Blue Strawberry

      Сражаясь изо всех сил, Ичиго анализировала, тем не менее, почему атаки его меча, столь точные и безостановочные, все-таки оказывались такими щадящими?.. Будто он нарочно пытался уберечь ее от всей силы и жестокости данной тренировки, хотя в его глазах, без сомненья, не было и намека на жалость или поблажку. Этот бой по силе и интенсивности не отличался от того, когда они вместе постигали банкай, и все же что-то в отношении Зангетсу к нынешнему бою изменилось. Это смахивало скорее на какую-то игру на выносливость или тренинг по воспитанию характера, и Куросаки волновало, почему все происходило именно так и происходило так медленно…       Несмотря на то, что времени в Разделителе миров у нее было предостаточно, она все-таки стремилась отправиться поскорее в Каракуру, чтобы защитить всех, кто нуждался в ее помощи. Юзу, Карин, Татсуки, Кейго, Мидзуиро, даже Кон… Ее друзья находились там в опасности с того самого момента, как Айзен вместе с капитанами Тоусеном и Ичимару взмыли в небо, чтобы исчезнуть на какое-то время в Уэко Мундо. Все знали, что там он закончит последние приготовления по внедрению своего плана уничтожить всех синигами, а с ними и Общество душ. Никто не предполагал, что в грязные коварные планы Айзена попадет неприметный с виду городок Каракура с бесчисленным количеством человеческих душ, призванных стать лишь инструментом в его божественных амбициях.       Как же Куросаки ненавидела его за это!       Впрочем, причин ненавидеть этого уже не человека, а монстра, у нее прибавлялось день ото дня. Предательство синигами, использование Рукии с целью извлечения хогьоку, затем похищение Иноуэ. Айзен не руководствовался никакими принципами, используя всех и вся исключительно в своих личных целях. Чего только стоило его отношение к своей Эспаде, не говоря уже о других арранкарах, смерть которых была для него не более, чем песком на его ногах… И ради этого поплатились своей жизнью Улькиорра и Гриммджоу? Ради этого Тоусен и Ичимару предали Готей 13, своих бывших друзей, союзников и подопечных? Неужели… Неужели они не понимали, что рано или поздно их постигнет та же участь, что и Тию Харрибелл, бесполезное существование которой было прервано одним-единственным движением ее «бога»…       Нет, люди из Каракуры не должны были стать грудой пыли, через которую Айзен бы с такой легкостью переступил бы!.. Нет! Она, Куросаки Ичиго, не допустит этого! Никогда!..       Ее взгляд вспыхнул прежнем решительным блеском и, заплясавшие огоньки в глазах, бесстрашно встретились с приближавшимся духом ее верного оружия.       Но. Почему он смотрел на нее с такой грустью, будто прощался с ней навсегда?.. Эта боль была такой невыносимо кричащей, всепроникающей и обреченной, что Куросаки и самой становилось невероятно грустно. Но разве не от этого спасал ее Зангетсу? Разве не выводил ее из того депрессивного состояния, в которое ее повергли прошлые битвы? Разве не ради вновь обретенной уверенности, силы, а, значит, и самого дорого для него — ее жизни они сейчас сражались столь самоотверженно? Чего же он боялся? Что боялся потерять в этом уроке-сражении, ставкой в котором для Куросаки было ее будущее? А для него?..       «Ну, конечно же…» — Осознала Ичиго. Все было слишком просто для него, так опекавшего ее, так переживавшего, будь он хоть духом занпакто, хоть ее Пустым. Для них обоих, слившихся в едином Зангетсу, она одна — представляла наивысшую ценность, которую они так боялись потерять…       Куросаки опустила сражавшиеся руки вниз, и черный Зангетсу исчез в глубине. Ее взгляд встретился со смятением в глазах Зангетсу, но она без колебаний приняла его уже направленный, прямой и безоговорочный удар просто в свою грудь. Черно-голубые глаза, вместе со скольжением меча в юном теле, приблизились к самому лицу Куросаки… Заплясавшие в воде от волнения прядки рыжих и белоснежных волос соприкоснулись друг с другом, точно радуясь наконец-то свершившейся и столь долгожданной встрече.       Слеза пролилась по щеке духа и он с грустью произнес:       — Ты все-таки поняла…       — Да.       — Чтобы познать технику Завершенной Гетсуги Теншоу, ты должна принять ее… А это значит…       — Да… — Ичиго с завороженным взглядом посмотрела на торчавшую из своей груди столь знакомую гарду и рукоять своего меча. — Боли нет… Страха нет… — Прошептала она, чувствуя, как лезвие, застрявшее в ней, словно растворяясь вместе с ее кожей и кровью, сливалось с ее душой…       — Конечно, — подтвердил Зангетсу. — Гетсуга — часть тебя самой и вы с ней — единое целое. Завершающая Гетсуга Теншоу превратит саму тебя на время в Гетсугу, передавая всю свою силу и мощь твоему телу, так что никто не сможет победить тебя…       «Здорово…» — Подумала Куросаки.       — Не совсем, — прочитав ее мысли возразил Зангетсу. — Ведь ты еще не знаешь, какую цену тебе придется заплатить за эту технику.       — Мне все равно, лишь бы защитить своих близких и друзей…       Зангетсу грустно улыбнулся:       — Помнишь, я говорил тебе, что мое желание защищать отличается от твоего?..       — Да…       — Передав тебе знание Завершенной Гетсуги Теншоу, я проиграл. Ведь мое желание — защищать тебя — отныне станет невозможным…       — Почему?..       Дух меча снова разделился на две части: на Тенса Зангетсу и на Хичиго.       — Потому что ты не сможешь больше скрывать, кто ты есть на самом деле… — Ответил пустой.       Куросаки проследила за его взором и увидела свое взрослое, сформировавшееся тело, плывущее в прядках длинных рыжих волос.       — Что ж… — Прошептала она. — Пусть будет так.       — Но это еще не все, — вмешался дух ее занпакто. — Применив свою сильнейшую атаку, ты потеряешь свои силы и перестанешь быть синигами.       Ичиго замерла: такого поворота она никак не ожидала. Ее глаза беспомощно заметались по гарде своего меча, все сильнее сроднившегося с нею, словно на прощанье… Ее глаза, несмотря на обилие воды вокруг, защипало от слез.       — Если это единственный выход, чтобы победить… Я приму такую цену.       Она гордо подняла голову и посмотрела с благодарной нежностью на своих сильных помощников. Они столько всему научили ее, столько раз спасали от окончательной гибели, что, наверное, теперь у них просто не остается иного выбора, как доверить все, даже себя, в ее собственные руки.       Тенса Зангетсу и Хичиго посмотрели в ответ на Куросаки. Кто-то с вековой печалью, кто-то с непокорным вызовом, но обоих объединяла переполнявшая гордость за свою хозяйку. Сквозь битвы и смерти, вопреки физической боли и душевным слабостям, сталкиваясь с самыми сильными противниками и самыми коварными страхами, Куросаки Ичиго преобразилась в поистине удивительного непобедимого воина и… в настоящую взрослую девушку.       — Прощай, Ичиго. — Простился с ней Тенса Зангетсу.       — Не забывай меня, красотка! — Ухмыльнулся на прощание Пустой.       Ичиго ничего не говорила: в ее сердце вместе с новой силой поселилась невосполнимая новая пустота. Нет, она не плакала, не поддавалась новой слабости, она лишь, молча, долго наблюдала, как растворяются в воде эти двое, ставшие частью ее жизни.       — Что ж пора! — Синигами вытащила Зангетсу из своего сердца и… очнулась.       Иссин, истощенный длительным сдерживанием корю-частиц, едва держался на тросах, проводящих его реяцу в стенки тоннеля Разделителя миров.       — Отец… — Прошептала Ичиго не то с нежностью, не то со скепсисом. Как и все, он так рьяно помогал ей, так заботился и защищал столько лет, что совершенно бездумно готов был пожертвовать самим собой ради ее жизни.       Она поднялась на ноги. Невиданная сила, наполнившая ее, ощутимо растекалась по ее жилам. Казалось, каждая ее клетка излучала реяцу, сравнимую по силе с мощью капитанов Готея 13. Ее органы чувств были улучшены до предела. Новой силы хватило с легкостью поднять Иссина и, перекинув его через плечо, отправиться с такой ношей дальше по направлению к Обществу душ.       Ичиго не знала, что происходило там сейчас, что уже могло случиться с жителями маленького прибрежного городка, пока она проводила свою последнюю тренировку. Судя по ее внешнему виду, девушка пробыла во внутреннем мире довольно долго, хотя отец и уверял Куросаки, что времяисчисление в Разделителе миров и в Обществе душ отличалось в разы. Она надеялась на это, беспокоясь, что могла опоздать сразиться с Айзеном и тем самым предотвратить чьи-то страдания… В глазах пронеслись лица одноклассников и созревшее решение Ичиго: если с ними хоть что-то произошло, то она просто оторвет голову Айзену за считанные секунды!       Дверь распахнулась где-то на окраинах Сейрейтея. Чертов «божок», уничтожив Катотсу, сместил переход между мирами и теперь мог быть на шаг впереди Куросаки. Это задевало ее, но не волновало особо. Необъяснимое хладнокровие и спокойствие завладело ею, как только она ощутила холодную сталь Зангетсу в своем сердце, точно он передал ей эту уравновешенность и сдержанность. Каракура виднелась на горизонте, поэтому Ичиго уверенно устремилась к ней. Мерзкая черная гнетущая реяцу манила ее вперед — присутствие Айзена было невыносимым, отвратным и недопустимым, что в этом мире душ, что в реальности перенесенной Каракуры. Ичиго с упорством приближалась к цели — еще немного и она сможет покончить с этой язвой, образовавшейся на теле Общества душ. Ненависть к Айзену теперь уступила методическому желанию стереть с лица земли это существо и она радовалась, что судьба наградила ее для этого достаточной силой.       — Погоди, Айзен… — Ухмыльнулась опасно Куросаки. — Осталось немного… Ты же знал, что я приду за тобой, так что…