Хроники невидимки

Ну, вы же понимаете - я должна была это сделать. Конечно, образы совсем другие, а у Аида - жестокий ООС... (это практически Аид из "Тонкости работы с персоналом") так что не воспринимайте всерьез пустячок) Ахтунг! Не читавшим роман "Аид, любимец Судьбы" - отношения Аида и Ананки косвенно отсылают к роману. Но крайне косвенно, так что можно спокойно читать)       — Маленький Кронид…        Маленький Кронид, он же сын Крона Аид вдумчиво поковырял пальцем в ухе. Потом вздохнул и заключил под нос:        — Глюки.        — Я не глюки, — возмутились из-за плеч. — Я — твоя Судьба.        — Интересные глюки, — немного подумав, сделал вывод сын Крона. Прицелился и отправил метательный нож в мишень на стене. Мишень была нарисована самим юным Аидом. И с несомненным талантом изображала папу Крона в полный рост.        Как «яблочко» были помечены горло, живот и другие стратегические точки.         — Маленький Кронид, — попробовала Ананка еще раз. — Радуйся, ибо я избрала тебя для великих дел! Лишь ты один можешь помочь своим братьям и сестрам в борьбе с кровожадным отцом! Они воюют — мне же нужен тот, кто будет действовать тайно, за их спинами. Будет… невидимкой.        Ананка выдержала приличную паузу. Потом кашлянула. Потом подождала, пока два следующих ножа воткнутся нарисованному Крону в пупок и в глотку. И уже потом решилась добавить:        — Ты станешь великим.        Аид поскреб затылок, подошел к стене и дорисовал Крону бородавку на носу.         — Перед тобой все будут трепетать, — не унималась Ананка.        Очередной нож угодил прямиком в бородавку.         — О, тебя назовут непреклонным…        Будущий непреклонный с хрустом жевал лепешку.        — Что, — хмуро спросила Судьба. — Совсем ничего не скажешь?        — А-а, — сказал Аид после оглушительной паузы. — Ну-ну.        И покрутил головой, прислушиваясь. Не мог же из-за плеч раздаться внятный звук удара ладонью по лицу?                               * * *         — …и вообще, ты сказал, что будешь слушаться моих указаний!         — Ну, — сказал Аид и потрогал фингал под глазом, — так я и слушался.         — Я сказала — будущему Владыке нужно завести друзей.         — Так я и завел…         — И выбрал Таната?!         — Нет, ну по-моему — самый приличный вариант. Летать умеет — раз. Много не болтает — два. Мечник отличный — три. Его все боятся — четыре. А, да. И дерется неплохо.        Аид раздумчиво выплюнул на ладонь осколок зуба, хмыкнул и осколок с ладони смахнул.         — В общем, сплошные достоинства.         — Но ты явился к нему как… как…        Ананка давилась воздухом. Это, в общем-то, было нормально. Во время знакомства своего любимчика с Железнокрылым она онемела полномасштабно и надолго. Потому что не всякий бог явится в подземный мир, постучит бога смерти по плечу и заявит:         — Ну, в общем, я тут сын Крона. Так что давай дружить.        Кажется, Танат врезал в ответ на это предложение больше от удивления.        — И вообще, — невозмутимо продолжил любимчик Ананки. — Он же согласился. Ну, в смысле, когда я ему вывихнул правое крыло, он так и сказал: «А да и Тартар с тобой — давай». Чувствую, еще так побратаемся. Что ты там еще хотела-то?        Ананка засопела настороженно. Как человек, который очень сильно сомневается — стоит ли говорить.                                * * *         — Ничего не знаю. Ты сказала — освободить Циклопов. Я освободил.         — Ты сбросил в Тартар Посейдона!         — Ну, не самому ж мне было туда лезть, в самом-то деле… И вообще, брат сам предложил.         — После того, как ты его споил до беспамятства!         — Вообще-то, до того. Цитируя Посейдона: «Да ладно, неси пару амфор и пошли доставать, что тебе там надо».        Ананка примолкла и глубоко задумалась. Кажется, делала пометку в уме. Увеличивая неадекватность Кронидов в целом до невероятных масштабов.        — Ты его пнул, — наконец нашлась она.         — Угусь, — скучающим тоном отозвался старший Кронид.         — Сбросил прямо в Тартар!         — Так он решил в последний момент от края отскочить. Еще и вопил, что для такого выпил мало, а у меня запасы кончились… И вообще, я уже его веревкой обвязал, что мне было — план откладывать?!        Ананка постаралась успокоиться. Ну, или хотя бы не плакать тихо в кулачок. Сволочному любимчику непременно нужно было сообщить следующее:         — Ты удивишься, но я имела в виду, что спустившийся в Тартар должен был открыть оттуда выход для Циклопов. А не бросать в Тартар обвязанного веревкой пьяного Посейдона… несколько раз.         — Мне его, между прочим, поднимать каждый раз приходилось. И кто ж виноват, что он оттуда всякую хрень вместо Циклопов доставал, — буркнул Кронид. — Первые три раза чудовище какое-то выволок… одно и то же, к слову… потом ногу Гекатонхейра. Я ему говорю — ищи Циклопов, а он орет, что темно, понимаешь ли. И так пока он случайно не зацепился за Бронта.        Ананка безмолвствовала. Использование Посейдона в качестве крючка для ловли Циклопов казалось слишком новым для ее измученного сознания.         — Признаю, с Аргом вышло не совсем удачно — ну, кто ж виноват, что Посейдону подвернулись уши…        Ананка скучно вздохнула.         — Они никогда не будут вашими союзниками, — сказала она почти что с жалостью.        Уж ей-то было известно, что Циклопы сразу же после освобождения из Тартара отправились в глубочайший запой. Оказывается, не всем нравится, когда к тебе на голову падает орущий Посейдон, хватает за то, что под руку попало, и уволакивает в прекрасный светлый мир.         — А куда они денутся, — хмыкнул Кронид Неотступный. — Я им пообещал в случае отказа повторить процедуру. Так сразу сказали — накуют, что надо. Шлем-невидимку вот пообещали…        В голосе У Аида зазвучала нездоровая мечтательность.         — За Гекатонхейрами пошлю Зевса, — в бессильной ярости сказала Ананка.         — Ты думаешь, он будет лучше падать и меньше орать? — встрепенулся ее любимчик. — Хотя у него и талия тоньше — веревка лучше затянется…        До него донеслись отдаленные и мерные удары головой о стену.                                * * *         — …Тартар в душу мать!!! Почему — Зевс?!        — Прости, — сказал Аид, который последние три минуты внимал монологу Ананки восхищенно. — Последнее не понял.         — Зевс на троне Олимпа!         — Оборжаться, правда? — сказал Аид и захихикал коварным смехом злого гения.         — Это должен быть ты! Ты — мой избранник! Ты должен был принять трон и стать во главе нового порядка, ты…         — Да на кой мне, — лениво сказал Аид, прикидывая, как ему пойдет парадный гиматий царя подземного мира. — Ты ж мне сама твердила — выбери верно, выбери верно…         — И ты посадил на трон Зевса?!         — Ну, не мог же я туда… Посейдона. Он после Циклопов-то еще не отошел. И вообще, — Аид начал загибать пальцы. — У Зевса молнии — раз, власть он любит — два, когда он супит брови — у него грозный вид — три, когда он не бегает по нимфам — он может руководить миром — четыре…         — Когда он не бегает по нимфам? — ядовито и риторически спросила Ананка.        Аид призадумался. Пропорция времени между «бегает» и «не бегает» неумолимо тянула в сторону нимф.         — А вот это верно, — пробормотал он под нос.        Ананка затаила дыхание и скрестила пальцы. Ее избранник что-то пробормотал, сгреб с ближайшего столика черный шлем-хтоний и явственно вознамерился исчезнуть.         — Ты решил оставить Подземный мир? — поинтересовалась Ананка. Надежда в её душе вяло выглядывала из сосуда Пандоры, который туда уже успел накидать избранничек.         — Это с чего бы?! — поразился Аид. — Никаких надоедливых нимф, подданные большей частью мертвые, можно придумывать казни… и друг у меня там. Идеальный вариант. Нет, я к Зевсу. По-моему, — тут он перешел на низкий, зловещий шелестящий шепот: — Нам срочно нужна Гера!        Надежда в душе Ананки тихо икнула и склеила метафизические ласты.                                 * * *         — Маленький Кронид…        Шепот Ананки был грозен и упреждающ. Шепот прямо так и говорил: окстись, невидимка.        Невидимка задумчиво пялился в стену и внимать Неотвратимой не собирался.         — Маленький Кронид, — еще раз попробовала Судьба. Тоном повыше, намекающим на эффектный конец для всего античного мира.        Аид рассматривал стену с таким тщанием, будто по ней крутили неведомые в античности мультики. Ананка примолкла, решая: могло ли какое-нибудь из зелий Гекаты вызвать такой эффект.         — Аид, растудыть!!!        Эта форма окрика дала эффект: Старший Кронид слегка подпрыгнул и отозвался нетерпеливым: «Ась?»         — Гея родила Тифона, — сообщила Ананка, у которой за годы общения с любимчиком начисто отшибло желание быть многословной и пафосной. — Он идет сокрушать Олимп. Надеюсь, ты размышляешь, как его победить?         — А? — переспросил Аид и покрутил в пальцах гранат. — Да я вот думаю — жениться пора, что ли. Как думаешь, Кора, дочка Деметры, мне подойдёт?        Ананка молча отправилась пить горькую.                                * * *        — Я сказала — ты должен одолеть его, когда Геракл доставит его за пределы Флегр, — безнадежно сказала Судьба. — Ты же помнишь это?        Аид тщательно подумал, потом медленно — и тоже тщательно кивнул.         — Я говорила — бей небожественным оружием, — продолжила Ананка. В голос у нее вкрались грустные завывания. — Так или не так?        Аид пожал плечами, как бы говоря «Ну, наверное».        — Я говорила — только так у тебя будет шанс — правда ведь?        Аид покрутил головой, почесал затылок и ничего не сказал.        — Так зачем — зачем?! — ты предложил Алкионею пить за знакомство?! И когда я говорила — небожественное оружие — я имела в виду, что ты возьмешь меч, или булаву, или копье… но это, невидимка!!        Аид поднял левую руку, в которой была зажата лопата. Лопата была выпачкана чем-то темным и имела таинственный вид орудия убийства.        — И Геракл… по-твоему, так должна звучать речь бога, одолевшего противника? «Так, герой! Вот вино, вот лопата. Помяни и закопай» — ты представляешь себе, как это войдет в песни?!        Аид покрутил головой активнее, попытался заглянуть себе за плечо и результате чуть не свалился с собственного ложа.        — И можно было хотя бы не поминать вместе с Гераклом?! — голос Ананки заставил поежиться Гелиоса в небесах. Аид поморщился. Потер виски. И признался окружающему пространству:         — Мне кажется, я слышу какие-то голоса…        Судя по звуку за его плечами, это был первый раз, когда Великая и Неотвратимая попыталась в прямом смысле слова убиться об стену.                                * * *        — Эй! Э-эй, Ананка моя! Э-э-э, ты там где?!  — Взывать к своей Судьбе — плохая приме…               — Для меня — хорошая, — отмахнулся царь подземный. — Для меня сегодня все хорошее… Поздравь меня — я буду папой!        Из-за плеч раздался вскрик и звук падения. А потом что-то, очень напоминающее предсмертный хрип.         — Эй! — Аид покрутился, но, конечно, никого не увидел. — Эй, может, тебе водички дать?                                * * *        Танат Жестокосердный озадаченно смотрел в пустое пространство за плечами друга. Исповедь друга в духе «Понимаешь, со мной говорила моя Судьба и, кажется, я ее сейчас грохнул, так что вообще-то, это твоя работа» Танат уже выслушал. Он даже произнес положенное ему:         — Почему-то в случае с тобой я не удивлен.         — Я не желаю, чтобы у меня была дохлая Судьба, — хмуро сказал после этого Аид. — Вдруг она начнет вонять. Из-за плеч.        Танат тихо фыркнул. Потом покрутил клинком и признался, что понятия не имеет — что можно сделать с мертвой Судьбой. И есть ли у нее пряди.         — Хочешь сказать — она у меня лысая была?! — возмутился Аид, которому весть о рождении дочери придала вдвойне неординарное мышление. — А хотя кто там знает. И как же мне теперь жить?         — Как очень свободному богу, — честно ответствовал Железносердный. И прибавил под нос: — Что-то мне подсказывает, что второй судьбы за плечами у тебя не появится никогда.        В отдалении слышался торопливый шорох — как будто что-то невидимое очнулось и торопилось уползти из покоя незамеченным.                                * * *        — Говорят, есть боги, с которыми говорит сама Ананка, — вдохновенно сообщит как-то раз отцу маленькая Макария.         — Да неужели? — приподнимет бровь царь подземного мира.         — И делится с ними мудростью, и указывает им путь!         — Ну, ничего себе.         — Вот интересно, — спросит Макария, задумчиво вырезая из дерева колесо с Иксионом. — А почему моя Ананка со мной не говорит?        — Да я даже не знаю, — протянет Аид, глядя, как его дочь поджигает колесо.        И глаза у Владыки будут честными-честными.