Золотой рыб

- Ну, Никитин, короче, с днюхой тебя, - чуть покачивающийся, представительный с виду, мужчина в строгом костюме хлопнул сидящего рядом с ним блондина в неприметном сером свитере и немного смешных круглых очках на носу. - С-спасибо, - заикаясь, пробормотал "именинник" и попытался отодвинуться от начальника, но разгулявшаяся компания сотрудников вновь утянула его в круговорот поздравлений. Итак, Никитин Сергей, блекло-русый цвет волос, метр восемьдесят роста, но выглядит ниже из-за постоянной сутулости, менеджер среднего звена, что вот уже десятый год как работает на одну из самых крупнейших фирм города Артемовска по переработке вторсырья. И все эти десять лет он мечтает о том, что его, наконец, заметят и повысят в должности. Ведь обидно вкалывать по двенадцать, а иногда и шестнадцать часов в сутки, и оставаться незамеченным даже уборщицей тетей Клавой. Сегодня ему исполнилось тридцать пять лет, и он с грустью подвел черту своих достижений. Ноль. Абсолютный ноль. Как устроился молодым, но подающим надежды специалистом, так им и остался. Правда, теперь уже немолодой и практически без перспектив. Все его знакомые, что после института так же пришли в эту фирму, давным-давно выбились в люди и теперь большие начальники, даже Лидочка, одна из самых недалеких студенток его потока, умудрилась стать заместителем главного бухгалтера. Хотя какой к черту она бухгалтер, если два плюс два умножает с калькулятором и все равно у нее получается шестьдесят девять. Не, ну оно понятно, что получить эту должность девушке помогла ее весьма заметная внешность и четвертый размер бюста. Но как-то обидно. Жизнь превратилась в какой-то конвейер, где главенствует секс и деньги. Либо ты даешь взятку и назначение у тебя в кармане, либо спишь с начальником, "выслуживая" должность. Но ни тот, ни другой путь для Сергея был неприемлем. Нельзя сказать, что у него не было денег. Были. Целых четыре тысячи долларов. Это собиралось им на давнюю мечту – купить машину. Только вот жизнь не стоит на месте, а вместе с ней и цены скачут вверх. То, что в прошлом году казалось практически доступным, в этом оказалось едва ли не заоблачным. Отчаявшись, Сергей просто отдал собранное матери. В конце концов, рассудил он, - маме нужнее. Ведь мама оставалась самым близким человеком. Серафима Иосифовна немного удивилась такому подарку на день космонавтов. Но взяв подарок, быстренько пересчитала купюры и спрятала под свои любимые панталоны в красный горошек. Пусть лежат, вдруг понадобятся на что-либо. Своего сына Серафима любила, но считала серой мышью. И когда ему стукнуло тридцать, а невесткой и не пахло, решила все взять в свои руки. Пару раз пыталась познакомить с симпатичными молодыми девушками, пригласив их к себе домой, и вызвонив сына известием, что у нее очередной приступ мигрени. Но те, перекинувшись всего парой слов с Сереженькой, сбегали, даже не дождавшись десерта, что с такой любовью она выпекала. Пообщавшись с интернетом, прогрессивная Серафима начала задумываться, не гей ли ее чадо. И даже начала присматриваться к соседям. Но вот только никак не смогла решить - сыночек актив или тот, что снизу. Ведь от этого зависит, кого нужно искать. Итак, тридцатипятилетие. Праздновать Сергею не хотелось. Ну правда, было бы что праздновать, а так – прошел еще один год пустого его существования, что в этом хорошего? Но начальство сказало: "Серега, ты че? Зажал? Это ж как-никак круглая дата. Так что всем стадом премся в кабак, отметим хорошенько, потискаем девок наших". И пришлось обойти весь отдел, приглашая в клуб, где осталась практически вся зарплата. Теперь как жить? У мамы занять? Так за это придется вытерпеть ее очередные попытки сосватать. Серафима Иосифовна никогда просто так денег не давала. Нет, счетчик она не включала и проценты не требовала, но за заем ты обязан был что-то сделать. А взбрести в ее голову может все, что угодно. Соседи знают эти ее особенности и стараются не просить денег, особенно когда она "попросила" пустить ее в спальню. Видите ли, ей захотелось на ночь чего-то такого с перчиком. Бедная Танюша, соседка Серафимы, до сих пор при встрече краснеет и пробегает мимо со скоростью выпущенной стрелы. Итак, праздновать Никитину не хотелось, но на работе начальство приказало, а дома еще с утра мама предупредила, что не позже восьми ждет его в гости на праздничный ужин. Отказать ей он не мог, потому как только смог выскользнуть из клуба, где разгоряченные выпивкой сотрудники уже вовсю плясали, тут же направился в сторону ул. Петровского. Там, в одном из самых старых домов, и проживала Серафима. - Сереженька, ну наконец-то ты пришел, - щебетала мамуля, порхая вокруг насупленного сыночка, что разувался в прихожей. - Я уже и стол накрыла, и курица почти готова. - Это тебе, - Никитин вручил пакет с покупками, что приобрел неподалеку в супермаркете. Мама очень любит конфеты-трюфеля, захотелось ее побаловать. - Ой, спасибо, сыночек, что не забываешь обо мне. Но ты давай-давай, проходи, родной, а то гости уже заждались. Как и предполагал Сергей, за столом уже сидели три девицы возраста на выданье. Вежливо поздоровавшись, сел на краешек стула, готовый сбежать, как только появится хоть ближайшая возможность, а то эти гостьи на него посматривают, как матерый волк на барашка. - Итак, Сереженька, позволь тебя познакомить с Машей, Дашей и Митрофаней. Мужчина кивнул каждой гостье и вовсю уставился на последнюю. И было отчего. Росту под метр девяносто, грудь на полметра впереди, глаза колючие, как у заправского вора, и тонкие кривящиеся губы. Сергею стало не по себе и, быстренько извинившись, он поспешил в туалет в надежде, что они, может, сами уйдут. Но надеждам не суждено было сбыться, а точнее полностью сбыться. Когда под стук в дверь матери мужчина покинул убежище, за столом осталась сидеть только Митрофания. Сглотнув, Сергей сел на свое место и не подымал голову до конца вечера. В конце концов, и этой невесте надоело разговаривать самой с собой, и она покинула гостеприимный дом мамы. - Ну как же так, Сереженька? - кручинилась Серафима, собирая посуду. - Мам, - вяло отмахивался сын, - ну не нравятся они мне... - Эти или девушки вообще? - неожиданно повернула в его сторону голову Серафима, любопытно поблескивая глазами. Сергей замер, прокручивая ее вопрос, и когда до него дошло, ЧТО именно его спросила родительница, его негодованию не было предела. Полчаса спустя, когда буря закончилась, мать с сыном устроились на крохотной кухоньке попить чаю. - Сереж, ты на меня не сердись, - покачала головой Серафима, - я волнуюсь о тебе. - Мам, перестань, - поморщился Сергей и поставил пустую чашку на стол, - все со мной нормально. - Ну и хорошо, - тут же повеселела Серафима, - тогда по пять капель? Достала из кухонного шкафчика какую-то подозрительного вида бутыль и, разлив по двум стопочкам наливку, подсунула одну сыну. - Это баб Надя передала, - гордо пояснила мама, любовно поглаживая стеклотару, - терновка на травах ее собственного изготовления. Подняв свою стопочку, Иосифовна, улыбнувшись, сказала: - Сынуля. Я не знаю, как сложится твоя жизнь в дальнейшем, но хочу пожелать капельку чуда. Чтоб вот раз – и твоя жизнь кардинально изменилась. Ты ведь у меня умница. В общем, золотую рыбку тебе, чтобы она принесла тебе хорошую работу, дом и красавицу-жену, - протянув руку, она взъерошила волосы Сергею и, быстро с ним цокнувшись, залпом выпила наливку. Мужчина посмотрел на мать, незаметно принюхался к напитку и, не найдя ничего подозрительного, проглотил. Наливка оказалась тягуче-терпковатой с приятным привкусом чабреца. Посидев почти до полуночи, Сергей под уговорами матери сдался и остался переночевать у нее. Переться ночью через полгорода совершенно не хотелось. А утром его ожидал завтрак из ароматных блинчиков и кардинальный кульбит всей его жизни.