О том, как мы пытались революцию устроить

- Итак, как минимум половина трибутов хотят вас в союзники, - довольно объявляет Хеймитч за ужином. Ментор появился настолько неожиданно, что я едва не подавилась десертом. Ну вот, сейчас начнется... - Ну конечно, после такой-то стрельбы, - с улыбкой глядя на меня, произносит Пит, сидящий рядом. Если честно, то от того, как он смотрит на меня, становится немного не по себе. Боюсь сказать хоть что-нибудь. Создается такое впечатление, что стоит мне только раскрыть рот, как я тут же сморожу какую-нибудь глупость. - Итак, солнышко, тебе выбирать, - произносит Хеймитч, наливая себе в стакан виски. Я откидываюсь на спинку стула и задумываюсь. Раз уж ментор настолько уверен в том, что союзники нам нужны, то, видимо, придется выбирать. Хотя я бы, конечно, предпочла, чтобы моя жизнь ни от кого не зависела. Да и доверять жизнь Пита людям, о которых я практически ничего не знаю, очень рискованно. Итак, у меня несколько вариантов. Первые в моем списке, конечно же, Гарри и Джинни. Я на все сто уверена, что благодаря их магии можно легко скрыться от противников. Возможно, Трис и Четыре. Они отлично сражаются, так что в бою с другими трибутами проблем быть не должно. Можно еще подумать над вариантом в виде Дина Винчестера и Амелии Грей, но этих обоих я практически не знаю и плевать, что там говорит Хеймитч. - Ну так что? - прервав мои размышления, интересуется ментор. - Гарри и Джинни, - отвечаю я ему. Хеймитч усмехается, глядя на меня. Интересно было бы узнать, что у него на уме, а то начнет смеяться и не поймешь, хорошо это, или плохо. Но, даже если плохо, от своего я отступать больше не намерена. - Неплохой выбор, детка, - говорит Хеймитч, под одобрительные кивки Пита. - Кто-то еще? - Трис и Тобиас, - говорю я. - Это те, что из восьмого? - выпучив глаза, спрашивает мужчина, словно я раскрыла какую-то невероятно страшную и опасную тайну. - Китнисс, да ты с ума сошла! Когда я сказал "следует остерегаться", то я имел в виду и то, что брать в союзники не стоит. Ты знаешь сколько эти двое положили на своих играх? Итон убил, как минимум, пятнадцать своих противников, пятеро из которых были его союзниками, а Прайор всего на одно меньше в своих играх через два года! - Ты намекаешь на то, что даже будучи с нами в союзе, они не побоятся его нарушить? - спрашивает Пит, опираясь руками об стол. Лицо напарника такое хмурое, что я тут же начинаю жалеть о том, что заикнулась о трибутах из восьмого. Вполне могли бы обойтись и одной парой. - Именно на это я и намекаю! - воскликнул ментор. - Но они показались мне очень дружелюбными! - пытаюсь защититься я, хотя понимаю, что это, в общем-то, бесполезно. - Они даже показали мне, как правильно метать ножи. - Китнисс, - Хеймитч хватается за голову руками, - даже если они сейчас и выглядят, как добрые и пушистые, то это вовсе не значит, что на арене они останутся такими же! У меня больше нет сил с ним спорить. Я вообще с самого начала была против каких-либо союзов. - Может, кто-нибудь еще? - спрашивает Хеймитч, делая очередной глоток из стакана. - Я не... - У меня предложение, - прерывает меня Пит, не давая мне сказать очередную резкость. Мы с Хеймитчем одновременно поворачиваем к напарнику головы и недоуменно смотрим на него. А он, зараза, видимо радуется тому, что созрело у него в голове и теперь стоит весь такой довольный и улыбается. - Может, нам с Китнисс еще пару дней пообщаться с другими трибутами, а уже потом решать, кого мы все-таки возьмем в союзники? - в его голосе сквозит вера в то, что мы примем его предложение. Я задумываюсь. В какой-то степени он прав, мы не знакомы толком с большей частью трибутов, а потому решать, с кем нам сражаться бок о бок, пока не стоит. Перевожу взгляд на Хеймитча. На его лице отражается вселенское недоумение. Забавно смотрится, честно говоря. Может я бы даже рассмеялась, не будь ситуация настолько серьезной. Я начала ловить себя на том, что смеюсь я слишком часто. И думаю над тем, чтобы посмеяться над чем-то тоже гораздо чаще. Это меня пугает, так как я раньше особой веселостью не отличалась. По-моему, все разы, когда мои губы расплывались в улыбке, раньше можно было пересчитать по пальцам одной руки. - Я согласна с Питом, - объявляю я свое решение. - Пока идут основные дни тренировок, то мы оба будет общаться со всеми трибутами, а уж потом решим. Хеймитч бездумно кивает головой, словно он уже не здесь, а где-то очень далеко. Возможно, он снова в своем доме в Деревне Победителей, держа в одной руке нож, пьет самогон, который готовит однорукая старуха Риппер. Там он может быть самим собой. Страдающим от боли, которая появилась благодаря чертовым Играм, стариком. Может ментор и не говорит нам о том, как ему тяжело, это не означает обратное. - Отлично, - потирая ладони, довольно произносит напарник. - А теперь я, пожалуй, пойду к себе. Пит выходит, но еще какое-то время слышны его отдаляющиеся шаги. Мы с Хеймитчем молчим, каждый погрузившись в свои мысли. Ни я, ни он не хотим нарушать этого молчания, хоть и немного устрашающего на вид. Оно немного угнетает, и сразу в голову заползают всякие неприятные картинки из прошлого, связанные с тишиной, в которой таится что-то до ужаса зловещее. Когда последние живые трибуты, в надежде, что ох не убьют. Прячутся каждый в своей "норе" и боятся издать хоть малейший шорох. - Почему ты считаешь, что Беатрис и Тобиас так опасны? - неожиданно спрашиваю я, разрывая угнетение на мелкие кусочки. - По-моему, тебя не может пугать то, что они очень сильны. - Да, ты права, - говорит ментор, усмехаясь, - меня не пугает их сила. Они такие же, как и вы с Питом. Оба в чем-то совершенны, но и оба совершенно ничего не смыслят в том, что можете вы с парнем. - Но ты по какой-то причине не очень-то жаждешь, чтобы они стали нашими союзниками, - прищурившись, напоминаю я. Да, мне не хочется снова спорить и ругаться с ментором, хотя для нас с ним это самое обыкновенное в мире занятие. Мы ссоримся практически всегда и по любому поводу. Бывает даже, что повода нет. - Ну, об этом я уже говорил, - разведя руки в стороны, как бы давая мне понять, что разговаривать об этом дальше не имеет смысла. Я лишь вздыхаю и откидываюсь на спинку стула. Видимо, мне никогда не понять его отношения к трибутам из восьмого. Ну и ладно, у нас есть еще два дня для того, чтобы решить, кого брать в союзники. Этого времени вполне достаточно.

***

Ворочаюсь в постели, пытаясь заснуть, но совершенно не выходит. Стоит мне закрыть глаза, так сразу всплывают разные картинки, до безумия пугающие меня. Например, умирающая Рута - частый гость моих сновидений. И каждый раз после такого сна я пытаюсь себя убедить, что я не могла предвидеть смерти моей несчастной маленькой союзницы. Или Пит, лежащий в пещере и умирающий. И снова я не могу ничего сделать. Снова бессильна. Часто я вижу и других трибутов, которые погибли от моей руки. Снова закрываю глаза и пытаюсь выкинуть все из головы... Я стою в глубоком шоке и смотрю на президента, сидящего в моем кабинете, словно только он здесь хозяин. На его змееподобном лице застыла злобная усмешка. У меня создается пугающее ощущение, словно он может видеть все мои мысли, знает все мои тайны. - Президент Сноу, какая честь, - выдавливаю я, проходя вглубь комнаты. Стараюсь не смотреть в глаза Сноу, но ясно чувствую, как он следит за каждый моим движением. - Мисс Эвердин, давайте сразу договоримся, что не будем лгать друг другу, - произносит старик своим слегка скрипучим голосом. Резко распахиваю глаза и пытаюсь не закричать. Вроде бы не такой уж и страшный сон, но он навел на меня ужас. Сердце в груди учащенно бьется, а дыхание затруднено. Чувствую, как по лбу стекает холодный пот. Этот сон похож на предупреждение со стороны Сноу. Он словно телепатически мне передает сообщение о том, что все уже решено. Что я погибну на этой арене, хочу я того или нет. Встаю с постели и накидываю поверх ночной рубашки халат, лежащий на полу. Прохожу вдоль периметра всей комнаты несколько раз, но все никак не могу успокоиться. Насмешливое лицо президента, угрожающего расправой для всех моих близких, если я не смогу убедить дистрикты в том, что я действительно влюблена в Пита. Если не смогу убедить его в искренности своей любви. Я вспоминаю, что пыталась все исправить, но лишь в очередной раз убеждаюсь, что просто-напросто все испортила. И подвергла жизнь Пита страшной опасности. Но я дала себе слово, что в этот раз все пройдет как надо и я смогу спасти напарника. А я не достойна жизни. Хоть сто жизней проживи, ты все равно будешь его не достойна. Именно это и сказал мне Хеймитч, когда я пришла к нему, чтобы уговорить его помочь мне вернуть Пита с арены живым. Я согласна с ментором. Столько раз напарник из-за меня был в опасности... Выхожу из комнаты, в надежде хоть немного развеется. Может, встречу хоть кого-нибудь и сумею поговорить? Хотя, уже поздно и все, вероятно, уже спят. В нашем пентхаусе царит кромешная темнота. Даже ни одного зажженного источника света. Иду наугад, стараясь ни обо что не споткнуться и не перебудить всех. Я знаю, что единственный, кто может помочь мне избавиться от кошмаров - это Пит. Горько признавать, что я использую его. И сейчас снова нуждаюсь в его помощи. Пытаюсь не выругаться, когда вспоминаю, что комната напарника совсем недалеко от моей, а я уже далеко ушла. Пробираюсь крадучись на кухню мимо комнаты Эффи. Вот с кем бы мне сейчас хотелось разговаривать меньше всего. На столе стоит свеча, чей огонек еще не потух. Осторожно беру ее, чтобы не расплескать накапавший в подставку воск, и покидаю помещение. Быстрыми шагами приближаюсь к комнате Пита. Нерешительно стучу в дверь и, получив разрешение войти, прохожу в комнату. Пит лежит на кровати и смотрит в потолок. На нем спальные штаны и майка, изрядно помятые, как бывает, если очень сильно ворочаешься. - Тоже не можешь уснуть? - тихо спрашиваю я, садясь рядом с ним. - Да, - так же тихо отвечает Пит. - Кошмары? Я лишь киваю. Напарник, движением руки, приглашает меня лечь рядом, что я не задумываясь делаю. Пит крепко прижимает меня к себе и я чувствую, что начинаю успокаиваться. Плохой сон и тот факт, что скоро пробьет час моей смерти, уходят на второй план, оставляя нас с напарником одних. Чувствую, как веки постепенно слипаются. Теперь я не боюсь кошмаров. Когда рядом Пит, они словно боятся даже приближаться ко мне. Завтра предстоит сложный день, поэтому нужно выспаться.