Ты меня никогда не слушаешь

У него холодный взгляд. Цепкий, колкий, словно тонкий изогнутый кинжал, воткнутый под сердце. Везде найдет, отовсюду до тебя достанет. Реплики такие же острые, саркастичные. Лина не помнила, чтобы Сэнд когда-нибудь повышал голос, отчитывая, словно занудный учитель этикета. Порой она думала, что эльф сторговался с демонами и променял свою способность чувствовать на рецепт изысканного яда. Чёрные, как смоль, волосы всегда аккуратно убраны в хвост или зачёсаны назад с двумя свободными косицами по бокам. Его главная черта — вычурная аккуратность, доходящая до абсурда. Мантия всегда идеально отглажена и чиста, даже если они бегали от нежити по болотам. В лавке неизменная чистота и порядок. Заговорённые швабры, ведро и тряпки деловито скользили по полу, как только хозяин морщил нос от вида грязных ботинок на очередном посетителе. Книги на полках — исключительно в алфавитном порядке, колбы вычищены и расставлены по размеру, алхимические реагенты всегда лежат в коробке под нужной надписью. При всём этом он смог открыть лавку лишь в порту, по соседству с дырой Дункана. Каждое утро и вечер Лина с радостью наблюдала, как эльф выглядывал из своего укрытия, брезгливо принюхиваясь к портовым изыскам, и снова скрывался за дверью. Слишком самоуверен. Когда-нибудь его вернут к ним на землю, прямо в реальный Невервинтер, с его сточными канавами и протухшей рыбой. Чего она никак не ожидала — того, что Сэнд знал всё о подноготной города, мигом заставляя почти любой рот захлопнуться. Но эти открытия ждали её впереди, а пока солнечную эльфийку просто тошнило от всей его стерильности и вычурности. Вряд ли он ждал иного от деревенской девки, да ещё и родственницы Дункана, впрочем, её мнение его не заботило. Даже смешило. Она не помнила, кому пришла в голову мысль залезть в лавку к Сэнду: Нишке, Бишопу или ей самой. Скорее всего, они, как обычно, выпивали разбавленный какой-то бурдой эль, который подливал им Сэл. Нишка обмолвилась, что Сэнд без видимых причин выставил её из магазина, Лина обвинила его в расизме, а Бишоп предложил проучить торговца, заодно ограбив магазин — чего так и не успела сделать тифлинг. Влезая через окно лавки, она не ожидала, что хозяин останется в ней на ночь. Оказалось, что волшебник здесь и обитал. Почему-то Лине казалось, что такой чистоплюй обязательно должен жить в квартале для богачей, а не в портовой дыре вместе с ними. Эльфийка застыла на месте преступления, тупо глядя на Сэнда. Его голубые глаза источали лёд. А ещё — насмешку. Лина мгновенно вышла из себя, будто не она лезла в чужую собственность. Сэнд восседал за рабочим столом, одетый в изысканную мантию небесно-голубого цвета, в тон глаз. Посох стоял рядом, но волшебник не спешил к нему прикасаться. Как любой ценитель всего изящного и смертельного, эльф предпочитал пользоваться кинжалами, припрятанными в рукаве. Фамильяр Джарал тёрся у ног хозяина, сверкая из темноты жёлтыми фонарями глаз. — Итак, юное дарование Дункана, — деловитым тоном начал Сэнд, скрещивая руки на груди. — Где твои подельники? — Кто? Я пришла одна, — развела руками эльфийка. Волшебник снисходительно хмыкнул: ночная воришка внезапно развеселилась на нервной почве, изображая невинную залётную пташку. — Бесплатный совет, девочка, — последнее слово он протянул нарочито неприятно. — Не прикрывай собой убийцу и вора, в чьи профессиональные достоинства входят перманентные предательства. Оценивающий взгляд, словно холодным приливом окатил её с ног до головы. Затем — сдержанная улыбка, уже без издёвки. Кажется, она поняла, о чём он говорит. Хорошо. — К тому же, в твои таланты явно не входят ни воровство, ни вскрытие ловушек, — в которую ты, кстати, наступила ещё во дворе, — ни даже скрытное перемещение. Трать свою энергию на что-нибудь более полезное. Во всяком случае, это лучше, чем смерть от клинка в какой-нибудь канаве доков. — Стой. Какая ещё ловушка? — произнесла Лина и тут же завалилась на бок, как подкошенная. Как и ожидалось, её никто не пришёл избавлять от страданий. Так и не сдвинувшись с места, эльф снова вздохнул: больше от скуки, чем от усталости. Компания, что множилась в «Утонувшей Фляге» неадекватными и, порой, абсолютно неуправляемыми личностями, раздражала Сэнда. Но ради разгадки тайны серебряных осколков можно ведь и потерпеть.