Проклятие мага

Спустя пять лет, после гибели Королевы Такхизис, чему было подтверждение в небе ночном – новое созвездие на месте пятиглавого дракона, к жрецу Бога Крови – Даламару Найтсону пришло одно занимательное письмо. В послании на ломаном общем языке была коротенькая мольба о встрече вне ужасающей всё живое Палантаской Башне Высшего Волшебства. О встрече просила группа чудом выживших драконитов. Ведь как только сердце зла было повержено, его тело начали кромсать фанатики света, изничтожая всё, что имело даже малейшее отношение к умершей королеве зла. Так пострадали многие дракониты, были убиты почти все злые драконы, даже найдена их кладка, а далее «око за око». Пострадать довелось вновь и другим расам, появление которых было возможно благодаря Такхизис. Ныне редко можно встретить людоеда, великана или минотавра. Многих из них убивали или гнали к краю Ансалона. Ответив на призыв, Даламар прибыл к месту встречи, готовый во все оружии, в боевой мантии, достатком ингредиентов, а также с заученными мощными чарами. Но встретили Найтсона безоружные, озобленные, но сломленные постоянным бегством жертвы. Их группа была столь малочисленна, но разумна, что Даламар сделал предположение, что выжить удалось лишь умным и смекалистым особям, и учитывая тот факт, что они обратились именно к нему, да ещё с такими вопросами, Найтсон предположил, что данная раса будет подобно кендерам. Они тоже появились случайно, в ходе попыток насолить добру, создавая марионеток, которые смогли развиться до полноценной мыслящей расы. Хотя кендеры стали солью в рану, как добра, так и зла, и вероятно тут не обошлось без шутки со стороны богов равновесия. Так или иначе, тёмный эльф выслушал и убедился в своих выводах после вопроса о том, правда ли, что в жилах всех драконов и добрых и злых течёт одна капля крови Ла-Магры. Даламар ответил, что так, но обнадёживать бедолаг не стал, поясняя, что раз те созданы искусственно, а не через божественный промысел, то вероятно они не имеют той заветной капли. И ведь правда, как припоминал Найтсон, о том, что когда-то рассказывал Бог Крови «благодаря мне у драконов есть аура ужаса, которая становиться лишь сильнее, если ты кормишь её». Но драконитов никто никогда не боялся так сильно, как их старших сородичей полноценных драконов. Долго печалиться и размышлять дракониты не стали и прямо заявили, что хотят знать, а не могут ли они получить статус детей Бога Крови и обрести его покровительство. Вот тут уже Даламар не знал, что им ответить, пока самолично не обговорит это со своим Повелителем. Разговор с богом хаоса вышел не из лёгких, потому как к разговору подключился и Шалафи. Двое богов поделились секретом, что сейчас за подобный беспредел ответственны боги добра, которые просто бездействуют в этом вопросе, ведь как и за Нуитари, за многих рас созданных богиней зла некому заступиться. Даламару отчасти стало жаль этих умных прямоходящих ящериц и их крупных сородичей, но тёмный эльф понимал, что в целом это нормально, что постепенно исчезает всякое напоминание о владычице зла. Но коварство Шалафи и Повелителя не знало границ и после не долгих раздумий оба бога придумали жуткий, холодящий кровь от ужаса, план, в котором было место спасению погибающего наследия Такхизис. Только за их спасение решил взяться Ла-Магра, как старший и опытный бог, а Рейстлину бог хаоса поручил иную задачу, которая больше подходила под способности Маджере. В дальнейшем Даламар забыл про сон, ибо для проведения различных ритуалов принятия новой расы под покровительство своего бога, требовалось много времени, часто особенное время суток и очень-очень много магических сил. Выжатый как лимон всего за пару месяцев, Найтсон лишь надеялся, что его труды будут не напрасны, да и ждал с нетерпением, когда у него появиться собственный ученик, опора и наследник жреческого дела. Бессмертие может и хорошо, но стоит лишь взглянуть на близкий пример, как Бог Крови, так Даламар тут же подмечал один изъян у этого дара - утомительная скука. Умереть однажды просто сильно заскучав куда более ужасная смерть и Найтсон точно не желал себя обрекать на подобное. Вскоре не многие выжившие драконы зла, дракониты, минотавры стали основателями новой ветви своего вида, как детей Бога Крови, и их потомки обрели покровительство бога хаоса. Другие, не столь эстетичные создания зла, были вынуждены поменять свой облик и имя расы, но в сравнение с альтернативой, им это показалось даже восхитительным вариантом. Так людоеды стали сфинксами, а великаны изменились на Сатиров, которых иначе называли Фавнами. Огры превратились в животноподобных монстров, как антропоморфное животное, или иначе говоря фурри. Ирды стали оборотнями, которых чаще называли перевёртыши, но менять облик те способны лишь на человеческий или животный, из-за чего все в последствие считали, что фурри и перевёртыши имеют родство, хоть это не так. Что касаемо гоблинов, хобгоблинов и багбиров, то их удостоили чести стать тварями напоминающими детей бездны, и отныне появились три вида бесов: чёрные или ночные бесы, рогатые бесы и крылатые. Ночные бесы могли быть разных форм и размеров, днём они бесплотны, но ночью в отсутствие солнца их духовная масса могла уплотниться и обрести то, что для других понимается как плоть и кровь, но навредить таким бесам можно лишь силой истинного света и добра, обычное оружие без поддержки божественной мощи не берёт эти самых сильных и опасных бесов. Но как и все бесы слабость у этих тварей одна – низкий интеллект и воля, от чего любой волевой и умный маг может взять их под контроль и обрести верного неуязвимого пса. Рогатые бесы по форме напоминали людей, но с голой кожей, немного мерзким лицом и самое главное – рогами. Их рога были для них и оружием и источником физической и магической силы. Такие бесы чуть умнее ночных, но даже их возможно подчинить, однако не всякому магу будет дано. По силе они на втором месте после ночных, так как их тела уязвимы, как и у большинства смертных существ. Их не трогает старение, а потому живут рогатые бесы вечно. Крылатые бесы размерами бывают не больше кошек, чаще как белки или крошечные пичуги, они быстрые, дикие и больно кусаются, царапаются. Их интеллект наравне с ночными бесами, но в отличие от своих крупных сородичей, крылатые живут стайками, роями, всё из-за своего малого размера. Их можно назвать даже насекомыми, потому что по многим повадками напоминают мерзких букашек. Кто угодно, кому хватит смелости изловить одну особь и приручить, может получить из них не плохого посыльного и просто мелкую пакость, которая подпортить жизнь недругу. Но всё же контроль лучше вешать магический, так как обычным способом их никогда до конца не подчинить. Подобные действия со стороны Ла-Магры вызвали беспокойство у других богов и с тех самых пор начался долгий разговор, попытка прояснить мотивы и причины, найти ответы на многочисленные вопросы, и конечно же договориться о новом компромиссе. В виду гибели Такхизис, их былое соглашение начало трещать по швам, когда в рядах богов появился первый сторонник бога хаоса. Раньше они были вместе заодно против Ла-Магры, однако убийство Такхизис смешало все карты. Новая голова в этой гидре богов, была на стороне зверя хаоса, что заставило всех богов без исключения считать, что однажды Он, таким образом, заменит их всех. Он косвенно убивал их, а новая голова была преданна Ему, а не им. И пока ошарашенные боги спорили, рассуждали, изредка занимаясь своими обязанностями, отвечая на молитвы своих детей на земле и помогая жрецам в просьбах простого люда, на Кринне за несколько лет расплодилась новая раса, как болезнь распространяется по телу в считанные дни. Древние расы, вроде эльфов, гномов и людей были ошеломлены новой формой зла, пытались изучить их и найти способы бороться, но встречали лишь поражение. Нет, новые опасные твари не нападали на них, а спокойно образовали себе собственные поселения, города и даже создали огромное сообщество в Нераке и никого не трогали, кроме путников. Но попытка борцов за свет и добро, придти и вычистить смердящих монстров, заканчивалась тотальным провалом и актом устрашения в виде посаженых на кол смельчаков у границ Нераки. Через какое-то время о них забыли, даже стали вести торговлю через чёрных магов, и сочли, что боги добра видимо сами справятся, а потому можно не беспокоиться ни о чём. Но это длилось лишь три сотни лет. К моменту, когда был изгнан из Сильванести шестой сын Таниса полуэльфа, ставший вторым за долгое время тёмным эльфом, в Нераке начались подозрительные, на взгляд лояльных к свету чёрных магов, действия. То, о чём передавали наблюдатели ложи чёрных мантий, под руководством приемника Ладонны, беспокоило всех, но информацию держали в тайне, иначе разгорится паника. Пока новый тёмный эльф Норамак учился у Даламара Найтсона, в Нераке активно растили военную мощь, а также росла сфера жречества, и самое главное, что теперь дракониты стали сотрудничать с моряками пиратами, выкупая у них пленников, но не для рабского труда за грязной работой, а ради давно забытых чудовищных ритуалов с жертвоприношением. Всего за тридцать лет Нерака превратилась в чёрную коробку с ужасным сюрпризом. Постепенно всякие торговые отношения с чёрными магами были прекращены, шла даже их вербовка, но кто соглашался, увы, не знал, насколько хорошо жители Нерака заботились о сохранности секрета, а потому стать шпионом для Конклава не удалось никому из добровольцев. А месяц погодя маги ложи тёмных мантий менялись и более не горели желанием поведать кому-то о том, что готовилось в сердце зла для мира. В этот момент Танис полуэльф, проживший чудом и волей добрых богов, дольше, чем предписывала ему природа полукровки, направлялся к Вайретскому Лесу, чтобы встретить своего седьмого сына, который прошёл Испытание, став белым магом. У пожилого мужчины было тепло на душе, что хоть промах с Лотанасом не стал приговором для него и Лораны. Но по пути он попал в засаду к драконитам, и не кстати вспомнил предостережение тёмного бога Маджере «не ищи лес Вайрета, зло в Нераке теперь проникает в мир, ты можешь попасть в беду». Танис зло зарычал, храбро отбиваясь от врагов, и с горечью понимал, что скорее всего Рейстлин знал и не мог поверить в то, что никто не расправляется с этими отродьями. Но силы были не равны и старого полуэльфа очень быстро скрутили, отправив в царство Морфея. В следующий момент тот очнулся и через расплывчатый взгляд понял, что он находится в каком-то тёмном храме, слышит жуткое песнопение в адрес злого бога, и стойкий запах крови, смерти и гнили ясно давал ответ полуэльфу, на вопрос «что со мной будет?». Увы, но закончить как агнец на алтаре зла, было малоприятной альтернативой. Попытки вырваться из крепких пут, были не более чем жалкими потугами мухи выбраться из паутины голодного паука. Отчаянно взвыв и застонав, Танис никак не ожидал услышать этот голос, произносящий слова тихим шелестящим шепотом. -Я ведь предупреждал. Ты никогда не слушаешь меня полуэльф. Но не вечно боги добра будут благоволить тебе, оберегать от твоей храброй безрассудности. У них теперь другие задачи и вопросы, а тебя они бросили, им важнее твой седьмой сын, - в тоне невидимого Маджере отчётливо слышалась кривая усмешка. -И что теперь? – прохрипел устало Танис, мало удивляя жрецов, хоть они не знали, что их пленник говорит отнюдь не сам с собой, а с богом зла. -Ничего. По сути, не будь мы давними друзьями, мне было бы всё равно. Однако я чувствую, что у меня ещё есть долг перед тобой Танис. В память о том, что ты всё-таки проявлял доброту и заботу, я не дам тебе умереть такой смертью, - а вот эти нотки в голосе Рейстлина были чужими, незнакомыми, словно говорил сейчас не тот злобный и саркастичный маг, а обычный юноша, тот самый мальчик, который когда-то лишился обоих родителей едва ли не в один день, и только они приняли близнецов, даже ершистого чародея. В этот момент Рейстлин Маджере материализовался в свою привычную земную форму, ставшую аватарой, и жрецы в благоговейном трепете расступились, бормоча что-то, что данная жертва предназначена Богу Крови, а не его сиятельству знаний и магии. Но маг проигнорировал их детский лепет, и жестом велел убираться, а когда часть драконитов в нерешительности рассматривала и призадумалась, исполнять невербальный приказ или нет, Рейстлин пронзил их не смертельной, но болезненной цепью золотой молнии. Так тёмные создания поняли намёк и подчинились незамедлительно. Стук конца посоха о пол, и путы спали с рук и ног Таниса, и полуэльф смог подняться с жёсткого каменного алтаря, морща лицо от боли и дискомфорта, тяжёлым взглядом наблюдая за ничуть не изменившимся магом. Как было ему за двадцать лет, так и осталось, хоть внешность и некоторая часть морщинок от пережитого добавляла Маджере возраст и шарма мудреца. Помимо общего облика, на носу мага были известные и полезные очки, которым тот мог вмиг выявить очаг болезни и в целом оценить здоровье цели. -Старость не радостная штука верно, Танис? Тебе осталось не более двух или трёх лет, точно отмерить не могу, пока благоденствие богов не закончиться. Они зачем-то продлили тебе жизнь, чтобы ты оставил седьмого сына, - молвил Рейстлин, и в конце фразы протянул руку. -Знаешь, терпимо, когда есть ради кого превознемогать боль и страдания, - тоскливо ответил полуэльф, беря бога за длань. -Что ж, мне это знакомо. Моё тело редко встречало дни без боли и страданий, но я знал на что иду, отдавая такую цену за силу, и не жалею ни о чём, - философски заметил Рейстлин, и перенёс их к Палантаской Башне Высшего Волшебства. -Зачем мы здесь? – удивился Танис, но вспомнив о Лотанасе, уже догадался, что задумал Маджере. -Не нужно задавать глупых вопросов полуэльф, - зло саркастично произнёс маг, прожигая душу до костей своими глазами со зрачком в форме песочных часов. –Я уверен, что без моего содействия вы не сможете больше увидится и спокойно поговорить. Последняя встреча будет только на поле брани. И не надо так на меня смотреть, конечно, война будет. Будет ещё много чего интересного и не закончиться этот кошмар для добра, пока не сойду с ума боги. Его смех уже нервирует их, но однажды совсем доконает, - устрашающе низким тоном произнёс Маджере и повёл за руку Таниса через Шайканову рощу. Удивительно то, что твари по пути не трогали полукровку и вовсе в ужасе расступались перед единственным и неповторимым хозяином с титулом Повелитель Времени. Пусть владеть ключами башни будут многие, но истинный и вечный хозяин будет один на века – бог Рейстлин Маджере. У порога их встретил мало переменившийся Даламар, и позади жреца Бога Крови, стоял его сын Лотанас, занимая нужное положение возле своего Шалафи. -Здравствуй, Шалафи, чем обязан, вашему визиту в столь необычной для вас манере? – лёгкое ехидство прозвучало в тоне тёмного эльфа, и его ученик прятал улыбку за рукавами мантии. -Да так, предаться ностальгии, и привёл своего старого друга на встречу с сыном. Дай Норамаку сутки, чтобы родственники могли пообщаться, - кривя тонкие губы в усмешке, ответил Рейстлин. -Как пожелаете, Шалафи, - кивая молвил Даламар и обратился к Норамаку на непонятном языке, отдалённо похожем на эльфийский. Это оказалась дикая смесь языка эльфийских народов Коганести, Сильванести и пара новых слов изобретенных лично Даламаром. Так появился язык тёмных эльфов. В общих чертах Танис понял только обрывки фраз: «комната, радушно и что-то про погром и сдержанность», впрочем, полуэльф мог ошибаться. Когда гости переступили порог башни, Рейстлин отпустил Таниса, и перестал держать его за руку, как маленького ребёнка, убедившись, что тот не сбежит. Норамак холодно и сдержано пригласил отца следовать за собой и вскоре привёл его в свою комнату, которая была скромна, но уютна, имелся даже балкончик, на котором стояли глиняные горшки с различными неизвестными травами и розами. На счёт роз, Танис догадался, что они нужны его сыну для заклятия сна, Рейстлин не редко пользовался им в битвах и весьма эффективно. По началу в комнате царило молчание, Лотанас без эмоционально приготовил традиционный чай, какой делают в Сильванести, и поставил тарелку с фруктами, в общем, проявлял типичное гостеприимство, только без особого радушия. Ещё несколько минут тишины и отведения взглядов завершались тем, что сначала Норамак, а следом и Танис, уже изучали друг друга с некоторой придирчивостью. Полуэльф видел, что черты Лотанаса и впрямь были больше человеческими, но лишь на лице и коже, в телосложение тот был как эльф, его голос был эльфийским, его манеры выдавали в нём кровь эльфа, и лишь характер был ещё одной монетой доказательства, что Лотанас очень человечный эльф. Даже странно, такого сложно назвать полукровкой, ведь он внешне человек, но в остальном вполне себе эльф. Да и со дня изгнания тот переменился, всё больше походя на своего мрачного учителя, притом сильнее, чем кажется на первый взгляд. -Почему, ты никогда не рассказывал о том, что был другом бога Рейстлина Маджере? – наконец прервал тишину Норамак. -Потому что с момента как тот уничтожил Такхизис и занял её место, я не мог больше считать его своим другом. Он совершил много непростительного зла. И хотя он спас Лорану и тебя, не смотря на проклятия, не совсем погубил Стурма, Карамона, Тассельхофа и Флинта, пусть и помогал нам,… есть вещи, которые нельзя простить, - пытался объяснить Танис, но эмоции мешали формулировать претензии верно и связно. -Надо же, как всё запущено отец. Может ты и отверг его как друга, но судя по всему, он не отверг тебя. Теперь учась у величайшего чёрного мага и Его бывшего ученика, я узнал немного, что за человеком он был. Он из тех, кто впускает в своё сердце не многих и кому повезло быть его другом, который не встаёт у него на пути, как враг, обретает поистине могущественную поддержку. Таких называют котами, которые гуляют сами по себе, - кратко образно описал Норамак бога Маджере. -Это не умаляет его преступлений против своих же. Мне не нужна такая его поддержка и дружба! Это зло и порок, - прошипев, вспылил Танис, сжимая пустую чашку в руках. -Вот как, даже спасибо не скажешь за то, что он спас тебя от участи быть принесенным в жертву? – приподняв бровь, спросил Норамак. Удивление на лице полуэльфа заставило тёмного эльфа расхохотаться, чем лишь сильнее разозлил своего отца. -Ну, я не слепой, дорогой отец. Следы от верёвок, следы от ритуальных мазей, да и запах самой Нераки, куда меня водил Шалафи лишь дважды, я не мог это не заметить, и отлично знаю, что твориться внутри сердца зла. Но это запретная тема, до события икс я не имею права говорить в подробностях о происходящем, - пояснил Норамак, и улыбался тому, как разалелись щёки отца от стыда. -Кстати, брат Гилисан блестяще справился со своим Испытанием и я даже удивлён, как искреннее и ревностно он стоял на своём выборе за добро. Поистине то, в чём вы не преуспели со мной, в Гилисане смогли окупить с лихвой и снять позор в лице меня, - уже более ядовито и мрачно добавил Норамак, специально снимая корку с раны себе и отцу. -Откуда ты знаешь? – снова изумился полуэльф, вновь вызывая у шестого сына вздох разочарования. -Потому что я испытывал его. Меня пригласил глава Конклава, для того, чтобы испытать брата злом. Я удивлён, что он не знал всей правды обо мне. Настолько эта тема теперь в Сильванести как табу? Словно меня не было? – сузив свои карие глаза, спросил молодой чёрный маг. Мужчина не нашёлся что ответить, испытывая противоречивые чувства, и хотел одного – сбежать. -Вновь отмалчиваешься. Вновь бежишь, потому что я не оправдал твоих надежд, потому что народ в Сильванести законченные самовлюбленные гордецы, которые и об тебя вытирали ноги, а ты им это позволял, проявляя не понятную мне доброту. Как же я устал гадать, что ты думаешь, чем живёшь, почему не был со мной открыт и честен до конца, впаивая мне чушь и бред… - пряча лицо в руки, и накрывая сверху длинными каштановыми волосами, Норамак согнулся и внутреннее застонал, как раненый зверь. -Вероятно, моей самой большой ошибкой было оставаться с эльфами, нужно было убедить твою маму жить где-то далеко, в какой-то мирной деревне, как Утеха, где нет предрассудков, и растить вас так, чтобы никому не пришлось бы так тяжело, - печально прошептал Танис, и на глаза полуэльфа навернулись слёзы. -Но мы оба понимаем, что это ложь. Нигде не примут мага, особенно если у него наклонности к тьме, если он с рождения видит Нуитари и говорит об этом другим, не понимая, почему остальные видят, лишь две луны. Хотя да, вне Сильванести, в месте подобно Утехе, могло быть всё не так критично. Однако, тогда я бы не узнал многого, остался бы в семье ещё довольно долго. Как однажды сказал мне мастер Маджере «Потому что так должно было случиться. Не с тобой, так с другим. От тебя и только от тебя зависит, как ты кончишь свою жизнь. Чего добьёшься и как докажешь окружающим, чего ты стоишь!». И тогда я перестал цепляться за народ Сильванести, за вас, и решил выбрать свой путь, хоть мне «стреляли в спину» обидные слова, говорили, что я выродок и гнилое семя, но мне стало всё равно, я сознательно оборвал всю свою привязанность к эльфам до минимума, как мой Шалафи. Поэтому я скорее горд, что являюсь тёмным эльфом и чёрным магом, чем стыжусь этого. А потому с некоторой горечью и печалью, я могу поблагодарить за такую свою судьбу вас и богов, - с отрицанием произнёс Лотанас. -Прости сын, я… - хотел что-то сказать Танис, но голос мага прервал его. -Не стоит отец, я не сказал, что несчастлив. Я по-своему доволен жизнью, хоть былого счастья, как в детстве уже не будет. Я навряд ли смогу полюбить женщину, и даже немного жаль, что у меня не будет плода любви от того, к кому я испытываю некоторые чувства…Но если задуматься, а после вспомнить о грядущей войне, то я считаю, что подобное счастье мне не нужно, это будет чересчур эгоистично. Если я переживу войну, может, оставлю потомка, но я ещё юн и не опытен, чтобы предугадать события, - с лёгкой сардонической улыбкой пояснил Норамак. -Вот как, значит, общение с ними испортило в тебе и то хорошее, что было. И в какой позиции ты будешь с мужчиной? – хмуро поинтересовался Танис. -Зависит от воли, характера и силы оппонента. Я такой же, как мой Шалафи, мы живём ради пьянящей разум силы, - лукаво усмехаясь, ответил Норамак, наслаждаясь гневным смущением отца, как особой приятной моральной пыткой. Пока Танис раздумывал над всем услышанным, ища в своем сердце новые вопросы к сыну, Лотанас встал и вышел на балкон, а когда вернулся, в руках у мага был горшок с неизвестным и странным цветком. -Это Тафразиан, или цветок страсти, он создан искусственно при содействии силы бога хаоса, - Норамак погладил круглую головку растения, и тот вмиг распустился, и в комнате тут же повис знакомый аромат похоти и секса. В паху обоих мужчин заныло от жёсткого возбуждения, которое ошеломляло и выбивало почву из-под ног, лишая шанса быстро и трезво мыслить. -Что? Зачем? Лот, почему? – полуэльф попытался встать и выйти, лишь бы сбежать, но дверь из комнаты оказалась заперта. -Это не только я, отец. Хоть я учусь и в будущем стану жрецом Нуитари и Маджере, однако так как они оба на стороне бога хаоса и представляют собой триаду зла, я должен быть почтителен и к Нему. Он глава в этой триаде, поэтому любое Его решение уже неоспоримый приказ. Также как для эльфов Сильванести неоспоримым законом является Эли-Паладайн. И дверь заперта Его силой. Он хочет от нас только одного, и ты уже понимаешь, что именно, - тяжело дыша, с трудом выговаривая чётко и ясно, Норамак умудрился сохранить самоконтроль, как и его отец, хоть по факту тёмный эльф ещё очень молод, и вообще подобное в его практике впервые. Дрожа всем телом, Танис опёрся спиной о косяк двери и сполз на пол, едва удерживая в себе самоконтроль, судорожно вдыхая воздух, но лишь усугублял своё состояние. -Нет, - изредка вылетало из уст мужчины, как шелест листьев. Норамак навис над отцом, и был подобен смерти, что пришла по его душу, но тёмный эльф лишь опустился рядом и не спешил выполнять своё порочное задание. -Хочешь знать, как я оцениваю тебя? Я, безусловно, уважаю тебя и люблю как отца, однако в качестве партнёра, я ощущаю твою слабость. Поэтому не будь у меня любви и уважения к тебе, мне было бы легче выполнить приказ, моё счастье он с оговоркой. Поэтому я не стану сильно порочить твою честь, мне нужно лишь заставить тебя пролить семя, а каким способом, не указано, - лёгкая чуть коварная улыбка озарила лицо тёмного эльфа и руки Норамака неумолимо оголяли пах полуэльфа, как бы тот не сопротивлялся. -Спасибо, утешил, - с сарказмом и злобой прошипел мужчина, сдаваясь, под напором страсти и больше не перечил отпрыску. Чего хотел злой бог, то и получит независимо от его желаний. Опыт Рейстлина и Карамона ему был хорошо знаком, да и факт, что твой сын чёрный маг не внушал доверия, что если Норамак сделает с ним тоже, что Маджере со своим близнецом. Но все мысли вылетели из головы, когда нежный и умелый рот накрыл его твёрдый и изящный для своих лет член, наследие эльфов даже в старости оставляет тело приятным на глаз и сильным для любовных утех, дабы оставить как можно больше потомков. Юноша старался не напрасно, очерчивая юрким языком каждую вену, пошло причмокивая и, периодически заглатывая пенис целиком, унося полуэльфа в нирвану райского наслаждения. Танис в приступе очередной волны сильного экстатического наслаждения хотел погрузить пятерни в волосы Лотанаса, но Норамак отмахнулся, не позволяя брать над собой контроль, и в качестве угрозы прикусил зубами крайнюю плоть, прошептав что-то на смеси нескольких эльфийских языков, но Танис разобрал только «я для тебя не моя мать и не шлюха». Полуэльф дернулся, как от удара и короткая вспышка гнева была погашена в борьбе взглядов. Танис с обреченностью понял, что Норамак стал сильнее и уверенней в себе. Выдержать такой взгляд дано не каждому, и Танис был в числе проигравших, а потому подчинился, отдалёно сравнивая себя и Карамона. Лицо мужчины перекосила смесь безумной улыбки и наслаждения, полуэльф бы рассмеялся, если бы не был поглощён удовольствием до хриплых стонов и дрожи во всём теле. Тело Таниса изгибалось, желая большего, развязка была близка и, полуэльф стремился достичь конца, избавиться, наконец, от оков, ощутить сладостную свободу, но чтобы не корить себя всю жизнь за этот грех, мужчина пытался вспомнить и представить себе возлюбленную Лорану. Неожиданная ласка сосков помогла ускорить погоню, дойти до кондиции и излиться в рот собственного сына. Норамак сглотнул часть семени, но вовремя оторвался и подставил маленькую колбочку под оставшиеся выстрелы спермы, даже двигая рукой и сжимая, в попытках выдавить больше, как из вымени коровы. Полуэльф с закрытыми глазами не замечал этого витая в своих фантазиях и наслаждаясь послеоргазменой негой. Чёрный маг закупорил драгоценную жидкость и спрятал в мешочек на поясе мантии, а затем обратился к отцу. -Весьма пресный вкус отец. Я тут задумался, почему ты не питаешься человеческой пищей. Она куда питательна для твоего наследия человека. Совместить, и будет идеальный баланс. Я так и живу, - с усмешкой прокомментировал юноша, и лишь когда Танис открыл глаза, пошло слизнул капельку спермы с уголков губ, хитро прищуривая карие глаза. -Твоя мать никогда не жаловалась, - рыкнул полуэльф, всё ещё злясь на Норамака за этот подлый поступок, затем встал и попробовал снова открыть, но дверь не поддалась, ни на йоту. -Ты кое-что забыл отец. Но можешь помочь мне рукой, - лукаво произнёс чёрный маг, и под взгляд полуэльфа отвёл полы своей мантии, демонстрируя свой возбужденный пенис. Зашипев, и тихо выругавшись на эльфийском, Танис лбом упёрся в дверь, точно баран, надеясь, что с помощью упрямства сбежит, но тщетно. Рука тёмного эльфа на плече заставила Таниса подчиниться и развернуться к тому, кого уже невозможно было называть своим сыном. -Знаешь, так тебе проще будет меня ненавидеть, и внушить это остальным моим братьям и сёстрам. Мы ещё встретимся на войне, и быть может, друг друга убьём, - спокойно произнёс Норамак, подводя руку отца к своей плоти, и помогал начать, а дальше Танис сам продолжил, изредка причиняя боль чересчур сильным сжатием, за что получал укол от острых ногтей сына в плечо. -Ты чудовище, отродье тьмы, ненавижу! – взвыл как от боли полуэльф. -Верно, отец, - неизвестно чем это было, насмешкой, горьким подтверждением правды или раскаянием, но так или иначе в этой фразе, голосе и выражение лица была тайна, маска скрывающая правду и одновременно правдой являющаяся. Норамак кончил в длань отца, запрокинув голову, взмолившись на магическом языке кому-то сдавленным шепотом. Используя заклятие для очищения следов страсти на себя и отца, Норамак нацепил без эмоциональную маску и выпроводил полуэльфа за пределы башни и рощи, но по пути они встретили Даламара и Рейстлина в гостиной. Эти двое вечный учитель и ученик, мило беседовали и пили чай. Маджере проводил старого друга странным грустно-виноватым взглядом, на что Танис сильнее нахмурился и в мыслях явно проклинал бога зла. На аллеи, где начиналась Шайканова роща, их ждал кентавр Демонт, который привёл с собой пятнистую кобылицу, одалживая Танису, чтобы тот добрался на ней верхом домой. Животное после доставки всадника вернётся обратно к вожаку своего стада. Норамак дал отцу брошь форме дракона кусающего себя за хвост и сказал, что с этим знаком его никто не осмелиться второй раз похитить и попробовать принести в жертву. Но предупредил, что вещица исчезнет, когда тот доберётся до Сильванести. Благодарить полуэльф не стал, ему было отныне не до того. То с какой жалостью и сожалением с ним обошлись, сильно ранило Таниса и всё чего он желал это прижаться к Лоране, и поскорее найти покой. Впрочем, прежде, он хотел предупредить тех, кого сможет, подготовить всех, кого успеет и после с чистой совестью войти в объятия смерти.