О том, как мы пытались революцию устроить

Поправляю одеяло Прим и усаживаюсь в ногах спящей сестры. В сон меня совсем не тянет, учитывая, что меня там ожидает очередной кошмар, который принесет массу отрицательных эмоций, которых у всех и так слишком много. Порой я уже начинаю путаться, где явь, а где сон. Что не возьми, везде происходят ужасные события. А Сноу ведь был прав, говоря мне, что я и понятия не имею, с чем связываюсь. Столько невинных людей погибли лишь потому, что я отказалась играть по правилам Капитолия. И сколько еще погибнут, пока эта революция не закончится? Один только Восьмой Дистрикт чего стоит. Мысли постепенно уносятся в тот злополучный день, когда я, Кэтрин, Гейл, Трис, Тобиас, Крэссида со своей съемочной командой и Боггс с несколькими солдатами отправились в Дистрикт-8 для съемок агитационного ролика. Данная миссия не подразумевала никакой стрельбы или даже опасности: мы просто должны были посетить госпиталь с ранеными и показать им живую и относительно здоровую меня, чтобы вдохновить народ и придать ему сил для новых сражений. Однако, меня все же облачили в специальных защитный костюм Сойки-Пересмешницы, созданный Цинной, и дали лук и стрелы, которые создал один победитель прошлых лет из Дистрикта-3 — Бити. Причем стрелы необычные: некоторые из них настолько опасны, что использовать мне ихразрешили только в крайних случаях, так как они обладают взрывным свойством. Все началось вполне неплохо и по плану: планолет приземлился на специальной плоадке, где нас уже ждала мэр Дистрикта — Джанин Мэтьюз. Вместе с ней стояло несколько мужчин в военной форме. Видимо, сопровождаюие. — Рада, что Сойка-Переспешница смогла посетить нас, — с легкой улыбкой, больше похожей на усмешку, произнесла мэр и пожала мне руку. — По правде сказать, мисс Эвердин, многие уже и не чаяли увидеть вас живой. — Я только недавно пришла в форму, — сухо ответила я. Джанин перевела взгляд на Трис и Тобиаса. — С возвращением, — в ее голосе я отчетливо услышала пренебрежение. Дивергенты кивнули, но ничего не сказали. За то время, что мы провели в Тринадцатом, Трис как-то мне рассказала, что таких, как она с Тобиасоом, дивергентов, в родном дистрикте не особо жалуют, потому что считают их неуправляемыми. Особенно таких людей не любит именно Джанин Метьюз.  — А теперь пойдемте. Думаю, люди будут рады увидеть Китнисс Эвередин. От ее голоса у меря мурашки по телу: слишком уж он вкрадчивый и холодный. Джанн развернулась к нам спиной и двинулась в сторону огромного здания. Я осталась в замешательстве на своем месте, но Кэтрин подтолкнула меня вперед, и мне пришлось последовать следом за мэром. Гейл пристроился сбоку от меня и скептически осмотрел сооружение. — Все раненые в одном месте? — нахмурившись, спросил друг. — Лучше так, чем бросать их умирать на улицах Дистрикта, — ответила Джанин. Хоторн нахмурился еще сильнее, но предпочел промолчать Я вполне понимаю опасения Гейла: в подобном месте запросто может возникнуть какой-нибудь опасный вирус, так ее и полная антисанитария. Возле входа в госпиталь стоят еще несколько военных, вооруженных до зубов. — Эрик, проводи наших гостей внутрь, — сказала Мэтьюз одному из солдат у двери, после чего обернулась к нам. — Прошу простить, но у меня есть несколько неотложных дел. Вынуждена удалиться. Джанин ушла в ту сторону, откуда мы только что пришли, а Эрик уже открыл дверь, чтобы мы могли пройти. — Запах там не из приятных, — предупредил нас он. — Да и обстановка так себе. Я шла рядом с Эриком, возглавляя свою команду. Он не соврал, сказав о неприятном запахе. Едва мы оказались внутри, мне сразу же захотелось закрыть нос и рот рукой, но я переборола это желание и двинулась дальше. Поначалу меня даже никто не замечал, пока ко мне не подошла маленькая девочка с перемотанной рукой. — Ты Китнисс Эвердин? — спросила она шёпотом. Позади послышался голос Крессиды, призывающий включить камеры. Я опустила перед малышкой на корточки и осторожно заправила ее растрепавшиеся волосы за уши, после чего произнесла: — Да, это я. — Мы с мамой верили, что ты не погибла! — радостно улыбнувшись, произнесла девочка. — Пойду, обрадую ее! Как только девочка унеслась, я обернулась и встретилась с печальными глазами Трис. Это ведь люди их с Тобиасом города. Со многими они каждый день встречались на улицах, общались. А теперь они либо мертвы, либо лежат раненые в этом госпитале. — Шутишь?! — послышался откуда-то возглас женщины. — Китнисс Эвердин здесь? — Китнисс Эвердин? Мне не послышалось? — Она здесь, серьезно? Спустя пару минут мое имя разносилось по всему госпиталю, а вокруг меня уже столпилась огромная толпа тех, кто мог ходить. Со всех сторон раздавались вопросы о моем здоровье, о Пите, о ребенке, которого Мелларк выдумал. С деланной грустью отвечая, что я потеряла ребенка, я испытывала невероятный стыд: эти люди действительно мне сочувствовали. Они все словно забыли, что сами находятся на грани жизни и смерти. Мой приход словно оживил их. — Ты настоящий герой, — сказал мальчик, подошедший ко мне поближе. — Нет, — прошептала я, после чего уже громче добавила: — Нет! Я не герой! Я не участвовала в сражениях, как это делали вы. Вы все — вот кто настоящие герои. Но клянусь, я сделаю все, чтобы оправдать ваши ожидания. Я буду сражаться бок о бок с вами. И клянусь, мы добьемся справедливости!

***

— Ты просто молодчина, Китнисс, — сказала Крессида, когда мы покинули госпиталь. — Получился просто невероятный материал! — Жалко только, что это не поможет умирающим людям, — заметила я. — Все будет в порядке, вот увидишь. Боггс, который шел впереди, неожиданно остановился. — Только что пришло сообщение от Джанин, — оповестил он нас. — Сюда направляются планолеты из Капитолия. — И что нам делать? — спросил Гейл. — Взлететь мы не можем, нас тут же заметят, — ответил Боггс. — Возвращаться в госпиталь тоже нельзя, слишком опасно. Нужно где-нибудь переждать. — То здание не подойдет? — поинтересовался Тобиас, указав на небольшое строение в примерно ста метрах от нас. — Вполне. Нужно добраться туда как можно быстрее! Мы все бегом пустились в сторону убежища. Когда мы были уже совсем близко, я остановилась и обернулась. Один из планолетов с гербом Капитолия навис прямо над госпиталем. Я не успела и слова сказать, как на здание скинули бомбу. Прогремел мощный взрыв. — Не-е-ет! — послышались позади меня голоса Трис и Тобиса. На наших глазах Сноу погубил сотни ни в чем неповинных мужчин, женщин и детей. Погубил мирных жителей. Не думая о последствиях, я кинулась обратно в сторону того, что осталось от госпиталя. Над его полыхающими останками все еще вертелись два планолета. Достав из колчана стрелу с красным наконечником, — ту самую, которая может произвести взрыв, — я натянула тетиву и прицелилась. Плевать, что в этом планолете могут быть люди. Они погубили гораздо больше. Я отпустила тетиву, и стрела молниеносным движением попала в свою мишень, и планолет, вспыхнув, начал падать. Я уже собралась достать следующую стрелу, как второй планолет отправился вслед за первым благодаря точному попаданию Гейла из арбалета. — Китнисс, ты с ума сошла? — воскликнула Кэтрин, оказавшись возле меня. — Ты могла погибнуть! — Вы же все равно наверняка снимали все на камеру, — отмахнувшись, ответила я. — Смонтировали бы ролик, где я погибаю по вине Капитолия, и дело с концом. Моя смерть не менее бы вдохновила людей. Кэтрин пыталась еще что-то мне сказать, но я уже не слушала. Оказавшись возле обломков догорающего здания, я пыталась разглядеть хоть малейшие признаки жизни, однако взрыв убил всех. От осознания этого факта на глаза навернулись слезы. — Китнисс, что ты хочешь сказать? — спросила меня Крессида, когда я обернулась. Она указала на камеру, надетую на голову одного из членов съемочной команды. Да, мне многое нужно было сказать. — Я хочу сказать повстанцам, что я жива, — надрывающимся голосом начала я. — Я в Восьмом дистрикте, где Капитолий только что уничтожил госпиталь, полный безоружных мужчин, женщин и детей. Не пощадили никого. По щекам уже струились слезы, но я все равно продолжала говорить: — Если вы думаете, что Капитолий обойдется с вами справедливо, то вы глубоко ошибаетесь! Это все — дело рук Капитолия. Мы должны сопротивляться! Я перевела на секунду дух, после чего со всей жесткостью, которую смогла придать своему голосу, произнесла: — Я обращаюсь к президенту Сноу. Вы можете пытать нас. Бомбить нас. Сжигать наши Дистрикты дотла. Но пламя уже разгорелось! И если сгорим мы, то вместе с вами!