Ты здесь, Господи? Это я, Тиффани Роуз

      Яркий свет заставил Хао поморщиться и открыть глаза. Солнечные лучи на задернутой занавеске говорили о том, что наступило утро. Шея шамана всю ночь пробыла в весьма неудобном положении и теперь болела. Что ж, спать на довольно узкой кровати вдвоем — не самая хорошая идея. Повернув голову, он улыбнулся. Тиф так и спала в том положении, в котором заснула: на спине, уткнувшись макушкой головы в подмышку Асакуры и сжав его ладонь. Он вчера так и не успел ей рассказать до конца историю о том, как Лютер умудрился потеряться в маленькой деревушке. Она честно пыталась слушать, но усталость взяла свое, и ведьма засопела еще на начале рассказа. Парень аккуратно попытался встать с постели, однако не рассчитал, что лежит на самом краю и одно неверное движение грозило падением на твердый пол. Собственно, так и вышло. От такого грохота, а он был достаточно громким, Тиффани резко подскочила на месте. Увидев шамана, развалившегося на полу, она удивленно усмехнулась и прикрыла рот рукой: — Боже, Хао, ты в порядке? — Кажется, кому-то из нас нужно садиться на диету, — брюнет сел и потер ушибленный локоть, — Доброе утро! — Доброе! — девушка спустила ноги на пол и потянулась, — Хорошо спал? Асакура вспомнил, как полночи старался удобно улечься и не разбудить при этом ведьму, как было душно, и как шея до сих пор ноет, и улыбнулся: — Да. — Отлично, — она встала, — Нам нужно к Порцеллан. Ты так и будешь на полу сидеть? — Да, — довольно повторил шаман, усевшись в позе лотоса. Тиф лишь усмехнулась и принялась заправлять кровать. А парень вдруг резко встал и аккуратно обнял ее со спины. — Тиф, — нежный голос звучал в шею, — Мне так хорошо с тобой. Она повернулась к нему и улыбнулась. — Мне с тобой тоже, — ее рука скользила по его волосам, — Ты всегда по утрам такая неженка? — Не знаю, мне не говорили. Брюнетка закусила нижнюю губу. — Хао, я… Я хочу тебе сказать кое-что. — Что же? — А…- слова будто застряли комом у нее в горле. Волнение, которое до сих пор не давало о себе знать, вдруг разукрасило ее щеки в алый цвет, — Ну… Хао, я… Стук в дверь спас Роуз. — Стучат, — едва ли не взвизгнув от радости, она помчалась вниз. Возле двери уже лаял и прыгал Балто. На пороге стояла Порцеллан, держа в руках корзинку. — Эл, привет! — Не скажу ни слова приветствия, пока не объяснишь, куда ты вчера смылась? — возмущенно произнесла та, проходя на кухню. Ведьма отправилась за ней. — Мне было скучно. — Я знаю, что этот Эдвард вчера снова лез к тебе со своим предложением! Но разве можно из-за этого бросать подругу? Мама тут тебе пирожки с ягодами передала, — как бы невзначай упомянула блондинка, а потом села за стол и продолжила, — Я, понимаете ли, жду ее у входа, а потом Селена говорит мне, что слышала ваш разговор. — Эл, сейчас не самый лучший момент для этой темы, — чуть тише произнесла хозяйка дома, указывая взглядом на лестницу. — Что? — не поняла та, — Нас все равно никто не услышит, а замуж нужно выходить по любви, а не так, как предлагал тебе он! — Ну, тише, — взмолилась брюнетка, проведя рукой по лицу. В этот момент обе девушки услышали шаги. Элион, теперь поняв, что имела в виду ее подруга, виновато поджала губы. На кухню зашел Хао, улыбаясь во все 32 зуба. — Хао, с возвращением! — пропела Порцеллан, пододвигая ему корзинку, — Пирожки хочешь? Однако улыбка Асакура сменилась с радостной на загадочную. Не ответив на вопрос, он внимательно разглядывал гостью, опуская взгляд с головы до ног и поднимая обратно. — Элион, — аккуратно произнес шаман, — Ты изменилась. Девушка удивленно приподняла брови и посмотрела на подругу. — Тиф, я потолстела, и ты мне не сказала? — за своими шутками она старалась скрыть нарастающее волнение. — Я не о внешности, — продолжил тот. — Что ты видишь? — спросила Тиффани, обращаясь к нему. Очевидно, Асакуру уже проинформировали про странные способности Элион. — Это удивительно. Я столько об этом слышал, но никогда не думал, что увижу это на своем веку, — выдохнул Хао, чуть улыбнувшись, — Это чистая энергия. — Так ты все-таки был прав? — Роуз ахнула и теперь вглядывалась в подругу. — Эй, народ! Что происходит? — не выдержала «подопытная» и замахала руками, — О чем вы вообще? — Когда я жил в Тибете, то узнал легенду. В природе, вопреки всем ее законам и в то же время благодаря им существует чистая энергия, — шаман присел за стол, напротив Порцеллан. Ведьма приземлилась на соседний стул, — Люди называют это Эфир. И, по легенде, существуют люди, чья природная сила настолько сильна, что способна взаимодействовать с Эфиром. Энергия Тиффани взаимодействует с природным элементом, они черпают силу друг друга, а Тиф управляет ей. Это называется Квинтэссенция. Другими словами, этот Эфир — душа человека. Люди могут создавать энергию и управлять ей. Сила эта удивительно прекрасна, потому что способна созидать, но и смертельно опасна, ведь такая мощь способна стереть с лица земли ни один десяток городов. Но Эфирияне, как их именуют, рождаются крайне редко. Последний жил почти полтора века назад, — он улыбнулся, — Я и не думал, что встречу такого. Блондинка внимательно слушала, и с каждым словом ей это казалось все бредовей и бредовей, но она старалась не забывать, что сидит в доме Ведьмы, а рассказывает ей это все Шаман. — То есть… я, этот…как его… Эфириянка? — звучало это еще бредовей, чем выглядело. — Мне тоже не нравится этот слово, — парень развел руками, — Но, да. В тебе живет Эфир. Девушка нервно усмехнулась и встала со своего места. — Это бред! Бред, понятно? Этого просто не может быть! — Элион, — ласково произнесла Тиф, беря ее за руку. — Как я могут быть этой Эри.Эфиря.Тьфу! Откуда во мне Эфир? — Так решила Природа. Это дар, понимаешь? Тебе нужно только научиться пользоваться им. — А если я не смогу? — она запустила руку в волосы, — Ты же слушала, что сказал Хао! Энергия, способная снести все, что угодно. — Будь он в других руках –да, я бы переживала, — Роуз поднялась и взяла подругу за обе руки, — Но я знаю тебя. Если уж кому и доверять огромную разрушительную силу, то только тебе, — она улыбнулась, — Ты поверила в то, что я — Ведьма. Так почему же не поверить в то, что ты тоже особенная? Слова подруги действовали на Элион успокаивающе. В голове потихоньку начинала укладываться информация и, кажется, от этого даже завсегдатая головная боль начала проходить. — Ты думаешь, у меня получится? — спросила она уже более смело. — Я уверена в этом. Порцеллан улыбнулась и обняла брюнетку. — Все будет хорошо. ******** Pov Тиффани Роуз. Мы еще долго разговаривали обо всем произошедшем. Поверить в то, что судьба свела вместе двух шаманов, ведьму и Повелительницу Эфира (как в итоге Хао назвал Элион, потому что всем троим не нравилось правильное «Эфириянка»), было не только странно, но и удивительно. Асакура пообещал Эл научить ее управлять Эфиром. Тренировки решили начать через пару дней, как только убедимся, что моя тайна по-прежнему тайна. Хао вскоре оставил нас с подругой наедине, сославшись на то, что ему нужно помочь Филиппу. На самом деле, я уверена в этом, он решил, что нам необходимо побыть вдвоем, поболтать по душам, свыкнуться с мыслью, что теперь жизнь Элион станет другой. Но мы недолго переживали. Наверное, ни я, ни она просто еще до конца не поняли, но пока это и ни к чему. Поэтому мы принялись печь булочки, болтать о том, о сем и шутить. Я рассказала ей о том, что не так давно видела сон о Каори Эванс, и о своих догадках, что Хао каким-то чудесным образом будет в той, казалось бы, очень и очень далекой жизни. Я уже давно не искала оправдания своим снам, смирившись с их назначением и содержанием. Булочки получились ароматные и мягкие. Уложив их в корзинку Порцеллан, мы отправились к Рорил на чай. День уступал место вечеру. Я шла от подруги в сторону дома, напевая себе под нос песню. Людей было немного, да и понятно: сейчас время ужина, все дома. Мой путь пролегал через городскую площадь, где когда-то была Большая Поляна. Теперь же траву здесь скосили и примяли, построили разные здания, в том числе и Ратушу. Теперь все праздники проходили там. А возле площади красовалась церковь. И я вдруг поняла, что не была там с тех пор, как вернулась из Ада. В голову вторглись неприятные воспоминания, поэтому я встряхнула головой, отгоняя их. Поднимаюсь по мраморным ступенькам, толкаю большие деревянные двери и оказываюсь в самом сокровенном для меня месте. Здесь было всего несколько человек, но все они сидели на стульях на достаточно большом расстоянии друг от друга и молчали. Молились ли они, или же просто о чем-то думали, сказать было трудно, но казалось, что для каждого из них вокруг существовали только церковь, икона и он сам. Я накинула поверх волос платок и бесшумно прошагала к алтарю. Церковные свечи горели очень ярко и потрескивали от своей ноши. Я взяла новую и поднесла к огоньку. Трижды покрестившись, ставлю свечу в подставку и сажусь на ближайший стул. Не знаю, о чем думают другие люди, приходя сюда, но я всегда говорила спасибо, а потом просто молчала. Я не просила ничего, ни о чем не гневалась, ничего не рассказывала, потому что уверена, что Он знает все и без меня. Поэтому я, молча, наблюдала за свечами, вдыхала запах ладана, и мне было хорошо и спокойно. Чуть приподнимаю голову, закрыв глаза, и платок соскользнул с волос, змейкой сорвавшись вниз, на пол. Заметила я это не сразу, пока не почувствовала, что ко мне кто-то подошел. — Полагаю, это ваш? — прозвучал мужской голос в момент, когда я открыла глаза. Большая грубая на вид рука протянула мне шарф. — Да, спасибо большое, — я улыбнулась ему и приняла вещь, тут же надевая обратно на голову. Я была уверена, что он уйдет, но ошиблась. Они присел рядом. Мы не были знакомы, а значит, что он — приезжий. Так мы называли всех, кто поселился в Трансильвании после колонизации. Я снова стала смотреть на свечи, однако его пристальный взгляд был прикован ко мне. — А разве Тебе можно быть здесь? Внутри меня все замерло, а потом рухнуло в низ живота. Я поняла, кто это. — О чем вы? — стараясь не выдавать своего волнения, я непонимающе на него взглянула. На вид ему было не больше 40. Седина уже украшала его волосы, морщин пока не было видно. Он был достаточно высокий, слаженный, если можно так выразиться. Приятный мужчина, казалось бы, но нет… Бесцеремонно схватив меня за локоть, он потащил меня на улицу. Я пошла, хоть он и дергал меня вперед, словно я сопротивлялась. Кричать и звать на помощь не вижу смысла, к тому же я надеялась, что он хочет поговорить наедине, но снова ошиблась. Выйдя со мной на крыльцо, он быстро спустился по ступенькам и толкнул меня вперед. — Вы с ума сошли? — не выдержала я, — Что вы себе позволяете?! Ничего не говоря, он схватил проходящую мимо женщину, персона которой мне тоже была неизвестна. Я совершенно не понимала, что происходит, однако вскоре все прояснилось: приставив нож к горлу неизвестной, он едва ли не завизжал: — Колдуй! Куда смотрит стража?! Проходившие мимо люди замерли, сама же заложница едва не плакала. А я стояла в полном недоумении. — Я не понимаю, о чем вы! — Колдуй, ведьма! Я видел тебя вчера! Деяния Беса! Колдуй, или я убью ее! Кто-то закричал «Охрана!». Надеюсь, они поторопятся. — Послушайте, вы не понимаете, что говорите, — я всячески пыталась протянуть время, — Я не ведьма, клянусь! Отпустите ее, она ни в чем не виновата. Мужчина лишь опустил лезвие чуть ниже и провел сталью по ее ключице. Закапала кровь. Женщина закричала, охрана все не появлялась, а я начинала паниковать. Очевидно, заметив это, он упер острие ножа в ее живот. — Я считаю до трех. Покажи свою магию! Отсчет пошел. Я не двигалась с места, будучи уверенной, что в любой момент появятся охранники. Время вышло, и нож начал исчезать в теле неизвестной. Раздались дикие крики. — Стой! — я не выдержала, — Остановись! Он послушался. Мозг отказывался соображать, я судорожно пыталась придумать, что можно сделать, но не нашла другого выхода. Поднимаю руку и взмахиваю кистью — в воздух поднимается клумба с цветами. Взмах другой рукой, и вместо астр там зацвели ромашки. Окружающие замерли, кто — то ахнул, проходившая мимо старушка Олден начала креститься. Опускаю клумбу на место и смотрю на мужчину. Его взгляд был безумным, словно он сошел с ума. Но, очевидно, такой магии ему было мало, поэтому нож снова начал вгоняться в живот женщины. А вот теперь мне уже терять нечего. — Круциус! — выкрикиваю и взмахиваю рукой. Мужчина отлетел в стенку амбара, а незнакомка рухнула на землю. Я падаю перед ней на колени, осматривая рану. — Ведьма! — раздался за спиной все тот же голос, — Ведьма! — Тише, тише, — успокаивала я ее, кладя руку поверх кровавого углубления, — Не бойтесь, все хорошо, — я вздохнула и принялась читать заклинание. Голос дрожал от обиды и злости, на глаза навернулись слезы, — Esmantus holerte, ader, animo…Beriture senima…Ebekay…- едва уловимый взглядом свет под моей ладонью засветился и погас. Кровь перестала идти и я с точностью могла сказать, что раны больше нет. Но вместо слов благодарности, женщина отскочила от меня, как ошпаренная. Я чувствовала на себе удивленные взгляды, и мечтала провалиться под землю, исчезнуть, испариться. Подоспевшая охрана забрала ненормального, а я побежала домой, пытаясь не слышать ахов и вздохов, и слов «По стопам прабабки пошла!». Захлопнув за собой дверь и закрыв ее на все замки, я села на пол и разрыдалась. Все было зря. Все эти годы я хранила тайну, помогала, не требуя признания, и была готова прожить так весь остаток жизни, но все разрушила одна минутная слабость. Что же ты наделала, Тиф? Что же ты надела…