Утерянный покой

Детский гомон наполнял «Бенбоу». Здесь и сегодня семья Допплеров отмечала день рождения четверойняшек. Им исполнялось по три годика. Пышный торт, горы сластей, конфетти. Шум и беготня, смех и веселье. Музыка и несмолкающие поздравления, адресованные по большей части родителям — Делберту и Амелии, — поскольку сами именинники резвятся с друзьями-ровесниками. Маленькие проказники снуют и там, и тут, постоянно норовя сбить с ног кого-нибудь из взрослых. Беседуя с мистером и миссис Допплер, Сара умилëнно наблюдает за вихрем красок, внимает звукам и запахам. Когда-то этот праздник вызывал много положительных эмоций. До сих пор память хранит отраду мгновений, когда, ещё будучи единой семьёй, Хокинсы справляли дни рождения сына. Увы, то давно и безвозвратно кануло в прошлое. То, что осталось сейчас, — горькая ностальгическая тоска... и треск разбитого стекла. Опять. На счастье? Да, но какой это бокал по счёту? Должно быть, уже шестой. Мда, скоро придётся пополнить сервиз. И убрать с пола осколки, конечно же. В поисках совка и веника, хозяйка гостиницы направилась на кухню. Там за укромным столиком устроился Сильвер. Сидя бездвижно, покуривая трубку, он устремил мутный взгляд за окно, где плескался мрак. Неоднозначная тоска блуждала в чертах пирата. — Джон? — осторожно окликнула его миссис Хокинс, вмиг позабывшая всё остальное. Киборг обернулся, и его выражение приобрело некую растерянность. Должно быть, ему померещилось, будто Сара догадалась о его тайнах или, по крайней мере, неумолимо близка к тому. Благо, опасения оказались ложными. — Почему Вы… прости, то есть… — вспомнив обещание не обращаться в формальной манере, миссис Хокинс заговорила чуть увереннее: — Почему ты сидишь здесь один? Прислушавшись, Сильвер наконец-таки распознал музыку в шуме, бубнящем за стеной. Полный раздумий, он вынул трубку изо рта и выпустил клуб дыма, помолчал недолго. С ответом не вязалось. — Что же, выходит, мне стоило присоединиться к веселью? — с горькой усмешкой полюбопытствовал он. — Хм, возможно, — предположила Сара, доставая из угла предметы, которые она и искала. — Мне казалось, это прекрасный шанс отдохнуть. К тому же сейчас там, в зале, Делберт с Амелией. Если не ошибаюсь, они летали на Планету Сокровищ вместе с тобой и Джимом. — На Планету Сокровищ? — встревоженно обронил Сильвер, припоминая названные имена. — Хэх, ну да, было эдакое дело, только вот… Отношения с ними у меня, скажем прямо, сложились неладные. Это уж точно: пёс-учёный опасался пирата, а былая капитанша до сих пор, небось, жаждет вспороть ему глотку. Потому встреча с киборгом их вряд ли обрадует. Правда, об истинных причинах сего вывода пришлось умолчать, сославшись на подозрительную внешность. — Поначалу и ты меня не принимала, Сара, — напомнил под конец её собеседник. — Должно быть, на вид я малоприятный, лживый тип — и не внушаю доверия. — В любом случае, теперь мне кажется иначе, — смягчила миссис Хокинс, пояснив: — Сомневаюсь, чтобы лжец мог бы так самоотверженно спасти моего сына; помогать, не требуя ничего взамен. — Чертовски приятно это слышать, — с тихой досадой молвил Сильвер и, устало улыбаясь, отвернулся к окну. — Но, к сожалению, только ты и Джим столь хорошего мнения обо мне. Пожалуй, ему стоит побыть одному — Сара тотчас поняла это. Неохотно она вернулась в зал, к работе. Оставшийся вечер её преследовало странное, тягостное чувство. С чего вдруг киборг так раздосадован и подавлен, будто провинился в чём-то ужасном? Отчего он отвечал столь уклончиво и бегло, словно опасаясь взболтнуть лишнего? Может, утаивает что-то? Замышляет недоброе? В то верить не хотелось, но найти какие-нибудь подтверждения или опровержения всё же требовалось. Сперва миссис Хокинс заговорила с Делбертом, уединившись поодаль от всеобщей суеты. Но только речь коснулась Планеты Сокровищ (и киборга в частности), как доктор стал увиливать и изъясняться намëками. Впрочем, на данный счëт он никогда не распространялся: столько ужасов пришлось пережить в том плавании — чего не следовало знать мирным обывателям. — Знаете, Сара, что касаемо моего личного опыта, то… — запинаясь и нервно поправляя очки, Делберт силился объяснить. — На мой взгляд, этот Сильвер — личность весьма сомнительная и ненадëжная. — Вы так считаете? — в смятении уточнила собеседница. — Но почему? — Ну, понимаете ли, это… — замялся доктор, едва подбирая слова. — Проблема в том, что… — Джон Сильвер не мог умерить пыл, — решительно вмешалась Амелия, былая капитанша того плавания. — Да и к службе относился халатно. — Именно так! — воспрянул Делберт от столь благоприятной развязки. — Благодарю, дорогая, — нежно довершил он, приобнимая жену. Разумеется, супруги Допплеры знали, почему скрывают правду от Сары… А ей, в свою очередь, зачем интересоваться подобным? Сразу последовал вопрос. Списав всё на рассказы Джима, миссис Хокинс вздохнула с сожалением: ничего конкретного услышать не получилось. Ясно лишь то, что давние знакомые Сильвера его особо не жалуют. Впрочем, как он и говорил… Но отчего? Неужели в наружности дело? Или киборг, действительно, провинился в чём-то? Можно разузнать у Бэна — уж тот соврать не должен. Но, увы, стоя за барной стойкой, добродушный робот беседовал с приятелем-Джимми, который заранее взял с него честное-навигаторское держать «язык» за «зубами». Полная сожаления и смятения, хозяйка гостиницы и не подозревала, что Сильвер чувствовал почти то же самое. Только природа таких ощущений была несколько иная. Что если Сара опознает обман? Очевидно, ей придётся распробовать терпкую горечь разочарования вновь, замкнуться. А ведь Сильверу так не хотелось разбивать еë хрупкие надежды. Но и счастья подарить не мог. Миссис Хокинс мечтает о сплочëнной семье… А что до него? Каким был разбойником, живущим раздольной волей, таким и останется. Постыло ему всякое постоянство и покой. Да и какой прок выменивать приключения на жалкие гроши-будни? Сара не подозревает о подлинном происхождении гостя — Сильвер для неё лишь странник, ищущий ночлега. И пока не знает о его преступном прошлом. И не должна узнать. А раз так, то предстоит покинуть сию обитель… Но где искать поводы? Как объяснить необходимость разлуки, чтобы не ранить и без того отчаявшуюся женщину? Оставаясь сильной, работящей, она стремилась найти поддержку и опору, что столь недавно разглядела в киборге. А каково ей станет, когда её вера окончательно рухнет?