Я обязательно тебя найду.

*POV* Дейдара

Разговор с Итачи буквально поразил меня, я никогда прежде не слышала от него ничего подобного, да и в принципе говорил о себе он мало. Практически ничего. А тут целая тирада о наших жизнях. Честно говоря, я даже была растрогана, но после всего этого чувствовала себя гораздо лучше, на душе спокойнее было. И с таким более или менее оптимистичным настроем я направилась к лидеру, чтобы спросить разрешения на собственную миссию по поиску любимого братца. Мне было очень интересно, как он живёт, в Конохе, без меня, с кем дружит и каким красавцем стал. Ведь я не видела его несколько лет, а последнее моё воспоминание о нём – это то, когда мы играли в прятки. Было достаточно забавно: я делаю вид, что не могу его найти, хотя прекрасно видела его даже издалека, после поворачиваюсь спиной, ища в другом месте, и в это время он тихо подкрадывается ко мне сзади и с детскими воплями радости набрасывается. В это время ему было три года, но он был крайне смышлёным малым. И что меня больше всего радует, так это то, что мы были с ним похожи. Одинаковый цвет волос, практически одинаковый цвет глаз. Если бы я была мальчишкой его возраста, нас было бы не отличить. Разве только по улыбке. Наруто всегда улыбался широко, во все зубы, показывая какой он счастливый. А я так не умела. Пока я размышляла об этом с глупой улыбкой, лидер смотрел на меня выжидающе и устало, поэтому я решила не медлить с разговором. Я рассказала ему о своей затее и надеялась, что он поймёт меня. Да, он не отличался добрым нравом, но я верила, что он не такой уж и плохой. Мы все здесь были не такими уж и плохими, просто наши цели были для нас превыше всего, они должны были стоять на первом месте, а мы должны были идти к ним, несмотря ни на что. Лидер не был ни удивлён, ни задумчив, ни зол, словом: ни одной чёртовой эмоции на его лице! И меня это настораживало, я боялась, что он не даст своего согласия. – И как ты планируешь действовать? – спустя некоторое время он, наконец, заговорил со мной. – Мне известно, что мой брат живёт в Конохе. Я... – Ты хочешь прокрасться в Коноху? – перебил меня лидер, и я поняла, что начала не с того. Мне следовало подобраться к сути издалека, тогда у меня, может, был бы шанс убедить его, что я смогу это сделать. – Нет, лидер-сама, я лишь… Но и эту речь мне не суждено было закончить. Что же за манера такая – перебивать! – Мы выманим его из деревни, он окажется в чаще, где мы сможем разделить его с командой, которая, скорее всего, последует за ним. Дейдара сможет поговорить с ним до того, как его найдут, – я была удивлена тем, что в разговор вмешался Итачи. Да, у него явно лучше получаются переговоры, несмотря на его молчаливость. Но как он оказался здесь? Кажется, я была слишком озабочена своей идеей, что и не услышала, как он вошёл. – А если он не захочет с вами идти? – не сдавался лидер. Ну, оно было и понятно, нам нельзя рисковать, ведь мы преступники, которых ищут практически все правители, и показываться тому, кому мы не можем доверять(даже если это чей-то родственник, хотя Наруто я доверяла беспрекословно), крайне опасно. Но я испугалась при мысли, что Наруто может пойти с нами. Я не допущу того, чтобы он, как и я, стал одним из убийц. – Лидер-сама, – уверенно заговорила я, – я лишь хочу поговорить с ним. Мне нужно его видеть. И я ручаюсь за него, он нас не выдаст. – То есть ты не хочешь переманить своего брата на нашу сторону? Кто он? Только я хотела произнести «Наруто Узумаки», как в голову ударила страшная мысль. В моём брате заключён девятихвостый, и если он попадёт сюда, то от моего брата ничего не останется! Я готова была взвыть от отчаяния, но сдержала себя, только нахмурившись и прикусив губу, чтобы не издать ни звука. Я обернулась на Итачи, он стоял недовольный. Кажется, он понял всё это гораздо раньше меня: ещё тогда, когда я рассказала про своего брата. – Как его имя? – повторил лидер, заподозрив что-то. Лучше бы я молчала. Итачи хотел мне помочь, а я сама всё и запорола. Впрочем, ещё есть шанс исправить ситуацию. Мне необходимо было солгать. И хотя этого я не любила, другого выхода я не видела. – Мако. Его зовут Мако. – Что ж, – лидер поднялся, стараясь выглядеть более величаво, – Итачи, ты идёшь с Дейдарой. Можете отправиться уже завтра. Я сдержанно кивнула, и мы с Итачи вышли. Из-за внезапно охватившего меня волнения мне стало трудно дышать, но эмоции били через край. Я была безумно рада, но в то же время мне было страшно. Я боялась того, что Наруто потребует ответов на все вопросы, которые наверняка появились за одиннадцать лет. Подумать только, целых одиннадцать лет я провела в организации, вдали от любимого брата. Мне очень хотелось отправиться в путь как можно скорее, но, как утверждал Итачи, лучше всего идти завтра, ближе к вечеру, чтобы успеть всё сделать в тёмное время суток, до рассвета, ведь путь до Конохи займёт у нас день. А сегодня у нас есть время, чтобы отдохнуть и подготовиться как следует ко всему. При последних словах Итачи в упор посмотрел на меня. Довольно тонкий намёк. Но я справлюсь, пусть не беспокоится. – Тогда я пойду, – я улыбнулась ему, выражая свою благодарность, но посчитала, что одной улыбки будет недостаточно, – спасибо тебе, Итачи. Большое спасибо. Он не ответил мне и даже не кивнул, но я сумела разглядеть ответ в его глазах. Я всегда была убеждена в том, что глаза – это зеркало души, в которых отражается даже то, что не отразилось на лице. И в глазах Итачи я увидела, как бы странно это ни звучало, улыбку. Как можно увидеть в глазах улыбку? Да я и, в общем-то, не знаю, но по-другому я назвать это не смогла бы. Радость? Не достаточно близко к истине. Счастье? Преувеличенно. Я сказала, что мне уже пора, а сама стояла напротив Учихи и смотрела на него влюблённым взглядом. Мне было достаточно этого, точнее, сейчас это было то, что нужно. Никаких лишних действий. Только окутывающая нас тишина, но мы и без слов понимали друг друга. Достаточно было просто посмотреть. Возможно, я бы простояла так ещё с пару часов, если бы не Итачи, решивший, что наша молчаливая пауза уже длится слишком долго. Он развернулся и ушёл, в свою комнату. Вряд ли он будет «подготавливаться» сегодня к завтрашнему заданию, да и отдыхать тоже, а вот мне нужна была подготовка. Моральная, по крайней мере, точно. Интересного в ожидании мало, я вообще не люблю так долго ждать чего-то важного, поэтому перейдём сразу к завтрашнему дню, когда мы с Итачи отправились в Коноху. Я прекрасно понимала, что до того необходимо было что-то придумать, ведь в Конохе нас явно не ждут, но понадеялась на своего спутника, который шёл с каменным лицом, будто у него был план, может, даже два, учитывая план Б. – Итачи, разве ты не волнуешься? Может, мы встретим Саске? – поинтересовалась я, желая завязать разговор. Но Итачи лишь нахмурился, так что мне оставалось говорить с собой. – Ты же хочешь его увидеть? Я, конечно, более чем уверена, что он жутко тебя ненавидит, но, по-моему, тебе нужно с ним поговорить. Он уже вырос, Итачи, и вырастет ещё, становясь сильнее, – я прям таки чувствовала как Итачи напряжён, ему явно не нравился этот разговор, поэтому нужно было как-то сгладить ситуацию. – Я беспокоюсь о тебе. Не хочу, чтобы Саске что-то сделал с тобой. – Рано или поздно это произойдёт, ты не в силах ничего сделать, – сменив раздражение на тоску, ответил мне он. – Я в силах рассказать ему всё, – возмутилась я. У меня явно слишком длинный язык. – Не смей, – грубо бросил Учиха. – Почему? Я не позволю ему тебя покалечить, а, тем более, убить, слышишь? Мне плевать на твоё отчаяние и протесты, я сделаю то, что посчитаю нужным, – скрестив руки на груди, я отвернулась. Почему Итачи ничего не собирается с этим делать? Почему он так спокойно относится к собственной гибели? – И тогда уничтожишь моего брата. – Что? Уничтожу? – удивлённо переспросила я. – Нет, Итачи, я не собираюсь… – Ты хочешь разрушить цель, к которой он стремится на протяжении многих лет. Я замолчала. Итачи был прав. Но что мне тогда делать? Я не хочу причинять вреда Саске, но и не могу потерять ещё одного любимого мне человека. Сейчас меня, конечно, должно было занимать не это, но это даже хорошо, так как волноваться за кого-то другого в разы проще, чем за самого себя. В конце концов, мы решили передохнуть. Не то, чтобы мы слишком устали, вовсе нет, так как шли мы всего-то часа два с половиной. Но меня трясло. С каждым новым шагом дрожь в моих ногах усиливалась, потому что я была всё ближе к Конохе, с которой у меня получилось не лучшее расставание. Не думала, что буду так бояться встречи с местом, где когда-то находился мой дом. – Успокойся, – мягко произнёс Итачи, когда мы устроились возле какого-то дерева. Это было что-то вроде маленькой поляны посреди огромной чащи. Наверное, днём это прекраснейшее место, ведь лишь сюда проникает достаточно света. В самом лесу его практически нет, хотя, в принципе, его хватает, чтобы что-то увидеть, но здесь, на этой полянке, было видно абсолютно всё даже ночью. – Я не могу. Не знаю что со мной, надеюсь, это скоро пройдёт. Мне страшно возвращаться, – я готова была заплакать, но не могла себе этого позволить. Я не люблю плакать при ком-то. Если бы здесь никого не было, я бы, может, зарыдала. Итачи легонько приобнял меня за плечи, я же подвинулась ближе и крепче прижалась к нему. – Давай поговорим, – тихо попросила я. – О чём? – Понятия не имею… О чём-то, что не связано с нашей прошлой жизнью. – Как насчёт поговорить о нас? Я смутилась, но не стала отказываться. Мне казалось, что нужно об этом поговорить. Возможно, в другое время, но «на потом» откладывать тоже не стоило. Удивительным и несправедливым было то, что до этого момента в голове хранилась целая тирада на «тот самый случай», а сейчас от неё ничего не осталось. Я могла вспомнить некоторые слова, но, сложив их воедино, поняла, что из этого ничего не выйдет. Мне пришла в голову кое-какая идея, но всего подумав о ней, у меня гулко стучало сердце. Итачи терпеливо ждал. Я приподняла голову, посмотрев на него. Не став пытаться что-то сказать, я дотянулась до его губ и прикоснулась к ним, пытаясь вложить в этот поцелуй всю нежность, которая у меня только была. Мне понравилось ощущать на своих губах пылкие губы Итачи, нравилось чувствовать лёгкое головокружение при поцелуе. Но я не знала, нравится ли это ему самому, поэтому решила отстраниться. Но Итачи сильнее прижал меня к себе, не выпуская из своих объятий, в которых я таяла. Я провела ладонью по щеке Итачи, затем опустила руку на шею, а после на его плечо, вырисовывая там незамысловатые узоры. Второй рукой я освободила его волосы и слегка растрепала их. Без хвостика он выглядел даже сексуальнее. В это время он одним движением опустил меня на щекочущую руки и ноги зелёную траву, а сам навис надо мной, всматриваясь в мои глаза. Я потянулась к его одежде. Мы не надевали плащей, чтобы не привлекать лишнего внимания, а потому оставалась лишь форма. Я стащила верхнюю её часть, а с нижней расправиться Итачи не составляло труда. Но, видно, ему такой расклад не понравился: я была всё ещё одета. Он расстегнул мои шорты, снимая их, а после приступил к футболке, которую он откинул дальше, чем остальные вещи. – Осторожнее, а то потом не соберём, – хихикнула я, вновь припадая к его мягким губам. Вскоре мы остались совсем без одежды, отчего я смутилась. Мне потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, как Итачи впивается взглядом в меня, с наслаждением исследуя каждый участок моего тела и блуждая по нему руками. Он целовал мою грудь, языком чертил на животе различные узоры, от которых у меня пробегали мурашки. Все его движения доставляли мне огромное удовольствие, и я думала, что ничего не может быть прекраснее этого. Затем он вновь поднялся к моему лицу, опираясь на землю, чтобы не раздавить меня. Я водила руками по его спине, по торсу, но мне было этого слишком мало. Мне хотелось целовать его всего, наслаждаться им полностью, убеждать себя, что он мой, во всяком случае в эту звёздную ночь. Но это наслаждение прервала резкая боль, и я почувствовала Итачи в себе. Я выгнулась и невольно простонала, в тот же миг закусив нижнюю губу. Он двигался во мне сначала плавно, медленно, не желая причинять боли, но начиная наращивать темп. Я двигалась ему в такт, и когда наслаждение сменило боль, я зажмурила глаза. Но я чувствовала себя большой неумёхой. Я хотела, чтобы Итачи тоже было приятно. Поэтому я под его удивлённый взгляд поднялась на локте, а после перевернула его на спину. Теперь я могла целовать его где угодно, и я целовала его шею, ключицы, после перебираясь к столь желанным губам. Не разрывая сладкого поцелуя, я рукой дотянулась до его члена, провела вниз, вверх и снова вниз. Итачи прижимал меня к себе сильнее, желая большего, а я лишь дразнила его своими нежными прикосновениями. Он не вытерпел и, придерживая мои бёдра, толчком вошёл в меня. Я неосознанно подалась вперёд, но двинуться мне не дали сильные мужские руки. Он двигался всё быстрее и быстрее, я пыталась под него подстроиться, выгибаясь от наслаждения. Более не сдерживаясь, я простонала в голос, чувствуя себя раскованнее. Мы любили друг друга, и это было бесконечно приятно, учитывая то, что у меня это впервые. Я считала, что больше не осталось ничего, что могло быть приятнее, пока не почувствовала, сначала, как что-то во мне сжимается, а после острое, невыносимо сладостное, наслаждение, разлившееся теплом по всему телу. Сердце учащённо билось, я пыталась отдышаться, но, видимо, это было ещё не всё. Итачи в миг оказался сверху, продолжая быстро двигаться во мне. Я почувствовала, как он напрягся и издал звук, похожий на рычание. Он сжал меня со всей силой, которая у него была, и я ещё раз ощутила приятное тепло, разливающееся внутри. Я поцеловала возлюбленного, пытаясь передать весь восторг и всю свою любовь, но нас грубо прервали. – Итачи?! – послышались удивлённые возгласы, раздавшиеся со стороны. Я хотела резко отпрянуть от Итачи, но мне не позволили это сделать его объятия, а потому я лишь прикрылась близлежащей кофтой Учихи, испуганно всматриваясь в чащу. – Какого… – произнёс Итачи, заметив какую-то тень, которая всё приближалась.