Практикант на 20 дней, или разоблачи гея за полмесяца.

Утро выдалось весьма отвратным. Как вы думаете, почему? Даю варианты ответов: 1) потому что я проснулся в подсобке на полу; 2) потому что разбудила техничка; 3) потому что услышал крик Мецкера. Вот и не угадали, я проснулся по всем трем причинам сразу. Спросите, как так? Да обычно. В подсобку зашла техничка, увидела спящего меня, начала легонько трясти за плечо, как вдруг в коридоре раздается крик. От такого пронзительного, можно сказать, визга, я подскочил, тем самым упав на пол. Нет, я, конечно, имел мечту проснуться как-нибудь необычно, но не таким же образом, мать вашу! Поднявшись с пола, я направился на звук шума, попутно потирая свою пострадавшую пятую точку. Но стоило мне только выйти из подсобки, как меня тут же снова сбили с ног, при этом усевшись сверху. И как вы думаете, кто это? И снова не угадали, это была Дашка. Я лишь тяжело вздохнул и, опрокинув голову, устало произнёс: - Ну, и что это за цирк? – девушка покраснела, поспешно встала с меня и, поправляя свою рабочую форму, произнесла: - Это, там, в кабинете завхоза, там, я, - я нифига не понял из этой несвязной речи, поэтому, лениво поднявшись с пола, направился в тот самый кабинет заведующего нашим хозяйством. Там я застал обладателя столь жуткого крика, что разбудил меня. - Ариша, какого хрена ты орал как резаная свинья? – но ответа я так и не дождался: он даже не услышал мой вопрос и продолжал таращиться испуганным взглядом в угол. Вздохнув, я посмотрел в тот же угол и лишь удивленно вскинул бровь. Там лежал мертвый воробей, по которому ползал паук. Да, согласен, зрелище не входит в разряд приятных, но все же. - Мецкер, ты испугался мертвой птички? – я опять же таки вскинул бровь и удивленно посмотрел на него. Тот лишь повернулся ко мне и, смотря на меня все теми же испуганными глазами, неуверенно кивнул. Я лишь закатил глаза и, схватив его за запястье, потащил к выходу. - Ариша, ты не перестаешь меня удивлять. - Но она же мертвая, - услышав это, я нервно хмыкнул. - Мецкер, ты учишься на хирурга-травматолога. Это такая профессия, где ты разрезаешь человеческое тело и вставляешь в него всякие железки, где от твоей опытности зависит дальнейшая жизнь пациента, а ты испугался мёртвой птички?! – зайдя в ординаторскую, я усадил его в кресло, а сам облокотился на подлокотники, смотря прямо ему в глаза. - Ну, у меня просто неприятное воспоминание, - я лишь закатил глаза и резко опустил голову вниз. - Скажи спасибо, что сегодня сложная операция. А то я бы заставил тебя проводить все самостоятельно и наслаждаться сим зрелищем как вскрытые мышечные ткани, украшенные кровавыми следами, - Мецкера аж передернуло от такого приговора, поэтому он решил как-то обезопасить себя. Подняв мою голову за подбородок, он лишь произнёс: - Ну, ты же добрый хирург, да? – и лукаво улыбнувшись, поцеловал меня. Ох, почему-то меня стали напрягать эти телячьи нежности. Я, конечно, хотел отношений и всякой романтики, но почему-то такая инициатива с Мецкером меня мало забавляет. Не знаю почему, но что-то мешает мне полностью отдаться этому человеку. Что, собственно, меня и напрягает. Поэтому после пяти минут этих представлений, я, как обычно, решил подшутить. Отстранившись от него, я лишь ухмыляясь, произнёс: - А если зайдёт Даша? – Мецкер лишь закатил глаза и, привстав, тем самым поднимая меня, ответил: - Как вам угодно, - он вышел из кабинета. Я лишь сел в свое кресло и, сняв очки, закрыл глаза рукой. Ох, Ариша, доведешь ты меня до нервного срыва. - Дарья, пациент готов? – я шёл по отделению в поисках своей Ариши и попутно узнавал информацию о готовности пациента. - Да, Матвей Игоревич, - девушка похлопала глазками и добавила. - Если вы Артёма ищете, то он спрятался в подсобке, - услышав это, я ухмыльнулся и ответил: - Тебе только в разведку и ходить, - девушка смущённо улыбнулась и стала заниматься своими делами, в то время как я направился в тайное логово Мецкера. Уже коснувшись ручки двери, я услышал интересный мне разговор. - Зачем тебе это знать? – судя по всему, Мецкер разговаривал по телефону на слегка повышенных тонах. - Может, еще в подробных деталях описать? – я слегка нахмурил брови. Что-то не особо мне нравится этот разговор. Ой, как не нравится. - Тебя это касаться вообще никаким боком не должно! Он мой, и закрыли на этом тему, - последняя фраза меня добила окончательно. Поэтому, не став дожидаться окончания разговора, я открыл дверь и недовольно произнёс: - Мецкер, на операцию, бегом! – такого парень явно не ожидал, так как, услышав мой голос, он вздрогнул и испуганно посмотрел в мою сторону. Не став дожидаться его ответа, я лишь снова показал на него пальцем, потом на выход и ушёл сам. Меня, конечно, его разговор вообще волновать не должен, но почему же мне кажется, что он касался именно моей персоны? После этого его дурацкого уговора с Максом меня стало напрягать все! Абсолютно все! Но, как говорится, самое лучшее лекарство от ненужных размышлений - это работа, и именно поэтому я решил полностью посвятить себя ей. Зайдя в операционную, я, как обычно, со всеми поздоровался и, взяв рентген снимок, стал прикидывать процесс операции. Боже, Матвей, что с тобой? Это же малолетний сопляк! Какого же ты хрена им голову забиваешь? Ладно, на это закроем глаза, но какого рожна ты из-за того разговора места себе не находишь? Может, он о вещи какой-нибудь говорил, мало ли. Но тут мои глубокие раздумья прервал сам очаг этого выноса мозга. - Что сегодня за операция? – я слегка сощурил глаза, сдерживая при этом желание спросить, что же там был за разговор. Но все же решил не рисковать и лишь ответил: - У нас эндопротезирование тазобедренного сустава, - по глупому выражению лица Мецкера я понял, что он нифига не понял. - Пациент болен артрозом тазобедренного сустава. Это состояние, при котором суставной хрящ повреждается, - на этот раз Ариша стал хоть немного вдупляться в суть дела, поэтому решил поумничать. - О-го-го! Что же наш пациент делал-то, что так довел себя до больницы? Шпагат на стульях по пьяни устроил? – я закатил глаза и, вздохнув, ещё раз посмотрел на снимок. Этот индивидуум не перестает меня удивлять. - А вы раньше делали подобные операции? – чуть замешкавшись, я ответил: - Да, было такое раза четыре. Но каждый раз я волнуюсь, как перед первой, - врать не было смысла, так как операции подобного вида весьма сложные и я, правда, сильно переживал. Так что, собравшись с духом, я произнёс: - Наркоз готов? - Да. - Мецкер, проверь все ли на месте. Протез, скальпель, пластинчатая пила, ну, ты понял, - я установил рентген на панели и, надев перчатки, тяжело вздохнул. После пятичасовой операции, я смог спокойно вздохнуть и уверенно сказать, что этот протез прослужит пациенту еще лет пятнадцать точно. Поэтому, спустившись в отделение и собрав все свои манатки, я со спокойной душой направился к выходу. Но, как это обычно бывает, у лифта я встретил Антона, и поход домой тут же отменился. - Привет, Моть, как операция прошла? – зайдя в лифт, я пожал ему руку и ответил: - Хорошо, даже очень. Я боялся, что снова сильно разволнуюсь, но эту проблему вытеснили другие, более глупые проблемы, - Антон игриво вскинул бровь, уголки его губ поползли вверх, а сам, слегка повернувшись ко мне, спросил: - Может, снова в бар? Там и расскажешь, что да как. - Хм, идея не плохая, если не брать в расчет то, что я только вчера отошёл от похмелья. - Нет, пошли в обычную кафешку. Кофе, пирожные - все, как ты любишь, - такое предложение меня не могло не заинтересовать, поэтому я довольно ухмыльнулся. - Умеешь же ты играть на слабостях, - с улыбкой произнёс я, выходя из лифта. - Ну, так сколько знакомы уже, - так же улыбаясь, ответил анестезиолог. Выйдя из больницы, мы направились в небольшое кафе, находившееся в пяти минутах ходьбы от больницы. Кафе было очень миленьким, уютным и вполне цивильным. Одно его название “Марабелла” говорило само за себя. Устроившись в самом конце кафе, у последнего столика возле окна, мы сделали заказ. И как только официантка ушла, Антон начал играть роль психолога. - Ну, рассказывай, друг мой сердечный, что случилось? – поставив руку на стол и положив на неё голову, я устремил взгляд в окно и ответил: - Не знаю я, Тох. Напрягают меня наша с Мецкером позиция "передружбы-недоотношений", - не отрывая взгляда от окна, я вздохнул. - Ну, а что мешает завести нормальные отношения? – боковым зрением я заметил, как Антон чуть нахмурил брови и откинулся на спинку сидения. Я лишь вздохнул и, посмотрев на Тоху с укором, произнёс: - Какие у меня могут быть серьезные отношения с едва достигшим совершеннолетия ребёнком? – тут к нам подошла девушка и с милой улыбкой стала выставлять на стол наш заказ. Как и говорил наш анестезиолог, своему вкусу я не изменил. Заказал кофе и медовое пирожное, мой фирменный десерт. Отпив немного кофе, Антон продолжил наш приём у психолога. - Ну, ребёнок не ребёнок, а на твои чувства он отвечает с еще большей охотой, чем ты бы сам хотел. Согласись же, - я лишь недовольно взглянул на него исподлобья и отправил в рот ложку с пирожным. - Ну, серьезно. Дай парню шанс. Отказать ты всегда успеешь, а так и сам позабавишься, и пареньку приятно сделаешь. - Ты говоришь, как будто он игрушка, - сделав приличный глоток кофе, ответил я. – Пойми, я не столько боюсь, что он мелкий, столько того, что он, может быть, до сих пор в споре с нашим главзавом. Осталось еще три дня, и его практика будет окончена. Поэтому лучше уж ещё три дня на иголках посидеть, чем потом вешаться на стетоскопе на радость Максиму Антоновичу, - фразу я закончил очередным куском пирожного, на что Антон посмотрел спокойно. Даже с неким пониманием. После того, как я допил кофе и съел пирожное, мы расплатились и направились к выходу. Уже у двери он добавил: - Я понимаю твои опасения, но смотри, не опоздай ненароком, - он похлопал меня по плечу и направился в противоположную мне сторону. Признаться честно, этого я и сам немного опасался. Но, как говорится, доверяй, но проверяй. Поэтому я все же подожду ещё три дня. Если не свихнусь, конечно.