На странных берегах семнадцатого века

Незнакомец был недоволен тем, что его планам помешали, однако в доводах Питера Блада присутствовала неоспоримая истина, которую в силу неосведомленности в медицине было бы сложно оспорить. К тому же, Вера действительно выглядела довольно замученной. - Что ж, не буду препятствовать наставлениям доктора и, надеюсь, миледи осчастливит меня беседой, когда это будет уместно, - он учтиво поклонился девушке. Вера слегка кивнула и оперлась рукой о скамью, дабы встать с нее. Но тут же передумала, почувствовав, как на ребра надавили железные пластины. Больше всего на свете бы ей хотелось остаться сидеть здесь навечно. - Я вижу божий промысел в том, что наши корабли направлялись в один и тот же порт, лорд Уильямс, - начал Питер Блад, обратившись к незнакомцу. - Именно так, эсквайр. Благодаря этому удачному стечению обстоятельств вы и ваши люди наконец смогут добраться до берега, чему я буду несказанно рад, - названный лордом Уильямсом незнакомец не заметил резко изменившегося выражения лица Блада, когда того назвали "эсквайр". Вера как можно более незаметно улыбнулась. Питт, крутившийся неподалеку, сделал было удивленное выражение лица, но строгий взгляд капитана Блада заставил его немедленно сделать непринужденный вид. Девушка тут же поняла - Блад что-то задумал. Она смутно помнила отношения между Англией (а, получалось, что новый пассажир как раз англичанин) и Францией в семнадцатом веке, но что-то ей подсказывало, что эти страны были настроены друг к другу не слишком миролюбиво. Помимо всего прочего, девушка догадывалась о решении Блада выдавать себя не за того, кем он является на самом деле с целью скрыть военное предназначение своего корабля. Во всяком случае, это было вполне в его стиле. - Наш семнадцатый век, эсквайр, полон негодяев и отступников, готовых на любые зверства в угоду собственной выгоде, но дорога у них одна – прямиком в ад, и когда-нибудь она их настигнет. Люди, поставившие вас и вашу спутницу в столь плачевное положение – из их числа, я уверен. А я, в свою очередь, сделаю все возможное, чтобы такой добропорядочный джентльмен, как вы, мистер, и такая добропорядочная леди, как ваша спутница, добрались до Франции невредимыми и, в случае необходимости, получили мое покровительство и помощь, - лорд Уильямс говорил медленно и степенно, что немного не вязалось с достаточно эмоциональным содержанием его речи и вызывало у Веры недоверие. Но Питеру Бладу, казалось, Верины подозрения были чужды. Он доброжелательно улыбнулся своему собеседнику, и, поправив помявшийся край кружевного манжета, ответил: - Вы чрезвычайно добры, лорд Уильямс. Но, надеюсь, мы не будем злоупотреблять вашей добротой сверх меры, и на берегу наши пути разойдутся. Кстати, вот и берег, - Блад обратил внимание лорда Уильямса на порт, к которому «Арабелла» приблизилась на достаточное расстояние, чтобы можно было разглядеть крыши домов, мостившихся у самой воды, - вам никогда не казалось, что путешествие с хорошим попутчиком всегда оказывается слишком быстрым? **** - Надеюсь, мы больше никогда с ним не пересечемся, - сказал Питт, глядя вслед удалявшейся фигуре лорда Уильямса, когда пришло время спускаться с корабля, - странный тип. Заявил, что семнадцатый век, хотя на деле уже восемнадцатый стукнул, хоть и недавно. - Странный он или не странный, но я знаю одно – без него мы бы до сих пор прозябали в открытом океане, так что Бог ему в помощь, - ответил Волверстон, сплюнув. - Это с каких пор ты стал поминать Бога? – удивился Питт, давая дорогу Питеру Бладу и Вере, которые из-за замешкавшейся девушки спустились последними. Ответа на свой вопрос Питт так и не услышал, потому что капитан занял Волверстона поручением расплатиться с людьми с корабля этого английского лорда, которые вызвались помочь им. А Вера, краем уха услышавшая разговор Джереми Питта и Волверстона, вдруг напряглась из-за одного-единственного слова, вскользь оброненного Питтом. Девушка, полагавшая, что изначально попала именно в семнадцатый век, вдруг поняла страшное упущение: она не спросила, в какой точно год она попала. Сделать это было неудобно, так как ее расспросы тот час же воспринялись бы с настороженностью – кто, находясь в здравом уме, будет такое спрашивать? Она не придала никакого значения фразе лорда Уильямса про семнадцатый век, но разговор Джереми Питта с Волвестроном ее сильно насторожил. Получалось так, что еще одного перемещения во времени ей избежать не удалось, и на этот раз на ее плечах оказались попутчики, совершенно морально неподготовленные к таким путешествием.