело, - угрюмо произнёс Рейстлин, и, встав, помог Стурму начать расшнуровку доспеха, и при ответном содействии мужчины, вскоре вовсе оставил нагим соламнийца. Позади сидел мрачный Карамон и накручивал в себе бунтарскую мысль, но не смел действовать раньше времени, поскольку не знал, как отреагирует брат. Сейчас силач ясно ощутил, что никакой друг не сможет стать ему дороже родного брата и тело Рейстлина тот не готов был делить ни с кем,…девушкой ещё может быть, но мужчина, да ещё и в верхней позиции. Воин закипал до утробного рыка, а рыцарь начал отвечать ему тем же и их взгляды напоминали легендарные копья, которыми пронзали драконов, они были полны гнева и духа соперничества. Когда Струм зашёл на «борт» их небольшой ложи наслаждения, Карамон тут же набросился одновременно со Светлым Мечом, и мужчины с низким рыком сцепились, готовые убить друг друга, ничего не замечая за пеленой ярости. Сказался факт, что два доминантных самца оказались нос к носу, да ещё и в присутствии столь желанной самки, за которую и шёл спор. Но пока воин и рыцарь пытались друг друга придушить, Рейстлин прошептал длинное, но действенное заклятие и положил ладони рук на бёдро каждого мужчины, и буквально через секунду они оба обмякли, но после короткого паса рук и ещё пары странных слов из уст мага и теперь два самца корчились от боли в беззвучном крике, и боль прошла, лишь когда Маджере коснулся Стурма и Карамона в районе лба, но по факту схватил их за волосы и тряхнул хорошенько, да так, что те не смогли проигнорировать подобное и с шоком посмотрели на того, кто в один миг одолел их обоих, да и вообще начали понемногу вспоминать в каком идиотском положение оказались… -Вы два недоумка! С чего вы решили, что ваш петушиный бой решит, кому я буду принадлежать? Вы кажется забыли своё место и то, кто я и чем наградил вас на всю жизнь! – зло прошипел Рейстлин, после чего склонился ниже и каждому индивидуально прошипел на ухо несколько внушающих ужас угроз. -Дорогой братец, советую тебе поскорее вспомнить, кому принадлежит моя душа, и кому я служу, и буду всецело принадлежать всегда. Если ты сейчас же не вспомнишь, то клянусь Богом Крови, я снова убью тебя! -А ты Стурм Светлый Меч, не забывай о своей душе, и о проклятии, которое я могу активировать и прямо сейчас, и даже ухудшить твоё состояние, превратив в рыцаря ЧЁРНОЙ розы. Тебе ведь известно о Соте? Том самом рыцаре, которого прокляли. Я сотворю с тобой ровно тоже, только дополнительно надену ошейник, и тогда ты станешь моей марионеткой без всякого намёка на собственную волю. -Итак, мальчики, если вы поняли, что драться из-за главенства и обладания мною глупо и бессмысленно, тогда я ожидаю только один ответ из трёх заветных слов, - в конце Рейстлин довольно улыбнулся, но ухмылка мага была гадкой и неприятно жгла сердце обоим мужчинам. «Хуже любой стервы, проклятый маг и мерзкое его проклятие…» - всё ещё злился в глубине сознания Стурм, но внешне уже успокаивался. «Как бы плохо не поступал братик, но он знает, что делает. Мне придётся смириться и подчиниться, потому что потерять его и остаться одному совершенно не радостная перспектива» - куда быстрее оппонента присмирел Карамон. -Простите, мастер Маджере, - произнесли они оба, почти синхронно, и вероятно знали эти три слова от Рейстлина. -Вот и замечательно, а теперь вместо того, чтобы драться, сплотитесь и заставьте меня сгорать от удовольствия, а наградой для вас станет возможность взять меня вдвоём. Места хватит всем, и тем более вне моего проклятия вы друзья, так обратите дружбу в пользу, - мудро рассудил алый маг и через полминуты снял все негативные эффекты с любовников, ложась меж их телами, но лицом к близнецу, тут же приникая к его сладким и родным губам, и краем сознания оценивал не смелые и робкие действия соламнийца. Струм же от нерешительности начал с поцелуев в районе шеи, аккуратно собирая и приподнимая седые волосы мага, а затем одной рукой коснулся левого соска, но кожей ощущал, что с правым работает близнец мага, и лишь усилием воли не забывал, что распри нужно отбросить. Делить желанную добычу, которая сводит с ума, оказалось не просто. Лаская раковинку уха, Светлый Меч спустился дланью чуть ниже и вновь столкнулся с рукой соперника у основания члена Рейстлина. Невольно соламниец издал угрожающий горловой рык, и Карамон ответил ему тем же, но боль в ягодице от острых ногтей, к счастью без холодного оружия мага, заставила придти в себя и его и Карамона. Набрав воздуха в грудь, и предприняв титанические усилия, Стурм проигнорировал воина и сосредоточился на том, чтобы доставить удовольствие объекту вожделения, и даже маломальский стон или вздох удовольствия уже был наградой рыцарю. Его оппонент испытывал практически те же ощущения, но тот факт, что брат лежал к нему лицом, сильно усмиряло в нём малейшее проявление гнева. Карамон был счастливей соламнийца, ведь брат благоволил ему больше, доверял больше и любил больше, чем кого бы то ни было. Иного объяснения опьяненный разум воина принимать не стал бы. Поэтому игнорирование соперника ему давалось легче, и лишь услыхав откровенную угрозу не смог подавить гнев и не ответить тем же, но болезненный укол руки брата вернул силача к реальности и тот посмотрел в эти зрачки в форме песочных часов, как провинившийся щенок, искреннее надеясь на прощение. Вскоре двое соперников смогли найти нить сотрудничества и их совместные ласки начали давать долгожданные и желанные плоды. Маг под ними уже покрылся испариной, дрожал как в лихорадке, выгибаясь от наполнения его хилого тела одними только пальцами мужчин, и хрипло сладостно постанывал, бессвязно что-то шепча, возможно опять колдуя, но рыцарь и воин были больше поглощены тем, чтобы вместе довести Рейстлина до пика, и вместе лицезреть, как их общий хозяин раскрывается перед ними, словно беспомощный, но прекрасный драгоценный цветок. Да в такие моменты экстравагантная внешность молодого мага казалась неземной красотой. Золотистая кожа, блестящая от бисеринок пота в свете свечей как переплавленное золото, а мягкие и шелковистые серебристые волосы, как луна Солинари, и пронизывающие саму душу до костей золотистые глаза с этими огромными песочными часами…Он был прекрасен и желанен, как истинное воплощение греха, и они желали вкусить его запретный плод. Лишь Карамон был в курсе, что за этим кое-кто ещё наблюдает и в отличие от богов добра, очень одобряет попытку познать тайны столь необычного плода страсти, как его магический близнец. Когда внутри мага орудовало шесть пальцев по три от одной руки каждого мужчины, Рейстлин потянулся к своей сумке и достал давно прикупленное и сбереженное оливковое масло, и щедро смазав своих любовников, целуя губы каждого по очереди, а затем, вылив остатки себе в анус, принялся командовать, чтобы завершить всё нужной позой, которая позволит ему принять их обоих. -Карамон, ложись на спину, в другой раз будешь стоять, но сейчас ложись, - тон не терпящий возражений был верно оценён и приказ немедленно исполнен. Рейстлин сел так, чтобы его ягодицы упирались в светло-розовую головку воина, после чего жестом подозвал рыцаря и дал указания. -Давай Стурм, устраивайся поудобней, и смотри, сначала я приму в себя плоть брата, а затем ты осторожно проникнешь одним пальцем и приподнимешь…так, не смотри на меня такими глазами, ты сможешь это сделать. Я что ли зря вас мучил, заставляя себя подготовить? Я уверен, всё получится и вы оба окажитесь во мне, - Рейстлину лишь отдалённо где-то в сознании было весело, и словно издалека маг слышал Его раскатистый утробный смех, ощущал кожей улыбку своего бога, о да, ситуация была натуральной клоунадой (в жанре порно фильма =_=). Без трудов и усилий Рейстлин оседлал огромный и твёрдый пенис близнеца, и нагнулся вперёд, овладевая устами брата, и рукой дал короткий, но понятный даже идиоту сигнал действовать. Но Стурм всё ещё был в смятении и слегка нерешительно проник указательным пальцем внутрь, отмечая, что это весьма странно ощущать внутри не свой член…зародыши сопернического духа были тут же размазаны могучим сапогом, окованным в раскалённое железо похоти и желания. Проникнув глубже, и удостоверившись, что мышцы и впрямь мягкие, хорошо тянутся, а главное скользкое масло позволяет легко двигаться, решил отпустить своё беспокойство и просто попытаться. Пристроившись к неподвижной заднице мага, заполненной плотью собственного близнеца, Стурм осторожно натянул колечко мышц ануса, и тем самым приоткрыл себе вход, куда тут же направил свой изнывающий от болезненного возбуждения член, желая наконец-то ощутить ту заветную тесноту, что волшебным образом кружила голову, и снилась ночами, заставляя Светлого Меча просыпаться в постели одному, с холодной вязкой лужей собственной спермы… Когда через невообразимые усилия свои и мага, игнорируя лёгкое раздражённое шипение, Стурм всё-таки проник внутрь, то застонал чересчур громко вместе с Карамоном, и Рейстлин отругав обоих, лишил их голоса магией, но то была не велика потеря для обоих мужчин. Тяжёлые хриплые стоны Рейстлина, его восхитительное лицо в момент высочайшего удовольствия и ни с чем несравненный аромат высушенных роз, похоти, а также ещё каких-то пряностей, с лихвой компенсировал воину и рыцарю все неудобства и все прочие их недовольства. Сейчас они вдвоём наслаждались не только телом мага, но и тем, что они стали ещё ближе, чем раньше, они точно братья и любят не только своего мага, но и друг друга…в всяком случае сейчас ими движет прекрасное единство, таинственная связь, приятно ласкающая их сердце, омывающая сознание и выжигающая пламенем страсти их тело. Так необычно и тем не менее приятно подобное трение о чужой твёрдый пенис, о мягкую и податливую внутренность Рейстлина, и пошлые звуки, шлепки пах о пах, всё это было восхитительной какофонией райского наслаждения. Поистине никогда прежде рыцарь и воин не чувствовали большей радости, чем сейчас, и изливаясь бурным потоком семени внутрь молодого чародея, они оба не сдержались и вместе укусили его в районе шеи, оставляя красную, но бескровную отметину. Тяжело дыша и возвращаясь в действительность ужасного бытия, Стурм и Карамон недоумевали, почему Маджере спустил им такой дерзкий поступок, как весьма болезненный укус в момент кульминации. Но радуясь своему везению, мужчины решили не задаваться этим вопросом, в конце концов, им обоим было приятно оставить хоть какое-то доказательство, что иногда они главенствуют… Даже если это лишь утешение их самолюбию, их мужскому гордому самолюбию. -Да, вы правы, подобное ни с чем не сравнить, однако больно затратное в магическом смысле… - прохрипел Рейстлин и вовремя дотянулся до мантии, доставая чистый платок, ибо в этот самый момент его вновь скрутил спазм кашля и, солидная порция свежей крови выплеснулась из новых ран в лёгких. Перенапряжение вызвало новые проблемы, а ведь недавно всё так хорошо шло, Рейстлина реже беспокоил сей кровавый кашель, дышать было легче, и Маджере едва не решил, что почти здоров, как вновь магия бога напомнила ему, что его тело ещё ничтожно принимать такой объём магической энергии, по-прежнему разрушительной и противной его телу…. Карамон тут же встревожено завозился под братом, ища способ выбраться и найти лекарство Рейстлина, но маг нажал на грудь воину, и тем самым велел тому ждать, пока слабость в груди не отпустит его. Лишь убрав платок и почувствовав, что более злобный недуг не будет терзать его, чародей обернулся к непонимающее таращащему глаза Струму. -Слезай рыцарь, вечеринка окончена, мне нужен отдых и мой отвар, - сурово приказал Рейстлин. Стурм непонятно с чего покраснел и с некоторым сожалением покинул приятную тесноту, отошёл в сторону, наблюдая, как Карамон заботливо и трепетно снимает брата с себя, кладёт рядом, а сам суетливо что-то ищет, зажигает больше свечей, разводит костёр и ставит чайник, чтобы нагреть воды для заваривания лекарственных листьев мага. -Я могу чем-то помочь? – пристыжено спрашивает рыцарь, осознавая, что бездействие ужасный поступок с его стороны, но мужчина слабо оправдывал себя тем, что попросту не знает, что ему делать. -Ты можешь… - начал было Карамон, и, начиная какую-то борьбу в сознание и сердце, через минуту молчания, с непонятным печальным выражением лица закончил. –Обнять брата и побыть подушкой, согреть его. Услышав это пояснение, Стурм понял, чего силач так сопротивлялся договаривать. Ну ещё бы, Светлый Меч и сам бы на месте Карамона сомневался в том, чтобы просить другого мужчину заботиться о том, кто тебе дорог, особенно если есть на то почва для ревности. Да ревность и собственичество хуже, чем недоверие. -Спасибо Карамон, за то, что уступаешь, хотя есть сомнения, что искреннее, но всё-таки, пусть это будет правдой хотя бы сейчас, - произнося это с искренностью, рыцарь хотел подчеркнуть, что для него слова воина не пустой звук и он уважает своего собрата по проклятию и просто друга. И было, похоже, что Карамона это задело, ведь как объяснить иначе тот факт, что воин едва не спалил себе палец случайно проведя рукой над огнём в поисках ручки, чтобы забрать вскипевшую воду. Пока силач корпел над лекарственным отваром близнеца, соламнийский рыцарь осторожно приблизился к ложу и без слов, но медленно оказался рядом с дрожащим от боли, усталости и холода магом, обнимая, укладывая его голову себе на грудь, в общем, натурально служил подушкой, любимой игрушкой и грелкой. Но лёгкая мягкая улыбка была наградой рыцарю, тот даже осмелился погладить седовласую голову Рейстлина, заводя волосы за ухо, чтобы лучше видеть умиротворяющееся лицо. Когда маг наконец-то получил своё лекарство, чуть морщась от привкуса и запаха, но греясь между братом и рыцарем, Рейстлин в душе радовался и ликовал от того, что смог приручить двух сильных зверьков, и теперь он точно не будет один. Даже если это не подлинная забота и любовь, но по словам Бога Крови, Маджере не останется без пары джокеров в рукаве мантии. И эти две ценные фигуры ему ещё предстоит обучить, приручить до основания, а затем решить, как с максимальной выгодой использовать. Умереть им маг не позволит, слишком приятна мысль, что у тебя на коротком поводке самый сильный мужчина, к тому же твой брат-близнец, а также потомственный почти идеальный соламнийский рыцарь, к тому же Струм вполне хорош собой телом, и идеален столь покладистым характером. Но вот их непроходимая тупость, ограниченность знаний была и минусом и плюсом одновременно. С одной стороны всё-то им надо будет разжевывать, но с другой, нет более преданных рабов и послушных марионеток, чем те, кто мало понимают всю сложность хитросплетений и просто слепо следуют указаниям, ну или почти слепо…скорее уж предано. Так и закончилась безлунная и страстная ночь в обычном дешёвом трактире со скромным номером из кровати, стола и камина.