Blue Strawberry

      — Мне жаль тебя, Куросаки Ичиго. Ты не смогла восстановить свои силы синигами. Не смогла полностью обратиться в Пустого. Ты бессильна. Ты одинока. Ты обречена на саморазрушение… Хм, и в столь жалком состоянии решилась преследовать меня? — Неугомонное человеческое создание в теле Пустого вновь выпустило во врага мощнейшее красно-черное серо.       — Бакудо № 99: Кин! — Юшима Око уложил наземь огромного ящера связывающим кидо, так и не вздернув занпакто за все время его противостояния Пустой Куросаки на холме Сокьоку.       Чудовище, полностью ограниченное в движении, гулко простонало, не желая мириться.       Над ним, упиваясь злорадством, возвышался синигами в черно-золотистом шихакушо с почти идентичной внешностью Куджо Нозоми и с занпакто Инабы Кагерозы при себе.       — Я не собираюсь возиться с тобой больше, — резко проронил он, искривляя губы. Вернувшийся из забытья синигами, слившись со своими модулями души, выпустил такую недюжинную реяцу, что Куросаки прижало к земле точно целым железнодорожным составом. — Видишь, какого уровня я достиг! А ты… Ты, по сравнению со мной, просто ничтожество… — Наконец Райко был вынут из ножен и надменный взгляд винных глаз окатил Куросаки волной презрения. — Прощай же, временная синигами. — Крутанул зеленоволосый в руках свой занпакто с двойным лезвием по краям. Острие в шумном полете уткнулось в еще бьющиеся жизнью и карамельным теплом глаза монстра. — Надеюсь, на сей раз мы попрощаемся навсегда! — Рука только дернулась назад, чтобы вонзить меч во врага, но тут же замерла на полпути под давлением появившейся в воздухе посторонней реяцу.       — Я бы так не торопился… — Белая фигура заслонила Куросаки-монстра от удара.       Райко рефлекторно подался вперед к намеченной цели, но…       — Реви, Забимару… — Красноволосый синигами лихо отбил смертоносную атаку своим мечеобразным кнутом.       Юшима, возмущенный столь неподобающим вмешательством, кинул грозный взгляд на наглеца, но тот лишь сверкнул дикой улыбкой, предвкушающей бой, и откровенно расхохотался в лицо врага.       — Вы… Зачем явились сюда?! — Грозно прокричал враг.       — Странный вопрос, — поправил очки на переносице Исида. — Я все-таки считал тебя достаточно умным человеком. Но, наверное, поспешил…       — Да как ты смеешь, мальчишка! — Юшима вскинул руку с Райко к стоявшему между ним и Куросаки квинси, но лезвие меча со звоном ударилось в массивный щит на руке не менее массивного парня.       — Что это все значит? — Нервно дернул головой зеленоволосый. — Вы все пришли сюда в надежде одолеть меня?       — Не льсти себе, — криво усмехнулся Урюу и его взгляд скользнул по лезвию белоснежного занпакто в этот же момент упершегося в горло дерзнувшего покушаться на рыжеволосую синигами.       — Мы здесь, чтобы защитить своего друга… — Прошипела угрожающе Юшиме миниатюрная брюнетка, подобравшаяся, тем не менее, к нему ближе всех остальных.       Закованный монстр гулко простонал печальным ревом, заставляя всю пятерку неожиданных защитников обернуться к нему. «Исида… Ренджи… Рукия… Чад… Иноуэ… Ребята вы здесь…» — Пустой вновь лишь с тоской промычал неразборчивые имена верных друзей, которые Ичиго выкрикивала внутри с душераздирающей радостью. Орихиме бесстрашно подошла к поверженному чудовищу и, присев рядом с ним на корточки, осторожно пригладила рыжую жесткую гриву над маской.       — Мы здесь, Куросаки-тян, — девушка дрожащими от слез глазами встретилась с печальным потемневшим карим взором, выжившем в этом теле. Он принадлежал Ичиго, несомненно, и просил у друзей, не спасения, а понимания… — Все будет хорошо, — кивнула на это Иноуэ и прижалась ладонью к броне на щеке: — Ты всегда защищала нас, своих друзей, а теперь мы будем оберегать тебя, нашего лучшего друга, — ласково улыбнулась девушка.       — Друга? Ха-ха-ха! И это чудище вы называете своим другом?!       — Ну, тебе, очевидно, этот термин не знаком, — скептически проронил проницательный Исида.       — Да что вы знаете обо мне? Мне не нужны друзья. Завистливые, невнимательные, слабые. Одиночество делает тебя сильным. Одиночество делает тебя независимым. Одиночество делает тебя сверхчеловеком.       — Ах, сверхчеловеком… — Хмыкнул Ренджи, мигом вспоминая, где уже встречался с чем-то подобным.       — Именно. Я — совершенный синигами, а вы… Вы — жалкие ничтожества.Два посредственных синигами, вымирающий вид — квинси, два затесавшихся промеж вас слабых человека, и Пустой, утративший прежнюю сущность… Что вы можете противопоставить мне? Чем вы можете помочь ей? Как вы будете сражаться со мной? Я — Куджо Нозоми. И я также Инаба Кагероза. Я — Юшима Око, соединение их душ, сил и способностей. Вы пожалеете, что пришли сюда сразиться со мной…       — Хватит трепаться и стращать нас! — Проорал Абарай, не в силах больше терпеть измывательства ни над Куросаки, ни над кем-либо другим из их слаженной в боях компании и из их тесного, сложившегося в мире, круга друзей! Они столько пережили вместе и что им еще один зазнавшийся синигами вроде Айзена, собравший себе армию клонов и возомнивший себя правителем Общества душ не иначе, а то и новым божеством! — Реви, Забимару!!!       Выпущенный шикай Ренджи подал пример для атак всем остальным, ведь они правильно поняли, против такой недюжинной реяцу и объединенных сил Кагерозы и Нозоми, им нужно сражаться только сообща.       «Мои товарищи сражаются… А я не могу даже пошевелиться…» — Куросаки обливалась изнутри слезами, видя, как, раз за разом, атаки ее друзей терпели поражение. Юшиму оказалось победить еще сложнее, чем Кагерозу, который выстоял против двойного удара мощнейших Рюджин Джакка командира Ямамото и ее черной Гетсуги Теншоу. Победить создание, способное поглощать любые атаки и техники противника и отражавших их обратно, оказалось нереальным. Но к дару Кагерозы Юшима прибавил еще и способность Нозоми, которая поглощала абсолютно всю реяцу, вложенную в удар, и увеличивала в ответ эту силу в несколько раз. Ко всему прочему, умение управлять и преобразовывать любое пространство делало зеленоглазого практически неуловимым и неуязвимым ни по скорости, ни по силе.       Ичиго не верила, что такое вообще возможно, но убеждалась в своей правоте всякий раз, когда ее друзья терпели поражения. Применяя по очереди самые различные свои уникальные силы или комбинируя их между собой, нанося удары внезапно или действуя напролом, просчитывая ходы наперед или усыпляя бдительность врага хитростью — все равно: Юшима оставался стоять на месте, без малейших царапин и вида на усталость, тогда как Ренджи, Рукия, Чад и Исида угасали на глазах.       Стоявшая рядом Иноуэ, которой запретили сражаться из-за целебного дара, с трепетным волнением наблюдала всю эту картину и, похоже, думала о том же: этого человека, этого синигами, им никак не победить. Но по серым живым, внимательным и быстрым глазам видно было: она не отчаивалась, старалась безропотно помогать в лечении, а время от времени и закрывать кого-то своим щитом от атаки.       Ичиго же ничего не могла… И горечь разливалась по душе темными ручейками под попритихший, но все же присутствующий внутри нее скрежет Пустого, который все давил и давил ее своим отчаянием и бездействием. Куросаки злилась на него за то, что была запечатана не столько сдерживающим монстра кидо, сколько его броней, которая не выпускала наружу ее волю и желания. Тело, способное нападать и убивать, не подчинялось ей как воину, в то время, как душа героя рвалась в бой, но не имела сил — тупик, в который загнала ее жестокая несправедливая судьба и совершенно неблагодарные обстоятельства: однажды она уже спасла всех своих друзей от угрозы Айзена, так почему должна была сейчас наблюдать, как этот непобедимый фанатик крушит их едва отстроенный мир и только начинавшие жить спокойной жизнью судьбы совсем еще юных воинов.       — Что ж… Довольно! — Отбив последнюю атаку банкая Абарая и вобрав достаточно его силы, Юшима, явно раздраженный затянувшимся и бессмысленным для него противостоянием, прокрутил в руках Райко и злобно расхохотался: — Раз вам самим ваши жизни ничего не стоят, тогда я заберу их у вас. Сейчас вы узрите истинную мою силу: бурли, Сумицукигаса!!! — Новая мощная атака эволюционировавшего занпакто внушительной и оглушающей взрывной волной отбросила от зеленоволосого всех назойливых противников. Радиус выплеснутой реяцу достиг даже находившуюся далеко позади и не успевшую вызвать щит Иноуэ, а вместе с ней и ящероподобного Пустого, на котором взрывом разорвало все сдерживающие ремни.       Юшима довольно и вальяжно прошелся средь поверженных тел своих мелких и ничтожных врагов.       — Ну, так как? Понравилась вам такая моя сила? — Он остановился над пошевелившейся Рукией и вздернул ее подбородок кверху лезвием своего меча. — Я до-о-олго старался над этим. Моей задачей на протяжении почти что ста лет было создание столь же мощного рейгая, способного управлять этой превосходящей силой моего занпакто. Прежде, будучи слабым синигами, подобным тебе, я не мог бы справиться с Райко, но сейчас, объединив в себе две сильных души плюс, я знаю — даже мир станет мне подвластным.       — Так вот чего ты добиваешься… — Упираясь руками и со злостью сжимая песок пальцами, Рукия проскрипела зубами, все равно не собиравшаяся сдаваться. — Ты хочешь править Обществом душ с такой силой?       — Что?! — Расхохотался Юшима. — Неужели вы до сих пор не поняли?.. Я не желаю править этим рассадником лжи и предательства! — Он наклонился к ней и с ненавистью прошипел: — Я хочу уничтожить Общество душ, не оставив от него ни единого камня, не оставив в живых никого из проводников душ. — Зеленоволосый хищно сузил глаза, и, отстранившись, мерзко улыбнулся: — И больше я не намерен медлить. Умри же, синигами!       Лязг мечей прервал фатальный удар обезумевшего врага и Рукия, не понимая до конца, что же именно произошло, в полнейшем изумлении уставилась на внезапно появившегося спасителя.       — Гримм-джоу??? — Брюнетка вытаращила на арранкара свои и без того огромные глазища. — Как? Ты?..       — Завались! — Отбивая Пантерой до конца выпад занпакто Юшимы, Секста недовольно бросил: — Я помогаю Куросаки, и ты, малявка, здесь ни при чем!!!       Джагерджак угрожающе шикнул на синеглазую синигами, но та — вот гадость — бесстрашно улыбнулась ему в ответ, явно выражая благодарность. Голубоглазого передернуло и он хлопнул рукой по лбу, сквозь пальцы поглядывая на недопустимое по отношению к нему «милое отношение». На это имела исключительное право только одна синигами — рыжеволосая, теплая и… любимая. Разве непонятно?! Гриммджоу насупился и явил сестре капитана Кучики злобный взгляд, но она, точно «рыжая принцесса» в Лас Ночес смотрела, чуть не плача, и мягко улыбалась. «О-о-о, нет… — Выдохнул обреченно Секста. — Я окончательно безнадёжен… Еще эта меня в «герои» не записывала…»       — Ах, ты, мразь! — Разъяренный Юшима, замешкавшись немного от неожиданности появления нового противника, бросился теперь к нему в стремительной смертоносной атаке, нацеливаясь своим клинком тому прямо в грудь. Однажды этот наглый арранкар посмел противостоять Кагерозе, но поднимать меч на него, совершенного синигами, это создание не просто не имело право, но и заслуживало сиюминутного наказания за подобную дерзость. — Умри, сволочь!!!       Секста, на ходу вызывая ресуррексион, поспевал отбить удар в любом случае, однако острое лезвие, так и не достигнув его, пришлось в сердце вдруг выросшего перед ним иного существа, куда более мускулистого и громадного. Поравнявшись с зеленоволосым, чудовище опалило Юшиму ненавистным взглядом… человеческих карих глаз. Из пробитой груди вырвался запоздалый стон, и фонтан темно-красной крови обагрил вмиг белоснежную броню и песок под ногами.       — Ичиго!!! — Рванула с места Рукия.       — Куросаки!!! — Взревел Джагерджак. Смерть? Куросаки? Опять? — Нет!!!       «Ичиго?..»       «Нозоми, ты? Ты меня видишь?» — Куросаки обнаружила себя в каком-то темно-плывущем пространстве чужого внутреннего мира, в котором она была снова она, а перед ней парила хрупкая Нозоми, которая удерживала рукоять занпакто, проткнувшего только что ее сердце.       «Как я здесь оказалась?..» — Подумала девушка, в то же время задаваясь иным вопросом, что случилось с ее миром, раз она не оказалась там?       «Чер-р-ртов ар-р-ранкар?» — Прорычал металлический голос в голове рыжеволосой, и вскоре она отчетливо услышала хруст крупной кости, разрушавшейся в глубине ее вновь легко дышащей души. Неужели проклятая маска ее Пустого таки разрушилась? Неужели причиной стал тот мгновенный подсознательный порыв, в котором монстр не пожалел собственную жизнь ради спасения другого.       «Гриммджоу… Ты…»       «Ичиго! Ичиго?» — Нозоми звала отрешенную Куросаки.       «Нозоми, что ты здесь делаешь? Тебе нельзя оставаться с ним… Пойдем!» — Она протянула руку.       «Нет, — покачала девочка головой в ответ, — единственный шанс освободиться — это убить нас…»       «Что ты говоришь такое?» — Запротестовала рыжая.       «Убей нас, Ичиго…» — Винные глаза наполнились слезами, требуя в ответ понимания.       Куросаки положила свою ладонь на Райко, все еще торчавший в ее груди даже здесь, в этом внутреннем мире. Нозоми все также сжимала рукоять.       «Прости, Нозоми, но я никогда не сделаю этого…» — Она подалась назад, но девочка удержала ее.       Нозоми виновато закусила губу, стараясь спрятать легкую улыбку: ее жалели впервые за столько времени, и это было очень приятно… Зеленоволосая затем произнесла тихо, точно боялась, что их подслушают: «У меня нет столько сил, чтобы заживить твои раны. У меня нет столько сил, чтобы вернуть тебе способности синигами. Но я попробую приложить все усилия, чтобы вернуть тебе себя…»       От рукояти по лезвию занпакто пробежала волнующая электрическая дрожь, угодившая прямо в сердце человека и заставившего его скинуть с себя внешние оковы чужеродной оболочки.       — И-чи-го… — Прошептала Рукия, видя, как треснувшая броня Пустого осыпалась наземь, выпуская из себя на волю рыжеволосую девушку в белом шихакушо.       — Куросаки! — Джагерджак подхватил падающее от неловкости движений тело, но оно — к счастью — оказалось без следов смертельного удара. — Куросаки, очнись! Ты меня слышишь?! — У Сексты явно уже выработался невроз на бесчувственную синигами и он привычно тряс ее изо всех сил, стараясь достучаться и докричаться до ее души.       — Со мной все в порядке, Гримм-джоу… — Прошептала Ичиго, являя ему его любимые глаза с оттенком грусти и слабости во все же живой карамели.       — Как это могло произойти? — Недоумевал Юшима, которого явно обескуражило случившееся. Неужели слияние не прошло должным образом? Как и почему его занпакто мог подарить жизнь их самому опасному врагу?! Неужели это и впрямь своенравная работа и собственная воля Нозоми?!       — Нозоми… — Вторила его мыслям Куросаки и обратилась к ближайшим друзьям. — Нам нельзя убивать его, она внутри него еще жива. Нам нужно спасти ее прежде, чем убить Юшиму Око.       — Убить меня?! Ха-ха-ха!!! И как это тебе удастся, человеческая девчонка, лишенная абсолютно всех сил, когда даже твоя форма Пустого не способна была остановить меня. Вы. Все. Обречены…- Сверкнули торжествующим превосходством злостные винные глаза, в которых будто и не было намека на присутствие Нозоми. — Поскольку сверхсильной Куросаки Ичиго больше не существует.       — Ты всегда так поспешен в своих суждениях? — Мягко вклинился в этот сумбур строгий прохладный голос, поразительно спокойный для всей этой ситуации.       «Бьякуя?» — Рыжеволосая изумилась появлению здесь и сейчас обладателя именно этого голоса.       — Сестренка!!! — Голосок Кона контрастно обрубил всякие радостные надежды. Однако, когда Ичиго обернулась, то, действительно, увидела капитана 6-го отряда, который запустил львенка в полет в ее сторону, и тот теперь стремительно несся навстречу Куросаки, сжимая в лапе хорошо знакомый и такой долгожданный краснобокий шарик. — Ичиго!!! Держи!!!       — Не-е-ет!!! — Прокричал Юшима, понимая, что это значит быстрее, чем Куросаки успела ощутить спасительную пилюлю на языке.       Реяцу вмиг затрепетала ее одеянием, превращая его в черный цвет проводников душ и, вслед за этим пробежав приятной теплой волной по телу, окружила прежней силой Куросаки. За спиной удовлетворительным грузом повис Зангетсу.       «Я вернулась?..» — Ичиго, не веря до конца, повернула голову к все еще придерживающему ее за плечи Гриммджоу. Его голубые глаза обдали еще одной волной силы, которая заставила ее совершенно счастливо и широко улыбнуться любимому арранкару, всегда и везде находившемуся с ней рядом.       — Я вернулась, — произнесла она вслух.       — Тогда, вперёд, детка, — своей шальной усмешкой одарил он её в ответ, — и ни в чём себе не отказывай!