Сад на краю

В пропахшей ладаном недоготической комнате жизнь текла в своём темпе. Очередная игра в карты с мертвецом, занявшим скелет бывшего, прервалась ощущением: сейчас будет важное видение. Сидящая на диване Аламея развернулась и придвинулась к угловому столику, где стоял хрустальный шар, и вгляделась в мутнеющую глубину. Скелет тут же потерял признаки жизни, рассыпались по полу карты, выпав из костлявой руки. Развивались ли события по неожиданному сценарию? Нет. Не по лучшему? Да. Для верной оценки ситуации пришлось растянуться на диване, подпереть челюсть положенной на подлокотник рукой и просмотреть несколько вариантов будущего. Судя по всему, вариант «бездействовать» выглядел самым нежелательным. С ним очень легко потерять время и впоследствии выйти на плохую концовку. Плохой конец в ближайшие планы на жизнь не входил. В дальнейшие так-то тоже. «Опять что ли в хорошего человека поиграть? – задалась вопросом Аламея, пальцем катая по столу хрустальный шар. – И в насколько хорошего?» Перевернувшись на спину, Аламея, лихо махнув чёрной юбкой, закинула ногу на ногу, а руки – за голову. Делать добро просто потому, что есть такая возможность, неинтересно – возможностей у неё тьма, выбирай – не хочу. Глобально на судьбе мира разница в поступках не скажется. С другой стороны, интереснее-то как раз не глобальный мир, а конкретные люди. В конце концов, если бы не желание их благополучия, Аламея бы вообще не вмешивалась. Здесь речь шла не о близких, разве что Еве хватило на ближайший год – а то и годы – переживаний о друзьях, так что можно чуть-чуть уберечь от этого, но и не о тех, к кому она совсем безразлична. – Будем считать, что это мой подарок цветочку, а то день рождения так безрадостно закончился… В чужую жизнь она подглядела не из-за неуёмного любопытства или желания покопаться в личном, – эй, когда можешь сделать так с каждым, понимаешь, как мало у большинства в закромах оригинального и впечатляющего! – а исключительно ради полноты картины. Не мешало узнать события, приведшие в эту точку. Аламея подобрала разбросанные карты, сложила в кожаный чехол, погладила по голове скелет и ушла в спальню переодеваться, попутно просмотрев подходящий маршрут и составив коротенькую записку. Раз уж решила как следует подсобить, нужно заглянуть в три места. Лучше всего в качестве первой точки подходила фотостудия, как раз в подходящее время заглянет. У других-то расписание трудовых будней построже будет, чем у своевольной гадалки, ясновидящей, медиума и далее по списку. Март почти достиг середины, принеся небольшое потепление и большую грязь вперемешку со снегом, поэтому пришлось изменить любви к длинным юбкам и надеть кожаные штаны, ничуть не умаляющие эффектность образа. И легко очищаемые влажными салфетками. Аламея глянула в зеркало, убеждаясь: помада нанесена ровно, подмигнула отражению и покинула квартиру. Свежий, если игнорировать определённые запахи, воздух бодрил и приподнимал настроение. Когда много общаешься с покойниками, проникаешься определённой симпатией к прохладе. Аламея бросила взгляд на серо-белое небо. Однажды оно очистится и отнюдь не от облаков, но для этого нужно постараться. Не ей. Ей бы по пути заскочить за кофе. На двоих. Уже на подходе к фотостудии Аламея зашла в одну из многочисленных кофеен. Зимнее меню ожидаемо на месте, так что можно взять «пряный маршмеллоу для себя и «лимонную меренгу» для Розы. «Сахарно-кофеиновая бомба всегда шла ей на пользу после ночей без нормального сна», – подумала, ожидая заказ. Как Ева дружила с Азалией, так и Аламея довольно хорошо общалась с Розой, которая ещё и с Паулем знакома была. Близкими и доверительными отношения не назвать, иначе бы Роза давно поняла, с кем можно поговорить об оборотничестве и Линнее, но всё же, учитывая характеры обеих женщин, внезапный визит странным не станет. Так и оказалось. Аламея зашла в пустую студию и без лишней скромности прошла прямо в служебную комнату. Там Роза сидела за компьютером и, откинувшись на спинку кресла, скучающе глядела на экран. Она не успела среагировать, обернуться к двери, как один из стаканчиков оказался на столе, а Аламея – в свободном кресле у соседнего стола. – Давно не виделись. Дальрен-то, вижу, сегодня не на месте. – Она расстегнула пальто, сняла со стаканчика крышку и отложила на стол, туда же отправилась упаковка от трубочки. – И тебе не хворать. Он на съёмке, а мне нужно снимки обработать. – Скорость переброса файлов явно не торопится упрощать тебе жизнь. Роза со вздохом закатила глаза, кивнула и тоже взялась за кофе. В отличие от Аламеи, она предпочла открыть клапан. Хмыкнула с улыбкой, оценив удачно выбранный вкус. Они немного побеседовали о сторонних и не особо важных вещах, никак не затрагивая ни наглый визит, ни причину плохого сна Розы, выдаваемого частыми широкими зевками. – У твоего появления ведь есть причина, – наконец заявила она. – Теряю хватку, раз ты так быстро это поняла. – Взгляд у тебя очень… – Роза сделала неопределённый жест рукой, как бы выражая им это не желающее обретать словесное определение «очень». – В общем, не о погоде приходят поговорить, когда так смотрят. Смешок. Аламея умела контролировать выражение лица, но какой смысл скрывать намерения, если скоро они обратятся в действия? Сомневаться в наблюдательности фотографа тоже не приходилось. Аламея отставила опустевший стакан, вынула оттуда трубочку, вытерла конец и указала им на Розу. – Ты ведь согласна, что в жизни есть вещи, о которых не расскажешь даже самым близким? – О таком можно было и не спрашивать, просто понадобилась поводка к главному. – Да… К чему ты это? – К Азалии. У неё тоже есть такая вещь. Да, ты уже кое-что знаешь, но не представляешь реального масштаба. Пальцы Розы импульсивно сжались. Аламея опустила трубочку и наблюдала, как за глубоким вдохом последовала попытка убрать из тела лишнее напряжение. Получалось плохо. А уж чего совсем не получалось, так это скрыть тревогу во взгляде. Можно понять: именно отсутствие Азалии, несмотря на предупреждение, стало причиной плохого сна. – Не буду вдаваться в подробности вместо неё. Решится – сама расскажет. Тебе сейчас важно уяснить другое: можешь сколько угодно беспокоиться о сестре, но не злись, не обижайся и не препятствуй. Меньше всего ей сейчас нужно ещё и дома нервничать. Дай ей спокойное место. Без допросов. Без выяснения отношений. Да, её нет, да, с ней не связаться, да она не поделится всем, хоть вы и близки. Сейчас так надо. Сейчас иначе нельзя. Она бы сама предпочла спокойно сидеть дома. Не беспокоиться и не беспокоить. Случившееся на выходных – верхушка айсберга. Напряжение растеклось в воздухе. Роза свела брови. Короткие ногти царапнули стакан. Во взгляде отчётливо читались насторожённость и подозрение – естественная реакция на озвучивание информации, которую никто не должен знать, смешанную с сомнительными сведениями. Аламея оставалась невозмутимой: от нападок скептиков она отбивалась лучше, чем от сонных мух. Куда внезапнее встретить человека, готового поверить сразу. – Откуда ты столько знаешь? – Вижу, – Аламея пожала плечами. – Тебя это до сих пор удивляет? Я всегда прямо говорю о профессии. – Я не думала, что это взаправду… Аламея вздёрнула бровь. – То есть существование оборотней, вампиров и прочих очаровательных существ тебя не смущает, а ясновидящих – да? – Это… И замешательство, и недоверие Розы легко понять. Ясновидящие – редкость, а уж подобные Аламее – в этом мире она сейчас одна такая. Но придётся принять правду и прислушаться. Мало кто способен настолько предотвратить появление новых тем для самоедства бессонной ночью. Но, похоже, стоило добавить словам ещё немного веса. «И лучше чем-нибудь безобидным. Нервы у Розы не железные…» Аламея могла бы сказать, например, время и место убийства, имена всех причастных, и даже призвать душу Линнеи для разговора, но таким образом скорее добьёт, чем убедит, хотя отложить идею на будущее очень даже можно. Иногда чтобы отпустить ситуацию, не хватает одного разговора – облегчить душу возможностью высказать все «неуспетые» слова. Взгляд переместился к столу. – Средний ящик. Правый угол у стенки. Под зелёной коробочкой с флешками. Украшения для дредов, которые ты хочешь подарить Дальрену, но никак не найдёшь удачный момент. Роза неосознанно дёрнула рукой, как если бы пыталась помешать заглянуть в ящик, но убрала её, быстро поняв бессмысленность действия. Вздохнула, за гримасой скрывая смущение. – Ладно. Допустим. Только ему не выбалтывай. – Не вопрос. Ничего особенно занятного из этого всё равно не выйдет. Так что же, согласна подставить сестре плечо без вопросов и препятствий? – Куда деваться? Если в самом деле нужно… Я тоже могу быть терпеливой. – Замечательно. Тогда мне пора. У тебя вон тоже всё уже перекинулось. Под резкое «а, ой!» Розы Аламея встала, сбросила в урну мусор со столов, застегнула пальто и почти покинула комнату, но, взявшись за ручку, остановилась и обернулась. Щёлкнула пальцами. – А, и ещё. Существует сценарий, при котором тебе придётся договориться с Нессой, чтобы прикрыть сестру. Знаешь, эта мачеха правда хорошо к тебе относится и всё ещё хочет поладить. – Поняла. Была рада повидаться, но предпочла бы на сегодня закончить со вскрытием секретов, – буркнула Роза, уже вовсю погружаясь в просмотр фотографий. На это Аламея не стала ничего говорить. Покинула здание и глянула на часы. До следующей точки минут сорок пути. Цель как раз успеет продрать глаза. Позаботиться о спокойствии в доме как раз больше тянуло на подарок – это ничем не поможет валяющемуся на дне телу. Ускорить возврат на сушу по силам только одному… Двум, если считать Порядок, но тот начнёт шевелиться крайне неохотно и поздно. Так зачем полагаться на такую несговорчивую сущность, если есть смертный, готовый хоть в огонь моментально кинуться, лишь бы направление указали? Заняв место в метро, Аламея достала телефон. Это могло прозвучать абсурдно, однако она очень даже читала новости. Информация, прошедшая через призму человеческого восприятия, куда увлекательнее сухих видений. Мир продолжал катиться туда, откуда вышел. Чума на юге. Теракт с множеством жертв на западе. Землетрясение в островном государстве, разрушившее целый регион. Извержение вулкана с залитым лавой городом. Наводнение из-за прорыва дамбы. Лесные животные, заражённые неизвестным, но смертоносным и очень заразным вирусом… Читая всё это, Аламея не испытывала ужаса, как, впрочем, и веселья. Информация оставалась не более чем информацией, пробуждающей эмоции лишь за счёт формы подачи, потому что дальнейшее развитие событий не являлось загадкой. То, что для других могло показаться почерневшим в преддверии апокалипсиса небом, для неё всего-то потухшая лампочка. «Было бы занятно дожить до истеричных криков определённой прослойки общества о том, что бог отвернулся от этого мира и ниспослал на него кару, – подумала с усмешкой, закидывая телефон обратно в сумочку: пора выходить. – Богу вообще не до того. Он сам в себе разобраться не может. И карать не способен». Звонок в дверь. Пара минут ожидания. Шаги и недовольные ругательства с другой стороны. Ну да, не лучшее время для визитёров, когда в себя приходишь долго и с трудом. А что поделать? Кому-то в любом случае придётся пострадать. Дверь открылась. Рональд выглядел сонным, помятым и недовольным. Последнее, впрочем, впору считать обычными выражением. Звонок точно помешал в комфортном темпе прийти в себя после тягучего беспокойного сна, но с каких пор Аламею волнует подобное? Она бессовестно улыбалась и подпёрла ногой дверь, чтобы Рональд и не подумал ту захлопывать. – Нахуя припёрлась? – Оказывать непрошеную помощь. – Не просили, так не лезь, – скривился Рональд и всё же попытался дёрнуть дверь на себя. Как бы не так. Аламея выставила руку и вместо того, чтобы просто придержать дверь, сделала шаг вперёд. И ещё. Офигев от такой наглости, Рональд отступил. Они оказались в квартире, и тогда уже Аламея закрыла дверь. Право слово, так бесцеремонно вторгаться в дом превосходящего по силе сумасшедшего может только другой сумасшедший. Или бессмертный. Второй вариант подходил лучше. – Слово господа на этих землях никогда не было законом, так что предпочту и дальше поступать по-своему. На мгновение Рональд растерялся, но быстро собрался. Ничего не ответил, вместе с тем упорно делая вид, будто вообще не понимает, о чём речь. Аж рассмеяться захотелось. Аламея не стала отказывать себе в удовольствии. Ха, и кто тут со стороны больше на сумасшедшего тянет? – На самом деле урывками ты вспоминаешь, что именно произошло на выходных. Их – или вернее сказать «его»? – воспоминания переходили к тебе и раньше. Сейчас тем более. Да, Аламея не умела залезать в чужие головы, сколько бы ни казалось иначе, но люди склонны выдавать мыли действиями, особенно – оставаясь наедине. Умея наблюдать, можно узнать очень многое. Рональд смог скрыть правду в присутствии Азалии, но по поведению дома можно сделать вывод: хотя бы отчасти, однако он в курсе происходившего в моменты пробуждения других частей души. Их проявления продолжали накатывать волнами, пускай слабее, чем на выходных. – Хватит хуйню нести, – Рональд выплюнул слова, всем видом выражая готовность стоять на своём до конца. Ощетинился несуществующими колючками, не готовый раскрывать другим то, что и сам отказывался принимать. – Если тебе дорога Азалия – не рыпайся, – угрожающе прошипела Аламея, впиваясь ногтями в плечо и смотря в глаза. Есть время, когда не место доброте, вежливости и прочим условностям культурного общения. Когда нужно показать, что тоже умеешь выпускать шипы, заставлять слушать. Рональд застыл, не решаясь даже отвести взгляд. – Ты меня слышишь, – утверждение, а не вопрос. – Слушай внимательно. Напряги свои больные мозги и уложи в них каждое слово. Пришло время исправлять ошибки. Спасать, а не губить. Поспеши к Сердцу, а там – к белому цветку. Будет очень плохо, но ты способен нырнуть в это озеро. Достань со дна своё сокровище. Далее путь укажут ирисы. Стоило отпустить, как Рональд отшатнулся и рефлекторно потёр плечо. На этот раз недоумение его было искренним. – И чем этот мутный бред должен помочь? – Кто нужен, тот понял, – пожала плечами Аламея, не торопясь подкидывать пояснений. – Тебе же дам другой совет: держи поближе таблетки. Те же, что и в прошлый раз. – Зачем? «А глаза-то как забегали. Вспомнил тот раз, да? Тут уж понять могу: даже меня близкий в таком состоянии равнодушной не оставит». – Потом обязательно поймёшь. Не торопись завтра спать и держи рядом телефон. И помни: всё проходит, и это пройдёт. Оставив опешившего от свалившихся на голову пока неясных подсказок Рональда, Аламея вышла из квартиры. Жарковато в пальто там стоять, но ничего, сейчас на улице остынет. На пути к издательству – третьей точке – придётся прогуляться. По важности визит туда можно поставить на второе место. Не столь необходимая задача, как спасение утопающих – без него ничего не имело смысла, но повесомее дел домашних. Больше всего радовало то, что с Амандой не придётся тратить время на противостояние недоверию, та уже в достаточной степени осведомлена, насколько правильно и важно прислушиваться к Аламее. На подходе к издательству она достала телефон, чтобы заранее отправить сообщение. Заходить внутрь не хотелось, ровно как и долго стоять на улице в ожидании. Ама, есть разговор. Я на совещании. Знаю. Это быстро и про Азалию. Сейчас объявлю перерыв и спущусь. Да, Аламея вполне могла заявится после совещания и прочих важных рабочих дел, но это придётся впустую потратить часа так полтора, а в её планы входило успеть пожарить рыбу для домашнего кота до того, как он вернётся с работы. И всё-таки закончить партию в картишки. Помощь помощью, а собственная жизнь всегда в приоритете. Носком сапога Аламея выводила на снегу бессмысленные узоры, – что-то между звёздами, вихрями и нелепыми мордашками невиданных существ – когда к ней подбежала Аманда в наспех накинутом красном пальто и без прелюдий начала с вопроса: – Это нельзя было написать? – Можно. – Ответом на недоумённый взгляд стала улыбка и беспечный взмах рукой в чёрной перчатке. – Но данное совещание корректнее было приостановить, чем продолжать переписку. Там всё равно половине размяться нужно, а то уснут. – Да, пожалуй, они уже начали терять концентрацию… – вынуждено согласилась Аманда, явно желая добавить: «Но рабочий план сам себя не согласует, лучше побыстрее договориться и разойтись по своим делам». – Так что там с Азалией? В ладонь Аманды легла сложенная записка. Дата, время, место, – больше ничего, но этого хватило, чтобы нахмуриться. Аламея кивнула в ответ на некий не озвученный вопрос. Понимала, откуда растут ноги встревоженности и успокаивать не собиралась. – Если в обозначенное время никто через врата не выйдет, можешь смело шагать на другую сторону сама. Здесь ты больше ничего не сможешь сделать. Как и там, впрочем, но хоть мучиться перестанешь. – Потому что?.. – Потому что с наибольшей вероятностью это будет означать, что Азалия, считай, мертва. Некому продолжать её дело, а всё то немногое, что она успела, просто слегка отодвинет конец, но не предотвратит. И даже если для Мира в теории шанс на спасение ещё представится, у тебя не хватит сил дожить до того момента. – Умеешь же ты воодушевить, – отметила с сарказмом. – Обычно у меня и нет такой цели. Только когда воодушевление реально может что-то изменить. Не твой случай. Хотя… – Аламея прищурила глаза. – Для сценария, когда не случится худшее, есть у меня для тебя одно послание. Не удивляйся сильно, если той ночью услышишь ответ. – От кого? – Аманда вздёрнула бровь, но на мгновение на лице её успела промелькнуть робкая надежда. Да, правильную мысль поймала. – От него. Ах, как же много накопилось за эти годы слов… Ладно, дорогая, нам обеим пора. И возьми с собой только одного Дельфа. Небрежно махнув рукой, Аламея ушла. Со своей стороны, с позиции внештатного драматурга в этом театре несправедливости и абсурда, она организовала достаточно, остальное в руках участников пьесы. А ей нужно по пути домой купить тунца.