На странных берегах семнадцатого века

Подставив лицо прохладному потоку ветра и наслаждаясь солнечной ванной, она с упоением смотрела на ровную лазурную гладь океана. Вода простиралась на тысячи километров вперед, темнея синей полоской где-то вдалеке и сливаясь с голубым небом, имевшим как раз такой оттенок, который так часто любили использовать художники времен барокко для изображения небосвода. Теплая, спокойная погода стояла с того момента, как она только ступила на борт пассажирского лайнера во Франции, и комфортному отдыху не мешало ровным счетом ничего. Она была счастлива. Счастлива тому, что ей удалось удачно закончить университет, счастлива тому, что накопленных на долгожданную поездку денег хватило с точностью до последнего цента, и, конечно, благоприятная погода только делала ее еще более счастливой. Наконец насладившись солоноватым океаническим воздухом, она довольно потянулась. И, с радостью вспомнив, что до Испании - конечного пункта ее путешествия - оставалось около двух недель, она поспешила спуститься в каюту. По пути она удивилась - ни на самом верхнем, ни на нижнем ярусе лайнера ей совершенно никто не встретился. Обычно в такое время пассажиры любили выходить из своих кают, чтобы полюбоваться на океан и выпить пару коктейлей в баре, но в этот раз никого не было. Пожав плечами, она подумала, что их всех, видимо, отпугнуло то, что вчера вечером было объявлено штормовое предупреждение. Однако сегодня небо было чистейшим, без намека на единое облако, и только слабый ветер приносил запах соли - на шторм это было мало похоже. "Что ж, плебеи вроде меня оказались более выносливы" - хмыкнула она, вспомнив, что все пассажиры, которых она видела, выглядели так, будто на их банковских счетах содержится по меньшей мере пара-тройка лишних миллионов долларов - в отличии от нее, за долгие десять лет накопившей сумму, которой едва хватило на билет в один конец. Отчасти поэтому она чувствовала себя чужой в этом обществе, и, в отличии от других, не стремилась завести новые знакомства в этом путешествии. Однако одиночество ее не пугало - она частенько повторяла про себя, что не для этого так ждала эту поездку. Ей не случайно выпала удача поплавать в Атлантическим океане и заодно посмотреть на Францию и Испанию (страны, культуры которых были больше всего близки к ее роду деятельности) - это была заветная мечта ее детства. Копить деньги она начала с тех пор, как устроилась на первую в своей жизни работу - ей тогда было тринадцать, и жалкие копейки, полученные с разноски газет, она складывала в коробочку от папиных сигарет, которую прятала в своей комнате под матрасом. Потом, в шестнадцать, она расклеивала объявления, работала на кассах - в общем, везде, где давали работу подросткам вроде нее. По окончании школы она получила редкую возможность вырваться из родной России и обучаться во Франции, и очень хотела этого, но все уперлось в медлительность работы визовой службы - визу ей сразу не выдали, а потом было уже поздно, и ее место было отдано другому студенту. Так, оставшись с неисполненными амбициями, она не потеряла веру в себя, и, поступив в обычный московский вуз, устроилась на полставки в книжный магазин, стала учить английский и французский языки, и продолжала копить деньги с твердой уверенностью в том, что однажды сможет исполнить свою заветную мечту. Она не относилась к тем, кто сидит сложа руки и ждет, когда удача обрушится на него самостоятельно, и, когда ее мечта наконец была исполнена, она приняла ее с чувством самоудовлетворения и уверенностью в том, что ничто ей больше не помешает. Так и сложилось. Спускаясь по лестнице, ведущей в каюту круизного лайнера, на котором она путешествовала вот уже с неделю, она все еще была уверена в том, что путешествие будет удачным, и никакие помехи не омрачат ее отличного настроения. И так, добравшись до яруса, в котором располагались пассажирские каюты третьего класса, она, так и не встретив ни единой души, прошла к своей каюте. Задержавшись, чтобы посмотреть время на наручных часах - они показывали половину шестого после полудня - она открыла дверь, подумав о том, что после такой прогулки можно и отдохнуть. И с удивлением обнаружила, что вместо ее каюты - тесноватой, но добротно обставленной и с хорошей кроватью - перед ней открылся вид на какое-то темное, сплошь обшитое деревянными брусьями помещение, из которого разило виски вперемешку с джином. На ее каюту это не походило никаким образом. Убедившись в своем здравом уме и чистой памяти, она оглянулась, про себя отметив, что именно на месте этого помещения еще пару часов назад находилась ее каюта. Закрыв дверь и еще раз открыв ее, она все так же уперлась взглядом в полумрак. "Это "Секретные материалы" уже какие-то" - с этой мыслью нервно пригладив ладонью легкую шифоновую рубашку, надетую еще утром, она поняла, что вспотела. И, подчинившись адреналину, который помешал ей трезво подумать над случившимся, она сделала ту самую ошибку, которую повторяют все герои голливудских ужастиков. Вошла внутрь, даже не подумав о том, что дверь можно было оставить открытой. Мысль, что она поступила очень глупо, пришла к ней только тогда, когда дверь с грохотом захлопнулась за ней. В следующую же секунду она почувствовала, как кто-то больно схватил ее за руку, и как к ее горлу приставили что-то острое и холодное.