Нельзя быть красивым таким

Мортен полулежал на заправленной койке и пытался читать, желая отвлечься от мыслей о предстоящей процедуре. Вот уже несколько дней он одевался не просто в рубашку и халат, а надевал нижнее белье и пижаму. Надев трусы впервые за несколько недель, он в прямом смысле почувствовал себя человеком, а не беззащитным ничтожеством, к которому, как он думал, в любое время могут подойти и поднять рубаху… Тонкая ткань белья психологически защищала его не хуже брони. Сегодня Анджей проведет ему еще одну процедуру, тоже с импульсами тока. На этот раз почти наружно, не будет ничего вводить внутрь, поэтому Мортен не трясся, как в прошлый раз, а просто немного нервничал, как и всегда, когда ему приходилось выставляться на обозрение. Целых три дня они с Джеем выжидали, пока нежная кожица между ягодиц и вокруг ануса, покрасневшая и чувствительная после предыдущей электростимуляции, придет более менее в норму. Несколько раз в день Мортен самостоятельно смазывал промежность мазями и вставлял свечи, а когда дотрагивался пальцами до все еще отекшего сфинктера, ему казалось, что там открытая рана… Анджей, наконец, появился в дверях: — Как настрой? — Немного трушу, конечно, — улыбнулся Мортен, — но в целом нормально. — Вижу, что спокоен — молодец. Пошли? — Да, конечно, идем… Джей, у меня там месиво какое-то, я чувствую, когда мажу… — Тактильные ощущения не всегда верно передают действительность. В зеркало не догадался посмотреть? Все уже выглядит гораздо лучше, чем когда ты видел в последний раз, помнишь? — Такое забудешь… — смутился Мортен. Они вошли в процедурный кабинет, и Анджей махнул рукой в сторону высокой кушетки. — Мортен, я тебя посмотрю сначала. Приспусти брюки и белье и ляг на кушетку. Анджей прошел к раковине и вернулся уже в перчатках. — Ты не готов? Почему? — Не смог… — Мортен сжал зубы. — Я должен был ждать тебя, лежа без штанов, как… — Прости, не подумал.., — Да нет, Джей, ты прости… Ты относишься ко мне, как к нормальному человеку, а я… Не надо извиняться. — Ты и есть нормальный. Тебе тревожно из-за того, что ты пережил, вот и все. Ладно… Как тебе будет комфортней, решай сам. Мне нужно осмотреть тебя. Мортен лег на кушетку на живот и только тогда сдвинул вниз штаны с трусами. — Хорошо, Мортен, я спущу пониже? — получив кивок, Анджей проделал это и попросил: — Нужно, чтобы кожа промежности натянулась. Можешь приподнять таз выше? — На коленки встать? — Получается, что так. Сможешь? Только поверни лицо ко мне, смотри на меня, хорошо? — Да. Я смотрю. Мортен принял нужную позу, и его тело словно окаменело… Стояние в коленно-локтевой на осмотрах доводило его до приступов паники. Анджей это знал, поэтому был очень деликатен. — Сейчас мне придется зайти тебе за спину. Я пока только смотрю, Мортен, прогнись немного, пожалуйста. Мортен постарался чуть прогнуться в пояснице, представляя себе, как выглядит со стороны… И тут его взгляд упал на стену напротив. В висящем у раковины довольно большом зеркале он увидел себя анфас, свою спину и ягодицы… а сзади… «Нет!». Мортен с криком шарахнулся к краю, а в следующую секунду он уже летел с высокой кушетки на пол… Он запутался в пижаме, лихорадочно пытаясь натянуть ее и белье на себя. Насильник пытался его задержать, тянул руки… Мортен кричал, отползая дальше, уже оставив попытки надеть штаны. Стена. Бежать было некуда. Он сжался, обхватив себя руками, и рыдал, трясясь в ужасе. Анджей стоял, схватившись за волосы. Идиот! Опять из-за него страдает Мортен. Почему он никогда не думает о том, как это все выглядит со стороны! Почему не предугадывает возможных ситуаций?! Как Патрик, например… Вот уж тот не позволил бы случиться тому, чтобы Мортен посмотрел в это несчастное зеркало… Анджей растерялся. Мортен уже тихо икал, продолжая дрожать. Не смея двинуться с места, чтобы не вызвать нового приступа, Анджей очень осторожно опустился на пол и позвал: — Мортен, друг, это же я, Джей… Пожалуйста, посмотри на меня, Мортен! Ответа не было. Тогда предельно медленно двигаясь, Анджей приблизился по полу к другу. Тот пока ни на что не реагировал, все еще находясь во власти галлюцинации. Его рука шарила по телу в поисках резинки штанов, и Анджей осторожно направил руку друга. Мортен дернулся, как от удара, но это прикосновение вывело его из болезненного состояния. — Нет… — прошептал он. — Опять? Я точно схожу с ума… — О чем ты? — насторожился Анджей. — Это не была реальность. Мне привиделось… Разве людям в здравом рассудке являются кошмары наяву? — слезы вновь поползли по его лицу. — Оливер побеседует с тобой, все поправимо, ну, хватит, хватит, Мортен, — Анджей осторожно обнял его. — Пойдем, поднимайся, полежишь тут немного, успокоишься, и я отведу тебя в палату. — Не надо, Джей… Ты говорил, что больше тянуть нельзя. Я справлюсь, отдышусь только… Может быть, я никогда не приду в себя окончательно, но жить с мешком на животе не хочу… Прошло не меньше получаса, прежде чем Анджей решился возобновить сеанс. Мортен уже не захотел рисковать - лег на спину. Согнув ноги в коленях, он подтянул их к груди и прикрыл рукой пах. Анджей внимательно осмотрел кожу промежности, осторожно растягивая ее, а затем и сам сфинктер. Растягивая ослабленные стенки, он под светом яркой лампы обследовал каждый его сантиметр, боясь обнаружить хотя бы крошечную трещинку. Тогда бы процедуру пришлось отложить еще на энный срок. Найдя возможным провести сегодня электростимуляцию, он предложил Мортену перебраться на кушетку пониже, возле которой и стоял аппарат-преобразователь. Мортен, красный от смущения, опустил ноги и спросил: — Все очень плохо, да? Как будет проходить процедура? — У тебя были серьезные повреждения, — Анджей помог ему сесть, — но я бы не назвал последствия удручающими — мышцы поддаются стимуляции. Бывает и так, что только операция может помочь, но это не твой случай. А процедура будет проходить следующим образом: я буду использовать вот такие электроды, — он взял в руки устройство, напомнившее Мортену каминные щипцы с кругляшами на концах. — Они на ручных держателях, тут ведь их не прикрепишь никак, поэтому отведем на каждый участок воздействия по десять минут. Участков этих — три. Итого — полчаса. Ощущения — та же самая вибрация, ничего нового. И чем она сильнее, Мортен, тем эффективнее лечение, не бойся, если возникнет легкая боль — это может быть из-за отека и глубокого ушиба тканей. — Это терпимо, — Мортен попытался улыбнуться, но получилось плохо. Он снова начал дрожать. Штанов на нем не было, а пижамную куртку он снимать не стал и теперь зябко кутался, неосознанно стараясь прикрыть тело как можно больше. Анджей видел его состояние и набросил ему на плечи халат: — Посиди еще чуть-чуть, ты дрожишь. — Извини, я… почему-то каждый раз просто умираю от стыда. Столько времени быть голым в мыслимых и немыслимых позах перед столькими людьми и все равно… Пора бы уже привыкнуть, не так ли… что все наружу, напоказ… Анджей покачал головой. Он видел, как горькие морщинки обозначились в углах рта и на переносице, как крепко Мортен сжал зубы - наверняка, чтобы не расплакаться. — Мортен, — он сжал его плечо, — ты очень красивый мужчина, у тебя идеальное, с точки зрения и медика, и художника, тело. Тебе абсолютно нечего стесняться. — И там тоже? — Мортен вскинул голову и посмотрел другу прямо в глаза. — Там тоже очень красиво? Я знаю. Что у меня там. — А я считаю, что если бы тебя не изнасиловали, а, скажем, была бы бытовая травма в этой области, то ты бы так не стеснялся. Ты стыдишься не того, что ты голый и открытый, а того, что тебя изнасиловали, подчинили себе такие же мужчины, как ты сам. По крайней мере, я бы себя ощущал так на твоем месте. Отсюда твои мысли, что ты не мужчина, что ты опозорен. Убеждать, что это не так, я не стану… Ты сам это поймешь. Да, это страшное унижение для мужчины — быть насильно взятым себе подобным, я согласен, но ведь ты не был один на один с насильником. Он нанял людей! А значит — он не справился бы с тобой, будь вы вдвоем. Ты сильный и смелый, я знаю тебя, ты не испугался тогда, помнишь, и если бы не твои кулаки, то не знаю, что бы было со мной… То, что он действовал не в одиночку, говорит о том, что он заранее знал, что с тобой не справиться одному, да даже двоим, посмотри, он нанял четверых! — Это не показатель, бывает, и женщину насилуют не в одиночку. — И все-таки, Мортен, в случае с тобой готовилась целая операция по захвату. — Он один сначала приставал … проходу не давал на концертах, даже проник за кулисы, пытался уговорить... Я от души набил ему морду… После этого я его долго не видел, вздохнул свободно… Дальше ты знаешь. Это ты верно подметил — подчинил себе. Это ломает человека, особенно мужчину, самца по природе своей. Я больше не чувствую себя самцом. А он еще и глумился надо мной, что, мол, Мортен, чувствуешь ли ты себя самцом теперь? Какой там самец! Его член был во мне, когда он это говорил! Прости… я трачу твое время… Пойдем на твою волшебную кушетку, опять заголяться, о, Господи… — Мортен, представь, что из психушки вырвались психи, схватили первого попавшегося им человека, поверь, психам, ну, олигофренам, им все равно — женщина, мужчина… Вот ты бы точно так же переживал, что тебя изнасиловали? — Ну… — протянул Мортен, — наверное, не так же. Отнесся бы как к травме. — Во-от. А в больнице с этой «травмой» ты как бы себя вел? — Джей… Откуда ж мне знать. — А я тебе скажу. С Дереком был разговор такой, как себя пациенты ведут. Ты бы относился к такой травме, как к любой другой. А после изнасилования нужно не только задницу, извини, лечить, но и голову. Я груб сейчас, прошу прощения, воспринимай суть, а не форму, — Анджей улыбнулся, опускаясь перед Мортеном на корточки. — Я хочу сказать, что все это пройдет, Мортен, и еще я знаю, что ты терпеть не можешь, когда тебя вроде как жалеют. Так что — вот, получай. — Хм, ну, спасибо, друг, вот утешил, так утешил, — Мортен, наконец, улыбнулся. - Намек на психов понятен, я и сам стал неврастеником… Голову я полечу, только решиться надо. — Просто позвони ему. Могу и я договориться. А? — Сделай одолжение. Думаешь, я не знаю, что мне нужна помощь психиатра? А теперь я успокоился, вставай с колен, пошли лечиться. — Ты уверен? — Анджей поднялся и внимательно смотрел на друга. — Не знаю. Но я знаю, что надо. И постараюсь выдержать, раз надо. Мортен снял уютный халат и лег на низкую кушетку. Позволив Анджею закрепить ноги на держателях, он лежал и ждал, кусая губы в попытке отвлечься от мыслей о том, как сейчас выглядит… Анджей протер смоченным в разбавленном спирте тампоном кожу промежности, затем намочил в физрастворе и хорошенько отжал прокладки под электроды, сделанные из специального гигрофильного материала. Он наложил одну прокладку на выбранную область промежности и приставил электрод-катод, то же самое проделал и с анодом. — Эта процедура также поможет быстрее избавиться от отека. Ты прочитал журнал, который я дал? — Да, сразу же, — Мортен был рад, что друг прервал молчание. — Я понял, что боли не следует бояться, спасибо, Джей. — Не за что, раньше надо было… Ну, лучше поздно… Мортен, сейчас я начну сеанс. Импульсы заставят мышцы сокращаться. Твоя задача — запомнить ощущения, чтобы позже попробовать проделать это самостоятельно, потому что твой мозг не помнит, как это было раньше. Я начну с малых значений, буду увеличивать, пока не найдем предел, а ты скажешь, когда будет сложно терпеть. — Конечно, Джей. Начинай уже. Раз за разом врач увеличивал напряжение, наблюдая, как идут мимолетные конвульсивные сокращения мышечного колечка ануса. Он намеренно начал с самого сложного участка - там, где ранее был глубокий разрыв тканей, а теперь — плотный послеоперационный рубец, который, как надеялся Анджей, может, с течением времени и процедурами, немного рассосаться. Сокращения в этом участке были слишком слабы… Анджей уже выставил значение почти на максимум. Под анодом же — все, как надо… Мортен лежал, сцепив зубы, ему было немного больно, будто в судороге скручивались мышцы, а после снова расслаблялись. Неприятно, но он терпел, зная, что это необходимость. — Ты как, Мортен? — Анджей так сосредоточился на процедуре, что забыл о том, что с другом важно в такой ситуации разговаривать. — Я в порядке, можно и больше, терпимо. — Что ты ощущаешь? — Похоже на мимолетные судороги. Терпимо, говорю же. — Ясно. Это крайнее значение, ты стоически выносишь. Отзыв тела есть, это замечательно, вот видишь — все поправимо, друг, все будет хорошо… Анджей не подумал о том, что по его лицу можно догадаться, что все не так уж и хорошо… — Эй… — Мортен приподнял голову. — Я же вижу, что что-то тебя озадачило и расстроило. Давай, ты не будешь мне лгать. — Шрам - это место слабо поддается. Но это начало, главное, что реакция есть. Поводов горевать не вижу, нужно время и, возможно, больше процедур потребуется провести. Сейчас посмотрим на оставшиеся два участка, кстати, вторая сторона нормально так дергается, — Джей ободряюще улыбнулся. — Эй, ты опять краской заливаешься, что ли? — Поглядел бы я на тебя, если бы твой друг часами рассматривал тебя между ног… Это просто ненормальная ситуация! — Согласен. Но надо — значит, надо, — подмигнул ему Анджей. — Можешь не верить, но правда, врачи, то есть мы, относимся к частям тела человека… ну, в общем, мы не выделяем — анус это, подмышка или колено. Это — тело человека, которое мы должны вылечить, это — наше поле деятельности. — Ты же гинеколог, болтун… Все я понимаю, ладно, поле, так поле… — Начинаем второй участок. Процедура шла своим чередом. Чтобы не молчать, Мортен спросил: — Джей, я кончаю на процедурах от стимуляции простаты. Я боюсь, что привыкну так и не захочу, или не смогу по-другому… сам… — Я понял тебя… Черт его знает… Старайся так не думать, в конце концов, это временно. Воспаление снимем, и процедуры станут не нужны. И я знаю, что ты пробуешь помогать себе рукой, это правильно! Тебе больно мастурбировать? Или стесняешься? Да и кончил-то ты без стимуляции рукой всего лишь раз, от чересчур сильного воздействия вибрации. Во второй раз ты немного помог себе. Переживать не о чем, кажется. Так член болит или нет? Ранки полностью затянулись. — Не болит, я боюсь сильнее, вдруг будет боль… — Попробуй сегодня просто потрогать его, послушай свои ощущения, посильнее сожми. Не должно быть боли, раны были поверхностные, неглубокие. Мортен смотрел на друга, но тот внимательно следил за ходом процедуры. — О, ничего себе, сильное сокращение, мощное, не ожидал. Слава Богу… Очень хорошо! Дереку сообщу, что есть прогресс. Еще минута до конца, Мортен, — он поднял взгляд на друга. — Все! Я доволен и тобой, и результатом. Теперь отдохни полчаса, сейчас протру тебя и уложу. Анджей тщательно вытер промежность друга насухо, опустил ему ноги и накрыл тонким одеялом. — Если уснешь, буду только рад, отдыхай, дружище, а я пойду отзвонюсь Дереку, похвастаюсь нашими достижениями. Он вышел, а Мортен, действительно, через несколько минут уже крепко спал.