Хроники невидимки

Небольшая отсылочка к "Плохая работа". Было там упоминание толоса Алкесты, ну я и подумала: ведь не только у Таната есть близнец... В подземном мире нынче было неспокойно. Флегетон нервно подрагивал язычками. Цебрер чутко подвывал, подземные косились на дворец Владыки. Из дворца доносились спонтанные удары чем-то тяжелым в стенку. Изредка к ударам присоединялось нечто настолько нецензурное, что икалось даже титанам в Тартаре. - Крон восстал, - шептались подземные оптимисты, - допрыгались… - Владыка в гневе, - выдвигали пессимисты. Реалисты шли к Гипносу. Гипнос не гадал, не косил и не шептался. Гипнос знал наверняка. - Идет нормальная работа, - со скучным лицом вещал бог сна, пристроившийся у подрагивающих дверей владычьих покоев. – Владыка со своим подданным разговаривает. - Мать твою Нюкту! – слышалось из покоев гневно. - Мать твою Рею! – ничуть не менее экспрессивно слышалось в ответ. Гипнос вздыхал и подпирал подбородок ладонью. Гермес, после первого визита которого во дворце и начался странный разговор, застал бога сна скучающим у дверей. - Что?! – поразился вестник, перекрикивая удары. – Все еще…? - Ага, - кивнул бог сна. – Как начали… В чем дело-то? «Бах!» - мрачно отозвалось ему из-за дверей. - Да Геракл решил жену своего друга у смерти отобрать. Сел в гробнице, караулит, хочет, стало быть, побороться и тень назад утащить. «Бздыщ! Хрясь! Бумк!» - раздалось за дверью. - Ну, здорово, - кисло сказал Гипнос. – Хоть на героя посмотрим. В свите Владыки. Может, конечно, брат ему устроит тяжелое сотрясение, но… «Хлобысь!!!» -…вот знаешь, непохоже. - Так дело-то в том, - зашептал Вестник, - дело-то в этом! От Зевса приказ! Не трогать сыночка! Стало быть, чтобы Гераклу – победу! Чтобы первый герой – победитель смерти. Я вот как раз Владыке передал. Ну, чтобы он обеспечил. Два часа назад. - Ой, - страдальчески сказал Гипнос, покосившись на дверь. «Бряк», - хмуро подтвердили за дверью. - А Владыка что – занят? – удивился Гермес. - Обеспечивает! – развел руками Гипнос. – Понимаешь, тут такое дело… Просто Убийца – он у нас… ну… он… Бабах! На сей раз дверь распахнулась изнутри с такой силой, что Гипноса и Гермеса размело в разные стороны. Танат, на лице которого были заметны следы боевого спарринга с царем и другом, зловеще медленно сошел по ступеням. Перед тем, как сойти, Убийца прошипел внутрь комнаты последнее «Нет!» - и тон сомнений не оставлял. - …нежный, - определился со словом Гипнос, - если дело касается поражений… Что, брат к Гераклу приказывает? Танат отплюнул ихор и коротко обозначил, куда может идти Зевс со своими приказами после того, как его сын узнает, как мешать работе похоронно-подземной службы. - Да в чем проблема-то?! – развеселился Гипнос. – Давай я вместо тебя слетаю! И тебе не придется поддаваться, и мне работа, а то настоем всех обрызгал уже – хоть сам его пей! Танат двинул бровью – мол, «Ты пошутил, я посмеялся», взмахнул крыльями и убыл к себе во дворец. Гипнос обиженно помахал своими. - Ну, а что? Крылья покрасить, хитон сменить… Взять меч… что, не вылитый Убийца?! - Вылитый… - кивнул Гермес, который рассматривал бога смерти задумчиво. Слишком даже задумчиво. После таких вот задумчивых взглядов на Олимпе обычно что-нибудь ценное пропадало. * * * - …в общем, у меня тут к тебе новости, Владыка… Какие новости – Аид не спросил. Судя по тому, что Гермеса то и дело пробивало на истерическое «хи-хи» - как минимум занимательные. - …ну, то есть, идея ведь была неплохой, да? Опять же, лица похожи… а золы у тебя тут повсюду достаточно. Ну, хитон другого цвета, чашку он оставил, а меч я ему из твоих кладовых упё… это, позаимствовал, да. Опять же: и Зевсов приказ соблюсти, и твоего вестника уламывать не надо, а то пока его уговоришь – Геракл в той гробнице простуду схватит… Аид издал непонятный звук, похожий на кашель. - Ну, Гипнос улетел, а тут этот твой гонец… говорит, ладно, разберемся, где там гробница? А я ему: не надо уже, Гипнос за тебя уже… А он как… «Ты послал туда Гипноса?! Ты представляешь – что он с ним сделает?!» И на крылья, и… - Туда еще и Танат направился? – тихим, но страшным голосом переспросил Владыка. – Да ты представляешь, что он с ними сделает?! Шлем прыгнул в руки подземному царю сам. Метнулась по стене и пропала тень. Гермес почесал затылок кадуцеем. - Вот не представляю, что он со всеми ними сделает, - пробормотал он. – Но я должен это видеть! * * * Для царицы Алкесты день выдался тяжелый – как-никак умерла – и ночь оказалась не лучше. Во-первых, Гермес Душеводитель за ее прилежно стенающей тенью так и не прилетел. Во-вторых, в ее гробницу вперся какой-то совершенно незнакомый мужик, нервно потирающий дубину, поправляющий сползающую с плеч львиную шкуру и явственно кого-то ждущий. Таната, наверное, который должен был явиться за жертвенной кровью. Жестокосердного, Железносердного, Безжалостного и… - Калимера всем мертвым и не до конца того! Чернокрылое, явившееся под сводом гробницы, на жертвенную кровь не обратило внимания. Все внимание досталось герою в львиной шкуре, который получил в свой адрес: - Братишка, обнимемся?! – и начал пятиться, потому что когда на тебя с распахнутыми объятиями… и неоднозначной улыбочкой… неотвратимо… Отступление через сосуды, тело покойной и частично – убранство гробницы – было спонтанным, мгновенным и сокрушительным. Несколько крайне долгих минут в гробнице раздавался топот, рев, звук сшибаемых предметов и вопли: «Ты куда, я давно мечтал познакомиться поближе!» и «К такому меня жизнь не готовила!» Тень открыла глаза вовремя: на переходе героя в решительную контратаку, с мечом и воплем: «Живым не дамся!» Меч хмуро звякнул о меч. Тень Алкесты, мелко сглатывая, поползла рефлектировать в угол, потому что когда в глазах двоятся боги смерти – это не к добру. - Йокарный сатир! – ошеломленно выдал Геракл, подняв глаза на Таната номер два, такого же чернокрылого, но уже канонично злобного. - Ошибочка, - прошипел Убийца, резким движением освобождая клинок и собираясь со второго движения уменьшить количество сыновей Зевса в гробнице. Лунный свет из входа загородила чья-то массивная тень. Густой голос рокотнул: - Так вас еще и двое?! Ну прям как с гидрой… И тень Алкесты очень, очень захотела воды из Леты. Потому что когда двоятся и Танаты, и Гераклы – это уже выходит за рамки и добра, и зла. Шкуры на втором Геракле не было. Зато была дубинка и перегар. Желание навалять богу смерти, все равно какому, тоже присутствовало. Молчание было предгрозовым и исполненным смыслов. Со всех сторон. В молчании было растворено что-то неявное, вроде: «С какого Тартара ты уволок мою шкуру, Ификл?!» - «Да я… да кто знал, что их тут будет двое?!» или «Нет, вот представь, у Геракла есть злобный близнец, прямо как у меня!» - Э, - робко заикнулся Гипнос, - йокарный сатир. Что очень хорошо обрисовало ситуацию в целом. И последующий выход «двое на двое» - в частности. Выход был эпичен и размашист, что с той, что с другой стороны. Какое-то время в гробнице добивалось недобитое, шелестели крылья, крошились стены, слышались нелестные эпитеты сквозь зубы и время от времени – робкие предложения обняться. Шагнувший в воздух гробницы Аид автоматически уклонился от просвистевшей у виска амфоры, оглядел побоище, поцокал языком, снял шлем и поднял двузубец. После этого прозвучали только две фразы. - Владыка! – приветственное от Гипноса. - Ложись! – дальновидное от Таната. Гробница Алкесты ощутимо сотряслась изнутри… * * * - Мрачный, - пожаловался Ификл и потер шишку посреди лба. – На подвиги эти свои… За гидрой меня не взял. Ну и что, что я не сын Зевса?! Да я б ему не хуже Иолая с этим раком помог. Он же сегодня и в гробницу не собирался – услышал, что Зевс приказ отдал. И сразу: да я! Да если он поддаваться будет, какой смысл… Вот я и решил, а он… - Угу, - невнятно поддерживал Гипнос, зажимая расквашенный нос, - ни полслова, точно! И вот хоть раз бы подменил, а я-то… я-то… Вторая пара собеседников молчала. Ожесточенно. Глядя на первую и потирая одинаково ушибленные челюсти. - Брат – придурок, - страдальчески выдал наконец великий герой. - Понимаю, - не менее страдальчески согласился бог смерти. Геракл немного подумал. - У тебя хоть начальство нормальное. Танат неопределенно хмыкнул и скосился на третью пару собеседников. Третья пара блистала активностью и отсутствием увечий. - Никто ничего не видел, - сквозь зубы внушал Аид Гермесу. – Значит так, чего там хотел Зевс? Катаем эпическую историю для аэдов: бог смерти прилетел напиться крови, герой выскочил из засады… - Стиснул его в кольце своих рук, - продолжил Гермес, прыская, - а Танат начал дышать на него своим леденящим дыханием… - Пошлятина, - прилетело от одной пары собеседников. - С чего я буду на него дышать? – прилетело от второй. Оттуда же пришло заинтересованное уточнение: «А чего я его хватал, когда есть дубинка?» - И вынудил отдать тень Алкесты… - продолжил Аид в задумчивости. – Ах да… где тень Алкесты? - Вон, на стеночке, моргает, - показал Гермес. – В общем, по-моему, для нее это было слишком… слишком. Дня три говорить не сможет. Насчет заикания я не уверен – может, вообще на всю жизнь. Владыка пожал плечами, как бы говоря: «Мне-то что!» Зыркнул на близнецов на прощание, надел шлем и пропал. - Ну, - весело заговорил Гермес, - оглядывая разгром в гробнице, - я даже не знаю, могло ли быть еще хуже… Нужно отдать должное Гипносу, он не растерялся. - Представляешь, - радостно сообщил бог сна вестнику, отряхивая сажу с перьев, - мама сначала хотела тройняшек!