Осколки

"Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы."

я - когда-то ребёнком, смешным, наивным, думал – космос примет всех нас, показав ответ, - космос всем нам как брат, по крови ли иль посмертно, воздух выйдет – конец лишь для нас, нам придут на смену те, какими мы были, друг, несколько лет назад. ты когда-то – слишком живой для живых и юный показал мне, что нужно бороться, идти, мечтать. я смотрел на тебя и хотел, чтобы ты остался навсегда, вот таким, чтобы мир, как смертельный яд не коснулся души и глаза, как кристаллы-звёзды, не наполнились грустью, когда поднимая взгляд в небеса, ты молил: «останься, молю, послушай, без тебя.. как же я? без тебя я совсем никак». я не знаю, смогу ли теперь посмотреть в глаза и сказать: «прости, я хотел вернуться», так хотел, но а время песком сквозь пальцы, ничего, чёрт б побрал, изменить ничего нельзя. я старался, сражаясь, мне отдавали приказы там, в холодном пространстве, конца и края не разглядев, я мечтал оказаться дома, с тобою рядом, не хотел проиграть, я не желал сдаваться, я мечтал посмотреть на тебя перед тем, как тьма навсегда б забрала в истоки холодных звёзд. перед тем, как кто-то сквозь: «космос нас сохрани» вновь цеплялся за жизнь, не перестав бороться. пока цел фюзеляж, управление на руках, за душой капитана снег и глухая сталь, нам сейчас бы спеть песню старого доброго Тома, точно так же как он, далеко-далеко от дома вновь и вновь шлём молитвы всем тем, кто без нас – никак. мы искали здесь жизнь, а нашли лишь туман надежды вновь увидеть родные просторы, услышать смех, вновь почувствовать теплые руки, услышать голос, самый ласковый голос чрез тысячи световых лет. мы успели привыкнуть к космической темноте, мы живые – ныне, вовеки, присно, это не мелководье, просто такая пристань, в нашем шаге на Землю значительно больше смысла, чем мы думаем, но мы должны лететь. и мы знаем, что боль – не повод лететь назад, наша миссия свята, земля на краю обрыва, если есть что-то выше, чем небо, чем космос, мили нам бродить между звёзд под нашим небесным шпилем, нас – людей кто-то свыше не попросту сотворили, чтобы мы позволили миру вот так погибнуть, чтобы мы всего, что достигли, не сохранили, но в груди слишком много того, что мешает спать. млечный путь будто ждал нас, всегда, ныне, присно - вечно. здесь, вокруг – тишина и покой, да слепая гладь. вот – знакомое солнце, планеты, чужие орбиты. я рисую в душе твой образ, шепчу твоё имя и стараюсь его на сердце отобразить. там, где ты, наступил июнь, расцветает лето. там где ты, там тепло, там покой, там лишь мир да свет. там где ты выживают за каждый квадратный метр. там где ты, моё сердце и имя ему – любовь. на контрольной панели мурлыча горят огни. хвост кометы блестит и полощется в кружке с чаем. мы идём по приборам, мы верим, я верю, знаешь, столько лет я мечтал лишь об этом священном дне, как подходим к орбите планеты, что станет раем для всех нас, где-то там - в галактической яркой выси, усыпанной яркими звёздами, как алтарь. «космос нас сохрани», - вслух повторяет кто-то, - «космос – мудрый учитель, убереги от бед». я же, сжав твоё фото, шепчу: «Казунари, верь мне – я вернусь, только жди, я вернусь, вернусь к тебе...». мы искали здесь жизнь и нашли надежду вновь увидеть родные просторы, услышать птиц, вновь почувствовать счастье объятий и так застыть, ощущая тепло человека, роднее всех, кто остался на нашей планете, из всех возможных кто важнее наград, почестей и надежд. ты – священное чувство. светлое главное чувство. ты символ веры, ведущий меня чрез тьму. ты – священное чувство. главное вечное чувство. ты вера моя, и космос ей – не предел.