Мутное сознание

      Что чувствует человек, встречающий новый день? Радость, грусть, безразличие или замешательство? Утро для каждого начинается по-разному, с разными эмоциями и ожиданиями. Пока вы проклинаете свой будильник, солнце и всё на свете, ваша соседка с улыбкой и приятными мыслями поглощает завтрак, размышляет о том, какими прекрасными будут следующие несколько часов, проведенных в окружении башен из бумаги и книжек. Не самое приятное времяпрепровождение станет более сносным, если о нём будут думать с позитивной точки зрения. И это не фраза из глупых книжек по саморазвитию, а жизненная мудрость, которую героиня нашего рассказа усвоила во время своего пребывания во Франции.       Именно её утро началось бодро и весело: хорошая погода, любимая школьная форма (слегка модернизированная по совету Софии), первый день занятий… Что может быть чудеснее? К тому же, её новый образ, привлёкший внимание всей школы, придавал ей ещё больше уверенности не только в своих навыках и способностях, но и в общении с однокурсниками, друзьями, врагами… И без того прямолинейная, достаточно гордая, честолюбивая, Гермиона чувствовала себя ещё выше, смелее, способнее. Это то, что было на поверхности, что замечали многие, о чём рассказываю вам я. Что было внутри? Намного глубже, в её сердце, в её душе? Возможно, мы никогда не узнаем. Однако, будущие события могут рассказать о многом, даже поведать тайны, лежащие на самом дне.       Вернёмся же в Хогвартс, где наступило время завтрака. Ученики и ученицы, мальчики и девочки, подростки, дети и учителя наслаждались тостами с джемом, омлетом, жаренными помидорами, беконом, пудингом, чаем и соком. Поглощение этих блюд сопровождалось самыми разными занятиями: юноша, подошедший совсем недавно, слушал невероятную историю подруги и рассматривал её зелёные глаза, завораживающие настолько, что не вся еда, подобранная им с тарелки, доходила до рта; девочка за столом Рейвенкло читала книгу и что-то жевала (вероятно, через пять минут она будет рассказывать однокурсникам о том, почему читать во время еды нежелательно). Стол слизеринцев отличался от остальных и был больше похож на морг: тишина — мёртвая, настроение — мрачное, вокруг — холодок, на скамейках — трупы. Возможно, это были не выспавшиеся за ночь ребята, или же те, кто успел с кем-то подраться и кому нужно восстановить силы перед занятиями.       У львов же было как никогда шумно, слишком много тем для обсуждения требовали внимания: новое расписание, новая песня Педерсен Эуджения и её роман с магглом, вчерашняя вечеринка и её последствия, но самое занимательное — возвращение из Франции Гермионы Грейнджер, её чудесное преображение и интересные знакомства, которые она могла завести в другой стране. Многим всё это казалось глотком свежего воздуха, ведь давно в стенах их любимой школы (и рядом с ней) не происходило того, что могло бы стать предметом сплетен, споров. Тот-кого-нельзя-называть, Мальчик, который выжил, его друзья и недруги, война – давно приевшиеся темы, ставшие чуть ли не частью жизни каждого, кто хоть немного с ними связан.       Разговоры о самой умной девочке велись и рядом с ней, и за её спиной, и с ней самой. Вопросы сыпались на неё, как снег в середине января; на одни успевала отвечать, на другие – нет, а некоторые так увлекали, что порой забывалось, для чего рассказывалась вся эта эпопея с голубями, букетом цветов и милой кофейней, где жил очень странный пёс. Девушка делилась самыми разными воспоминаниями, а её увлечённый голос и краем уха услышанные истории вызывали неподдельный интерес у учеников других факультетов. «Тебе понравилась Франция?» — Безусловно. «Хотела бы там остаться?» — Возможно, вернулась бы в будущем ещё на год, но не более. «Лягушек ела?» — Не приходилось. «Девушки там красивее? А парни симпатичные?» — Мы все особенные, каждый по-своему красив. И всё в таком духе.       К концу завтрака Миона-путешественница стала центром внимания половины студентов, не оставив почти никого за столами Рейвенкло, Хаффлпаффа и даже Слизерина, – кто-то сидел бок-о-бок с гриффиндорцами, самые гордые (вы понимаете, о ком я) стояли рядом, словно они просто остановились побеседовать друг с другом за неимением лучшего места, а не слушали "байки мисс зазнайки". Конечно, не многие интересовались её жизнью заграницей и учёбой в другой школе. Например, Пэнси Паркинсон хотела услышать, правда ли всё то, что пишут о французских мальчиках в тех романах, которые она читала когда-то давно под кроватью, а сами книги прятала под половицей и между брюками (свой вопрос задавать не собиралась, но надеялась, что задаст его кто-то другой). Многие девчонки (да и не только они) даже не собирались что-то спрашивать или слушать, их больше интересовала внешность рассказчицы: волосы, зубы, ногти…       Гарри тоже был среди слушателей, он задал всего пару вопросов, которые задают в основном для приличия, в редких случаях – из искреннего желания знать ответ. Этот случай и являлся тем самым исключением из правила. Джинни часто хмурила брови, морщила нос и что-то записывала в небольшой блокнотик. Здесь же были и близнецы Уизли, и Симус, и Лаванда, и сестры Патил, и Белби, и Забини, и Аббот, и Драко Малфой собственной персоной. Глазами, изучавшими всех подошедших, Гермиона искала всего одного человека, с которым давно пора бы разобраться, поговорить и решить все проблемы раз и навсегда. Но, видимо, время ещё не пришло. К тому же, бурное обсуждение было прервано внезапно появившимся расписанием в руках, на тарелках и под ними, на головах и в прическах – в общем, каждый получил бумажку с днями недели, названиями классов и временем, к которому нужно было явиться.       Итогом завтрака стали не только сытый желудок и пробудившиеся воспоминания (и осознание того, что первый урок – трансфигурация), но и как минимум три письма: одно сложено в конверт, два были написаны "на коленке". Этот год заставляет задуматься, насколько же банально и старомодно подкидывать записки и присылать совой признания в любви без подписи. «Во Франции в этом плане было не так скучно», — хотела бы сказать мисс Популярность, но от этого её удерживала другая мысль. «Не так скучно, но все же ужасно ретро». Думаю, её любовным похождениям в стране романтики и путешествий мы посвятим следующую часть повествования.       — Я так соскучилась по урокам профессора Макгонагалл, по Хогвартсу, — Грейнджер шла по, казалось бы, знакомому коридору, рассматривая его стены, пол, потолок. Все выглядело таким новым, необычным, а впечатления от этого смешанными, словно героиню некой мелодрамы выпустили на сцену и приказали изобразить смущение и восторг так, чтобы зритель догадался обо всем сам. И эта маленькая актриса перестаралась и довела происходящее до абсурда. Гриффиндорка понимала, что перегибает палку, но её образ, её амплуа требовали… — И по стычкам со слизеринцами тоже скучала. Кстати, Гарри, — она не знала, уместен ли будет её вопрос, однако часть её души (или сердца, или почек) требовала ответов, — тебе не кажется, что Малфой изменился? Стал немного спокойнее, что ли?       — Я тоже это заметил, — признался парень, проходя между партами к своему рабочему месту. — В начале прошлого года он слишком часто, чаще обычного, задирал нос, потом стал чернее ночи и мало разговаривал, стал реже показываться на глазах. После Рождественских каникул вернулся в свое нормальное состояние, только слегка присмирел. Может, девушку нашел, — плюхнувшись на стул и развернувшись к сидевшей позади него подруге, Поттер сложил руки на спинке стула и положил на них голову. — Во всяком случае, я к нему в подружки не записывался, спрашивать его о чем-либо не то, что желания, — мысли не было.       — А жаль, вы были бы отличными подружками, — Гермиона прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться и не выдать появившуюся на лице лукавую улыбку, но за свою шутку поплатилась — ей в лицо прилетел скомканный лист пергамента, на котором, возможно, собирались писать конспект лекции, за чем последовал смех, наполнивший полупустой кабинет и привлекший внимание тех, кто уже успел подойти, и фраза: «В следующий раз это будет не бумага, а учебник по истории магии». — Если подумать, у вас может оказаться больше общего, чем кажется. Представь, за ужином вы садитесь рядом и обсуждаете, допустим, квиддич, на выходных ходите вместе в Хогсмид, пьёте сливочное пиво в «Трех метлах», покупаете друг другу милые подарки к праздникам, а через несколько месяцев начинаете встречаться, и…       Она не успела договорить, поскольку на её парту с громким звуком упал учебник (к счастью, не по истории магии), чуть не придавив ей пальцы. Грейнджер, зная, что нечто подобное случится, резко убрала руки со стола и залилась веселым, торжествующим смехом, который поддержал и её собеседник, развернувшийся к себе и открывший небольшую записную книжку.       — Раз на то пошло, то у вас с ним тоже много общих интересов. Можете, например, обсуждать средства для ухода за волосами, — не глядя друг на друга, они продолжали улыбаться и наслаждаться беззаботным общением, которого так не хватало им обоим.       — Кстати, где Рон? Я не видела его ни вчера на вечеринке, ни сегодня за завтраком. У него всё хорошо? — хотя такое поведение было ему несвойственно, гриффиндорка краем сознания догадывалась, что во время её отсутствия многое произошло и изменился не только Малфой.       — Он говорил, что нужно что-то уладить и Макгонагалл знает об этом. Сначала я подумал, что это может быть связано с Камиллой, но не будет же Рон из-за неё прогуливать уроки.       Профессор, появившаяся в дверном проёме, быстрым шагом направилась к преподавательскому столу, а Гарри, пользуясь последними секундами, снова повернулся к Гермионе и почти шёпотом, уже без улыбки, добавил:       — Кажется, я сказал то, что говорить не должен был. Потом всё тебе объясню.       Всю лекцию, как вы могли догадаться, девушка ни на чём не могла сосредоточиться, да и не считала это нужным. Сегодняшняя тема была для неё совсем не новой: подобия предметов она пробовала создавать в конце прошлого учебного года, и получалось весьма недурно. Пытаясь разобраться в собственных мыслях, Грейнджер взяла чистый лист и выписала всё, о чем сейчас беспокоилась: «Кто такая Камилла? Та блондиночка с Хаффлпаффа? Мне нужен новый шампунь, надоело пахнуть яблоком. Я надеялась, что буду единственной, кто изменился за прошедший год. Кажется, я привлекаю слишком много внимания, но мне это нравится... Моя личная жизнь резко стала интересовать окружающих. Интересно, у хорька действительно девушка появилась? Кто она? Хочу клубнику... Почему я так устала всего за пару часов? Надо сегодня лечь пораньше...».       Каждая надпись сопровождалась небольшим рисунком — вылезающий из яблока червяк, птичка с короной на голове, змея и тому подобные. Когда на уголке бумажки вырисовывался огромный кот с маленькими глазками и большим ртом, поднялась со своего стула и собирала свои вещи в сумку соседка Гермионы, которая, в свою очередь, вернувшись в реальный мир, заметила это и тихонько спросила, что происходит, почему все собираются? — Практика в парах Гриффиндор – Слизерин. Тебе сейчас всё расскажут. — Подожди, а с кем я должна работать? — С Малфоем. Как обычно.       Вы верите в Бога? Если он и есть (или некие другие высшие силы), сегодня у него выходной, когда наблюдать за смертными необязательно, а помогать им – тем более. Конечно, все уже привыкли изучать заклинания в парах с теми, кто им больше всего не нравится, и мечтать о том, что можно будет орудовать палочкой в одиночестве, однако недовольство и небольшие конфликты возникали из раза в раз.       Драко с недовольным или уставшим выражением лица (они, в принципе, выглядят похоже) пояснил суть задания: каждому нужно выбрать какой-нибудь предмет и передать его партнеру, затем создать копию полученного предмета, оригинал вместе с подобием вернуть. Далее, необходимо изучить оба предмета и записать, есть ли между ними различия и почему они могли появиться. А на нет и суда нет. Хотя ничего сложного в этом не было, проблемы возникали во всех концах кабинета – и у Мионы тоже. Точнее, у неё просто не получалось сконцентрироваться, чтобы произнести заклинание: сначала мысли в разные стороны разбегались, позже закончивший с созданием копии Малфой то ли от скуки, то ли из интереса, разглядывал свою соседку, её волосы, уши, руки и всё прочее, спускаясь ниже и ниже, так пристально, что душа у неё постепенно покидала тело, а внутри всё сжималось. Потому, когда пришло время сдавать "отчёт", её лист был девственно чист, а лист её партнёра украшен всего двумя строчками, одна из которых — дата и подпись.

***

      Добравшись до библиотеки, она без сил упала на небольшой диванчик, стоявший под окошком между двумя стеллажами, где обычно никого не бывает, — отличное место, чтобы расслабиться и побыть наедине с самой собой. День только начался, а голова уже тяжелая, как после двадцати четырех часов бодрствования или нескольких бутылок вина, или шампанского, или огневиски — что больше предпочитаете. Грейнджер решила прочитать полученные с утра записки, но не нашла в них ничего интересного: одна была анонимной, с очень неприятными угрозами, которые было решено не воспринимать всерьёз, во второй приглашение на пикник от сестер Патил, а в конвертик с третьей запиской (в которой Роджер Дэвис просил встретиться на выходных у Черного озера) была вложена засушенная роза, к которой крепилась ниточка. Видимо, это должно использоваться, как закладка. Осмотрев сумку ещё раз, гриффиндорка нашла маленький розовый стикер, приклеенный к учебнику трансфигурации.       «Проветри голову, прогуляйся до совятни и обратно, поищи ответы».       Что вы делаете, когда вам говорят, что ответы на вопросы, о которых вы не подозреваете (но которые кто-то уже сформулировал и дал на них ответы), лежат совсем рядом? Выбрасываете указания, приклеенные к книжке, следуя здравому смыслу, или, поверив тайному советчику, бежите со всех ног в сторону разгадки, даже если её там нет, как не было и загадки?       Возможно, и правда стоит подышать свежим воздухом, случайно пройти именно по той дороге, где её что-то ждёт… Сделав глубокий вдох и кинув взгляд на пейзаж за окном, она решила записать в личном дневнике впечатления от сегодняшнего дня, а после — выйти на улицу. Было ещё довольно светло, солнце только-только собиралось заходить за линию горизонта.       — Вот ты где, — Гарри, бросив портфель на пол рядом с диваном, сел справа от Гермионы, — хоть ты и изменилась немного, внешне и внутренне, искать тебя всё ещё нужно именно в библиотеке.       — Здесь всегда тихо и спокойно, в любое время, особенно, если знаешь, где спрятаться, — уголки её губ дрогнули, словно она собиралась улыбнуться, но передумала. — Кто такая Камилла?       — Да, я обещал объяснить тебе, — перед важным и серьёзным разговором в воздухе должна повиснуть та самая душераздирающая пауза, которая уводит из-под ваших ног землю. — Слушай, я знаю, что Рон тебе нравится, ты ему тоже, и, думаю, не я должен об этом рассказывать, но, раз так вышло… Пока тебя не было, он сменил пару девушек, говорил, что эти отношения не такие серьёзные, как может показаться со стороны. А с Камиллой они расстались в конце прошлого года, перед отъёздом, она этот разрыв переживала болезненно, в отличие от других. Как-то так.       — Ты знаешь, где он сейчас? — это было единственное, что Грейнджер могла сейчас спросить. — Я хочу с ним поговорить.       — Нет, не знаю, но в гостиной его не было, — Поттер подхватил свой портфель и встал с дивана, подавая руку подруге. — Загляни в Большой зал или сходи к стадиону. На крайний случай, можно увидеться за ужином. Поесть-то он точно придёт.       — Спасибо, — девушка обняла гриффиндорца и, попрощавшись с ним, достала из кармана небольшое зеркальце. Её отражение выглядело не то жалко, не то надменно — как разобраться, что твориться в душе человека женского пола?       Сделан ещё один глубокий вдох, надета маска безразличия ко всему происходящему, "включена" уверенная походка, и вот Гермиона Грейнджер, мисс Популярность и мисс Зазнайка, одна из самых умных и, с недавних пор, одна из самых красивых учениц, рассматривает небо, горящее пламенем осеннего заката, деревья и землю. Встречающиеся по пути студенты кивают и улыбаются ей, она улыбается им в ответ. И всё сразу становится таким пустым и бессмысленным по сравнению с окружающими прелестями жизни.       Уже находясь рядом с совятней, девушка услышала знакомые голоса, а затем увидела знакомую рыжую голову. Думаю, вы догадались, кто это. Рон стоял боком и не мог заметить нашу героиню, которая не спешила подойти поближе и поздороваться. И, безусловно, она не собиралась прятаться и подслушивать, а лишь оставила между собой и Уизли, болтающим с Клодиной Уинтроп, небольшое расстояние, чтобы никого не отвлекать.       — Мы оба знаем, что это не конец, — Клодина — маленькая, стройная брюнетка — прикрывала глаза ладошкой от солнца и была полностью погружена в разговор, так что тоже не замечала лишние уши, до которых доносился её голос. — Нам было слишком весело, чтобы так скоро обо всем забыть. Если заскучаешь, ты знаешь где меня найти.       Легким движением руки она дотронулась до рыжих волос и, приблизившись к лицу их обладателя, сказала что-то настолько тихо, что расслышать это было практически невозможно, но Гермиона почувствовала, что пора бы ей вернуться в замок, пока никто не поймал её, сидящей за камнем и подслушивающей чужой разговор. На сегодня и вопросов, и ответов более чем достаточно.