Взятка будущему королю

      Принц с интересом рассматривал новое помещение, куда его привел раб барона. Неплохой подбор инструментов. Почти такой же набор, как и у самого Эрика. Правда, больше орудий для нанесения увечий и травм различной степени, вплоть до смертельных.       Вообще, отношение барона к Эрику последнего слегка... удивляло и настораживало. Похитил. Обещал сломать, изнасиловал и оставил, давая время передохнуть. Даже ванну принять дали по пути сюда, причем теплую и с ароматными маслами. Дальше барон подготовил нечто выматывающее и в разы превосходящее предыдущее по накалу страстей? Или просто вынужден был отлучиться от новой игрушки по делам? Хотя...       Эрик же не может точно сказать, сколько прошло времени после первого... визита барона. Возможно, и суток не прошло. Анус болел, но, надо отдать должное барону, что разрыва не было. Это удивило принца, особенно учитывая ту боль, которую он испытал во время насилия.       - Ну, как тебе мои игрушки, принц? - зайдя в камеру, сразу спросил барон.       - Неплохо. Если хочешь оставить своего раба калекой.       - Вот как? Ты не любишь раздробленных пальцев и вырванных ногтей? Может еще и крюком за ребро никого не подвешивал? - с удивлением спросил Руд, обходя вокруг обнаженного принца.       - Не люблю. Слишком долго после всего этого выздоравливают.       - Забавно... Первый раз встречаю того, кто причиняет боль для своего удовольствия и думает при этом о том, насколько сильно страдает жертва.       Эрик промолчал. Рассказывать барону о причинах такого своего отношения к своим личным слугам принц не хотел.       - Ну, так что, ты принял мое предложение? Я вроде бы дал тебе достаточно времени для того, чтобы подумать.       Принц посмотрел на барона, как на сумасшедшего.       - О, только не говори, что ты ничего не понял. Какая жалость. Ладно, повторюсь. Признай меня своим господином и темница превратиться в покои с привычным для тебя уровнем комфорта, а пытки я поменяю на обычные жесткие игры во время секса.       Ради приличия, Эрик думал над предложением целую минуту. Даже злость не просыпалась, услышав данные слова барона. Смешно.       - Нет, барон. Я, пожалуй, откажусь. Лучше давай ты меня просто отпустишь вместе с моими людьми, и мы все дружно сделаем вид, что ничего не было. А проведенное нами время у тебя в замке - искали путь через лес.       Барон широко улыбнулся, подошел к полке и взял оттуда небольшой пузырек. Потом подошел к столу с кубками, вином и легкими закусками (наличие тут этого столика во время осмотра просто поставило в тупик принца). Демонстративно капнул в один кубок пять капель из пузырька, затем наполнил вином. Затем вернулся к Эрику и, протягивая ему кубок, сказал:       - Я обещал тебе афродизиак. Это он. Отказываться пить не советую, сам же понимаешь, заставлю выпить любым способом.       А это уже было хуже. Пытка желанием, да? Ладно. Лучше выпить самостоятельно, тут барон прав. Оказаться привязанным к скамье с воронкой в зубах Эрику не хотелось. Взяв кубок из рук барона, Эрик спросил:       - Я так понимаю, что выпить мне надо все?       Барон лишь кивнул. Принц вздохнул и, не отрываясь, выпил весь кубок. "А ведь это единственная еда за все прошедшее время..." - подумал Эрик, отдавая кубок Руду. А по телу уже разливалось тепло. Крепкое вино и афродизиак делали свое дело быстро и уверенно.       - Рик, по центру. Для порки, - сказал барон, посмотрев на раба.       "О, у раба все-таки есть имя. Прелестно", - подумал принц, наблюдая за тем, как раб подходит к Эрику, подхватывает цепь от оков на руках и подводит принца к центру комнаты, откуда свешивалась цепь с крюком. Ясное дело, что именно на этот крюк раб и забросил цепь от оков принца. А барон тем временем вновь отошел к стенке, поставив кубок, что-то взял из ящиков и вернулся. Эрик посмотрел, что именно барон взял - и криво усмехнулся. Кожаные шнурки и плеть. Кто бы сомневался.       Aфродизиак начал действовать в полную силу. Жар в крови стал нестерпимым. Барону было достаточно пару раз дотронуться до члена Эрика, чтобы тело отозвалось на это жалкое подобие ласки полноценным стояком. Да, под такой дозой зелья, даже если принца будут резать на куски, член все равно будет стоять, как каменный. А барон уже туго перематывал возбужденный член, чтобы не дать семени Эрика излиться без позволения Руда.       - Ну вот, теперь другое дело, - довольно сказал барон, стискивая мошонку принца и оттягивая её вниз.       Эрик задержал дыхание, задавил в себе желание застонать. Гадко... Как же гадко умом понимать, насколько унизительные вещи с тобой происходят, но телом чувствовать обратное! Телу принца, одурманенному афродизиаком, нравилось такое обращение. Более того, тело требовало большего! Барон же, прекрасно зная о свойствах своего зелья, начал ласкать принца, приговаривая при этом:       - О, мой принц! Твое тело такое чувственное... Так хорошо отзывается на мои прикосновения... Из тебя получится отличный наложник, мой принц. Выносливый и отзывчивый.       - Заткнись, Руд! - выкрикнул, не сдержавшись, Эрик. - Я не буду твоим наложником. Никогда! Ах... Барон засмеялся. Он как раз вставил свой палец в анус принца и начал массажировать простату, многократно усиливая возбуждение Эрика.       - Как грубо, мой принц. Как невежливо. Рабу, хоть и наложнику, не стоит так разговаривать со своим господином. Придется тебя наказать, - прищурившись, сказал барон и продемонстрировал Эрику плетку.       Принц, увидев плеть, лишь хмыкнул. Все его силы уходили на то, чтобы не застонать от удовольствия, которое приносил массаж. Семь тонких, сплетенных из нескольких кожаных полосок, хвостов. Длина - меньше любимого кнута Эрика раза в два. В принципе, если сильно постараться, и плетью можно причинить сильную боль. Но времени и сил на это уйдет больше. Да, подобного рода плеть - оптимальный выбор для того, кто наслаждается именно страданиями жертвы, а не наказывает за ослушание. Барон, наконец, вытащил свой палец из ануса принца и отошел от подвешенного за руки тела. Вздохнув с облегчением, Эрик вовремя вспомнил о том, для чего именно отошел от него Руд и стиснул зубы посильнее.       Удар семи хвостов обжег спину от самой шеи и до поясницы. Тело само выгнулось вперед, а крик удалось задавить с огромным усилием. "А ведь это всего лишь плеть, не мой любимый кнут..." - вдруг подумал Эрик, вспоминая своих слуг: - "Им было еще больнее..." Больше мысли в голову не приходили: барон практически не делал промежутков между ударами, причем бил лишь по спине и ягодицам, не трогая грудь и живот. Бугорки воспаленной кожи пересекались, накладывались друг на друга, в местах пересечений кожа лопалась, и открывалось кровотечение. Когда сил сдерживать крики у Эрика уже не осталось, барон прекратил порку и вновь принялся возбуждать принца, смешивая в сознании своего пленника боль и удовольствие в один жуткий коктейль.       - Как замечательно ты дрожишь от возбуждения, мой принц. Всего пять капель - и ты уже похож на похотливую шлюху! Ну же, не сдерживай себя, не играй в молчанку. Я хочу слышать твои стоны. Скажи, что хочешь кончить. Ну же...       Барон великолепно знал, когда следует приласкать соски, когда - дотронуться до головки члена. Задеть след от плети, провести по губам, с которых только что слетел стон боли, поцеловать напряженный пресс, огладить бедра, сжать мошонку, дотронуться губами до шеи. "Хочу... Больно... Нет! Я не должен... Не могу... Слишком... Больно... Хочу... Нельзя..."       - Мой принц... Не сопротивляйся. Стань моим.       "Моим..." - эхом отозвалось в одурманенном снадобьем, болью и неудовлетворенным желанием сознании принца, а память услужливо подкинула совсем свежее воспоминание. Вот только на месте принца был слуга. И принц вдруг рассмеялся, а из его глаз пролились горькие слезы.       - Не могу, барон. Я еще более упрямый глупец, чем мой Морион...       Барон даже остановился, пытаясь понять, о чем сейчас говорит принц. Причем тут черный кварц? Этот камень не обладал особенной прочностью. Он даже цвет свой терял при нагреве. Неужели принц сошел с ума? Наверное, стоит сбавить темп или даже уменьшить дозу афродизиака. Получить вместо послушного раба своего хозяина сумасшедшего Руд не хотел. Однако оставить принца и уйти было бы тоже неправильно.       - Рик, приведи сюда тех новеньких, которые вчера были у гвардейцев.       Раб, не вымолвив ни слова, лишь поклонился и ушел, но Эрик, кажется, даже и не заметил этого. Его тело обмякло, повисло в оковах, голова упала на грудь. Волосы слиплись, намокли от пота. Все тело блестело от испарины, по спине сбегали тончайшие струйки крови. И лишь стоящий колом, перевязанный у основания кожаными шнурками, член указывал на то, что зелье барона все еще действовало. Боль от порки и желание от афродизиака все еще дурманили разум Эрика, все еще испытывали на прочность его волю. Барон улыбнулся, подошел к упрямцу и сам снял принца с крюка, опуская на пол, укладывая на бок. Затем отошел к одному из столов у стены, выбрал подходящий кляп с достаточно широким кольцом и вернулся обратно. Присев рядом с пленником, Руд убрал с лица длинные пряди светлых волос.       - Ты же понимаешь, что я не закончил на этом, да? - с силой нажав на место соединения челюстей, открывая рот принца, сказал барон. - Это лишь небольшая передышка перед очередным раундом, мой принц. Говоря это, Руд вставил кляп-кольцо так, чтобы челюсти оставались открытыми и быстро затянул ремешок на затылке Эрика. Взгляд принца, полный ненависти, боли и желания лишь доставил Руду удовольствия. Барон схватил торчащий от возбуждения сосок Эрика и с наслаждением закрутил его, добавляя в коктейль чувств новые нотки. Принц дернулся, но вновь не вымолвил ни слова.       - Смотри, принц. Привыкну я к твоему гордому молчанию. Не боишься, что когда силы закончатся, и ты сломаешься, я просто потеряю к тебе интерес и отдам своим гвардейцам? А после них - и солдатам? - не прекращая терзать сосок принца, спросил барон.       Эрик лишь прикрыл глаза. Но Руд не унимался и второй рукой с силой сжал член, начав медленно, очень медленно, вести ладонь то вверх, то вниз по члену. Принц зарычал, попытался ударить барона скованными руками. Барон же наступил своим коленом на ладонь принца и перенес вес своего тела на это колено. Эрик распахнул глаза, пытаясь одновременно и вздохнуть глубже, и не закричать. Получалось плохо, если честно. Но барон был удовлетворен полностью.       Забаву Руда прервал приход раба в сопровождении двух мужчин, в которых Эрик с трудом мог узнать своих баронов-телохранителей. От длинных ухоженных волос остались лишь жалкие клочки, обрезанные кое-как и явно теми, кто мало что смыслил в парикмахерском искусстве. Такие же оковы, как и на самом принце. Такие же штаны-рванина, как и на Эрике перед первым визитом барона. Многочисленные синяки и кровоподтеки, царапины и порезы. Разбитые губы, мешки под глазами, потупленный взгляд, опущенные плечи и сгорбленные спины. Увидев Руда, бароны немедленно опустились на колени и склонили головы. "О нет... Быть того не может..."       Руд же отпустил принца и встал, подходя к Варну и Жану. Затем обернулся к принцу и сказал, наслаждаясь шоковым состоянием Эрика, которое тот и не пытался скрыть:       - Вот, мой принц, учись. Так должен делать каждый раб, когда видит свободного. Если бы в эту комнату вошел кто-то из моих воинов, и Рик не встал бы на колени и не склонил бы голову, я бы с него шкуру спустил. Лично. Потому что даже младший помощник старшего золотаря стоит выше любого раба. Выше тебя, мой принц. А теперь отвечайте. Гвардейцы остались довольны вами? Всех ли вы удовлетворили?       - Все остались довольны, мой господин, - ответил Варн.       - Мы обслужили всех, кто захотел этого, мой господин, - сказал Жан.       - Даже так? А кто из моих гвардейцев посмел не воспользоваться моим подарком? - спросил Руд.       - Мы не знаем их имен, мой господин. Нам не положено, мой господин, - сказал поспешно Варн.       - И то верно. Ну что же, раз вы так хорошо выполнили мой приказ, я хочу сделать вам приятно. Я хочу, чтобы вы изнасиловали вон того раба, Эрика. Жестко. И кончили. Каждый. Насиловать будете одновременно. Сначала ты, Варн, будешь сзади, а Жан - спереди. Потом - поменяетесь. Соответственно, каждый из вас должен кончить дважды. В зад и в рот этой строптивой постельной грелке. Вам все понятно?       - Да, мой господин, - синхронно и без единой запинки ответили бароны-телохранители.       А Эрик... Ему одновременно хотелось и горько разрыдаться, и безумно рассмеяться. Боль в душе перекрыла боль от порки. Принц чувствовал себя так, как будто его предали самые близкие друзья. "Друзья? Эрик, разве они друзья тебе? Друзей выбирают, друзьям не приказывают, друзей защищают по велению сердца, а не по приказу. Предали? А разве ты сам не говорил барону, что они нужны лишь для того, чтобы спасти твою жизнь? Когда барон захотел шантажировать тебя их жизнями, поступился ли ты своей свободой ради их жизни? Нет, ты ответил, что барон может делать с ними, что захочет. Он и сделал. Не веди себя, как малолетняя истеричка. Они спасают свои жизни, как и ты. Это для тебя жизнь в подчинении этого садиста - не жизнь, а мука. Они же... просто поменяли одного господина-садиста на другого. Прекрати, ты доставляешь удовольствие Руду своим видом. Ещё бы заплакал, как принцесса из дамского романа". Внутренний голос отрезвил. Все правильно. Не бароны виноваты, а Руд и сам Эрик. Все верно. Не можешь изменить что-то сейчас - наберись терпения, подожди благоприятных обстоятельств. Так их всегда учили. Всех. И телохранителей, и самого принца.       Так может сделать вид, что барон победил? Что согласен стать его принцем? А что это даст? Разве это сбережет силы? Нет. Барон садист. Он будет пытать свою игрушку, своего наложника не для того, чтобы сломать или наказать, а желая получить удовольствие от самого процесса. И если сейчас Эрик тратит силы на то, чтобы не кричать и не стонать, то потом придется тратить силы на то, чтобы выглядеть послушным, покорным, сломленным. Нет, Эрик не выиграет ничего. Поэтому и не стоит.       Все эти мысли, как ураган, пронеслись в голове у принца за считанные минуты. Варн и Жан за это время успели подняться с колен и подойти к Эрику, а барон занял единственное обычное кресло в этой комнате, как раз возле столика с напитками и фруктами.       - Разверните его боком ко мне, я хочу видеть, как он выгибается при каждом вашем движении внутри его. Толчки должны быть одновременными. Приступайте по готовности.       Бароны спустили свои штаны, принялись ласкать себя, возбуждать. Абсурдность положения заставляла Эрика просто лежать на полу между двумя своими телохранителями с полузакрытыми глазами и стараться не думать ни о чем. Особенно о том, что можно было бы сейчас втроем накинуться на барона и его раба и задушить этими самыми цепями, которые сковывали рабов, потому что кроме этих двоих в замке постоянно проживает огромное количество народа. Это не говоря уже о том, что трем рабам придется пробираться к границе своего королевства по неизвестной территории в горах, во время охоты на них всех свободных этого недобаронства. Да, убийство барона доставило бы Эрику огромное удовольствие. Вот только это удовольствие вероятнее всего было бы последним в жизни если не самого Эрика, то двух баронов-телохранителей точно.       Наконец, Варн и Жан в четыре руки подняли Эрика с пола и, развернув боком к барону, поставили на колени и локти. Жан, ставший также на колени, приставил свой член к кольцу-кляпу, а Варн - к анусу. Эрик расслабился, не желая получить вместо зада кровавое месиво. Резкий сдвоенный толчок - и стон боли глохнет, не имея возможности вырваться наружу.       - Я сказал, жестко изнасиловать, - со сталью в голосе сказал барон Руд, а Жан и Варн дернулись, как от удара.       Варн зафиксировал своими руками бедра принца, Жан вцепился в волосы Эрика. Все последующее принц помнил отрывками, ощущениями-картинами, фрагментами дикой мозаики. Резкие одновременные толчки, все ускоряющиеся, заставляющие чуть ли не согнуться пополам. Ноющая боль в анусе, переходящая почему-то в желание, которое не может быть удовлетворено. Боль в паху от перевозбуждения и отсутствия разрядки. Нехватка воздуха. Слезы, которые выступают помимо воли. Пальцы, царапающие каменный пол камеры. Кровь, которая капает со спины на пол. Жар, разливающийся по венам. Солоновато-горьковатая жидкость, заполнившая глотку и рот. Позывы к рвоте и понимание того, что рвать нечем. Падение на пол, лишившись поддержки двух пар рук. Хуже всего было то, что сперму даже выплюнуть было проблематично: мешал кляп-кольцо. Тихий шепот Жана, лишь на секунду отвернувшегося от барона Руда во время смены позиций: "Держитесь. Помощь придет". И новый раунд, на середине которого, кажется, Эрик и отключился...