На станции метро.

      Дня два назад, по пути на работу, на станции метро я увидел девушку и с тех пор не выходит её образ из моей головы. Она была красива, даже очень, но не как те наштукатуренные косметикой да в дорогих шмотках матрешки, а по своему. Её волосы были длинными, прямыми, блестящими, цвета ржаного поля, на вид очень мягкими, шелковистыми. Я осмелился немного сократить расстояние между нами, встав с правой стороны в паре-тройке шагов от девушки. Не заметила. От неё веяло чем-то уютным, успокаивающим, греющим душу. Если не ошибаюсь, то выпечкой, корицей и травяным чаем. Кожа её была теплого нежно - персикового цвета, готов поспорить, что на ощупь она очень нежная и приятная. Лицо её, казалось, было вовсе не примечательным, но этот аккуратный прямой веснушчатый носик, конопатые щеки, тонкие нежно-розовые губы, сложенные в еле заметной теплой, какой-то родной улыбке, открытый ровный лоб... От всего этого трудно было оторвать взгляд. Но кое-что в ней понравилось мне больше всех. Её глаза. Боже мой, эти глаза невозможно было забыть! Большие, обрамленные густыми, длинными, черными ресницами; цвет радужки было трудно определить, казалось, что в ней сочетаются и голубой, и зеленый, серый, карий и даже редкий фиолетовый. Глаза её были такими яркими, живыми и искрящимися. Если бы я смог нырнуть в них, то плыл бы долго - долго, пока не осознал бы, что они бездонные.       Вдруг, откуда-то сверху доносится противное шипение и из колонок, установленный под потолком, женский голос объявляет: "Поезд номер двенадцать прибывает на станцию. Будьте осторожны." Светловолосая девушка поднимает голову, видимо, скоро мы с ней расстанемся. Через пару секунд из темноты тоннеля прорезаются лучи фар, поезд проезжает еще пару метров и тормозит, издавая ужасные скрипучие, режущие клинком ухо звуки. Двери вагонов распахиваются, несколько человек выходят, и входит она, становясь около окошка. Не задумываясь, что делаю, кричу ей: "Удачи!" и заливаюсь краской. "Боже, какой я дурак! " - проносится в голове. А она... она поднимает взгляд. Не на кого-то, а на меня. Снова одними губами желаю ей: "Удачи". Она улыбается так, как могут только дети, искренне, вливая всю душу, в это, казалось бы, вовсе незначительное действие. Она улыбается мне, не какому-то знакомому, не просто так, не вспомнив шутку, а мне! Именно мне и никому другому! Двери вагона закрываются, а она на запотевшем стекле поспешно выводит что-то. Вот буква, еще одна, следующая... И вот я уже могу прочесть "Спасибо". Счастью моему в этот момент не было предела, я был переполнен этим чувством; как маленький мальчик, получивший на день рождение щенка; как человек, который выжил после операции, у которого не было шансов остаться на этом свете. Я улыбаюсь ей в ответ, так же вкладывая все свои чувства. Поезд трогается, разгоняется и уезжает в темноту тоннеля, оставляя меня одного. А знаете, это ведь был и мой поезд.