Ты меня никогда не слушаешь

Однажды Сэнд поспорил с колдуном из Тайного Братства, что сможет обойтись без магии ровно сутки. Призванный дух-арбитр, что светло-синим фонарем следовал за Сэндом по пятам, следил за соблюдением сделки. Информацию о любом магическом всплеске — даже самом ничтожном, чтобы свечу зажечь, — он впитывал, словно губка, пока бы не налился светом, красноречиво сообщая окружающим о том, что идёт злостный нарушитель собственного слова. Тогда затея казалась пустяковой. Сэнд вполне мог обойтись без бытовой магии и для разнообразия подмести пол в лаборатории собственноручно — слуги же как-то это делают. Как именно, Сэнд не знал — он не держал прислуги и, более того, никому не позволял переступать порог его святая святых, предпочитая управляться с уборкой и прочими мелкими делами путём магии, но один день можно было пережить и без неё. Изначально почувствовав подвох, Сэнд попросил другого коллегу наложить на него заклятье немоты, чтобы отрубить любую нить к волшебству — даже чисто спонтанную. В условия спора это не входило, да и заклятие произнес не он, так что Сэнд заранее отпраздновал победу и отправился на работу. Спор он, конечно, выиграл, но тогда он узнал истинную ценность магии, которая на самом деле проникла намного глубже в жизнь Сэнда, чем можно было ожидать. И вот всё вернулось, словно в самом извращённом дьявольском кошмаре. Только на этот раз отказаться от магии пришлось куда более, чем на день, да и получить довесок в виде нерадивых спутников и непроходимой дикой чащобы — будто первого опыта со спором ему не хватило! — Я ж говорю, прям набалдашником в лоб ему лупишь! — с жаром объясняла Лина бредущей рядом и небывало сосредоточенной Кваре. Эльфийка на ходу размахивала руками, очевидно, ещё и наглядно просвещая, как следует кого-то лупить набалдашником посоха, а чародейка понимающе кивала. — Если б друид деревком стал, он бы мозги на дупло поменял, — лирично завывало по левую руку высоким гномьим голосом. — Там поселился бы филин седой, и если б друид стал вдруг снова собой… — пенье оборвалось, и Гробнар печально изрёк: — И почему Элани не пошла с нами? Как же теперь узнать, что стало с филином? «Хороший вопрос: почему же Элани не пошла?» — нервно вздохнул Сэнд, пытаясь найти успокоение в разглядывании местной флоры, которая могла сгодиться не только на алхимические реагенты, но и на гастрономические продукты — так утверждала прихваченная им про запас книга с говорящим названием «Выживание и Мы». Ещё вечером, перед выходом из Порта Лласт, в сердце Сэнда закрались сомнения в успехе будущей кампании, когда Лина внезапно начала спорить с Бишопом по поводу карты, данной Маэлин. Тот ещё несколько раз успел усомниться в выборе эксперта-следопыта и после недолгой перепалки вовсе отказался вести их дальше, не преминув громко вздохнуть и закатить глаза, как оскорблённая дефицитом внимания звезда вечера. Взвинченная руганью Фарлонг металась из угла в угол их комнаты в таверне, шипя под нос проклятия, и периодически мяла в руках заветную карту — конечно, пару раз умудрившись потерять, оставив на видном месте. Такой накал страстей был уже не впервой, и Сэнд мог бы даже помочь уладить его, если бы следом не произошло что-то безумное. Вместо Бишопа солнечная эльфийка тут же определила в отряд Квару, хмыкнувшую, что «и без умников справимся», а вместо кого-либо ещё — Гробнара. От волшебника, понятное дело, так легко отделаться бы не удалось. Всю дорогу Квара весело щебетала с Линой о предстоящих приключениях и о том, как хорошо горят деревья. Эльф же угрюмо молчал, уставившись в напряжённую спину Фарлонг, и размышлял об адекватности выбора спутников и непостижимой для него логике. Сэнд уже открыл было рот, чтобы разъяснить своей самопровозглашённой предводительнице простые истины о практичном подборе спутников, как вдруг холод накрыл их с головой, мгновенно высосав магические способности, словно сок из стакана — так их приветствовал Сумеречный Лес, под сень которого они только что ступили. Вопреки расхожему мнению, лишаясь магии, не чувствуешь боли, даже ничего не чешется — рождается лишь тоска, будто ушёл далеко от дома, позабыв там, например, свою чёртову душу! — Что произошло? — пролепетала Квара, растерянно и тревожно оглядывая себя. — Антимагическая зона, — холодно констатировал Сэнд, уже учуяв нутром не только внутреннее опустошение, но и замаячившую среди дубовых стволов фатальность Лининого выбора спутников со всеми возможными тяжкими последствиями. — Будто Илесир куда-то на обед ушёл, — пробурчала озадаченная жрица, прислушиваясь к чему-то одному ей ведомому. — Сумеречный Лес просто великолепен! — Гробнар едва не задыхался, описывая переполняющие его эмоции, а также догадки. — Но что же спугнуло магию, и куда она убежала отсюда? Может, в лучшие края, к лучшей жизни? — Знаете, я тоже, пожалуй, сейчас отправлюсь обратно — в лучшие края, — затараторила колдунья, — и пришлю вам оттуда… Слова сменились воплем, так как с ближайшего дерева на Квару свалилась небольшая зелёная змейка, которая непременно бы перепсиховала и схватила бы инфаркт на месте, обладай змеи слухом. Впрочем, глухота не спасла рептилию, потому что её тут же сцапал Джарал и, после короткой потасовки с хорьком чародейки, довольный принёс добычу хозяину. — Я же тебе говорила: набалдашником бей! — деловито взвилась Лина, не позволив Кваре даже дух перевести после пережитого ужаса, будто всё время поджидала, пока на колдунью свалится такой шикарный тренировочный материал. Та же в ответ с невозмутимым видом попыталась сделать какие-то магические пассы в сторону жрицы, но, конечно же, потерпела неудачу. Сэнд не без тайной ухмылки наблюдал, как вновь озадачилось и сделалось беспомощным лицо чародейки: сила привычки — страшная сила. — Зачем ты притащила меня сюда?! — завопила Квара. — Верно, — встрял Сэнд, — пусть возвращается отшкрябывать полы в таверне твоего дяди — пользы куда больше. Эльф очень хотел избавиться от колдуньи, обрисовав бессмысленность её присутствия, но его слова неожиданно возымели обратный эффект — Квара гордо вскинула подбородок, хмыкнула и, не говоря ни слова, стремительным шагом продолжила начатый ими ранее путь, яростно лупя набалдашником посоха всю встречную траву. Лина потихоньку выдохнула: магическое истощение, похоже, заботило её куда меньше, нежели грозовой фронт в виде Квары. «Неужто собралась переживать из-за рыжей истерички?» — мелькнуло у раздосадованного Сэнда в голове. Некоторое время они шли по инерции, пытаясь выяснить, как действовать дальше, — и не находили ответа. Самоуверенного запала Квары хватило не надолго: очень скоро она опять вопила, пытаясь снова и снова что-нибудь наколдовать. Если Сэнд ощущал нечто весьма неприятное, но терпимое, то рыжая девка по-настоящему страдала без магии. И самым неприятным было то, что на её крики сбежались все дикие звери, которым они не могли дать отпор, потому как Лина не догадалась взять в лес друида, а доводы Сэнда, конечно же, никто не услышал. Эльф глубоко вздыхал, прославляя про себя боевые навыки Гробнара, которых хватило, чтобы почти без проблем отбить атаку местной агрессивной фауны. Сэнд ещё никогда не участвовал в таких позорных битвах. Нет, это даже «битвой» назвать — оскорбление. Квара пыталась сбежать от погони, петляя и загоняя их дальше в лес. Пытаясь спасти её, Гробнар был вынужден бегать за колдуньей, чтобы враг попал в поле его зрения. Лина рубила мечом — от души, но явно неумело: она не знала, что делать, когда враг шёл на неё, а не на Касавира, который бы в любой другой момент с радостью переманил всё внимание на себя. Сэнду пришлось пустить в ход нож, чтобы помочь Лине, чей навык владения лёгким щитом так же оставлял желать лучшего. Лишь чудом они не потеряли друг друга, однако их не самый сплочённый отряд оказался в глухой чаще без какого-либо ориентира. Чем Сэнд мог похвастаться в первую очередь, так это начитанностью и знаниями практически в любой сфере. Он читал всё, даже то, что знать не хотел, мотивируя себя тем, что в жизни может пригодиться даже самая неожиданная информация. Он верил, что знания спасут его жизнь и сейчас, в этом проклятом лесу, поэтому Сэнд сосредоточился на перечисленных в книгах советах для заблудившихся. Тут же на помощь пришло «Выживание и Мы»: первым делом автор советовал двигаться по направлению к реке, берегу моря или к населенному пункту. Но куда бы волшебник ни обратил свой взор, всюду были одни лишь деревья. Сэнд судорожно вздохнул, решив, что их спасение несколько затянется. — Ну… — Нервный смешок Лины резанул ухо Сэнда, словно пущенный из арбалета болт. — Я ожидала худшего. — Не может быть! Чего, например? — как только рот Квары открывался, колдунья начинала язвить. Исключений пока не было. На самом деле Сэнду очень хотелось к ней присоединиться, но сей пьедестал уже был единовластно занят — да и делу бы это не помогло, — но излить ярость на ту же Квару очень хотелось. — Например, нас мог задрать бешеный барсук! — с восторгом предложил Гробнар. — В этом лесу они такие огромные, просто… — Гробнар, мы все их только что видели, — устало отмахнулась Лина, машинально почёсывая царапины на руках, оставленные теми самыми барсуками. На пути им встретилось множество диких тварей, и барсуки оказались не самыми опасными соперниками, хоть и довольно неприятными. Но, несомненно, съедобными. Обессиленные дорогой (если так хоть в какой-то мере можно было обозначить творившееся последние несколько часов), голодные, без малейшего представления, куда идти дальше, но зато с увесистой кучей пухлых барсуков, они решили устроить привал. Для приготовления пищи автор книги «Выживание и Мы» рекомендовал иметь при себе простой котелок или кастрюльку с крышкой. Сэнд начинал думать, что книга была составлена для намерено заблудившихся. К счастью, они были опытными искателями приключений, и каждый носил при себе необходимый комплект путешественника. У Гробнара с собой было всё необходимое и даже больше. При нём всегда был зачарованный рюкзак, схожий с чёрной дырой, который вмещал не только полевую кухню, но и все найденные отрядом вещи для последующей продажи. Возможно, даже сам Гробнар не подозревал, какие разумные формы жизни могли там поселиться. Квара сверлила Гробнора жадным взглядом, пока тот высекал искру для будущего костра. Как оказалось, никто, кроме него, не знал, как добыть огонь без помощи магии. Даже приёмная дочь следопыта. А «Выживание и Мы» на этот счёт так же хранило загадочное молчание, будто для автора советов по выживанию не существовало такого пустяка как нехватка огненных заклинаний. Сэнд решил, что если выживет, обязательно пошлёт гневное письмо автору, а затем, дабы посрамить его скудные знания, «настучит» во все гильдии следопытов. Мысль о предстоящем скандале чуточку согрела продрогшего Сэнда. Пока Гробнар занимался кухней, а Квара тяжко вздыхала, прерываясь лишь на жалобы, солнечная эльфийка решила внести свою лепту в общее полезное дело, предложив медицинскую помощь и напомнив, что она всё-таки жрица по профессии. — Ты забыла про антимагическое поле, — Сэнд вздохнул и закатил глаза. — Один взгляд на твой жалкий вид красноречивей всех напоминаний, — ехидно вставила Квара. — Я всё же не безрукая, Сэнд, — поспешила встрять Лина, пока волшебник не нашёлся с достойным колким ответом. — Кое-какие травы знаю. Немного подумав, эльф согласился с её доводом: жрецов ведь учат целительству и, наверняка, не только заклинаниям. Под общее одобрение Лина устремилась в лес — судя по всему, на поиски целебных трав. Сэнд надеялся, что ей удастся найти тёмный клевер или хоть сосновую древесину, тогда бы он смог попытаться сделать несколько настоек, которые бы значительно повысили их шансы на выживание. Через несколько минут жрица вернулась с целым букетом подорожников и лопухов, а также фразой: «Представляете, подорожники есть, а дорог нету!» — Ты… серьёзно? — только и вырвалось у Сэнда. Он тут же решил, что помимо автора книги он ещё и выследит школу, в которой Лину обучали целительскому искусству, и напишет гневное письмо и туда. «Лопухи, подорожники — что за профанация! Она бы ещё жабу отыскала ко лбу приложить!» — не утихало в голове эльфа. Даже он со своей специализацией на боевой магии и трансмутации знал о целебных растениях больше, чем профильный лекарь, который всё это время ходил с ними в бои! Нет, решил лунный эльф, если они когда-нибудь доберутся до дома, он просто из принципа выучит Лину хотя бы основам алхимии. Чем потом, кстати, ещё раз посрамит её учителей-лекарей. Волшебник даже собрался было сам поискать нужные ингредиенты, но тело, шокированное непривычным обилием физических нагрузок и злющих лесных тварей, объявило бойкот и ныло на все лады, требуя отдыха. Слава богам, что на дне сумки оставалась пара флаконов с целебным зельем, которые, впрочем, эльф приберёг на случай критической ситуации. Негодование Сэнда оборвал послюнявленный подорожник, торжественно уложенный на его расцарапанный нос, и полный извинений взгляд солнечной эльфийки, словно та успела прочитать его мысли. Она ведь, думал Сэнд, тоже ощущает магическую пустоту внутри себя и, наверняка, впервые так надолго отрезана от магии, но всё же хоть не носится, как полоумная, и даже пытается проявить заботу — качества хорошего лидера. Но всё же одних их недостаточно, чтобы справиться с плачевной ситуацией, в которую они влипли. Пришлось признать, что выбор Гробнара оказался самым удачным из всех — бард был единственным, кто привык жить сам по себе и не полагаться на блага цивилизации и магию. А как его послушать, так он будто каждую ночь в Сумеречном Лесу проводит. Покончив с готовкой, он резво и бесстрашно ускакал в лес, объявив, что ночевать на таком открытом месте опасно и надо подыскать другое, хотя лично Сэнду было сложно представить, что «открытого» может быть в окружавшей их чащобе. Гном довольно скоро прибежал обратно, запыхавшийся, но, как всегда, довольный. — Что я нашёл! Удивительно! — воодушевлённо возвестил он, и все с надеждой бросились смотреть его находку. — О, то, что надо! — тут же взликовала Лина. — О чём я молила Илесира! — Чтобы кто-то подох тут? — уточнила Квара, брезгливо рассматривая кости неудачливого путника, растянувшиеся на соседней поляне. — Нет, латы, — ткнула жрица в потемневшее от времени обмундирование мертвеца. — Теперь мы в безопасности! Сэнду попробовал вообразить, что значит это её «в безопасности», — и не смог. Тяжёлые доспехи хоть и находились в более-менее приличном состоянии, но по размеру подошли бы разве что четырём Линам, влезшим в них одновременно. Да и что толку, сумей бы эльфийка в них облачиться? Сэнд начал про себя взывать к своим богам, прося растолковать, за что ему всё это приключение. — Его руки указывают на восток! — взбудоражено отметил гном. — Туда нам и путь. Тащите оставшихся барсуков! Комментариями, спорами и руганью, витавшими над покойным скелетом последующие полчаса, можно было наполнить увесистый словарь «Оскорби ближнего своего». Никакое местное зверьё не осмелилось вмешиваться и хоть как-то проявить себя, тихонько посиживая за укромными кустами: работай тут магия, к ним в убежище наверняка бы присоединился поднявшийся от словесных баталий мертвец. А ещё через полчаса притихшая угрюмая компания, гружённая железяками и меховыми тушами, брела в восточном направлении, следуя за бодрым гномом, и незадолго до навалившихся враз сумерек вышла к небольшой каменистой нише под холмом — прекрасному месту для ночёвки. — Завтра придётся вновь задуматься над тем, где добыть пищу и воду, — вздохнула Лина, покончив с ужином. Притащенных барсуков могло бы хватить ещё на день, если бы Квара не взялась помогать Гробнару с готовкой и случайно не уничтожила добрую половину мяса, потому что «огонь не слушался» и «никто не сказал, что надо было их свежевать». — Хорошо, что Гробнар — лучник. Правда, и стрелы у него не бесконечные… «Выживание и Мы» лаконично посоветовало не употреблять в пищу ядовитые грибы и животных, умерших собственной смертью. Как алхимик Сэнд мог отличить лишь ядовитые грибы и ягоды, так что методом исключения он смог бы раздобыть пищу. Но всё равно это беспомощное положение пугало эльфа, заставляя огрызаться на всех против воли. Кстати, для ловли рыбы «Выживание и Мы» рекомендовало использовать гарпун или копьё. Только не объясняло, где именно следовало искать гарпун. Возможно, он завалялся у случайного встречного медведя? Сэнд хранил угрюмое молчание, стараясь сосредоточиться на вытачивании копья из найденной крепкой палки. После битвы его руки были выпачканы в крови по самые локти — и как ассассины добровольно выбирают кинжалы в качестве единственного оружия? Больше на такие короткие дистанции он не намерен был подходить. Бесполезным магическим посохом много увечий не нанести — только если сосредоточенно бить в одно и то же место. Портить оружие было бы безумием, даже несмотря на близость неминуемой смерти. Лина с неприкрытым сочувствием наблюдала за неловкими движениями Сэнда, отметив, что эльф редко (если вообще когда-либо) что-то вытачивал. Порой нож лишь царапал дерево, проходил вскользь или срез получался неровным — и приходилось всё начинать сначала. — Я могу помочь, — пробормотала она. — Если приладить твой нож к концу палки, то получится остриё что надо — в бою куда лучше выстроганной палки и… Она осеклась, встретив на себе тяжёлый взгляд Сэнда. «Это ты во всём виновата» — говорил он. На всякий случай Лина отсела подальше от эльфа, чтобы тот не смог до неё дотянуться, и насупилась. — Знаешь, тут всем непросто, — выпалила вдруг она, — но перебороть гордость и принять пару советов, я уверена, ты сможешь. — Я не нуждаюсь в советах, всё прекрасно, — процедил Сэнд и отвернулся от неё. Не хватало ещё, чтобы Лина поняла, как он растерян: советы из книги не выдерживали реальности, все его таланты точно обходили сферу выживания в лесу — в таких случаях всегда можно было положиться на магию. Вторым его козырем были правильные слова в нужное время, но уговорить лес расступиться и пропустить их — не выйдет. — Сейчас, когда нужно держаться вместе, ты начинаешь показывать характер? — Лина хмыкнула. — Теперь я знаю, что высечь на твоём могильном камне: «Здесь лежит мизантроп. Проходите мимо!» — Мы все рано или поздно умрём тут, если не найдём тропу, — отрезал волшебник. — А к нашим останкам будут водить юных магов с лекцией «Не лезь без следопыта — убьёт». — Мне будет не хватать сэра Бишопа, — произнес бард с искренней грустью. Если кто во всём мире и был способен скучать по эксцентричному следопыту, то только Гробнар. Оставалось лишь поражаться простоте его отношения к людям, а также недоумевать, по какой причине гном всё ещё был жив. — Да, и куда мы дели своего следопыта? — фыркнула Квара, пытаясь хоть как-то привести себя в порядок и явно позабыв собственное недавнее «и без умников справимся». Полы отсыревшей мантии липли к ногам, мешая свободно двигаться, — Квара выжимала ткань, пачкая руки в болотной жиже, и даже в какой-то момент почти согласилась променять свободную жизнь обратно на Академию. Лина не отвечала и старательно смотрела куда-то вдаль, но ей так же старательно мешали густо растущие деревья. Бишоп хоть и умел устраивать сцены не хуже магов — на свой лад, конечно, — но с ним отряд хотя бы точно не загнулся в лесу. Или Касавир, который всегда знал, что делать, и уж точно не истерил — и на кой ляд ему понадобилось тогда в самый неподходящий момент влезать в их перепалку с Бишопом! — Но мои стрелы будут разить врагов не хуже! О, какое это будет приключение! — обнадёживал тем временем Гробнар. Сэнд покачал головой, едва сдерживаясь, чтобы не высказать гному всё, что думает об их будущем, но был ли смысл стучаться головой о стену? Тут же вспомнились смех и прощальные слова Бишопа, когда их пёстрый отряд покидал таверну Порта Лласт: «Давно мечтал от вас избавиться. Да ещё и скопом. Просто какой-то праздник!» И будто всех бед было мало — гном потёр руки и начал тренькать на мандолине. Играл он неплохо, но то, что он пел, было за гранью добра и зла. Сэнд был вполне уверен, что эта песня — запасной план лусканцев убийства Фарлонг и её адвоката. — И зачем недомерка взяла? — зажав уши руками, взвизгнула Квара. Вспомнив, что недавно этими самыми руками выжимала мантию, колдунья взвизгнула ещё раз, но уже громче. Сэнд не оставил без внимания покушение на честь их сегодняшнего спасителя и воскликнул: — А тебя зачем взяла? — Гробнар пошёл, потому что он мне нравится, — вступилась за барда жрица. — В отличие от вас двоих, он никогда не ругается и всегда готов помочь! Квара и Сэнд нахмурились и одновременно уставились на Лину. Судя по всему, не такого выпада они ждали в свой адрес, а Фарлонг надоело кормить пламя их вражды, поддакивая то эльфу, то колдунье. Гном обрадовался похвале и начал аккомпанировать ссоре ещё неистовее. Движения коротких пальцев были такими резкими, что, казалось, вот-вот да оборвут струны. Но чуда не случилось. Заговорённая мандолина каким-то хитрым способом сохранила в себе чары. — Нельзя брать в опасное путешествие только тех, кто тебе нравится. Нужно брать подготовленных, — Сэнд начал загибать пальцы. — Касавира или Келгара, готовых прикрыть, Бишопа — единственного следопыта, если ты идёшь в лес!.. — Он отказался — и пламя с ним! — встряла Квара. — Но почему не взяли Элани? Может, она бы подсказала, что тут есть съедобного кроме её ненаглядных барсуков — они воняют! — Потому что дичь сначала обрабатывают для готовки, сажают на вертел, а не бросают в костёр как картошку! — Но мне никто об этом не сказал! Лина сперва намеревалась что-то вставить, но захлопнула рот: про друидку она просто-напросто забыла, но сознаваться не собиралась. Элани так скромно держалась в таверне Дункана, что могла не попасть в поле зрения за весь день. Может, и к лучшему: лишний раз не хотелось выслушивать жутко скучные наставления ещё и от неё. Да и полезность Элани могла быть преувеличена в этом сумасшедшем лесу. — Ладно, не орите, — эльфийка приложила ладонь ко лбу и прикрыла глаза, не выдержав совместного натиска Квары и Сэнда, которые даже не поняли, что в кои-то веки объединились. — Нам нужно сосредоточиться на миссии и продолжить путь. — Ты воспитана следопытом, помнишь? — подсказал Сэнд. — Хоть что-то должно было осесть у тебя в голове! — Дейгун говорил не лизать красную древесную жабу. Понятия не имею, почему. Теперь не отпускает мысль, что в жизни пропустила нечто важное, — Лина посмеялась над собственной шуткой и затихла: поднять настрой отряда не удалось. «Выживание и Мы» приводило печальную статистику: девяносто процентов людей, отважившихся поцеловать красную жабу, были в состоянии алкогольного опьянения. Сумерки давно сменились ночной чернотой. Где-то над головой ухала сова. Лине действительно вспомнились наставления Дейгуна о том, что совы обитают только в самой глубокой чаще, и жрица мигом погрустнела. Без солнца она сориентироваться не могла. Отец учил читать путь по звёздам, но она, конечно, почти ничего не запомнила, а выбирать направление наудачу — не рискнула. Гробнар собрал ещё веток для костра и сел вместе с Линой обрабатывать найденную броню выуженными из бездонной сумки инструментами. Колдунья и волшебник продолжали сидеть с видом несправедливо низложенных королей и, конечно, не думали помогать, предпочитая уединённо или же нарочито громко страдать о потере своих магических сил. Но пережитые ужасы и беготня быстро дали о себе знать нахлынувшей усталостью. Каждый примостился как мог, устраиваясь на ночлег. Гробнар первым вызвался дежурить у костра, продолжая выполнять какую-то затейливую инженерную работу по чертежу, набросанному Линой. «Неужто собирают ещё одного голема?» — как ни странно Сэнд даже не удивился и не возмутился подобной мысли — сон волнами накатывал на него. Не спалось лишь Лине да питомцам магов. То ли утомлённые передрягами, то ли напуганные лесом или же ослабленные его воздействием, Джарал и Тамин вели себя сейчас как самые обычные домашние животные: хорёк, стащив из рук Лины крекер, мирно похрустывал под боком спящей хозяйки. Черепаховый кот, которому и пойманной утром змеи хватило, растянулся у эльфийки на животе. Лина замерла, не дыша. «Сэнд, Сэнд, ты только посмотри!» — хотелось крикнуть ей в сторону дремавшего волшебника, но она быстро осадила себя, представив, как эльф тут же конфискует у неё кота и одарит порцией едких комментариев: уставшие и разбуженные существа вообще не очень дружелюбны. Лина почесала Джарала за ухом, с придыханием наблюдая, как фамильяр сладко потянулся в полудрёме. Мурчание тёплой волной расплывалось по её телу. Внезапно Лине представилось, как холодными вечерами Сэнд точно так же дремлет в своём любимом кресле у камина, а Джарал, вдоволь нализавшись сметаны и приведя шубку в порядок, сворачивается калачиком на коленях хозяина. Ей бесконечно льстило, что самый близкий спутник Сэнда всё ж таки нашёл в ней друга, но, в отличие от хозяина, прямодушно эту дружбу выразил. Обычно, чтобы погладить Джарала, нужно было иметь стальную волю, а чтобы погладить Тамина — стальные пальцы. Будучи дочерью следопыта, Лина знала, что магические спутники волшебников, хоть и перенимают характер хозяев, всё же по натуре своей остаются животными и, как всякая живность, имеют свои слабости. Лина любила всяких тварюшек и в тайне прикармливала не только кота Сэнда и хорька Квары, но даже волка Бишопа, заставлявшего её задаваться вопросом, почему же у Дейгуна не было питомца? Эльфийка замечала, что у животных характер куда более покладистый, нежели у их слишком заносчивых хозяев. Лина тихо уснула. Её рука так и осталась лежать на спине мило сопящего Джарала. Сэнд, который наблюдал эту умиротворённую картину сквозь приоткрытые веки, впервые немного завидовал своему наглому питомцу. — Котик-котик, мур-мур-мур… — тихо протянул у костра Гробнар, — …принесёт нам дохлых кур. Клац-клац-клац — пушистый хорь, принесёт чуму и хворь… Сэнд заворочался от жутковатой колыбельной, полившейся в его уши, и хотел приказать барду заткнуться, но тёплое приятное ощущение, будто его ласково гладят по спине, по бокам и чешут за ухом, утянуло обратно в сон: приятный и безмятежный, без антимагического леса, барсуков, хвори, чумы и дохлых кур. Их утро началось с победного вопля Лины, которая смогла сориентироваться по солнцу. К тому же они с Гробнаром закончили свою ночную работу, обернувшуюся хоть в кривенькие, но вполне подходящие по размеру латы для жрицы. Смотрелась она в них, правда, как младшая сестра Конструкта, едва освоившая ходьбу. Сэнд не знал, плакать ему или смеяться, но затея с нелепой бронёй сработала. Когда очередной зверь высунул нос из-за дерева, Лина сделала шаг в его сторону и погрозила мечом, что-то выкрикивая (может, так ей виделась работа паладинских аур?) в его сторону. Зверь предпочёл сделать вид, что ошибся поляной. Сэнд на его месте сделал бы то же самое: просто чтоб не травмировать психику увиденным и услышанным. — Да ты прям вылитый Касавир, — ухмыльнулась Квара, и воодушевлённая дебютом Лина даже не заметила скрытого подкола. — Ха, он ведь, считай, мой наставник! — засмеялась она, почти ловко махнув мечом. — Оно и видно, — поджал губы Сэнд. Отчего-то фраза эльфийки кольнула и показалась обидной. Смешно или нет, силой богов или энтузиазма, но план Лины по воплощению себя в роли воина работал — и чем дальше, тем лучше осваивалась она с новой ипостасью: встречи с противником больше не походили на балаган с избиением немощных и убогих. А вот знания Сэнда хромали всё больше, и, когда отряд наконец вышел на протоптанную животными тропинку, волшебник, ведомый вновь вспыхнувшей надеждой, твёрдо решил показательно сжечь «Выживание и Мы» на городской площади, как только доберётся до дома. Через несколько утомительных часов ходьбы между деревьями пробился свет, и они вышли к широкой поляне. Лина начала раздавать указания и проводить ликбез: — Квара, если окажешься мишенью, помни, что ты должна оставаться в зоне видимости, чтобы Гробнару не пришлось опять за тобой бегать… — С ума сошла? — взвизгнула Квара и старательно почесала рану, укутанную подорожниками. — Мишень — это не значит стоять, как набитая дура, — уточнил Сэнд. — Но если тебе так удобнее… — Квара, — убедительнейшим голосом ещё раз попробовала жрица, — просто если кто-то тебя нагоняет, беги ко мне, а не от меня… — Как же! — вскинулась колдунья. — Рядом с тобой в бою и так не пойми кто пасётся! Чтобы мгновенно потушить назревающий пожар, Лина подняла вверх руки, признав капитуляцию, и прошипела: — Отмена всех планов — действуем по ситуации. Хозяйка зачарованной поляны, наблюдавшая за словесной потасовкой, вышла вперёд и одарила их компанию недоумённым взглядом. — Лорн? Это ты? — крикнула она. Голос дриады шелестел, как листва в кронах деревьев, но тон, которым она обращалась к Фарлонг, резал Сэнду утончённый слух. На немой вопрос, застывший на лице Лины, дриада разразилась скандалом. — Ты обещал вернуться и расплатиться за приобретённый облик! Почему ты пришёл ко мне так поздно, Лорн? — выпалила она обиженно и ревниво надула губы. Сэнду захотелось рассмеяться в голос над возникшими в его воображении образами. — Да, Лорн, почему? — воскликнул волшебник в унисон дриаде и удивлённо уставился на растерянную эльфийку, дав понять, что по части экспрессии его тоже обойти невозможно. — Понимаешь, дела… задержали, — неуверенно пробормотала она, попутно ответив Сэнду злобным взглядом. Волшебник одарил её ухмылкой и глубоко вздохнул. — Нам конец. — Погоди-ка, — дриада сощурилась, внимательно вглядываясь через иллюзию, которой на самом деле не было, и взвизгнула: — Ты не Лорн! Обманщики! — Пожалуйста! Нам просто нужна твоя помощь! Но дриада и слышать не желала. Лина беспомощно прошипела ругательство сквозь сжатые зубы и поудобнее перехватила рукоятку короткого меча. Неестественно огромные звери, выкормленные не пойми чем или кем, обступили их со всех сторон. Гробнар быстро сориентировался и исчез за спиной Лины. Бывалые вояки говорят: как ни планируй, в разгар боя окажешься посреди хаоса. Звери не хотели просто так бегать за Кварой, а предпочли на съедение бледной колдунье — загорелого и пухлого гнома. Гробнар успел выпустить три стрелы, а затем, застигнутый врагами в тылу, пропел короткую мелодию и растворился в воздухе. Наскоро помолившись своему богу, Сэнд выставил самодельное копьё и тоже принял бой. Самым сложным оказалось не только воткнуть острие в тело, но и быстро вернуть оружие обратно и не быть при этом сожранным. Джарал смело кинулся защищать хозяина, вцепившись в морду волку, который обошёл волшебника со спины. Лина быстро смекнула, что Сэнд в опасности, и отступила к нему, прикрыв обоих щитом, как всегда делал Касавир. Она следила за каждым движением противников, резко то поднимая, то опуская щит и чередуя движения с выпадами мечом — всё ещё неуклюже, но утренние тренировки не прошли даром. — Квара, бегом сюда, — рявкнул Сэнд колдунье, которая продолжала носиться по полю от небольшой стаи кабанов и одного маленького перепуганного волчонка, которому Тамин вцепился в хвост и волочился, взлетая на поворотах. — Может, пусть отвлекает, а мы по одному их снимем, когда будет пробегать мимо? — предложила Лина, с опаской поглядывая на упитанных кабанов, натиск которых, казалось ей, не выдержат никакие броня и щит. Откуда ни возьмись, над их головами просвистела стрела и угодила кабану прямо в глаз. Ещё несколько стрел поразили волка и шипящего на Сэнда барсука. Эльф даже не жалел, что они не взяли Элани— та бы ещё прямо в куще боя вступилась за животных. — А… бегать…. полезней, — тяжело выдыхала Квара, наматывая очередной круг мимо них. Откуда в ней находились силы бегать наперегонки с кабанами — оставалось тайной. — Стреляй… гном! — Я все стрелы расстрелял, — виновато пропищал Гробнар из-за раскидистых кустов, служивших ему прикрытием. Квара изменилась в лице и спотыкнулась, едва не пропахав носом землю. Лина, а следом и Сэнд, под градом атак дриады и её сподручных начали неспешное движение в сторону спутницы. Рыжая колдунья осталась один на один с парой матёрых кабанов. Их красные, налитые кровью, глаза прожигали в ней дыру. Деловито похрюкивая, звери попёрли на замедлившую ход жертву, повернувшуюся к ним лицом. — Хватит с меня! Натерпелась! Пошли вон, мерзкие хрюканы! — девушка взревела на своих противников, не хуже разъярённого медведя, к тому же неистово махавшего перед собой посохом. Два рослых кабанчика притормозили, поджав уши, а затем быстро ретировались с поля боя. То ли колдунья обладала таким могуществом, что даже лес не смог до конца её побороть, то ли в ней пробудился животный инстинкт выживать любыми силами, то ли Квара слишком давно не мылась — одно Сэнд знал точно: по-тихому оставить тело погибшей в неравном бою соперницы где-нибудь под можжевеловым кустом не светит. Стоило отдать колдунье должное: Квара держалась так, будто изнурительного боя и не было. Она бы скорее умерла, чем позволила показать слабость, тем более при лунном эльфе. Глядя на неё, сам Сэнд, который еле держался, преисполнялся мужеством, потому что не желал казаться бесполезным при Кваре. На самом деле, они, глядя друг на друга, думали одинаково и тем самым замыкали круг. Послышался треск сучьев и с ним гулкий рёв и рык на все лады — под сенью деревьев показались силуэты волков и медведей. Судя по громкому шипенью, где-то в траве затесались и разъярённые ежи. Сэнд на миг пожалел, что у него нет перчаток: а как хорошо можно было бы метнуть злого ежа в противника! — Кажется, у них подкрепление, — раздосадовано и тяжело дыша, прокомментировала Лина из своих консервных лат. Внезапно пространство наполнила музыка, и обе противоборствующие стороны одновременно повернулись на звук. На лице дриады застыло удивление, когда Гробнар бесстрашно вышел с мандолиной в руках и встал перед ней в центр поляны, преклонив колено. Дриада чуть попятилась в замешательстве, но как только бард запел, в её глазах засиял неподдельный восторг. — ...Обманута прекрасная дриада, сыграв злодейки роль, — от песни сей заплачет даже тролль. Вы можете помочь лусканскую каналью одолеть — и на ножах, и на суде: отказом душу не травите, а порошок скорей несите! Сэнду хотелось даже уже не бежать, а попросту провалиться на месте от стыда, когда вдруг в наступившей тишине раздался громкий всхлип дриады. — Это… так прекрасно! — чувственно протараторила она, утирая слёзы и обмахивая лицо ладошкой. — Что вы там хотели? Порошок?.. Пожалуйста, возьмите и идите с миром. Гробнар так и сиял от радости, а Сэнд застыл, словно каменное изваяние. Ужасные стихи барда каким-то чудом затуманили дриаде разум — не иначе. Порой даже кто-то из спутников Лины становился случайной жертвой его магии, поэтому Сэнд тут же узнал знакомый затуманенный взгляд на личике дриады. Животные — кто выжил — тоже успокоились, внемля песне гнома. Гробнара всегда считали не от мира сего, бесполезным придатком, способным только аккомпанировать во время драки в «Утонувшей Фляге», а бард только что на их глазах обманул хозяйку леса и спас всю компанию от ужасной участи. Сэнд задавался вопросом, а проделывал ли Гробнар такие же фокусы с ними? Даже извечная доброта гнома не могла бы смягчить возможного жуткого ответа: незнание собственных возможностей, куда хуже всевозможных добрых намерений, — и эльфу очень не хотелось представлять себя в рядах таких же лесных зомби. Лину не мучили такие глубокие вопросы. Её больше беспокоил откуда-то взявшийся олень, который неизвестно когда успел подойти почти вплотную и уставиться на эльфийку, словно загипнотизированный. — Нет, приятель, — Лина покачала головой, будто пыталась вызвать у парнокопытного чувство стыда, — ещё и злых оленей я не переживу. Не разрушай моих детских иллюзий. Мне Сэнда хватает, — мрачно добавила она. — Кого-то он мне напоминает, — проговорила, осторожно прокравшаяся к ним Квара. — Того гляди и скажет: «Моя предводительница!» Обратный путь оказался в разы легче и быстрее. Грязные и уставшие — каждый похвалялся своими успехами, перебивая соседа. Квара убеждала всех, что распугала вепрей «Криком Банши», тем самым разорвав блок магии. Сэнд, конечно, сказал, что такое грязное пугало даже его испугало и к магии это не имеет никакого отношения. За что был бит навершием посоха по голове. Лина с гордым видом похвалила свою ученицу и напомнила, как быстро они нашли путь через чащу, а их слаженная работа привела к успеху, несмотря на отсутствие магии. Уроков хватило всем, а путешествие вышло самым запоминающимся. Ещё бы сто лет Сэнд не вспоминал этого позора. — Я бы советовал приглядывать за Кварой, — прошептал волшебник Лине, когда они разбили первый после встречи с дриадой привал и колдунья с Гробнаром занялись готовкой. — Её россказни, конечно, бред, но ты должна понимать, что силу девчонки направляют лишь эмоции, ей не хватает опыта и дисциплины. К тому же она не воспринимает всерьез приказы. Слишком взрывоопасная смесь. Ты должна на неё повлиять, пока есть шанс. Пока она тебя слушает. — Ты хочешь, чтобы я использовала нашу с ней дружбу? Это же чистой воды предательство! — глаза Лины округлились от изумления. — Всё во благо миссии и остальных членов группы, — назидательно пояснил эльф. — Не хотелось бы однажды получить огненный шар в спину только потому, что ты ей многое дозволяешь. Жечь всё вокруг — не очень-то смешно. Спалить в шутку дерево, может, и пустяк, а вот если в его дупле окажется чьё-то гнездо? Лина закусила губу и нервно глянула через плечо, боясь, что Квара их услышит. Даже один этот жест уже показался ей предательством. — Может, уже расскажешь, что между вами случилось, и я сразу всё пойму? Сэнд замер на долю секунды, а затем покачал головой, чем заставил Лину нахмуриться. — Не увидеть такое — не увидеть слона в комнате. Слона, объятого пламенем, — он поёжился и вздохнул. — Подумай над моими словами. Надеюсь, мы ещё вернёмся к этому разговору. Лина вздрогнула, как от холодного сквозняка, и только тут волшебник заметил, как тряслись от усталости и перенапряжения её руки и ноги: полдня ходьбы и боёв в тяжёлой броне давали о себе знать хрупкому неподготовленному телу. Сэнд тут же полез в глубины своей сумки. — Бери, — сказал он эльфийке, протягивая склянку с целебным элексиром. А на удивлённый взгляд лишь лукаво кинул: — Сготовил тут — не безрукий я всё же. — Спасибо, — засияла Лина. Но руки её не слушались, и магу пришлось вливать в неё снадобье. Зельем из второго припасённого флакона он заботливо растёр солнечной эльфийке руки и ноги, чтобы силы как можно скорее вернулись в конечности. — Лес заставил нас поменяться ролями: теперь будто ты жрец, а я — паладин Тира, — засмеялась она. «Так же постоянно жаждешь моего внимания?» — хотел съязвить Сэнд, но почему-то промолчал. Новая роль казалась довольно необычной. Интересно, вот, значит, каково лечить и заботиться о тех, кто прикрывает тебя? Эльф только теперь подумал, что из всех трёх магов Лина куда быстрее и, главное, спокойней сумела отказаться от привычных знаний и адаптироваться под Сумеречный Лес, перестроившись в новую колею. «Знание о собственном незнании — тоже ведь полезное знание» — мелькнуло в голове волшебника. Когда к ним подошёл Гробнар, лунный эльф тут же вспомнил об одном важном деле — он просто не выдержал и призвал гнома к ответу. — Как твои чары тут работали? — допытывался Сэнд, а сам едва сдерживался, чтобы не начать выдирать волосы на голове от зависти. — Может, лесу нравятся мои песни? — гном тепло улыбнулся и повернулся к деревьям. — О, благодарю, вы — замечательная публика! — Приехали: теперь он говорит с деревьями, — пробурчала Квара, протягивая Лине в кои-то веки годно прожаренный кусок барсука. — В этот раз он, по крайней мере, не оправдывается чьей-то невидимостью, — резонно заметила Лина. Сэнд же кинул взгляд на лежавшее подле самодельное копьё, которое он решил оставить на память о пережитом уроке. Говорить совсем не хотелось. Ещё бы, не каждый день твоя вера в накопленные книжные знания разбивается, не выдержав проверки реальностью. Стоило, наконец, признать, что львиную долю книг писали затворники, которые из родных городов и носа не казали и в глаза не видели большинства описываемых вещей, а мир за пределами цивилизации по большей части принадлежал таким как Гробнар или Бишоп — бесшабашным исследователям и суровым выживальщикам. Сэнд видел в том некую иронию, потому что Бишоп или, тем более, Гробнар, пишущие монументальный трактат по выживанию в дикой местности, могли существовать разве что в параллельной вселенной. Таким образом круг замыкался: действительно ценные знания в конечном итоге не могли найти своего читателя. И сколько же существ уже сгибло от никудышной литературы? Впрочем, думал Сэнд, напиши Бишоп книгу по выживанию, с него сталось бы указать там забавы ради какую-нибудь гадость, что сгубила бы не один десяток доверчивых читателей, а уж что мог бы без задней мысли наплести Гробнар — тут и подумать страшно.