In Case The Scene Gets Nasty

      Брендон пинком открывает дверь в свою квартиру – в свою свалку, если быть точнее – закрывает ее таким же образом и кидает рюкзак на пол. Он не – О, Господи, какого черта только что произошло между ним и – тупой злоебучий Райан Росс, да как он только посмел – Как он посмел? Да он просто высосал весь самоконтроль из Брендона, весь, до последней капли, оставив хаос, который изнывал только по одному – Райану. Бедра Райана, прижатые к нему, его рот, язык, его горячее возбужденное тело, лежащее на нем, пальцы, обернутые вокруг его запястья… Выругавшись под нос, Брендон просовывает одну руку в штаны и сползает на пол. Этого не должно было произойти. С кем угодно, только не с Райаном Россом, ну блин, ну пожалуйста! Может, если бы к нему прикоснулся хоть кто-нибудь за последние сто или даже больше лет, такого не случилось бы. Но у Брендона никого не было, и он никогда не умел противиться физическим контактам. А Райан сопротивления не терпел. Пальцы Брендона сжимаются в кулак на его болезненно твердом члене, и он проводит большим пальцем по внутренней стороне своего органа. Оргазм чуть ли не настигает его на этом же самом месте в тот же момент – он так долго был на пределе из-за тупого вонючего Вентца, которого угораздило заявиться в самый неподходящий момент, хотя этим самым он спас Брендона от постыдной возможности кончить прямо в штаны на глазах у Райана. И не дал ему увидеть, как кончает Райан. Ебать. Брендон сгибает запястье, уплотняя захват, его бедра беспорядочно дергаются, и в скором времени перед его глазами вспыхивают яркие точки, пока теплая субстанция наполняет его ладонь. Некоторое время он просто неподвижно лежит с засунутой в штаны рукой, чувствуя колючие ворсинки ковра сквозь тонкую ткань изношенной футболки, невидящими глазами смотрит на потолок и старается не заплакать от бессильного унижения. ***       Ему удается более или менее успокоиться, заняв себя приготовлением блинчиков. Он не очень хороший кулинар, но приготовление блинов всегда почему-то благоприятно действовало на его нервы – весь этот процесс с равномерным заливанием теста на дно сковородки и терпеливым ожиданием, пока одна сторона не станет медово-коричневой, прежде чем блин можно будет перевернуть. Делать блины для семерых людей ужасно, но порой, когда они приходили домой после воскресной службы в церкви, он вызывался помогать маме на кухне, и там стоял точно такой же сладкий, теплый запах блинов. Он перекладывает первый блин на тарелку, сыплет сверху сахар и сразу же съедает, прислонившись к тумбочке. На нем уже свежее нижнее белье, то, что не липнет к телу. У него, кстати, остались только четыре пары чистого белья; скоро придется идти в прачечную. Это все Райан виноват. Он все начал, ну, по крайней мере, Брендон так думает, потому что он первым посмотрел на губы Брендона, и он уложил его на спину. А Брендон… Брендон, охваченный своими гормонами и тем простым фактом, что это был самый близкий к сексу акт, который у него когда-либо был, просто подыграл ему. Ему известно доподлинно, что Райан уже давно не девственник; в первый раз он переспал с девушкой в – когда, девятом? Десятом классе? Друзья весь день хлопали его по плечу, как будто он сделал что-то великое и достойное восхищения. Впрочем, это неважно. Просто. Райан – дешевка. Брендон тоже немного чувствует себя дешевкой. Он отгоняет от себя эту мысль и еще раз откусывает от блинчика. Сладкий вкус сахара идет прямо в его мозг, и к тому времени, когда заканчивает его, он уже достаточно спокоен, чтобы думать о том, чтобы взять гитару и попробовать сыграть мелодию, которую он придумал вчера во время смены в магазине. Лишь бы не умереть от скуки. ***       Отец Райана опять забыл выдать ему карманные деньги, так что, когда менеджер магазина позвонила ему за день до этого и попросила во вторник остаться подольше, а после этого закрыть магазин, он был более чем рад согласиться. Но вот уже добрую половину часа он сожалеет об этом решении. Ну, по крайней мере, у него больше нет стояка, а губы наверняка не такие опухшие и искусанные, как ему кажется. Райан занимает себя проверкой дат на товарах, и на те, которые пролежали более трех месяцев, прикрепить оранжевую бирку. Это достаточно отупляющее занятие. Благодаря своему отцу он давно научился отвлекать себя от нежелательных мыслей. И все равно, каким-то образом не думать о бутылке водки, спрятанной за книжной полкой, гораздо легче, чем пытаться выкинуть из головы то, как Брендон закинул одну ногу ему на талию, пока они неуклюже терлись друг о друга. У Райана нет ни единого представления, как ему удастся выдержать еще один час, прежде чем, наконец-то, можно будет закрыть магазин. Однако по окончанию смены ноги сами собой приводят его к дому Смитов. На одну секунду он сомневается, стоит ли идти, но Спенсер никогда не задает лишних вопросов, когда Райану этого не хочется. И в глубине души он также довольно-таки уверен, что пребывание в доме Смитов – сильнодействующее противомастурбационное действие. Он не собирается дрочить на Брендона Ури, вот уж хренушки.. Открыв дверь, Спенсер окидывает Райана подозрительным взглядом, как будто он наблюдал через окно, как Райан идет к его дому. Райан встречает его взгляд с самым спокойным выражением лица, какое у него только есть в арсенале, и Спенсер, выдохнув, говорит: - Давай, заходи. Мама приготовила лазанью. - Круто, - говорит Райан. Спенсер смотрит на него искоса и спрашивает: - Ты скажешь мне, что произошло? – Райан неловко переминается, на что Спенсер закатывает глаза. – Так и думал, что не скажешь. - Ничего не произошло, - отвечает Райан. - Да ладно, - устало произносит Спенсер. – Можешь не говорить, если не хочешь, только не надо врать. ***       В среду у Райана нет совместных занятий с Брендоном Ури, но он все равно ходит весь день натянутый как струна, дергаясь и оглядываясь каждый раз, когда где-то мелькает темная шевелюра. Он без понятия, что делать, когда они встретятся – проигнорировать его, затеять драку или придумать что-то еще, чтобы вызвать то измученно-ненавидящее выражение лица, которое у того обычно появляется, когда они сталкиваются. И он даже не может вспомнить, что из вышеперечисленного является для них привычным способом общения. Однако Брендона все нет и нет, и, наверно, именно поэтому Райан чувствует себя на удивление хорошо, когда покидает кабинет истории и идет в туалет. Шансов наткнуться на Брендона тут почти нет, но едва он заходит внутрь, как его тело замирает под застывающее эхо шагов. Брендон стоит, сгорбившись между двумя раковинами, его лоб прислонен к зеркалу, а глаза закрыты. Обе его руки лежат по краям раковин, и он приподнимает свое тело в воздух на секунду, а затем опускает, и так несколько раз. Такое ощущение, будто он даже не замечает, что делает, и у него это получается автоматически. Не то, чтобы у Райана есть много времени для наблюдения; дверь за ним захлопывается, и в тот же самый момент Брендон распахивает глаза. Лицо Брендона тут же становится мертвенно-бледным, и из-за этого что-то жестокое и чудовищное просыпается в груди Райана – может, у него вчера был большой гей-кризис, и он молился, плакал, а затем покаялся во всем своей драгоценной чертовой семейке, а? Он уже открывает рот, чтобы сказать что-нибудь по этому поводу, но Брендон опережает его. - Отъ – е – бись. Его голос холоднее, чем Райан мог бы представить, тон ясный и расчетливый, в нем нет единого намека на ярость, только невыразимая ненависть. Райан тут же разворачивается на каблуках и уходит прочь, потому что, если бы он остался, он бы либо ударил его, либо поцеловал, и он честно не знает, что было бы хуже. ***       Проблема – и не просто какая-то проблема, а Проблема, с Большой Буквы, потому что это определенно Проблема, достаточно серьезная, чтобы величать ее с Заглавной Буквы, но не до такой степени, чтобы писать ее КАПСОМ, и, ладно, может, это немножко смешно и жалко, как много времени Брендон провел, раздумывая надо всем этим, но – как бы там ни было. Итак, Проблема в том, что… это более чем несправедливо, когда больше всего близкий к сексу акт, который когда-либо был у Брендона, нормальный, человеческий секс с обоюдным оргазмом и прочим, тот раз, когда Брендон был близок к этому, он… он был с Райаном Россом. Да, он ненавидит этого парня всеми фибрами души, но тяжесть его тела на нем чувствовалась так приятно, и, может быть, Брендон был бы не против все повторить, и, может быть, Брендон правда слишком много думает о Проблеме. Иногда даже со своей рукой на члене. Что само собой открывает перед ним абсолютно новый уровень патетичности. Во вторник ночью ему спится не особо хорошо, и поэтому в среду, когда он, наконец, сталкивается с Райаном лицом к лицу после того, как половину дня провел, высматривая его, он достаточно выбит из сил, чтобы не идти на поводу у своих гормонов. И он правда не ожидал, что Райан уйдет, оставив его одного по первому же требованию, но, кто знает, может, это таким образом Вселенная извиняется за все то дерьмо, через которое ему пришлось пройти в последнее время. В среду ему становится еще паршивей. Весь урок биологии он сидит, опустив голову и упорно не глядя в сторону Райана, на его пальцы, которые он помнит обернутыми вокруг своего – да блин! Он разбивает один из тех маленьких стекол для микроскопов, раньше с ним такого никогда не происходило. Когда Брент спрашивает, все ли с ним в порядке, он кидает на него злой взгляд и велит не совать нос в чужие дела. Ему не нужна жалость. На английском Райан слишком занят, целуя задницу Беккету, чтобы хотя бы разок посмотреть на Брендона. Не то, чтобы Брендону этого хотелось. Сразу после школы он идет в смузи-шоп, и когда возвращается вечером домой, его руки пахнут бананом, но он слишком устал, чтобы принять душ. Он идет прямиком в постель, и впервые с той проклятой Богом отработки он уже через десять минут погружается в глубокий, расслабляющий сон без сновидений. ***       Едва вступив в архив, Райан начинает задыхаться и испытывать зуд во всем теле. Брендон уже сидит в своем углу, сложив ноги в позу лотоса, и восстанавливает ту стопку, которую они снесли в прошлый раз. Он не поднимает головы, не смотрит на Райана, вообще никак на него не реагирует. Райан нетерпеливо фыркает себе под нос и идет на свое место. Они работают в абсолютном молчании в течение, кажется, нескольких часов, но часы Райана говорят, что прошло всего сорок пять минут с момента начала отработки. Зуд не прошел, наоборот, он словно стал еще сильнее, заставляя его чувствовать себя беспокойно до такой степени, что у него уже нога начинает нервно раскачиваться, пока он перелистывает очередной файл. Джини Кент, Господи, кто в здравом рассудке может назвать ребенка Джини, как ту тупую блонду из бутылки, всю в розовых кружевах и рюшечках. Райан гримасничает и отправляет папку в стопку с 1979-м годом, обернувшись через плечо. Брендона сидит, идеально выпрямив спину, а на футболке прямо под левой лопаткой у него зияет небольшая дырка. - У тебя дырка на футболке, - сообщает Райан до того, как успевает себя остановить. Брендон медленно разворачивает в его сторону лишенное всяких эмоций лицо. - И? Райан слегка скалит зубы в улыбке, и ему уже лучше, он не чувствует себя так тревожно, как прежде. - И тебе следовало бы выбросить ее. А, или ты можешь просто сказать своей мамке зашить дырку, или что вы там обычно делаете. - Завали. Свое. Ебало, - подчеркнуто резко произносит Брендон, и Райан подается вперед, все еще улыбаясь. - Или что? - Или я скажу Вентцу, что произошла трагическая случайность, и ты, к несчастью, упал на один из этих шкафов и так сильно ударился головой, что получил сотрясение мозга. Сотрясение, Росс. Целых пять слогов, - Брендон наклоняет голову, и свет, падающий на его лицо под этим углом, превращает круги под его глазами в черные пятна, - одно из тех чудесных слов, из-за которых ты не можешь спать по ночам. - Ну по крайней мере не из-за тебя, - Райан хочет забрать свои слова назад в тот же момент, когда они слетают с его губ, потому что, блин, они не должны говорить об этом, пока они это не упоминают, можно притвориться, что этого никогда не было. Но затем он видит, как темный румянец покрывает щеки Брендона, и его грудь трепещет от злорадного удовлетворения. – Какие-то проблемы? – невинно интересуется Райан. – Чувствуешь вину из-за того, что кувыркаешься на полу с парнями, а твой Великий и Всемогущий Господь это запрещает? - Ты моя гребаная проблема, - произносит Брендон и горько смеется скорее про себя, будто это шутка, которую может понять только он. - Что, правда? – Райан приподнимает бровь, придвигаясь на шаг ближе. – Какое совпадение, потому что, прикинь, ты тоже моя проблема. И он уже собирается протянуть руку – чтобы ударить Брендона или схватить его за руку и притянуть к себе, он даже не знает уже, чего хочет, но в его ушах звенит от взволнованного предвкушения – когда без всякого предупреждения открывается дверь, и в кабинет заходит Вентц. Райан виновато одергивает руку, и Брендон торопливо отступает назад (он что, собирался пойти ему навстречу? Боже, это не должно было так волновать Райана). - Что происходит? – спрашивает Вентц, переводя взгляд с одного парня на другого. - Ничего, - выпаливает Брендон синхронно с Райаном. На одно мгновение их взгляды встречаются, сцепляются, а затем они оба быстро отводят глаза. - Конечно, - тон Вентца так и сочится сарказмом. Райану, разумеется, нравится Вентц, но в этот момент он бы хотел, чтобы тот просто ушел. - Мы просто… - Райан делает паузу, чтобы подумать, затем улыбается. – Мы просто обсуждали, куда будет верней положить этот файл Паскаля Де Мерона. Брендон говорит, что на «М», потому что «Де» - это просто приставка. А я думаю, что правильней будет на «Д». - Хмм, - Вентц подозрительно щурится, глядя на Райана, и тот отвечает ему самым честным и невинным взглядом, который у него только есть, игнорируя недоверчиво-удивленную гримасу, которую строит ему Брендон. Внезапно Вентц мотает головой и улыбается. – Знаешь, что? Делай так, как считаешь верным. Положи файл на «Д», а я оставлю дверь открытой на всякий случай. - Да, конечно, - говорит Райан. Он перебирается в свой угол и разворачивается спиной к Брендону, ожидая, пока шаги Вентца стихнут, прежде чем позволить своим плечам поникнуть. Он не оборачивается. Ни разу за все оставшееся время. ***       Очень скоро Брендон приходит к выводу, что выходные, на самом деле, полный отстой. Они придуманы для того, чтобы отдохнуть как следует после рабочей недели, но вместо этого Брендон только и делает, что работает, делает домашние задания и спит, потом наступает понедельник, и снова Брендон чувствует себя так, будто стоит на цыпочках в бурном течении реки, пытаясь удержать голову над водой и не утонуть. Ничего удивительного, что у него полный завал по английскому. Ему становится чуть лучше, когда в воскресенье он приходит домой после полудня и находит возле двери три контейнера “Tupperware”, спрятанные за горшком с растением, которого тут раньше явно не было. Невольно рассмеявшись, он наклоняется, чтобы поднять их, и обнаруживает прикрепленную записку, которая гласит: «Да-да, я знаю, что ты «вегетарианец». Куриный суп для больного мальчика, хо хо. Кара». Вегетарианство может и подождать, думает Брендон радостно, подогревая один из контейнеров с едой. У Кары получается самый лучший в мире куриный суп, ну, разве что у мамы лучше, а еще у Кары есть чудесная привычка иногда приходить к квартире Брендона, когда она уверена, что его не будет дома, и оставлять кое-какую готовую еду (так, чтобы она могла честно сказать родителям, что не виделась с Брендоном). Он ставит комнатный цветок на середину стола; он не декоративный, даже не особо красивый, зеленый и с большими листьями, но, скорее всего, у растения в квартире Брендона шансов выжить будет больше, чем у рыбки, над покупкой которой он уже давно раздумывал. Он поливает цветок стаканом воды из-под крана и говорит: - Прости, чувак. Пустыня вряд ли идеальное место жительства для тебя, да? Растение не отвечает. Брендон сочувственно поглаживает верхушку его зеленых листьев. - Не беспокойся. Мы с тобой тут недолго пробудем. *** Обычно Райан не обращает внимания на Брендона во время уроков английского. Он даже не прилагает усилия, чтобы игнорировать его: английский – его любимый предмет, и есть Брендон в классе, нет, его совершенно не заботит. Раньше Брендон не мог испортить эти занятия, но, по видимому, настал день, когда ему это все же удалось, потому что сегодня, сидя вполоборота к Спенсеру, он очень остро чувствует присутствие Ури, сидящего в противоположной части кабинета и отрешенно глядящего в окно, не обращая внимания ровным счетом ни на что и ни на кого. Райан думал, что не может презирать Брендона еще больше, но, увидев, как тот бездумно накручивает прядь волос на палец, понимает, что кажется, ошибался. Как бы там ни было, Райан чертовски на него отвлекается, и где-то после первой половины урока Спенсер опять начинает кидать на него странные взгляды. Райан оправдывается тем, что плохо спал этой ночью – кстати, это даже не совсем ложь (ему все выходные не очень хорошо спалось, и просыпался он злой, трясущийся от бешенства и с болезненной эрекцией) – и возвращается к выполнению своего задания. Все оставшееся время до конца занятия он делает вид, будто целиком и полностью зачарован своими записями про Кена Кизи. Несмотря на то, что во вторник Брента на биологии нет, и Брендон делает лабораторную работу один (Райан не может представить, каким обманным способом он заставил Брента согласиться стать его партнером, Брент, вообще-то, довольно хороший парень), он все равно ухитряется закончить ее самым первым в классе. Возвращаясь на свое место для того, чтобы приняться за написание рецензии раньше всех, он одаривает Райана ленивой усмешкой, на которую Райан отвечает зловещей ухмылкой. Затем Райан встает со своего места с мензуркой, полной грязной воды и, проходя мимо парты Брендона, спотыкается и выплескивает целую лужу на исписанные аккуратным почерком бумаги. Стул Брендона чуть ли не отлетает в сторону, когда он вскакивает на ноги, сжав кулаки по бокам, но мистер Хёрли смотрит на них прищуренными глазами, и Брендону ничего не остается, кроме как морозно холодным тоном выдавить: - Осторожней. - Извини, - беззаботно отвечает Райан, - случайно вышло. Надеюсь, я ничего не испортил. Он первым приходит в канцелярию на отработку и сразу же принимается за сортировку кучки файлов, которую он почти докончил в прошлую пятницу, чтобы быть занятым, когда Брендон придет. Он невольно замирает, услышав его шаги, но упорно не поднимает глаз… до тех пор, пока Брендон не проходит прямиком в его угол. Один его пинок, и тщательно отсортированные Райаном бумаги взлетают в воздух, а сам Райан застывает в шоке. - Извини, - радостно щебечет Брендон, - случайно вышло. Надеюсь, я ничего не испортил. - Блять, я тебя ненавижу, - Райан вскарабкивается на ноги и выпячивает грудь – он не любит, когда Брендон нависает над ним – у него есть несколько жалких сантиметров превосходства, и он пытается посмотреть на Брендона сверху вниз как можно грознее. - О, какой ужас. А я-то тебя обожаю. - Господи, - Райан недоверчиво щурится, - ты просто – - Да неважно, - отмахивается Брендон, затем хватает Райана за футболку, тянет его вниз и целует. Захваченный врасплох, Райан нелепо взмахивает руками в воздухе, но они быстро находят свое место на талии Брендона, прижимая его ближе и проникая под ткань футболки. Они разрывают поцелуй, и Райан спрашивает, тяжело дыша: - Так мы просто – - Неважно, - слишком быстро повторяет Брендон, не дав ему договорить. – Как будто мне не посрать – - Отлично, - Райан оглядывается на дверь, проверяя, закрыта ли она, и удостоверившись, снова целует Брендона. Они соскальзывают на пол, Брендон усаживается на колени Райана, слишком сильно, почти болезненно вцепившись пальцами в его волосы, и ненавязчиво толкается вперед бедрами. Райан резко выдыхает, и Брендон смеется коварно и в то же время мягко. Он повторяет свои действия несколько раз, но потом его лицо приобретает слегка раздосадованное выражение, и у Райана появляется ощущение, что просто в таком положении сам Брендон не получает достаточно фрикций. Он прикусывает губу Брендона, проводя ногтями по его спине, покрытой хлопком футболки, и Брендон опрокидывает его на спину. Он довольно-таки тяжелый, его тело так и пышет жаром, но вот Райан слегка раздвигает ноги, позволяя ему устроиться между ними, и так вроде лучше. Так намного, намного лучше. Они учащенно дышат друг другу в рот, пока их тела трутся, и у Брендона отличное чувство ритма, Райан тупо отмечает это про себя, снова и снова толкаясь в Брендона, чьи руки в волосах Райана начинают слегка подрагивать. Он бормочет в его губы: - Ты собираешься заплакать, Ури? Тот просто одаривает его непонимающим взглядом, раздраженно хмурится и прикусывает кожу на подбородке. С такими темпами Райан вряд ли продержался бы долго, и он чувствует больше облегчение, чем что-либо другое, когда бедра Брендона начинают дергаться в резких, неритмично торопливых рывках, из его горла вырывается полузадушенный стон, а губы отрываются ото рта Райана и вместо этого скользят вниз по его щеке, оставляя влажный след. На один момент его тело замирает, пока Райан под ним неловко пытается продолжать свои действия, а затем начинает отстраняться, и, серьезно, какой мудак так поступает, а? Райан обхватывает ногами колени Брендона, возвращая его обратно на исходную позицию, и говорит: - Ну уж нет, хуй тебе. Ему нужно немного фрикций, чтобы начать издавать непроизвольно громкие звуки, выгибаясь вперед, к Брендону, и отталкиваясь от твердой поверхности пола. - Блять, чего ты такой громкий? – шикает Брендон и накрывает его рот своим. Райан не может сдержать стон, перед его глазами уже пляшут черные пятна, и он кончает. Брендон убирается в «свою» половину комнаты почти в тот же момент, как ноги Райана обессиленно падают на пол по обе стороны его туловища. Его слегка шатает, замечает Райан с удовлетворением, и когда он осторожно садится, бормоча себе под нос ругательства, Райан вспоминает еще кое-что. - Эй, - зовет он, - отличная выдержка, чувак. Реально впечатляет. Брендон смотрит на него, а затем начинает тихо вздыхать и стонать, закатывая глаза в воображаемом удовольствии: - О, о, да, блять, не останавливайся, о, пожалуйста – - Заткнись, - через плотно сжатые зубы выдавливает Райан, и Брендон, к величайшему удивлению Райана, поворачивается к нему спиной и замолкает. Остаток времени тянется дольше, чем обычно. Они не разговаривают. Райан пытается не морщиться из-за липкой влажности в трусах. Когда Беккет заходит и сообщает, что они свободны, они сразу направляются в противоположные стороны и ни разу не оглядываются.