Взятка будущему королю

      Очнувшись, Рауль поначалу даже глаза не мог открыть. Было ощущение, что веки налились свинцом, язык распух и заполнил весь рот, а руки и ноги стали деревянными и перестали двигаться. Ну и мысли по голове разбегались, как мокрицы после того, как поднимешь камень. Никак не получалось сосредоточиться и понять, что же произошло и почему. Жутко хотелось пить и почему-то спать. Но что-то подсказывало: спать нельзя.       Минут через двадцать была достигнута первая из намеченных целей: Рауль смог открыть глаза. Плохо освещенное помещение без окон и с одной дверью. Следы простой штукатурки по грубому камню, без всяких изысков и чопорных украшений. А еще Рауль был абсолютно обнажен и лежал на прямоугольном куске камня. Странно, откуда здесь хорошо отесанная каменная глыба? И что это вообще за место? Почему-то кажется, что это подвальное помещение. Давно заброшенное, судя по паутине в углах и кучках пыли вокруг. Во всяком случае, то, что Рауль увидел в свете пары масляных светильников, прикрепленных к стенам, говорило именно о заброшенности этой комнаты. Пошевелить руками и ногами Рауль не смог. Даже застонать слуга бы не смог.       Хотелось проснуться. Хотелось, чтобы все это оказалось дурным сном, кошмаром. Но чем больше проходило времени, тем меньше Рауль в это верил.       - О, ты уже очнулся? Это хорошо, а то я думала, что мне придется приводить тебя в чувство, - сказала баронесса Нариса, заходя в комнату.       Правда, в таком виде Рауль её никогда не видел. Мужской дорожный костюм, широкополая шляпа, объемный дорожный плащ, шпага и кинжал. Не баронесса - а барон, причем не из богатых. Так, середнячок, которых в столице пруд пруди. Волосы спрятаны под косынку под шляпой, грудь явно перебинтована, чтобы не выделялась, изящные пальчики скрыты перчатками.       - Что? Не можешь понять, почему ты тут в таком виде, дорогой Морион? Все очень просто. Ты - мой прощальный подарок принцу. Неправильно сказала. Не ты. Твое обескровленное тело.       Баронесса достала кинжал и приблизилась к Раулю, у которого от одного вида остро заточенной стали сердце сразу стало чаще биться, а дыхание, и без того неглубокое, стало поверхностным и частым-частым. Прощальный? Принцу? Его тело?! Она что, с ума сошла?!       - Я долго ждала, пока принц вновь полюбит кого-то. Очень долго. И теперь я наконец-то отомщу, - прошипела баронесса и нанесла первый порез.       Рауль попытался увернуться, как-то помешать сумасшедшей сделать следующий порез, но ничего не получилось. Даже закричать не вышло. Удивительным было и то, что боли не было. Ни от первого, ни от второго и третьего пореза. Что с ним такое?       - Не волнуйся, дорогой Морион. Я просто опоила тебя. Ты не сможешь двигаться, и тебе не будет больно. Я не хочу причинять тебе еще больше страданий, чем ты уже перенес. Я хочу причинить боль Эрику, - и вновь провела лезвием по груди Рауля.       Сердце пропустило пару ударов. Опоила. Точно! В парке, в самом дальнем его углу, они присели на скамейку под кустом боярышника и она предложила ему выпить вина из фляги, после того как сама сделала глоток. Получается, сделала вид, что пьет из фляги. Глупейшая ситуация. Но разве Рауль мог предполагать подобное? А эта сумасшедшая продолжает полосовать его. Грудь, живот, бедра, плечи. Длинные и глубокие кровоточащие порезы, тонкие струйки крови на бледной коже, испуганные глаза, в которых был страх и беспомощность. И один вопрос: "За что?"       - Понимаю, тебе хочется знать, почему. Все просто. Это моя месть за того, кого отнял у меня принц. За того, кого убил за день до нашего с ним побега. Погоди, я сейчас переверну тебя на живот, и мы продолжим разговор. Во-от так. Никогда не прощу принцу то, что он разрушил нашу любовь ради своей прихоти. Арлин заслуживал большего, чем быть мальчиком для битья принца Эрика. Я хотела стать его женой. Хотела завести детей, жить счастливо. Ты понимаешь? Жить. Хотела с ним просто жить! Арлин истек кровью в той проклятой комнате, а Эрик стоял и смотрел на то, как он умирает. ЕГО МОЖНО БЫЛО СПАСТИ!       Рауль опешил от такого откровения. Арлин? Кто-то из таких же личных слуг, как сам Рауль? Нариса любила... а принц его убил? Стоп, но почему она сказала, что ждала, пока принц ВНОВЬ полюбит? Неужели Эрик также любил Арлина? И убил его... А теперь Нариса собирается убить Рауля и хочет, чтобы принц обнаружил слугу уже мертвым. Но зачем столько порезов? Кровь будет вытекать медленно. Легче перебить артерию и все закончится в течении нескольких минут. Зачем так?       - Ну вот, так будет достаточно, я думаю, - вновь уложив Рауля на спину, сказала Нариса. - Что же, мне пора. Прощай, Рауль-Морион. А нет, забыла...       Стянув перчатку, Нариса обмакнула палец в лужицу крови, уже натекшую с порезов, и провела им по губам Рауля, окрашивая их в алый цвет. Затем капнула пару капель на щеки, нарисовав дорожки кровавых слез. Потом поправила пару локонов, положила одну руку Рауля на грудь, другой - прикрыла пах. Отойдя на пару шагов, баронесса рассмотрела жуткую картину, как художник, осталась довольной и вновь одела перчатку.       - Теперь точно все. Удачи в следующей жизни, Рауль.       Значит, ей нужна была не просто смерть от потери крови. Нужна была именно картинка. Множество порезов на бледном теле, потеки крови, даже макияж, черт её побери!       Слуга, наблюдая за уходившей баронессой, все никак не мог смириться с тем, что это - все. Что это действительно все. Что скоро из его тела вытечет вся кровь, и он умрет. Ничего не чувствуя и не имея возможности хоть что-то сделать. Он умрет, потому что когда-то давно принц убил такого же слугу, как сам Рауль; потому что эта смерть принесла боль Нарисе. Она фактически уже убила нынешнего слугу Эрика только для того, чтобы заставить принца страдать. Отнять жизнь в качестве мести за любимого.       "А я тут причем?! Почему Я должен погибать?!! Я жить хочу! Я. Хочу. Жить! ЖИТЬ!"       "Так живи. Чего тогда бревном лежишь? Не хочешь умирать - шевелись! Пытайся перебороть препарат, пытайся двигаться! Никто не придет и не спасет тебя, если ты сам ничего не сделаешь для своего спасения, дурак! Твоя жизнь нужна только тебе. Только тебе. Остальным на неё плевать. Поплачут и будут жить дальше. Сам знаешь. Давай, шевелись, кусок мяса!"       Все верно. Нельзя сдаваться. Надо пытаться перебороть паралич. Надо... Ну же! Это же просто. Хотя бы руку поднять. Давай, давай, давай! Пытайся! Давай!       Ничего не выходило. Как будто каменную стену пытаешься кулаком пробить. "А ведь я думал, что более беспомощным, чем наедине с принцем в той комнате я быть уже не могу. Наивный дурак. Вот она, настоящая беспомощность. Даже поднять руку не могу! Пленник собственного тела, вот кто я сейчас. Чертова баронесса! Мстительница, чтоб тебя поимела вся казарма!"       Беспомощность трансформировалась в злость, а та - придавала силы. С каждой прошедшей минутой жить хотелось все больше, а крови в теле оставалось все меньше. "Интересно, я потеряю сознание от кровопотери раньше, чем отрава прекратит свое действие или же наоборот?" - не переставая пытаться поднять руку, думал Рауль.       "Может пора сдаться и просто насладиться последними минутами жизни?" - подумал вдруг слуга и сам себе ответил: - "Не дождешься, я буду до последнего пытаться!"       И вот, наконец-то - легкое дрожание самих кончиков пальцев. Да! Ну же, еще! Сжать ладонь в кулак. Вышло! Боли от ран еще нет, это хорошо. Надо шевелиться. Скорее, пока еще есть силы на это. Сесть не получилось, слишком тяжело. Зато получилось перевернуться на бок и скинуть свои еще плохо слушающиеся ноги с камня на пол. Быстрее. К двери. Оставляя за собой кровавую дорожку, Рауль на четвереньках пополз к выходу из комнаты.       Подняться на ноги, цепляясь за дверной проем. Черт... Коридор... Какой же он длинный... И лишь одна лампа, по центру коридора. А вот винтовая лестница была освещена уже солнечным светом. Надо только дойти и он выберется из этого непонятного места, которое по замыслу Нарисы должно было стать склепом Рауля.       Стараясь двигаться как можно быстрее и понимая, что все равно ползет со скоростью улитки, слуга упорно продвигался вперед. Голова уже кружилась, все же крови он потерял предостаточно и продолжал терять. Возможно, если бы он остался на камне без движения - кровотечение не было бы столь сильным, но покорно лежать и ждать своей смерти... Не для него.       Вот и лестница. Крутая, винтовая, с высокими ступеньками... Где он вообще находится? Таких лестниц уже давно не строят! Ладно, надо подниматься, а не раздумывать. Усталость давит на плечи, наливает ноги свинцом. Надо идти. Надо подниматься. Надо найти кого-нибудь, кто сможет помочь. Если Нариса не вывозила его за пределы дворца (а она вряд ли бы смогла это сделать даже в карете), то... Рауль сделал три или четыре шага вверх, а потом споткнулся и упал прямо на лестницу. Подняться сил уже не было. Ладно, можно и на четвереньках. Раз, два, три... Черт, больше не получается. Надо.       Закинуть наверх руки, опереться, подтянуть себя на ступеньку выше. Хорошо, что обезболивающее не прекратило свое действие. Без этого Рауль бы так издеваться над своим израненным телом не смог. Еще одна ступенька. И еще одна. Отдышаться. Слишком тяжело. Надо. Еще одна. Да когда же эти ступеньки уже закончатся... Еще одна. Ну же! Ну...       "Прощайте, Ваше Высочество.       Хоть и знаю, что мой договор с Вами возможно завершить лишь в случае смерти одной из сторон, рискну прервать выполнение моих обязанностей в одностороннем порядке. В любом случае, после смерти Арлина в этом мире меня удерживала лишь моя месть Вам. А я ведь так надеялась, что плен у барона Руда сможет исправить Ваш характер в лучшую сторону. Ошиблась, бывает.       Что же, мой прощальный подарок Вам предстоит найти самостоятельно. Только не мешкайте, время работает против Вас.       P.S. Вы же еще помните детские страшилки, мой принц?"       - Что? Что она хотела этим сказать? Какие еще детские страшилки? Причем тут это?! - вслух размышлял Эрик, стоя возле той самой проклятой беседки под кустами сирени, в которой нашли порезанную одежду Рауля и письмо от Нарисы.       - Может быть подсказка, мой принц? - выдал предположение Жан.       - Это понятно, - зло ответил Эрик, потом глубоко вздохнул и сказал: - Прости, нервы. Сначала Руд, теперь Нариса, похитившая Рауля...       - Слуги и гвардейцы почесывают весь парк, мой принц, они найдут их.       - Почему страшилки? Почему именно детские? - не слушая Стада, прошептал Эрик. - Детские... страшилки... Ничего не помню. Я вообще детства не помню, считай. Пара самых ярких воспоминаний и все! И там явно не было страшилок!       - Страшилки, дворцовый парк, похищения... - начал перечислять вслух Жан.       - Место, где можно спрятать все, что угодно, да? - спросил непонятно у кого Стад. - И которое фигурирует в детских страшилках.       - Старый донжон! - сказал Жан. - Нас в детстве всегда пугали этими развалинами! Остатками старого дворца-крепости, помнишь, Стад?       - Но это в другом конце парка! - воскликнул Стад.       Эрик чуть ли не побежал туда. Ничего хорошего баронесса Нариса не могла сделать с Раулем, если она действительно хотела отомстить принцу за смерть Арлина... При воспоминании о Рубине у Эрика в очередной раз сжалось сердце. После Арлина и был придуман ошейник, который сейчас носил Рауль. После смерти Рубина. Именно после этой смерти принц пытался больше никогда не сближаться с мужчинами и всерьез задумывался о том, чтобы отречься от престола в пользу братьев, а самому трусливо последовать за слугой. Почему трусливо? Потому что спихивать свой долг на других - это трусость.       Если Нариса решила отомстить за смерть Арлина... Не могла же она убить Рауля? Или могла? Тогда почему говорит о том, что время работает против них? Рауль жив, но через время - умрет? Через какое? Сколько у него времени? Или оно уже вышло? Сколько? Сколько времени осталось?       Наконец-то, почти незаметные среди парка, переходящего в лес, развалины старого дворца. Когда-то это был замок, выстроенный по всем правилам фортификации. После того, как толстые стены и глубокие рвы перестали считаться вершиной фортификационных сооружений, было решение снести старый и мрачный дворец-крепость и построить чуть в стороне прекрасный и воздушный королевский дворец. Правда, снесли только наземную часть, засыпав ров остатками строительного мусора, который было нельзя использовать повторно. Никто специально не засыпал подземелья донжона, в которых до сих пор можно было спуститься по старой винтовой лестнице. Детей и подростков эти развалины манили, словно магнит. Благо, что первых, что вторых во дворце было не так уж и много.       Вот и остатки донжона. Лестница. Замереть на верхней ступеньке, увидев окровавленную руку Рауля.       - Нет... Рауль! Нет-нет-нет...       Подхватить бесчувственное тело на руки и закричать:       - Лекаря! Быстро! - и, уже обращаясь к любимому, прошептать: - Потерпи, потерпи еще немного, прошу. Не уходи. Не умирай. Потерпи немного.       Рауль не отвечал. Кожа была слишком бледной и холодной, кровь из многочисленных ран уже не шла, дыхание... Эрик боялся прислушиваться к нему, так же, как и прощупать пульс.       - Стан! Плащ, быстрее! Надо отнести его во дворец.       - Он...       - Не знаю! - огрызнулся принц и спешным шагом направился во дворец.       Кровавые дорожки на лице, перемазанные кровью губы, слипшиеся от крови волосы. Это все уже было. Не было лишь высокого ошейника, защищавшего сейчас шею Рауля. Только это и позволяло Эрику сейчас понять, что финал может быть другим. Может. Но будет ли? Сильнее прижав к себе Рауля, завернутого в плащ Стана, принц вновь ускорил шаг, перейдя фактически на бег.       - Мой принц! - окрик Жана, который возвращался из дворца вместе с лекарем. - Сюда! Мы захватили носилки!       Да, это будет лучше. Да и лекарю осмотреть на носилках будет проще.       - Ваше Высочество, прошу, отойдите чуть подальше. Ваше дыхание слишком громкое, я могу ошибиться при осмотре.       Нет, ошибки быть не должно. Не в этот раз. Не снова. "Живи, мой Морион, живи! Только живи..."       - Пульс очень слаб, дыхание почти не ощущается. Серьезных повреждений нет, лишь многочисленные резаные раны, но количество потерянной крови - огромно. Я не уверен, что он выживет, Ваше Высочество, - наконец-то сказал лекарь и Эрик смог с облегчением выдохнуть. - Вы меня поняли? Ваше Высочество? Он все равно может умереть в любой момент.       - Нет, мсье лекарь, - сказал принц. - Не может. Потому что не хочет. А вы поможете ему выжить. Или уйдете вслед за ним, - вдруг жестко сказал принц, внимательно посмотрев на лекаря.       - Как вам будет угодно, Ваше Высочество, - сухо сказал лекарь, явно обидевшись на слова принца.       Жан и Стан переглянулись. Надо будет поговорить с лекарем и объяснить тому, почему именно принц сказал эту фразу. Во дворце о предательстве Нарисы знают лишь единицы, незачем было портить отношение с тем, кто не раз вытаскивал баронов и слуг с того света.       - Жан, останешься с Раулем в его комнате. Вечером тебя сменит Варн. Стан, ты со мной.       - Да, мой принц. Куда мы отправимся?       - Я хочу осмотреть донжон. Рауль почти выбрался из него, но Нариса вряд ли планировала его побег. Хочу увидеть все сам.       - А может лучше отправиться в городскую тюрьму к барону Руду? - как будто говоря о прогулке на лошадях, сказал Стан.       - Нет, - резко ответил принц. - С бароном можно разобраться и потом. Я должен увидеть это сам.       - Да, мой принц, как прикажете, - покладисто сказал Стан.       Спорить с Эриком в таком состоянии было... опасно. Нариса... Дурочка... Что же ты наделала, глупышка...