In Case The Scene Gets Nasty

      Наутро у Райана затекло все тело, ему больно и очень душно. Да, что и говорить, не самое лучшее начало дня. Он недовольно стонет и делает попытку перекатиться, вот только вес чужого тела не дает ему сдвинуться, придавливая его к – ага, это спинка дивана, а прямо под шеей – подлокотник. Райан пытается увидеть, что происходит, хотя бы одним заспанным глазком, но это не особо помогает, потому что большую часть обзора ему закрывают большое шершавое шерстяное одеяло и голова Брендона, который дрыхнет с приоткрытым ртом и тихонько сопит при каждом вдохе. Райан откидывается назад на подлокотник и глядит в потолок. Слишком яркие лучи солнца, пробивающиеся через окно, только ухудшают начинающуюся мигрень. Последнее, что Райан помнит, перед тем как заснуть задолго после полуночи, это голос Брендона и его уверенные пальцы на клавишах пианино. Он еле как выбирается из-под Брендона и, переступая через него, чуть не падает лицом вниз. В доме стоит жуткая тишина, за исключением мерного тик-ток-тик-ток тиканья старинных часов в коридоре, которые уже сто лет не показывают правильное время, хотя Райан заводит их каждую неделю. Если бы не присутствие Брендона, он бы наверное попытался заполнить пространство звуками, музыкой, чем угодно, лишь бы не дать этой тягостной тишине окружить его. А так ему все равно неспокойно, конечно, но это, скорее всего, не связано с отсутствием живых звуков рядом. Он принимает душ, чтобы разогреть затекшие мускулы, затем идет в свою комнату и переодевается в простую футболку и треники, которые ему широковаты в бедрах и все время сползают и выставляют напоказ его тазовые кости. По какой-то причине Брендону они нравятся. Вряд ли тот когда-нибудь добровольно это признает, но он-то помнит призрачное ощущение зубов на коже и прикосновение пальцев к ямке на пояснице. С легким раздражением Райан косится на свой начинающий твердеть член. Это просто… становится смешно. Удостоверившись, что Брендон все еще спит, закрыв одной рукой лицо, Райан направляется на кухню. Холодильник забит едой, он еще вчера после школы об этом позаботился, но он все равно не знает, чего ему хочется. Может, омлет. А затем он вспоминает первую ночь, проведенную в квартире Брендона, и как утром в квартире пахло сгоревшим омлетом. Он ожесточенно пинает дверь холодильника. Его телефон, оказывается, лежит на комоде возле раковины, к которой Райан подходит налить себе воды. Три непрочитанных сообщения смотрят на него с экрана как живая укоризна, и у Райан сводит живот, когда он вспоминает, что вчера была пятница. За два года с тех пор, когда они назначили еженедельный киномарафон, он ни разу его не пропускал. Как и следовало догадаться, два сообщения пришли от Спенсера и один от Джона, общий смысл которых сводился к вопросам типа «Где ты?» и «Ты в порядке?». Как только Райан начинает печатать ответ, в кухню вваливается Брендон, сонно потирая глаза костяшками пальцев. Райан заценивает его торчащие во все стороны космы и быстро опускает взгляд обратно на телефон. - Выглядишь как пугало, - бормочет он, печатая «прости, прости, я забыл» и отправляя сообщение. - А? – не обиженно, скорее озадаченно произносит Брендон. Когда Райан снова поднимает взгляд, Брендон просто стоит, наклонив голову, и в открытую на него пялится. Райан точно его ненавидит. Честное слово. Наконец Брендон отвечает: - А твои штаны слишком большие для кого-то, у кого нет жопы. - По крайней мере она у меня не такая огромная, что приходится закупаться в девчачьем отделе, - парирует Райан. Улыбка Брендона уже не такая сонная, когда он говорит: - Тебе же нравится мой зад, Райан, не ври. И снова Райан не знает, что ответить. Он откладывает телефон в сторону, расправляет плечи, и когда его взгляд снова встречается с Брендоном, он уже не может его отвести. Его бросает в жар и горло внезапно сжимается. - Спасибо, что укрыл меня вчера ночью. На лице Брендона мелькает выражение удивления, затем он пожимает плечами и кивает: - Да не за что. Спасибо, что разрешил поиграть на твоем пианино. - Ага, - Райан прикусывает щеку изнутри до тех пор, пока во рту не появляется вкус металла, - давно ты играешь? - Давно, - отвечает Брендон. У него сомневающийся тон, и на одно долгое мгновение их накрывает тишиной, и кажется, что это весь его ответ. Затем уголки его губ слегка приподнимаются, и он добавляет, - меня мама научила. Мне было тогда четыре. У нас в гостиной стояло огроменное черное пианино, и я, сколько себя помню, всегда на нем бренчал. Наверно, ей просто надоело, что я тупо бил по любым клавишам, до которых мог дотянуться. Точно. Мама Брендона. Кажется, словно из него весь воздух вышибли, но Райан пытается не подать виду. Это ничего не значит. Брендон просто… разбрасывается такими откровениями, и это ничего не значит, потому что это ведь они. - У тебя хорошо получается, - говорит Райан. Тот в ответ улыбается, из-за этой яркой как солнце улыбки у Райана начинает дико пульсировать в висках. - Спасибо, - говорит Брендон и подходит на шаг ближе, затем отбирает из его слабой хватки стакан и, потянувшись через него, набирает из-под крана воду. Его дыхание отдает жаром на щеке Райана, когда он поворачивает голову, и Райан только через пару секунд осознает, что Брендон протягивает ему полный стакан. Он принимает его с улыбкой, но улыбка получается слишком робкая и неуверенная. Брендон прислоняется к тумбочке, стоящей рядом, и их плечи соприкасаются. Затем движением, которе вполне могло бы сойти за непринужденное, он обвивает рукой талию Райана и дотрагивается кончиками пальцев до его левой тазовой кости. - Надеюсь, - медленно произносит Брендон, - я смогу получить стипендию. - А ты уже подал? – спрашивает Райан. Мыслями он переносится в свою комнату, где на столе уже давно разбросаны всяческие формы для заявлений, но он пока даже не смог заставить себя заполнить графу для ФИО. И он до сих пор не признался отцу, что не собирается поступать на юридический. - Нет пока, - выдыхает Брендон. – Я просто, у меня совсем не было времени, и мне все еще нужно получить рекомендации от Стампа, и я не уверен – я думал, может поехать в Чикаго. - Чикаго? – слишком высоким и удивленным голосом переспрашивает Райан. Так… так, словно это его касается. - Это хороший город, - говорит Брендон так, словно он не совсем уверен в своих словах и попросту повторяет то, что ему сказали. Может это Стамп ему сказал; Стамп учился в Чикаго, Вентц, кстати, тоже. Ходят слухи, что Вентц приехал сюда из-за Стампа и, бога ради, зачем Райан вообще думает о таких вещах? – И университет Иллинойса вроде тоже норм. - Ладно, пофиг, - Райан выворачивается из объятий Брендона и делает шаг к холодильнику. Все еще не своим голосом он спрашивает, - блинчики будешь? Даже если Брендон замечает, что что-то не так – а он скорее всего ничего не заметил, сучонок – он это не комментирует и радостно соглашается: - Да, было бы здорово. Приготовь мне завтрак, Райан Росс! Райан засовывает голову целиком в холодильник и дает холодному воздуху остудить его горящие щеки. - И ты что, правда думаешь, - спрашивает он из своего укрытия, - что, если сбежишь из города, то у тебя отношения с семьей получше станут? Секунды проходят, и слышно только тик-ток-тик-ток старинных часов. Затем Брендон спрашивает необычайно низким голосом: - Что ты сказал? Райан не оборачивается. Лицо обдает порывом ледяного воздуха. - Ты слышал, что я сказал. - Да, - коротко произносит Брендон и замолкает. Райан выпрямляется, взяв в одну руку коробку с яйцами, в другую – молоко и налепив на лицо фальшивую улыбочку. - Тебе блинчиков хотелось? Брендон смотрит на него холодным взглядом и отвечает: - Я уже не голоден. - Как хочешь, - Райан пожимает плечом и по пути к плите демонстративно обходит Брендона стороной. Коробка с молоком в его ладони покрывается потом, и он кладет продукты на тумбочку и начинает бодренько выводить себе под нос какую-то мелодию. Это, судя по всему, оказывается последней каплей. - Ебаный мудак! - взрывается Брендон и кидается на Райана по спины, с силой прижимая его к острому краю кухонной тумбы, который больно вдавливается ему в живот. Райану удается пнуть его по лодыжке, но вместо того, чтобы упасть, Брендон стальной хваткой обвивает его корпус и, сдавливая ему легкие и продолжая материться на чем свет стоит, не дает его рукам вырваться на свободу. Недолго думая, Райан отталкивается всем своим весом, и они оба делают пару шагов назад. Брендон натыкается на стол и грохается на пол в обнимку с Райаном, и, вероятно, ему следовало все продумать, потому что в итоге Райан с размаху падает ему на грудь, так как он все еще не разжал руки. - Отпусти, - шипит Райан и для ровного счета пытается заехать ему локтем в живот. - Да угомонись ты уже, - Брендон еще сильнее сжимает захват, и у Райана начинают болеть ребра. Может он даже сломал ему парочку. Хотя вряд ли. Но синяки будут точно, интересно, будет ли он их потом зацеловывать, водить по ним своим – Ну блять. Райан всем телом делает рывок к свободе, но Брендон, кажется, ожидавший чего-то такого, использует его собственную силу для того, чтобы кинуть его лицом в пол и зажать сверху своим телом. Его захват все такой же прочный, хотя, наверно, его рукам больно под таким неловким углом. - Иди в жопу, - выдавливает Райан, прижимаясь щекой к плиткам на кухонном полу. Брендон фыркает с торжеством откуда-то сверху: - Я уже видел твою жопу, там нет ничего нового. - Иди. Блять. В жопу, - это все, что Райан пока способен сказать. В ответ тот прижимается нижней частью туловища к его заду и, ого, окей, кажется, у него стоит. От этой мысли его собственный член просыпается и, ну ей-богу, так же нельзя, это уже нездорово. Брендон нагибается так низко, что касается губами мочки уха Райана. - Ты так хочешь меня. - Кто бы говорил, - с трудом выдавливает Райан. Вместо ответа Брендон, тяжело дыша, прижимается к нему нижней частью туловища и толкается вперед, тем самым вдавливая Райана в пол и, о, боги. Райан толкается обратно, и Брендон тут как тут, все еще вжимая его в пол всем весом и касаясь шеи влажными губами. Без малейшего изящества он начинает тереться об него, и на самом деле это довольно больно и не особо приятно, но каким-то образом Райан все равно заводится и даже если он осознает, что так ему никогда не кончить, его тело все же пытается. Каждый раз, когда Брендон толкается вниз, его щека скользит по полу, вверх-вниз, вверх-вниз, и когда он закрывает глаза, все, что он чувствует, это жар тела Брендона на спине и прохлада плиток под щекой. Стук старинных часов отзывается биением пульса внутри висков. Брендон с силой толкается в последний раз, а затем, прерывисто вздохнув, замирает. Райан закусывает губы, чтобы не застонать, и, прислонившись лбом к плиткам, пытается отдышаться. У него все еще стоит. Вес тела Брендона внезапно перестает на него давить. - Перевернись, - охрипшим голосом приказывает Брендон. Не потрудившись открыть глаза, Райан посылает его нахуй. - Перевернись, блять, я тебе отсосу, - хотя это все еще больше похоже на приказ, чем на предложение, Райан все же слушается, и мгновение спустя его штаны уже оказываются сдернуты с бедер. В следующее мгновение он чувствует горячий выдох на своем члене, и… Брендон заглатывает его полностью. Без всяких колебаний и преамбул, просто открывает рот и берет все глубже и глубже и глубже, пока Райан не выгибается на полу и ему не приходится толкнуть его обратно на пол и попридержать, чтобы не дергался. - Ненавижу тебя, - произносит Райан в пустоту слабым прерывающимся голосом, на что Брендон что-то мычит и крепче стискивает его бедро. Пальцы Райана сами находят голову Брендона, и он бездумно погружает их в его шевелюру. - Честное слово, - говорит Райан. Брендон проводит кончиком языка по самой головке его члена, ни на секунду не отводя глаз с его лица, и Райан не может, просто не может выдержать этот взгляд, это слишком. Он роняет голову обратно на пол и просто дает себе поддаться, и когда он начинает кончать, дрожа всем телом и не думая ни о чем, Брендон продолжает прижимать его к полу и все сглатывает. Когда Райан наконец приходит в чувство, Брендон лениво вылизывает его член, и на гиперчувствительной коже это чувствуется не особо приятно, скорее больно. - Прекрати, - просит Райан, затем тихо добавляет, - пожалуйста. Брендон фыркает и откатывается. На секунду Райану кажется, что, все, сейчас он встанет и уйдет, наконец один из них зашел слишком далеко. Но вместо этого Брендон пододвигается чуть наверх и опускает голову на его голый живот. Глядя в потолок невидящими глазами, он запускает одну руку в его волосы и начинает выводить маленькие круги на коже и запрещает себе о чем-либо думать. Закрыв глаза, он осторожно приподнимает бедра, пытаясь не столкнуть голову Брендона, и натягивает штаны обратно. Брендон лежит тихо, без всякого шума или движения, и Райан почти на автомате возобновляет массаж его головы, следя краешком глаз за его лицом. Ярость внутри вновь начинает закипать, но, наверно, с ним что-то не так, потому что не смотря ни на что, ему все еще хочется Брендона, хочется бить его, царапать, кусать и касаться к нему, к каждому сантиметру его тела. - Я тебя ненавижу, - повторяет он чисто потому, что сказать что-то надо, а все остальное как будто внезапно потеряло смысл, и волосы, которые он пропускает сквозь пальцы, такие мягкие на ощупь. - Нихуя ты меня не ненавидишь, Росс, - отвечает Брендон, так просто, словно это не пугает Райана до усрачки, словно это не парализует его на месте. – Я в душ.