Песнь Жаворонка

Гет
NC-17
Завершён
230
автор
Размер:
572 страницы, 80 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
230 Нравится 1113 Отзывы 103 В сборник Скачать

Глава 44 — Росс

Настройки текста

Опали с деревьев листья, и высохли травы и цветы. Вот что ты сделала со мной, когда перестала смотреть на меня. Не будет больше на свете снега, и не будет дождя. И даже – солнца. Вот что ты сделала со мной, когда перестала встречать меня. <…> А люди, что около меня, видят вокруг совсем другое – осенний, добрый, золотисто-зеленый мир. О, в этом мире только я брожу по дорогам, где в пыли валяются мертвые жаворонки. Вот что ты сделала со мной.… (Леонид Енгибаров «Клоун с осенью в сердце»)

В холодном предрассветном мраке искрится иней, словно седина. Последний сон – он самый сладкий, и школа дремлет в ожидании часа побудки. Хвала богам, что никому нет дела до мерящего плац вслепую мага. Вдох… Выдох… Теплый пар дыханья мне говорит, что я живу, дышу. Работаю. Я больше ничего не жду, и лишь хочу понять, ну почему? Она вернулась, да – и не вернулась. Душа как опустевшее гнездо. Мне холодно, темно и бесприютно. Что ж делать-то теперь, моя наари? Нет, не моя… Уж больше не моя. Я увидал тебя, распахивавшей окна, но не почувствовал. Уже тогда мне надо бы подумать: что-то не так, не так. Но я был ослеплен желаньем видеть тебя, обнять, коснуться губами твоих губ... Когда я понял: все не так, не так? Когда в моих объятьях ты сжалась, словно пойманная птица? Когда терпела мой поцелуй, сжав зубы, и слезы боли струились по твоим щекам? Или когда вдруг аура твоя чистейшим полыхнула изумрудом, словно печать принадлежащей Дому эльфов? Своею сделал он тебя, он изменил твою природу, и я… увы, я знаю слишком хорошо, какая степень близости меж вами, когда сама природа отступает. Не легкий флирт, и даже не влюбленность – ты отдалась ему как есть, вся, без остатка. А разве может быть иначе, ведь флиртовать ты не умеешь. «Все или ничего» – таков твой принцип, и мне досталось «ничего». И надо бы тебя возненавидеть, но… не могу. Я слышу твою боль, тоску, вину, надежду – и безнадежность что-то объяснить. Я не хочу все это знать! Насколько проще мне было б презирать тебя, как дóлжно! Но вместо этого стою, уткнувшись взглядом в серый камень ограды. Эта школа тюрьмой мне стала так же, как тебе. Да, странно… Порой мне кажется, что я тебя придумал взамен надежде, умершей давно. Я знал всегда, что у любви моей зеленые глаза, и тонкий стан, и косы, словно темный шелк… Выпытывая у сестры твои приметы, я узнавал по ним свою любовь. И наша встреча все довершила, кажется, за нас. А стала лишь свидетельством невстречи… Судьбу свою желая обмануть, себя лишь обманул. Ну не глупец ли?

✧ ☙ ✧ ☙ ✧ ☙ ✧

Первые три дня сентября стали для меня спасением. Обычные для начала учебного года организационные проблемы навалились разом и не давали помнить ни о чем, кроме как о том, что в этом году набор первокурсников в два с лишним раза больше, чем в предыдущие, причем половина из них «йор», а вовсе не «тер», как мы успели привыкнуть. Магия возвращалась в северные земли, вспышками Дара пробивалась во всех социальных слоях, и, если дальше так пойдет, в самое ближайшее время придется открывать новые школы. Пока же нам с Сианургом пришлось заказывать дополнительную мебель и уплотнять общежития. Ну ничего, в тесноте, да не в обиде. Наш бравый физрук вполне восстановился после травмы, правда приближение ненастья теперь чует лучше любого барометра. Однако же он полон решимости избавиться от ломоты в коленях, чего ради с моего позволения срубил знатную баньку за своей избой на полпути к пруду и сейчас в свободное время увлеченно конопатил ее, мечтая, какую прорубь устроит тут же, в тридцати шагах, едва на пруду станет лед. А между делом досушивал березовые и можжевеловые веники да зазывал меня присоединиться к нему, едва баня будет готова. Мрачность моей физиономии Сианург расценил по-своему: – Не расстраивайтесь, найдутся и для нас учителя. Оно, конечно, мало кому охота носы морозить по северам. Гномы и те ищут где потеплее, а уж эльфы-то… Хотя, старики бают, были времена, когда в здешних лесах и предгорьях ихнего брата… Чегой-то вы? Наверное, при упоминании об эльфах что-то такое отразилось на моем лице, отчего старый вояка счел за лучшее поменять тему, оседлав любимого конька: – Вот я и говорю: баньку справим, она от любой хвори-тоски наипервейшее дело. А как тело-то разомлеет да всю хлябь отпустит, тут и окунись в студеную водицу – всякая беда-печаль с той поры от тебя как от стенки горох… Сианург, не отрываясь от работы, все говорил и косил глазом на меня, в паре с ним орудовавшего конопаткой так, словно бы и впрямь не мох – всю свою тоску меж бревен вконопатить решил. А потом у него в избе мы по негласному уговору приговорили по четушке* отменного гномьего самогона, настоенного на северных таежных травах под знатный кус солонины с черным хлебом и сианурговы воинские байки. От чеснока пришлось отказаться: мне завтра с утра инспектировать уроки. А запах всеми любимого корнеплода – это вам не похмельный перегар: никакой магией не избавишься, не зря же всякая нежить его боится. И все бы ничего, даже вроде отпустило на время, оставив во всем существе пустоту и легкость. Но тут Сианург возьми да и объяви, что этот травный сбор ему сама леди Тирнари от своих запасов презентовала с напутствием употреблять не пьянства ради, а здоровья для, потому как в трудную минуту эта настоечка-де и сердце успокоит, и позволит разглядеть радость в самых простых вещах. То-то мне померещился запах беорики. И, словно давно забытое, вспомнилось из прошлой жизни, как мы выкапывали редкий корень и как она смотрела на меня тогда. Но вспомнилось издалека, без боли и надрыва, будто о чужом человеке. Нет, радости я не почувствовал, но на душе и впрямь было легко. Словно бы телегу разгрузили, и грохочет она порожняком по ухабам, а мне – на-пле-вать... От Сианурга я вышел на нетвердых ногах, когда совсем стемнело. Дней пять до полнолуния – в разрывах клочковатых туч чуть надкушенная лепешка луны освещает площадь перед учебным корпусом. В окнах общежития тепло и уютно горит свет. Знаю, это глупо, но я вновь смотрю на ее окна – темно. Где она? Неужто спит? Хотя какая мне теперь забота? Живи как жил все эти годы до встречи с ней. Хватит того, что завтра я обязан явиться на ее урок с инспекцией, обычной для начала года. Сидеть, внимать, а после дать оценку. Так принято, когда учитель новый. Я ведь и так откладывал в надежде, что завтра, послезавтра будет легче...

✧ ☙ ✧ ☙ ✧ ☙ ✧

Великое дело привычка! Студентами мы называли это навыком зомби. Что бы ты ни делал накануне, как бы ни чувствовал себя, хоть умирай, но ровно в назначенный час свежий аки роза, выбритый и отглаженный должен стоять как штык на линейке. И твоему голосу на перекличке следует звучать ровно и спокойно, и весь ты должен излучать уверенность и благодушие. Сегодня она впервые за минувшие три дня пришла на завтрак – я вижу это издали, обсуждая еще один из вариантов рассадки столь многочисленных первокурсников. Новоиспеченный староста волнуется, я ободряюще улыбаюсь, краем глаза наблюдая за столом преподавателей. Как и в прошлом учебном году, наши места друг напротив друга. Она, кажется, намеревалась изменить положение дел и сесть на освободившееся место лорда Танши, но Дэрек, вскочив, уже приглашающе отставил ее стул напротив моего места. И Тирнари, конечно, ничего иного не оставалось, как, поблагодарив, воспользоваться его галантностью. – …вот так, лорд Йарби, и тогда те столы замкнем еще одним дополнительным в каре. Этот проход станет тупиком, но это ж никому не помешает, правда? – Зак вопрошающе глядит на меня. За лето он еще вытянулся, и теперь мы с ним одного роста. – Да, хорошая идея. Так и сделаем. Я попрошу лорда Сианурга на первое время справить нам стол из подручных материалов. После обновления мостков и ремонта конюшни у нас осталось достаточно первосортного тёса. Стол преподавателей находится как раз в поле зрения, когда мы оба еще раз оцениваем необходимые перестановки. Зак активно жестикулирует. Я же могу кивать с умным видом, глядя, как она, едва притронувшись к еде, поднимается, видимо желая всем приятного аппетита, и, подхватив на поднос свою тарелку, направляется к дежурным, а затем к выходу. Инспекционный обход вещь совершенно обычная, а значит, директору не требуется предупреждать преподавателя о своем визите заранее. Поэтому, когда вслед за последним первокурсником вхожу в непривычно переполненную аудиторию и, кивая в знак приветствия, пристраиваюсь у самого выхода, она, кажется, даже не удивляется, кивает в ответ. Знакомство с классом происходит в игре - быстро и довольно забавно, по цепочке. Это первое занятие по травоведению на первом курсе, и вводная часть его звучит почти как приключенческий роман, где есть всё – чудесные исцеления, таинственные отравления, роковые совпадения… Так что какое-то время я просто сижу, разинув рот, вместе с сорока семью подростками. Собственно, я понял, что в исполнении Тин любой скучный травник превратился бы в «Книгу тайн и откровений» – вспомнить хотя бы ее статью в июльском номере «Академического вестника». Я-то, дурак, еще вызывался ей помочь. Сам потом читал ее опус, как иные девицы эльфийские романы. Меж тем Тирнари закончила, обозначила перечень требований. И, если пожелание помимо тетради и письменных принадлежностей носить альбом с карандашами для зарисовок был вполне понятен, то просьба не задавать глупых вопросов вызвала встречный вопрос, который и озвучил веснушчатый паренек из третьего ряда: – А глупые – это какие? – Это вопросы ради вопросов, – серьезно ответила леди преподаватель. – Думаю, вы, Йенс, и сами это понимаете. И да, на травоведении, как и на любом другом занятии, прежде чем высказаться, следует поднять руку и дождаться моего разрешения. – Да, леди Ансаби. – Хорошо. Далее, поднимите, пожалуйста, руки те, кто хоть немного знает эльфийский. Нужный вопрос. Я знаю, чего ради она его задала, и с усилием подавляю неожиданно поднявшееся во мне раздражение – глупо, смешно и недостойно, непрофессионально. В конце концов, я сам обязан жизнью двум эльфам, и не абы каким... Но в аудитории далеко не всем всё понятно — вот почему вслед за тремя поднявшими руки в ответ на первый вопрос вверх взметнулась еще одна рука. Ага, опять тот же веснушчатый из третьего ряда. – Да, Йенс, – она улыбнулась рыжему почемучке. – А зачем нам эльфийский? – Видите ли, так уж сложилось, что все лучшие травники нашего мира эльфийские. Да, пятитомный «Определитель растений Драконьей Империи» Эдуминеля эрд Мор’эдόра переведен на имперский, зато крайне интересные для нас с вами «Очерки флоры Северного края» этого же автора существуют только в эльфийском оригинале. Возможно, когда-нибудь кто-то из вас и возьмет на себя благородный труд перевести «Очерки» на имперский, но пока нам придется работать с оригиналом. А вообще, тем из вас, кто всерьез увлечется травоведением, без твердого знания эльфийского не обойтись. В конце концов, именно он язык универсальной ботанической систематики. Поэтому, несмотря на то, что в сетке вашего расписания пока нет этого предмета, я попрошу вас взять в библиотеке учебники по эльфийскому, хотя бы один на парту. Ну, и в заключение скажу: тем, кто вознамерится продолжить образование в Галарэне, придется всерьез и глубоко изучать языки и культуру сопредельных народов и государств – не только эльфийский, но и драконий, гномий и даже орочий. Да-да, и не надо хихикать, Гонта. Тех нескольких слов из орочьего разговорного, о которых вы подумали, вам не хватит, чтобы сдать зачет лорду Такате. При всей своей интеллигентности он весьма требователен к студентам. Смешки в аудитории уже стихли, а я понял, что сижу, уставившись на женщину, о которой, как мне казалось, знаю всё или почти всё. Тролль в панталонах, вот откуда лесной знахарке известен Таката?! Пока размышлял о степени своей осведомленности, занятие подошло к концу. Очнулся, когда звонок оповестил об окончании урока и отпущенные на свободу первокурсники потянулись к выходу, активно делясь впечатлениями. Наверное, и ей и мне гораздо легче было бы, уйди я тихонько с учениками, но инспекция есть инспекция – я обязан высказать свое мнение, выслушать, что скажет преподаватель, и наши личные отношения тут совершенно не важны. Внешне спокойная, она подошла неспешно, выдавая волнение лишь тем, что теребила кисти шали. – Спасибо, леди Тирнари, это был весьма интересный и познавательный урок даже для меня. Она покраснела и опустила было глаза, но тут же вскинула их и спросила: – Лорд Росс, я правильно понимаю: не следует планировать экскурсии в лес в течение всего года? – Если только в пролесок на территории «Нарвала». Совет магов рекомендовал постараться без крайней нужды стен школы не покидать ни учителям, ни тем более ученикам. В отсутствие лорда Танши и лейтенанта Бредли я не смогу обеспечить надлежащую защиту группе адептов даже в двадцать человек, а уж в пятьдесят… – Я так и думала, – она задумчиво кивнула. – Ну что ж, может быть, к летней практике ситуация изменится к лучшему. – К летней практике? – переспросил я. – Конечно. Травоведение без практики – пустая трата времени, вы же понимаете. И, поскольку я молчу, она, склонив голову в знак прощания, выскальзывает из аудитории, оставляя меня один на один с еще одним вопросом: как она собирается параллельно преподавать и эльфийский и травологию? Но задать его уже некому. Странное ощущение, будто все происходящее – один большой и довольно сумбурный сон, все не покидает меня. Кажется, стряхни я остатки наваждения, и все окажется таким, каким должно быть: лазурное небо, закатное солнце, и темноволосая девушка с зелеными глазами доверчиво льнет к моей груди. И мое кольцо на ее руке, а не на полке в коробочке, так и не подаренное незадачливым магом. Сон и явь, совершив невероятный кульбит, поменяются местами, и в той, другой вселенной судьба а который раз не посмеет отнять ее у меня.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.