Песнь Жаворонка

Настоящий друг — это тот, кто будет держать тебя за руку и чувствовать твое сердце. (Габриэль Г. Маркес)

Голос Шона слышался как сквозь вату, я не различала слов. Он горячо и взволнованно говорил что-то - кажется, убеждал то ли меня, то ли себя, то ли еще кого… Точно, кого-то... Меня коснулись чьи-то руки – и легкий разряд пробежал по позвоночнику. Видимо, остаточные вибрации Силы. Державший меня вздрогнул, но не отпустил, и в следующее мгновение моих губ коснулось что-то прохладное и твердое. Я сделала глоток, не открывая глаз, – сил не было. Подогретое вино с травами и еще что-то неуловимое. Почему-то пахнуло до боли родным медово-сладким ароматом луговых трав, и накатило блаженное полузабытье. Меня куда-то несли, потом укладывали… Приятное тепло разлилось по закоченевшему телу, слух пришел в норму, и головокружение постепенно отступило. Я с трудом открыла глаза и увидела встрепанного герцога, круглые глаза с таким благоговейно-мечтательным выражением, словно прикоснулся к главной тайне бытия. На худом побледневшем лице три унции ярких веснушек смотрелись совсем уж потешно, придавая хозяину этих россыпей по-детски трогательный вид. Мальчишка, хоть и вундеркинд, – этого не отнимешь. Улыбнулась: - Спасибо. Мне уже лучше. Оказалось, я лежу на некоем подобии кушетки. Под головой подушка, ноги прикрывает покрывало вроде пледа, но легкое, словно шаль. Ой, а неудобно-то: грохнулась в обморок, как истеричная барышня, добавила забот добрым людям (в смысле магам), лежу вот тут, вся из себя такая Белолика у добрых гномов, принца жду, чтоб, значит, чмокнул и разбудил. Ага, а то тут без меня пациентов нет! Целительница, тоже мне! Наверное, поднялась я все же слишком быстро, потому что голова пошла кругом. Но боли, дурноты или иных признаков магического истощения не чувствовала. — Не слишком ли резво? Вы уверены, что можете идти? – герцог Дейл говорил без тени иронии и выглядел встревоженным и каким-то… просветленным что ли, если бы не прятал смущенную улыбку. Хм... – Эльфийское тонизирующее может на какое-то время вернуть силы, но не Силу. У вас… — Да, я понимаю. Но… Ну вот как объяснить, что мне просто неудобно и неуютно лежать здесь, под беломраморными сводами дворца, и уж тем более отвлекать своими глупыми немочами целителей, которые, должно быть, побольше моего вымотаны, занимаясь детьми? Впрочем, тем и хорошо иметь дело с драконами, что не надо мучительно подыскивать слова, чтобы все высказать и никого не обидеть. Шон и так все понял. — Знаете, леди Тирнари, один местный целитель… э-э-э… предложил вам свой дом на время, пока вы живете в Мириндиэле. — ??! — О, не беспокойтесь, вы будете там совершенно одна. Видите ли, большую часть времени хозяин в отлучке, и дом пустует. К тому же это не так далеко от целительского крыла дворца. Поблизости есть лес и озеро. Вам понравится. О-о-о, он меня еще и уговаривает! Да я-то с удовольствием, вот только хозяину что за радость отдать свой дом в распоряжение пришлой незнакомке? Чудно как-то. И еще Шон со своими неожиданными куртуазностями: «вы, леди Тирнари», «вас, леди Тирнари», «вам, леди Тирнари»… И почему, чем старательнее он склоняет меня таким образом на все лады, разве ножкой не шаркает, сама я все больше склоняюсь некуртуазно заехать ему в лоб чем-нибудь потяжелее? Вместо этого светски улыбаюсь: — Конечно. Спасибо, Ваша светлость. И без того круглые глаза «светлейшего» вовсе неприлично округляются: — Как ты… вы… меня назвали??? — Как и подобает титуловать герцога, – пожала плечами. – И простите мою возможную бесцеремонность, причина коей – крайняя степень волнения и тревоги за сестру и кузена. – Язвите, да? - догадался вундеркинд, но как-то уныло. – Есть немного, — я вновь улыбнулась, надеюсь, ободряюще. – Просто мне было бы приятнее, если бы вы называли меня... э-э-э… более привычным образом. Читай по извилинам, эмпат мой чешуйчатый: «Какая муха тебя укусила?!» В конце концов, мы не первый день знакомы, он опекун и друг моей сестры, да и со мной давно на короткой ноге, по собственной, между прочим, инициативе. А с его странной манерой сваливаться на голову в любое время суток, занимать ванну на два часа и едва ли не просить потереть ему спинку… (А я б и не удивилась, попроси он, да, пожалуй, и не отказала бы в любезности – свои ж люди!) Короче, мог бы и забыть о церемониях давно и бесповоротно. С другой стороны, причина его отчужденно-вежливого обращения вроде бы понятна. Он чувствует себя виноватым в происшедшем, ведь это он пообещал мне, что с Мири и Асом ничего плохого не произойдет. И сейчас ему не только горько, но и стыдно смотреть мне в глаза. Он не может обращаться ко мне по-дружески, потому что полагает, я не считаю его больше другом и вообще достойным доверия. Глупый мальчишка! Уж я сама в грехах как в шелках – мне ли его судить… Вечно встрепанный герцог мотнул головой, словно уловил мою мысль. Посмотрел на меня с неопределенным выражением. И наконец по-настоящему широко улыбнулся в ответ: - Ладно, Тин, убедила… Кстати, о ванне. Мне то синее полотенце понравилось – большое и мягкое. - Считай, оно твое, —великодушно кивнула я, надевая туфли. – Пойдем, что ли?