Не входи в эту дверь

По мнению Ричарда, назначать встречу в восемь утра дома у Рокэ на следующий день после защиты и пирушки с друзьями было издевательством и отдавало местью неведомо за что. Поэтому Ричард явился к десяти и попросил шадди. К удивлению Ричарда Алва, снисходительно фыркнув, сварил шадди сам. Вкусный, совсем как в каса: со специями, густой и ароматный. Ричард, забравшись с ногами в глубокое мягкое кресло, вдыхал аромат шадди из глиняной чашки с морскими лепными узорами, чувствуя, как отступает сон, которому сегодня отдано было слишком мало часов. Алва прошёлся по комнате и встал за спинкой кресла Ричарда: — Становишься настоящим любителем шадди, — в голосе Рокэ Ричард не услышал привычной насмешки, так что улыбнулся и кивнул. — Такого шадди — да. — Сказал бы, что вы мне грубо льстите, если бы вы не пытали меня шадди в «Закатной кошке», — ирония вернулась вместе с обращением на «вы», и Ричард вспомнил свой вопрос, на который так и не нашёл ответа. Ричард осторожно поставил чашку на пол, привстал в кресле и обнял Рокэ. Тот застыл на месте. Ричард с тревогой посмотрел ему в лицо, пытаясь поймать взгляд: — Почему так? — О чём вы? — чтобы задать этот вопрос, Рокэ, кажется, впервые за эти несколько мгновений выдохнул. — Рокэ, — чувствуя, что краснеет от волнения, осторожно начал Ричард, — мы же на «ты», когда, ну, не на людях, так? — Это ирония, — пробормотал Алва, безуспешно попытавшись освободиться. — Допустим, — медленно кивнул Ричард, не ослабляя объятия, — а как насчёт того, что ты… ты… ну, отстраняешься, когда мы… Ричард оборвал сам себя, потому что наконец-то поймал взгляд Алвы. Тот посмотрел на него задумчиво и слегка недоумевающе: — Вы решили, что у меня разбитое сердце, трагическая история любви в прошлом и страх сближения — что-то в этом духе. Да? — Ну… да, — тихо ответил Ричард, видя, как в глазах Рокэ вспыхивает насмешка. — Я… знаю, что не с Джастином, но… — Ричард, — голос Алвы дрогнул от смеха, но он откашлялся и продолжил, мягко высвобождаясь из рук Ричарда, — ты мой студент. Я твой преподаватель, к тому же ещё научный руководитель — да-да, я об этом помню. — Ну… — Ричард растерянно моргал, — да… — Ничего на ум не приходит? — Алва, склонив голову набок, совсем как птица, подождал немного, но когда Ричард помотал головой, вздохнул и сам себе ответил: — Это неэтично, студент! Некоторое время Ричард молча смотрел на Рокэ, пока тот, немного нахмурившись, вернулся к своему шадди. Потом Ричард отвел взгляд и сел обратно в своё кресло, дотянулся до чашки. Шадди подостыл, но был всё таким же вкусным. Острей обозначился вкус кардамона (Ричард внимательно слушал все разъяснения Рокэ относительно того, как и с чем лучше всего варить шадди). — И так теперь будет… — Некоторое время, — перебил его Рокэ. — Предположительно, пока вы не перестанете быть моим студентом по той или иной причине. — Вот же странно, — проигнорировав загадочное «по той или иной причине», сообщил Ричард чашке с морскими узорами. — Я как-то не задумался даже. — Очевидно, — ответил Рокэ. — Однако оставим мою внезапную этичность. Поговорим о ваших научных перспективах. Вчерашняя защита была… не полным провалом. Некоторое зерно смысла… — Вы мне «отлично» поставили! — возмутился Ричард. — Из жалости, — вздохнул Рокэ, — и не я, кстати, а комиссия. Вы столько страдали, если вольно цитировать профессора Вейзеля. Я даже не нашёлся, что возразить на столь убедительный аргумент. — Но как… — Ричард почувствовал глубокую обиду на всю комиссию. — Ладно, я вам передам список замечаний от профессора Ариго, — Рокэ утешающе похлопал Ричарда по плечу, — там два листа. Начиная от оформления библиографии, заканчивая названиями глав и параграфов, а также орфографическими ошибками. За последнее стыдно даже мне, как ни странно. Вы знаете, как пишется «кореллировать»? — Две «р», — пробормотал Ричард, радуясь, что его пунцовое лицо видит только чашка. — Понятно, — отозвался Алва. — Что касается ваших перспектив. — Они у меня есть? — несчастно поинтересовался Ричард. — Было бы любопытно выяснить, куда пропадает ваша звезда, не так ли? — Рокэ, видимо, закурил, потому что в комнате запахло его ароматным табаком. Запах подхватил тёплый почти летний ветер из распахнутого окна. Ричард на несколько мгновений потерялся в воспоминаниях о том дне, когда Алва дал ему тему курсовой. Запах табака тогда смешивался с ароматом духов Алвы. — Да, было бы интересно, — мечтательным голосом ответил Ричард, думая, что тогда в кабинете было темно, а сейчас — яркий день и высокое небо с белыми облаками за окном. — К астрологии это, конечно, не имеет отношения, — донёсся из-за кресла голос Алвы, — здесь мне снова придётся применить к вам насилие и связать с физикой, которую вы ненавидите. — Астрология — это «сборник фантазий и предубеждений», — грустно улыбнулся Ричард, — нет смысла спорить, что будущее за физикой. — За теми, кто с помощью физики изучает звёзды, Ричард, — поправил его Алва, и Ричард почувствовал лёгкое прикосновение к волосам на затылке. — В этом тоже есть своя поэзия.