Лицемеры

Как только Крис прекращает попытки отстраниться или вырваться, Даррен начинает целовать его медленнее, спокойнее. Нет, поцелуи не становятся менее страстными, просто вместо рваных и смазанных превращаются в тягучие, долгие, вызывающие кислородное голодание. Даррен целовал его пять с лишним лет. Целовал по-разному, и нежно, и почти невесомо, и чувственно, и страстно, но это всегда были поцелуи ради поцелуев. Даже если в последних сюжетах некоторые поцелуи подразумевали последующий переход к занятиям любовью, для Криса с Дарреном, естественно, это ничего не меняло: текст, поцелуй, еще один дубль, снова текст, снова поцелуй, и так до тех пор, пока режиссер не останется доволен, а после – пустота. Разговоры ни о чем и переход к новой сцене. Работа и ничего кроме работы. Сейчас же каждый поцелуй пропитан стремлением к большему. Каждый поцелуй – движение вперед, следующая ступень, еще один толчок к шагу в неизвестность. Если даже движения губ Крисса ясно дают понять его намерения, что уж говорить о его руках, которые заново изучают каждый дюйм на теле Колфера, впиваясь пальцами, прижимая к себе еще ближе, как будто пытаясь заполнить собой все окружающее парня пространство. И черт бы вас всех побрал, хочется взвыть Крису, это просто восхитительно. Крис бы хотел, чтобы на месте прикосновений Даррена остались шрамы. Чтобы он мог потом проводить по ним пальцами и вспоминать этот момент. Разум Колфера затуманен желанием, но он отдает себе отчет, что понятия не имеет, как далеко они зайдут. Потому что еще пятнадцать минут назад Крисс был вроде как натуралом, несмотря на то, что он только что разорвал воротник его дизайнерской рубашки и сейчас воюет с ремнем его джинсов. – Даррен… Даррен, ты же не… О Господи! – выдыхает с криком Крис, когда Даррен достаточно резко сдергивает его джинсы вместе с бельем, оставляя их болтаться где-то на уровне чуть ниже колен. В его движениях нет сомнений – он решился, пересек Рубикон, но сейчас он все же замирает на мгновение, стоя на коленях перед полуобнаженным парнем. – Даррен? – почему-то шепотом зовет его Крис. – Ты… все нормально? Ты уверен? Ты не… – Да, – сухо сглатывает Даррен, приближаясь к возбужденному члену Колфера и прикасаясь губами к головке, вызывая сноп искр из глаз. Каждое чуть неловкое движение губ и языка Даррена словно иглами прошибает Криса насквозь. Он не в состоянии вспомнить, когда ему последний раз было настолько хорошо, и от осознания собственной слабости почти больно. Немного неумелый минет Даррена не должен вызывать у него судорожную дрожь, не должен заставлять срываться с губ беспорядочным всхлипам вперемешку с высокими стонами. – Крис? Крис, ты… – обеспокоенно спрашивает Даррен, когда Колфер дергается особенно сильно. – Блядь, не останавливайся, – скулит парень, и ловит во взгляде Крисса довольную усмешку, когда тот пытается принять в себя еще больше, туго обхватывая член Колфера губами. – Нет, нет, – выдыхает с усилием Крис, мягко подтягивая недоуменно смотрящего на него Даррена наверх, – я такими темпами кончу с минуты на минуту, Даррен. – А мы этого не хотим, – улыбается Крисс, и опускает руки на ягодицы Колфера, сжимая их, в очередной раз демонстрируя свою решительность. И от этого неслабо так сносит крышу. Крис сбивчиво шепчет какие-то фразы сквозь поцелуй, стягивая через голову футболку с Даррена, который довольно усмехается, пока Крис внезапно не дергается как от удара током. – Даррен, – с ужасом выдыхает Крис, заставляя того отшатнуться, почти в панике бегая глазами по лицу Колфера, – Даррен, ты идиот! И я… я идиот! – Что, что? – Презервативы, черт бы тебя побрал! – шипит Крис, и по лицу Даррена растекается понимание, и беспокойство в его глазах затухает. – Я… я чист, – произносит Крисс, – и я идиот, потому что презерватив у меня с собой есть. Крис борется с желанием дать кудрявому подзатыльник, но вместо этого бормочет: – Я тоже чист. Повезло тебе сегодня. Даррен смеется – о боже, как смех может заводить? – и снова прижимается к губам Криса, отталкивается от стены и нетвердо шагает по комнате спиной вперед, продолжая прижимать окончательно выпутавшегося из брюк Колфера к себе. Остановившись, Даррен тянет его на себя, и они валятся через подлокотник на жесткий диван, стоящий рядом с нелепым фикусом. Даррен отрывается от губ Криса на секунду, чтобы втянуть в легкие воздух, который вышибло от падения, и спрашивает – настолько робким голосом, что это звучит даже как-то неправдоподобно, учитывая положение, в котором они находятся: – А как ты обычно… То есть, ну, с парнями… Крис не сразу ухватывает суть вопроса, но все-таки понимает, о чем пытается спросить Даррен. – По-разному, – честно признается Колфер. – А сейчас? – уже смелее спрашивает Крисс, проводя мозолистыми кончиками пальцев вдоль позвоночника Колфера и заставляя того выгибаться чуть ли не до хруста в пояснице. – Чего ты хочешь сейчас? – Тебя, – просто отвечает Колфер, ни секунды не размышляя, – хочу почувствовать тебя внутри. До этого Крису казалось, что еще сильнее глаза Даррена потемнеть не могут, но сейчас они напоминают ему два черных водоворота, когда он хрипло выдыхает: – Х-хорошо. – Почему ты все еще в джинсах? – недовольно хмурится Крис, поглаживая длинными пальцами обнаженные ребра Даррена. – У тебя хотел спросить, – ухмыляется Даррен, наблюдая, как Крис довольно прикрывает глаза, когда приподнимается на диване, упираясь коленями по обе стороны от Крисса. Колфер чувствует, что внутренности внутри сплетаются тугим узлом, когда видит возбужденный взгляд Крисса, которым он окидывает сидящего на нем обнаженного парня. – Давай-ка мы снимем это, – мурлычет он себе под нос, медленно расстегивая джинсы и аккуратно стягивая их вниз, сглатывая комок в горле от взгляда на четкие очертания возбужденного члена в светлых боксерах. – И это тоже, – шепчет он, поддевая резинку пальцами и аккуратно отправляя белье вслед за джинсами. Даррен легонько тянет его на себя, и Крис прижимается к парню, ощущая идеальное касание кожи к коже. Глаза Крисса широко распахиваются, а в голове Колфера мелькает понимание, что парень, должно быть, впервые ощущает прикосновение чужого члена к своему телу. – Ты… Даррен, ты как? – взволнованно спрашивает Крис, а в следующий момент комната кружится вокруг, и он понимает, что Даррен нависает над ним, покрывая яростными поцелуями обнаженную шею. Колферу остается лишь радоваться, что диван достаточно широкий, и они не свалились на твердый пол после такого трюка. Колфер немного отодвигается, многозначительно глядя на упирающийся в живот член Крисса, как бы спрашивая взглядом разрешения – «Господи, ты лежишь на мне голый, я в одной расстегнутой рубашке, какие разрешения» – на что Даррен просто запускает руку в его волосы, притягивая к себе для развязного поцелуя, что Крис решает расценивать как положительный ответ. Он проводит языком по своей ладони – кадык Даррена дергается от этого жеста – и опускает ее на твердый член Крисса, вызывая у того громкий стон. Даррен выглядит просто до боли соблазнительно в этот момент, но тут на задворках сознания Криса мелькает мысль: – Дверь… – Я закрыл, – выдыхает парень, выцеловывая участок между челюстью и шеей, на что получает шипение «Даррен, без засосов!», и слегка посмеивается в ответ. Крисс перекатывается набок, на что Колфер непонимающе и возмущенно бормочет, и, свесившись с дивана, одной рукой копошится в валяющихся рядом джинсах, а потом возвращается на место, сжимая в руке презерватив. – А смазки у тебя случайно нет? – нервно хихикает Крис, проводя руками по тазобедренным косточкам Даррена. – Ты не передумал? – осторожно спрашивает Даррен. – А ты? – сглатывает Колфер, блуждая взглядом по лицу парня. В его глазах нет испуга, есть только немой вопрос «что мне делать?» – Нет, – выдыхает он, наклоняясь к Крису и жадно целуя послушно приоткрытый рот. – Дай свою руку, – шепчет Колфер, на что Даррен тут же подчиняется. Крис аккуратно подносит ладонь к своему лицу, втягивая пальцы в рот и с удовольствием наблюдая, как на секунду зажмуривается парень над ним, пока он тщательно смачивает их слюной. – Ладно, давай, – хрипло выдыхает Крис, выпуская пальцы изо рта. Даррен ерзает, принимая более удобное положение, и начинает медленно водить вокруг входа Колфера кончиком указательного пальца. – Давай уже, Даррен! – нетерпеливо восклицает парень, за что получает смазанный поцелуй в скулу, а потом Даррен аккуратно проталкивает фалангу пальца внутрь Криса, и тому сложно сдерживаться, чтобы совсем уж откровенно не подаваться навстречу. Колфер сдавленно стонет от жгучего ощущения, когда Крисс проталкивает палец дальше, и уже через пару минут начинает требовать больше. Даррен добавляет еще один палец, с восторгом наблюдая, какой эффект это производит на выгнувшегося парня, который срывающимся голосом подсказывает ему, когда согнуть пальцы или добавить третий. – Да у тебя это в крови, – низко хрипит Крис, тут же прижимаясь к губам Даррена, – я готов, давай. Крисс отодвигается, раскатывая по темному члену презерватив, а затем прислоняет его к растянутому входу Криса, тяжело дыша. По лбу Кофлера скатываются капли пота, и он издает громкий стон, когда головка члена Даррена проскальзывает внутрь. Крисс замирает – по его лицу видно, что ему нелегко дается необходимость сдерживать себя. Когда Крис нетерпеливо требует большего, Даррен аккуратно продвигается дальше, пока не оказывается внутри парня полностью, снова останавливаясь. – Ты можешь двигаться, Даррен, – стонет парень под ним, и Крисс только этого и ждет, отодвигая бедра и снова двигаясь вперед, приспосабливаясь, пока они не начинают двигаться в едином ритме. Пальцы на ногах Колфера поджимаются, он неразборчиво стонет что-то, цепляясь за спину Даррена, за шершавый материал под ними, за спинку дивана. Крисс наклоняется, мокро и жадно целуя его, а рука Криса опускается на упирающийся в его живот член, но Даррен замечает это и отодвигает его ладонь, заменяя своей. – Крис, – рычит парень, ускоряя темп – я сейчас… Когда Крис закрывает глаза хоть на секунду, даже просто моргает, его накрывает ощущение нереальности происходящего. Как будто этого нет. Как будто он смертельно пьян. – Крис, Крис, Крис, Крис! – беспорядочно выкрикивает Даррен, кончая где-то внутри него, и от этих стонов Колфера начинает бить крупной дрожью. Потому что его имя, произнесенное этим голосом – ложь. Потому что обычно это означает, что на них направлены объективы нескольких камер, и их слушают зрители по обе стороны экрана. Но сейчас камеры рядом нет. Ничего рядом нет. Никого. Есть только Крис и губы Даррена на его губах, руки Даррена на его теле, дыхание Даррена на его обнаженной коже. Крису, наверное, хочется, чтобы это продлилось дольше, но опустившийся рядом парень шепчет ему на ухо «кончи для меня, Крис», продолжая двигать рукой, и ему этого более, чем достаточно. Естественно, у Криса был секс, но такого – никогда. Впервые у него было стойкое ощущение, что его кожа плавится от прикосновений, а каждый стон партнера вызывал секундный сбой сердечного ритма. – Господи, вытащи, ради Бога, – стонет Крис, и Даррен тут же выполняет просьбу, рассыпаясь в неразборчивых извинениях, которые Крис прерывает ленивым поцелуем. Колфера неудержимо тянет в сон, как и Крисса, и они просто лежат в обнимку на диване, не отвлекаясь на разговоры и обсуждения. – Ты конечно, классный, но костлявый, – капризно тянет Даррен, ворочаясь и устраиваясь удобнее на груди Криса, которая еле-еле вздымается, потому что парень боится глубоко вдохнуть. Тяжесть Даррена ощущается на нем так приятно, так правильно, и Крис пытается всеми силами заставить себя самого поверить, что это просто очередная привычка со съемок. Медленное движение мыслей расслабленного Колфера перебивает писк какого-то небольшого устройства на стене рядом с дверью. – Даррен, вы здесь? – раздается звонкий женский голос – видимо, из коридора. Даррен поднимает взгляд на Криса, одновременно пытаясь вскочить с дивана, не придавив последнего, и на его лице можно увидеть целый вихрь эмоций, демонстрирующий все оттенки испуга. – Черт, черт, – шипит Крисс, лихорадочно натягивая на себя одежду. В этот момент где-то в этой смятой куче вещей начинает вибрировать телефон, добавляя еще больше беспорядка в его движения. Писк повторяется, как и вопрос, но, видимо, девушка решает, что раз ей не отвечают, то в кабинете никого нет, и попытки попасть внутрь прекращаются. Даррен продолжает приводить себя в нормальный вид, не глядя на Колфера. Крис, не желая чувствовать себя частью происходящего, спокойно встает и начинает одеваться. В комнате висит тишина, хоть Колферу и кажется, что его мысли гулким эхом отражаются от стен. «Ты опять сделал это, идиот!» Он не будет устраивать сцен и пытаться выяснять отношения, которых нет. Ему хочется уйти и немного поненавидеть себя в каком-нибудь тихом месте без свидетелей. Когда они оба уже собраны, Крис пытается вернуть волосам хоть какое-то подобие порядка на голове, боковым зрением наблюдая, как Даррен опускается на скамеечку перед роялем. Колфер делает глубокий вдох и отворачивается к двери. – Пока, Даррен. Дверь хлопает на середине ответного «До встречи». Есть вещи, которые Крис знает, и те, которые он не знает. Он точно знает, что будь на месте Крисса любой другой парень, не важно, насколько сексуальным он был бы, Крис не стал бы изменять своему парню. Он знает, что ему не пришлось бы уговаривать себя оттолкнуть его или прервать поцелуй, потому что он не дал бы даже приблизиться к себе. Но Крис не знает причин. Он не знает, почему позволяет Даррену целовать себя, не знает, как в нем вместе с раздражением и злобой уживаются все те эмоции, которые заставляют его задерживать дыхание при взгляде на Крисса. И Крис не знает, как смотреть Уиллу в глаза, хотя бессонница навещает его на удивление редко. В разговорах с самим собой проходят две недели. За это время Даррен превращается в какую-то немую версию себя. Он не пристает к Колферу с шутками, не пытается сфотографироваться, не разыгрывает комедий перед камерами, не пытается первым утянуть Лию на утренний кофе. Он даже прекращает свои импровизированные выступления и замолкает, уткнувшись в телефон, когда Крис заходит в комнату. Колфер не лезет к тому, кто ясно дал понять, что не нуждается ни в нем самом, ни в общении с ним, но в его груди постоянно разрастается зияющая трещина от того, что он не знает точно, в чем причина абсолютного равнодушия Даррена. Хотя у него есть масса вариантов. Нежелание принять самого себя и свою явно не слишком «натуральную» ориентацию. Страх, что Крис будет издеваться над ним. Боязнь быть осужденным обществом или семьей, если этот случай выплывет наружу. И, наконец, самый болезненный для самолюбия – Даррен ужаснулся от близости с Крисом и пытается вычеркнуть этот неприятный инцидент из памяти. И хотя воспоминания о стонах Крисса, его горячем теле и жадных поцелуях делают эту версию неправдоподобной, Крису всё равно больно от этих мыслей. Крис ждет еще четыре дня, присматриваясь к парню, который, если не считать абсолютного игнорирования Криса вне кадра, ведет себя абсолютно нормально, прежде чем все же решается поговорить. Сегодня все сцены с их участием заканчиваются в первой половине дня, и около трех часов Крис уже стучит в дверь трейлера Даррена. Тот не скрывает удивления на своем лице, когда выходит наружу и видит перед собой скрестившего на груди руки парня. – Можно войти? – вкрадчиво спрашивает Колфер, и Крисс после секундного раздумья кивает в ответ. Крис спокойно прислоняется спиной к стенке, а Даррен садится на стул напротив него, спрашивая: – Что-то случилось, Колфер? – Нам нужно поговорить, – отвечает парень. – Я бы, конечно, с удовольствием немного позлорадствовал над тобой, но я могу представить, насколько тебе сейчас херово. Да и зная тебя, ты не пойдешь плакаться кому-то в жилетку, а поговорить с кем-нибудь тебе необходимо. – Поговорить о чем? – О твоей ориентации и прочем. – Ох, умоляю, просто отвали, – стонет Крисс, и в его тоне проскакивают оттенки раздражения, что пробуждает в Колфере недоумение и злость. – В смысле? – сузив глаза, спрашивает парень. – Я не гей, Колфер. Ха-ха. – Конечно, – энергично кивает головой парень, – там такие размытые критерии, гей-не гей… Стереотипы, все дела. То, что ты ухоженный или следишь за модой, ну или там красишь иногда ногти, это еще ничего не значит, ну, если ты конечно не спишь с другими мужчинами при этом… Ой! Ты именно это и делаешь! – ехидно шипит Колфер. – Только не умничай, ради бога, – морщится Крисс. – Я имел в виду, что, наверное, бисексуален. Что, конечно, все равно очень странно, потому что раньше я за собой такого не наблюдал. Но с фактами, конечно, спорить трудно. Крис столбенеет – от спокойного голоса парня, от того, что у него не дергается ни один мускул на лице, когда он таким будничным тоном признает этот факт. – Ты какой-то чересчур спокойный, – выдыхает Крис, глядя прямо в прищуренные медовые глаза. – Потому что мы с тобой вдвоем, а ты не похож на человека, который собирается что-то кому-то разболтать, – ухмыляется Даррен. – Так что поводов паниковать сейчас я не вижу. – Я не только о том, что ты спокойный сейчас, – хрипло произносит Крис, – я о том, что ты в принципе не особо переживаешь по этому поводу. – Колфер, я вырос в этой среде, – пожимает плечами Даррен. – Я думал, ты понимаешь, что я не рисуюсь, когда говорю о том, что любовь есть любовь, неважно кого к кому и всякое такое прочее. – Крис на секундочку задерживает дыхание на слове на букву «л». – Реально, лично мне абсолютно насрать на все это, это все такая херня. Мальчики, девочки… Ну привлекает тебя человек, и что теперь с этим сделать? Какая разница, какого он пола? О, – пораженно выдыхает Крисс, – а так-то очень даже и бисексуальные рассуждения. Наверное, стоило об этом раньше подумать. – Но, – хрипловато произносит Крис, – почему ты тогда так испугался тогда, у тебя в кабинете? – Ну, ключи от комнаты есть не только у меня. Мне-то на это наплевать, а моему агенту нет, – поджимает губы Даррен. – Моей карьере точно каюк, если кто-то узнает. – Почему? – недоумевает Крис. – Если тебе самому комфортно, то как это может навредить твоей карьере? Я думал ты душу готов продать, лишь бы нас сфотографировали целующимися в Центральном парке, – усмехается Колфер. – Ох, ты и правда ни черта не смыслишь в пиаре, – получает он усмешку в ответ. – Ау, у меня истек контракт с Fox! Это все, конечно, было бы прекрасно годика три назад – и то, если бы мы потом списали произошедшее на репетиции наших общих сцен – но сейчас это поставит крест на мне как на актере, уж прости. – В смысле? – непонимающим тоном спрашивает Крис. – Да фанаты Glee тебя бы на руках носили. – Да, вот только Glee больше не нужны фанаты, – наставническим тоном разъясняет Даррен. – Нельзя поднять рейтинги сериалу, который закончился. Если бы нас сфотографировали… как ты сказал? Целующимися в Центральном парке? Очень в твоем стиле, – ухмыляется Крисс, – короче, в этом случае, мы бы, конечно, не сходили с газетных полос. Неделю. А потом всем стало бы скучно. Нужно уметь подогревать интерес, а сразу выкладывать на стол все карты глупо и непродуктивно. Все ждали, когда Хаус трахнет Кадди или когда Малдер трахнет Скалли, но как только это произошло, весь интерес к ним быстро сошел на нет. – И что же, – ядовито и зло спрашивает Крис, обхватывая себя руками, – все ждали, когда Крисс трахнет Колфера? – Если тебе станет легче, родной, – ухмыляется Даррен, – там немало и тех, кто ждал, когда Колфер трахнет Крисса. – Ну а если не брать нас? – уже почти без всяких эмоций в голосе спрашивает опустивший голову Крис. – Если взять твою ситуацию… в принципе. Почему твоя ориентация поставит крест на твоей карьере? – Не обижайся, конечно, но девочки, которые мечтают о поцелуе Криса Колфера и Даррена Крисса, скоро вырастут, и не факт, что им на смену придут другие. Зато если моя карьера не загнется, никуда не денутся девочки, которые мечтают о поцелуе с Дарреном Криссом. – Так ты у нас заложник амплуа? Будущий герой ромкомов? – устало проводит рукой по лицу Крис. – Прости, Колфер, у каждого из нас свой крест, – разводит руками Даррен, поднимаясь. Крис идет к двери трейлера, преследуемый ужасным дежа вю. Даррен продолжает заниматься своими делами, пока Крис выходит из дверей, прощаясь. Только мыслей в его голове сейчас гораздо больше, чем в прошлый раз Крис вспоминает, что Даррен запаниковал не в тот момент, когда очнулся голый в объятиях другого мужчины, а когда раздался стук в дверь. Логичнее некуда. И когда Крис думает об этом, он осознает, насколько все логично. Даррен что-то испытывал к нему, какие-то неоднозначные эмоции. Даррен провел эксперимент, если можно так это назвать, а заодно удовлетворил причиняющие ему неудобство потребности. Даррен что-то определил для себя, но решил не делиться своим знанием с миром и жить как жил. Все просто. И мерзко. «Итак, сосредоточимся на том, что мы имеем», – думает Крис, подъезжая на своей машине к дому. У Даррена есть нервный пиарщик, ложь всему миру об ориентации и бездонные глаза. У Криса есть парень, присутствие которого вызывает тупую боль от чувства вины, темный засос на внутренней стороне бедра от коллеги и рой противоречивых эмоций внутри. «Не самый однозначный расклад». Парень падает на кровать в спальне, широко раскинув руки. Настойчивый звук входящего сообщения бьет по ушам, и Крис морщится. Звук раздается снова, не прозвенев до конца, сразу перебитый следующим. Крис с неохотой тянется к телефону, и видит сообщения от Лии на экране: Срочно открой свою эл почту Кристофер СРОЧНО Колфер заинтригован, он поднимается с кровати и тянется за ноутбуком, открывая письмо от подруги с прикрепленным файлом и одной строчкой: «Как прекратить рыдать?» Уилл открывает дверь, проходит в квартиру и кидает ключи на тумбочку возле входа. Как только они приземляются с громким звоном, он кричит: – Крис, я дома! Ответа он не получает, но слышит какие-то звуки, доносящиеся из-за плотно закрытой двери в спальню. Заходя внутрь, он находит Криса, сидящего на полу, прислонившись спиной к кровати, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. Из динамиков ноутбука, лежащего на смятом покрывале, звучит незнакомая Уиллу песня. Шерроду почему-то кажется, что он прервал какой-то очень важный и интимный момент, но он все равно тихо и неловко зовет: – …Крис? Парень поднимает на него взгляд, а его лицо блестит от слез. Уилл с шумным выдохом опускается перед ним, обнимая: – Крис, дорогой, что случилось? Колфер неловко обнимает его в ответ, устраивая голову на плече. Через пару минут тишины он откашливается. – Это песня, – тихим голосом произносит Крис, глядя перед собой невидящим взглядом. – Песня, которую написал Даррен для последнего соло Лии. Она… – он робко всхлипывает, – она прекрасна. Два парня продолжают сидеть на полу, обнявшись, пока солнце окончательно не скрывается за горизонтом.