***
Порой Корра думала, что погода угадывала её настроение и тонко подстраивалась под каждую мимолётную перемену. В тон ливню на улице рыдала и её душа от необходимости ранить дорогого человека. Но самое отвратительное заключалось не в проигранном обещании, а в её собственном желании утешить чужое раненое сердце. В Тано Корра видела саму себя в прошлом, когда она так же страдала, видя любимого человека в объятиях другой, и от боли хотелось скулить словно побитая собака. Пустующие из-за ливня улицы позволяли погрузиться в мысли без страха врезаться в прохожих. Корра подняла руку, магией скрываясь от дождя, и поспешила к знакомому до каждого уголка дому в паре минут ходьбы от арены. Вода стеной потекла по защитному куполу, скрывая очертания ненавистного строения. И чем ближе Корра подбегала к нему, тем отчетливее сердце колотилось о рёбра, мешая вдохнуть полной грудью. «Да сколько же это будет продолжаться?» — воскликнула она в мыслях, но ответа подобрать не смогла. Груз сомнений по сей час давил на неё, рождая желание сбежать и забыть все данные обещания. Ещё один неверный шаг, одно опасное слово или лишнее прикосновение — и весь уклад жизни рассыплется в пепел. Так что же сделать, чтобы сохранить себя и не утонуть в чужих прихотях? Корра не успела выбраться из череды грустных мыслей, как оказалась перед дверью чужого дома. Набрав в грудь побольше воздуха, она тихонько постучала, то и дело одёргивая себя от желания бежать в обратную сторону. Она не может отступить, только не сейчас, когда остался последний рывок и отвратительные отношения будут уничтожены раз и навсегда. Дверь открыли на удивление скоро. Тано появился перед Коррой в расстегнутой рубашке и лёгких брюках, словно уже готовый к исполнению своих желаний. Угольные волосы растрепал порыв ветра, и он запустил руку в смоляные пряди, откидывая назад. На мгновение Корра засмотрелась на эротичные очертания приоткрытых губ и непринуждённый жест. На мгновение ей показалось, что нет никого соблазнительнее его. — Ждал меня? — Корра замялась и отвела взгляд. Тано усмехнулся и коснулся кончиками пальцев её руки. — Ждал, — свободной рукой он приподнял её голову за подбородок, пока их глаза не встретились. — Смотри на меня, не отворачивайся. Полыхающий взгляд льдистых глаз умолял не оставлять его сегодня в одиночестве. Корра густо покраснела, но взора не отвела. Ладонь в его руке неприятно вспотела. Сердцебиение неумолимо напоминало о реальности происходящего, блокируя голос разума. Его прикосновения невольно возвращали в тот день, когда она впервые потонула в распутстве его ласк. Исходящий от него жар невозможно перепутать ни с кем другим. — И что ты хочешь… сегодня, — запинаясь, произнесла Корра. Тано сощурил глаза и лукаво улыбнулся. — У меня есть только одно желание, и оно сейчас так близко, что я могу дотронуться. Тано осторожными касаниями ведёт по шее вниз, всё ниже по груди, не останавливаясь и не замедляясь, пока ладонь не ложится на поясницу. Корра шагает навстречу, вслед за его движением, вглубь дома. Звуки дождя остаются за спиной, они тихи, прячутся за немыслимым шумом в ушах. Её штормит, голову ведёт от привычного аромата кислых фруктов. Словно больше не подвластное ей тело поддаётся на чужую провокацию. — Инстинкты всегда заставляли тебя поддаваться, — вдруг шепчет он, и Корру словно прошибает разряд молнии. Она с силой отталкивает обольстителя и замирает. В льдистых глазах куча вопросов и недоумения, но в её голове будто рассеялся туман его влияния. — Ты прав, в моих мыслях нет для тебя места! — отзывается она так резко, что счастливое лицо Тано тут же прорезает гримаса боли. — Корра… — Хватит! — Кора и сама не понимает откуда столько ненависти, но остановиться уже не может. — Я пришла отдать долг, и на этом наша связь оборвётся. Начинай уже! Хочу поскорее покинуть твоё общество! Тано поджимает губы и хмурится, но ответа на столь явную злость не находит. Сжав кулаки, он выталкивает Корру за порог и с грохотом захлопывает дверь прямо перед её носом. Не удостаивает и словом. Струи дождя стекают по волосам и коже, пока Корра тупо пялится на запертую дверь, не в силах сдвинуться с места. Последнее, чего она могла ждать от влюблённого Тано — что он хлопнет дверью перед ней. Поразмыслив над обескураживающей ситуацией ещё пару минут, Корра поднимает руку и робко стучит в запертую дверь. По ту сторону слышатся шаги. Она вдыхает побольше воздуха в ожидании. Тано выглядывает через маленькую щелку, и Корру бросает в дрожь от его оскала и сведённых бровей. — Какого черта надо?! — рычит он не своим голосом. Корра сглатывает. — Ты… гонишь меня? — говорить тяжело, подобной ненависти к себе она не ожидала. Только не от него. — Угадала, — в его тоне нет и капли того тепла, к которому Корра так привыкла за последние пару дней рядом с ним. — Выметайся отсюда. — А долг? — Корра цепляется за последнюю нить, но Тано резко пресекает все попытки. — Забудь и проваливай! Дверь снова звучно хлопает перед ней. Корра отскакивает назад под хлещущий дождь. Мокрые капли текут по лицу, одежда насквозь промокла, заставляя вздрагивать от каждого холодного порыва ветра. Кожа покрывается мурашками, но Корра едва ли способна заметить подобную мелочь. Голова забита ворохом мыслей, от безбрежной радости, до разъедающего гнева, и вихрь противоречий её будто парализует. Ноги оказываются прикованными к месту, и хоть до безумия хочется развернуться и бежать, но сил не находится. Корра так и продолжает смотреть на запертую дверь, полностью сбитая с толку неожиданной вспышкой ненависти. Да какого чёрта?! Корра чувствует прилив жара к лицу, руки наполняет магия огня. На кончиках пальцев полыхают языки пламени, с шипением испаряя попадающие капли дождя. Кем бы ни был этот надменный гад, сколько бы ни должна ему Корра, он не смеет так нагло выталкивать её за дверь, изображая поруганную гордость! И, может, в другой ситуации Корра с радостью убежала бы обратно, но с ним, только с ним и только сейчас… Она так много думала о нём, столько хотела разрешить этим долгом… Как смеет он насмехаться над ней?! Сжав кулаки, Корра долбит в дверь с такой силой, что несчастная древесина чуть не сыпется в щепки под её напором. В доме слышны неуверенные шаги, и Корра колотит с удвоенным рвением, настойчиво требует открыть проклятую дверь. Тано тихо приоткрывает её, и Корра чуть ли не набрасывается с кулаками на него, вовремя остановив себя. Выпрямив спину, она шагает внутрь, ногой пнув дверь к стене — та с грохотом ударяется, а Тано отскакивает назад. — Не смей так выгонять меня! — кричит Корра и захлопывает входную дверь за спиной. Тано, всё это время смотрящий на неё широко распахнутыми глазами, тут же щурится. — Если продолжишь изображать холодную куклу, нашему договору конец! — его терпению, похоже, тоже приходит конец, и Тано взрывается криком. — Не нужен мне твой долг, если он делает тебя настолько несчастной! Не оскорбляй мои чувства ещё сильнее! — Я же повторяла, что люблю другого! Как, ты ждал, я поведу себя?! — Ну проваливай тогда отсюда! Я не хочу тебя такой! — Не будь шантажа, ноги бы моей тут не было! — Да не буду я ничего печатать! — наконец взрывается Тано и отворачивается. Голос его тухнет. — Так что уходи, ничего ты мне не должна. — Точно не будешь? — не верит Корра. Он глубоко вздыхает и вздёргивает голову. — На этом шантаж окончен. Снимки я уничтожу, и ты мне больше ничего не должна. Уходи. Не хочу тебя больше видеть. Никогда. Корра разворачивается спиной и нажимает на ручку, но внутренний порыв её останавливает. Ведь не за этим она здесь сегодня, не за обещанием. Спиной она ощущает охватившую Тано грусть, и на сердце ложится громадный камень. Корра медленно разворачивается и что есть сил ударяет его по затылку ладонью. От избытка чувств удар выходит совсем убогим, однако Тано поворачивает голову в её сторону, и его льдистые глаза полны праведного гнева. — Долбанутая, что ты творишь?! Он хватает её за руку и тянет на себя. Корра смеётся и ловко выдёргивает запястье из цепких пальцев. Провожаемая немым раздражённым взглядом, она проходит по коридорам в ту самую гостиную, где Тано впервые заговорил о шантаже, и заваливается на диван. Хозяин дома появляется следом и садится в кресло напротив. Долгие несколько минут в комнате висит тяжёлое молчание, словно оба собеседника не могут подобрать верных слов, отчего тишина сильнее накаляет царящий между ними раздор. Холод бледно-голубых глаз борется с синевой лазури, и ни один не желает уступать сопернику. Безмолвная дуэль длится почти вечность, пока Тано всё же не выдерживает и не выдыхает сквозь сжатые зубы. — Я разве не выставил тебя? — вновь повторяет он, чувствуя себя тупым попугаем. — Ты мне не должна! Вали уже из моего дома, и закроем все отношения! — И чего это ты так уперто гонишь меня? — Корра закидывает ногу на ногу и раскидывает руки на спинке дивана. — Не уйду. Вытолкнешь меня? — Если не свалишь сама, вытолкну, — заверяет Тано, однако с места не двигается. Снова между ними возникает немая пауза. — Не вытолкнешь, — уверенно произносит Корра. Тано хмурится. — Как же ты бесишь! — вздыхает он, закатив глаза. — Чего ты этим добиваешься? — Да ничего, — она озирается по сторонам и облизывает губы. — Я пришла сюда за сексом и без него не уйду. В холодных голубых глазах вспыхивает алый огонёк вожделения. Корра ловит его взгляд, и тело наполняет приятная истома. В груди сжимается, она приоткрывает рот, жадно глотает воздух. Слишком свежа память о его страсти, тело неосознанно желает вкусить его возбуждение. — Вот как, — его губы расплываются в улыбке, — прямолинейно. Не страшно? Корра передёргивает плечами, а жар растекается по венам обжигающими волнами. Она опускает обе ноги на пол и наклоняет корпус в его сторону, уперев локти в колени. — Ты вовсе не страшный, — она прикрывает глаза, чувствуя шум крови в голове. — Ну что, всё ещё хочешь выгнать меня? Тано плавно встает со своего места и подходит вплотную к ней. Корра поднимает голову и кладет руку ему на бедро, несильно сжимая тонкую ткань брюк пальцами. Окутывающий его жар похоти передаётся ей пылающим взглядом, тяжёлым дыханием. Корра неспешно разводит колени в стороны, позволяя ему ещё на шаг приблизиться к себе. Томный взор льдистых глаз уносит почву из-под ног, и место лишних мыслей занимает острое желание прикоснуться к жадным рукам. — Корра… — его голос льётся сладким сиропом, — сколько ты думаешь надо мной издеваться? Его ладони подрагивают в явном желании дотронуться, и Тано крепко сжимает кулаки. Корра поднимает свободную руку и накрывает сжатую ладонь, ласково поглаживая большим пальцем тыльную сторону, и на губах появляется улыбка. — А ты возражаешь? — шёпотом произносит Корра, и он не сдерживает шумный вздох. — Черт, ты заплатишь за это! — рычит Тано и опрокидывает её на спинку дивана. Упершись коленом между её ног, он склоняется к раскрасневшемуся лицу так близко, что сладкий аромат её дыхание напрочь сносит ему крышу. — Надо же мне было влюбиться именно в тебя! Корра хватает его за шиворот и прижимается в нежном поцелуе. Глаза закрываются, она чувствует его нетерпеливые ладони на талии и затылке и уже не может отстраниться. Кончик языка скользит по контуру нижней губы, она приоткрывает рот, позволяя проникнуть глубже. Пальцы разжимаются и ложатся на напряжённую грудь. Тано крепче притягивает Корру к себе, и она отвечает ему жадным объятием, позволив себе раствориться в сладости поцелуя. — Уже начал жалеть? — сбивчиво произносит она, откинув голову. Влажные губы спускаются по шее и замирают в ямке между ключиц. — Я и не переставал, — выдыхает Тано, и горячее дыхание опаляет мокрые следы его губ. — Сегодня я могу делать «всё, что хочу», не так ли? — Любое желание, — обещает Корра, и он наваливается сверху, заставив любовницу упасть на сиденье дивана. — Что ты хочешь? Тано приподнимается на локтях и с минуту смотрит в её полуприкрытые глаза, словно прямо сейчас мечется между самым заветным и самым желанным. Корра касается ладонью его щеки и прикусывает губу, скользя другой по упругому прессу за пояс брюк. Взгляд его темнеет, полнится вожделением, в отголосках которого скрываются его личные демоны. — Хочу… — хриплый голос прерывается стоном, и Корра довольно улыбается. Влажная ладонь плавно скользит по затвердевшему органу в плену одежды. — А сможешь?.. Он красноречиво ведет большим пальцем по её губам, и Корра тут же вспыхивает. Его хищный взгляд пронзает насквозь, а жар в ладони напоминает о серьёзности его слов. Корра нервно сглатывает, но находит в себе мужество исполнить дикую просьбу любовника. — Если обещаешь не шевелиться, — влажной рукой она толкает его в грудь, пока не оказывается с ним на одном уровне. Дрожащие пальцы опускаются на пуговицы на ремне и небрежно расстегивают брюки. Тано устраивается на диване, не сводит жадного взгляда с её лица. Корра сильнее краснеет и опускает глаза вниз, но её взор натыкается на его возбуждение, и щёки становятся пунцовыми. — Обещаю полностью отдаться твоей власти, — шепчет Тано на ушко. Корра закусывает губу и одним резким движением стягивает с себя футболку. Она чувствует, как плотоядный мужской взгляд утыкается в её обнажённую грудь, и набирает побольше воздуха. Тано не может справиться с дыханием, от чего голова кружится словно на виражах. Он и не думал, что Корра способна согласиться, когда предлагал, но теперь предвкушение завладело им без остатка. Взгляд неотрывно следит за её осторожными движениями, и нетерпение сменяется жгучим желанием. Корра медлит, освобождая его тело от штанов, но терпение позволяет Тано не укорять её. Всё же подобного подарка он от неё и ждать не смел. Сердце стучит в висках, как сумасшедшее, но сбивчивое дыхание Тано Корра слышит даже слишком отчетливо. Зажмурив глаза от смущения, она опускается ниже, пока не касается губами влажной головки. Тано звучно выдыхает открытым ртом. Лёгкий трепет его тела передается и ей, рисуя на коже сладкие мурашки. Корра кладёт ладони на его бёдра, словно приказывая не двигаться, и робко приоткрывает рот. Неловко обхватив губами головку, Корра чувствует на языке соленый привкус его вожделения. Внутренняя дрожь становится сильнее, его бёдра напрягаются. Корра опускается ниже, насколько хватает сил, и крепче сжимает губы. Каждое прикосновение языка к каменной плоти отдается сдавленным стоном, и в горле начинает жечь от желание вторить его наслаждению. Подрагивающие пальцы зарываются в её волосы и тихонько жмут на затылок, Корра послушно следует его ведению, пока головка не утыкается в глотку. Поперхнувшись, Корра вскидывает глаза на любовника, но его взгляд граничит с помешательством. Сладкий спазм в животе вытягивает стон, по языку прокатывается вибрация, передаётся партнеру. Тано с наслаждением закатывает глаза и стонет. Всё его тело подрагивает, накаляется от её ласк, Корра ускоряет движения языка и губ, ведомая нежными движениями его руки. — Достаточно… — на грани самообладания произносит Тано. Корра вновь поднимает глаза и раскрывает губы, задержавшись языком на самом кончике. — Хочу тебя! — И тебе правда достаточно? — Корра привстаёт, оказавшись на одном уровне с его лицом. Весь влажный, он источает неповторимый аромат похоти, и в животе щекочут волны желания. Тано пересекается с её взглядом и за волосы притягивает любовницу в поцелуе, вновь завалив на диван. Корра обхватывает его руками и коленями, всем телом чувствует напряжение каждой его мышцы. — Будет скучно кончить от ласк, — заявляет Тано, и её штаны летят мятой тряпкой за диван. Подхватив её за талию, он с комфортом устраивается на диване и усаживает партнершу на бёдра. Влажный член упирается в ягодицы, Корра отводит взгляд и касается рукой стояка. — Выполнишь ещё одно желание? — Снова хочешь, чтобы я начала? — она улыбается и прижимается лбом к его, касаясь свободной ладонью его щеки. — Нечестно. — Так тебе легче. Корра прижимается к его губам и поднимает бёдра, позволив пламени проникнуть глубоко внутрь. Из груди рвутся нетерпеливые стоны, Корра откидывает голову и вскрикивает, обеими руками обхватывая партнера. Тано прикусывает ключицу и помогает ей приподняться, удерживает за талию, словно указывая нужный ритм. Кончики пальцев покалывает от каждого резкого толчка, Корра хватается за его плечи, спину, оставляет алые росчерки на коже, и с каждым прикосновением трепет его тела передается ей, рождая всё новые вспышки удовольствия. — Глубоко… — выдыхает Корра, но Тано непреклонен. Всё быстрее заставляя её двигаться на члене, он прячет хриплые стоны в поцелуях, словно клеймит засосами светлую кожу. Взмокшие каштановые пряди падают на лицо, и она откидывает их рукой, закусив губу. Низ живота напрягается, отдаваясь тягучим спазмам. Корра хватает ртом воздух, но грудь сдавливает мимолётная вспышка наслаждения. И голос тонет в безмолвной дрожи, на мгновение сковавшей тело. — Ох, как ты сжимаешь меня, — Тано облизывает губы, перехватывая её распылённый взгляд. Отголоски оргазма затуманивают голову, и каждый толчок, будто разряд по оголённым проводам, сводит с ума. — Медленнее, — умоляет Корра, хоть и знает, каков будет его ответ. — Нет, — он крепче прижимает её за талию, заставляя двигаться с собой в одном ритме, — мне крышу сносит, когда ты кончаешь. Хочу больше! По щекам текут слёзы, голоса не хватает. Корра роняет голову ему на плечо, едва справляется с новой порцией грубых ласк и трепета. Как же хорошо! Мозги плавятся от удовольствия в его руках, невозможно контролировать сознание. Она всё шепчет и шепчет ему что-то на ухо, что-то бессмысленное, бестолковое, лишь бы чувствовать, как его мышцы сводит от глубины её возбуждённого голоса. Стоны сжимают горло, рвутся из груди с каждым выдохом. Глотку щекочут волны дрожи, заставляя кричать всё громче в его объятиях. Корра поднимает его голову и прижимается к губам, сплетаясь языком с его. Бёдра движутся сами в приближении эйфории, всё тело подрагивает от вспышек острого наслаждения. Ещё немного, совсем капельку, и она утонет в его руках. Тяжёлое дыхание вырывается из груди хрипами, не даруя желанной свободы. Горячий язык вибрирует в тон каждому сдержанному стону, доводя до дрожи, но не позволяя большего. Всё тело напрягается струной, и грудь сдавливает тисками похоти. Корра отстраняется, вскрикивает в пустоту, хватает губами каждую частичку кислорода, и в глазах меркнет. Тано замирает вместе с ней на вершине экстаза, напряжённые руки сжимают так сильно, что приносят боль. Но в волнах наслаждения таят не только сомнения. Каждый звук и шорох, каждое ощущение растворяются в бесконечности длящейся сладостного транса. Чёрный непроглядный туман простирается на многие километры вокруг, словно бы глаза по-прежнему закрыты. Лёгкое тело парит в невесомости, и мысли разлетаются, едва Корра пытается ухватить хоть одну. Окутывающее со всех сторон тепло не даёт выбраться из неизвестности, умоляет ласками остаться ещё на чуть-чуть. И Корра вновь закрывает глаза, повинуясь неизвестному туману. — Корра! — Танно тщетно трясёт её за плечи, но ответа не следует. — Корра! Очнись же! В ту же секунду, как эйфория начала потихоньку спадать, он заметил отсутствующий взгляд партнерши, а через миг её глаза закрылись и она рухнула ему в объятия. Не в первый раз Корру отрубает после их жарких игр, но сегодня её дыхание слабее, словно в этот раз нагрузка далась ей в разы тяжелее. — Корра, — умоляет Тано, крепче прижимая её к груди, и голос понижается до шёпота. — Прошу, не надо. Вернись. Она молчит. Страх по каплям охватывает разум, и чувства взрываются пронзительным криком: — Корра! Не оставляй меня! Я же!.. Продолжить не хватает сил, голос подводит, в горле застревает ком. Тано роняет голову на её грудь, и глаза позорно влажнеют. Он жмурится, стискивая пальцы на её плечах. Слова слетают с губ так тихо, будто шелест лепестков в штиль, только ей предназначен зов его сердца. — Прошу… Я же… так крепко тебя люблю… Пересохшие губы открываются с выдохом. Тано тут же вскидывает голову и прислушивается к каждому сорвавшемуся с её уст звуку. Чужое сердце начинает колотиться быстрее, сливаясь тонами с его собственным. Тано склоняется ближе к её лицу, касается щекой её виска, боясь пропустить любую мелочь. Не открывая глаз, Корра плавно поднимает руку, кладет ему за затылок, забираясь пальцами в смоляные пряди. Кажется, будто её движение осознанно, но Тано чувствует, что дурман бессознательности не отпустил её до конца. Уже собираясь подняться, чтобы воспользоваться целебной магией воды, он вдруг замирает, слыша её слабый голос. — Тано… — Я здесь, — он боится отстраниться, ведь её слова настолько тихи, — я рядом. — Тано… Щекой он чувствует её улыбку, и душу омывает тепло. Не хватает слов, чтобы выразить воцарившееся облегчение. Где-то в глубине вновь трепещет робкая надежда, но Тано запрещает себе поддаваться радости. И, только решив встать, он слышит те необходимые слова, от которых сердце болезненно сжимается: — Тано, я… люблю тебя… — Что?! Тано подскакивает, словно ужаленный, и её рука падает вдоль тела. Глаза по-прежнему закрыты, а грудь ровно вздымается в такт спокойному дыханию. «Мог ли это быть голос её чувств?» — мелькает в голове нечаянная мысль. Больше всего на свете хочется верить в искренность желанных слов, однако реальность суровее грёз. Тано уходит в спальню и стрелой возвращается в гостиную с пушистым одеялом. Не хочется думать о грустном, но в голову постоянно лезут сомнения. И пока он нежно укутывает Корру в одеяло, единственное, что занимает его разум, это желание услышать эти слова наяву. Не в путаном бреду, а осознанно, глядя прямо в глаза. Ещё несколько минут, пока Корра отходит от забвения, Тано укачивает её на руках словно маленького ребёнка, а с губ его не сходит блаженная улыбка. Он и сам не замечает, что улыбается от подобной малости, но почему-то рядом с ней каждая глупость дарит ему радость. И вот он сидит на диване в гостиной собственного дома, держа на руках ту, кто вдруг стал для него дороже жизни, и получает удовольствие от одного созерцания любимого лица. В прошлом он бы и не подумал, что способен на такое, но сегодня… сегодня ему наплевать, отчего в сердце покой. — М-м… Садист. Корра приоткрывает тяжёлые веки, и перед ней предстает до тошноты счастливое лицо Тано. В каждую клеточку тела будто свинца налили, но одновременно с этим оно словно продолжает парить в невесомости. Корра выпутывает руку из одеяла, в которое она не без удивления находит себя закутанной, и хватает улыбающегося Тано за нос. — Гад! Чуть не убил меня. — От оргазмов не умирают, — заявляет он, мотнув головой, и её рука падает на прохладное плечо. Корра кривит губы, раздумывая, сколько он так просидел, если успел замерзнуть? — Спать хочу, — не выдержав его пристального взгляда, она отворачивает голову. — Я могу остаться? Боюсь не доползти до дома. — Корра… — он осекается на полуслове. Корра оборачивается к нему, но Тано быстро отводит взгляд и поднимается с дивана. — Кто ж тебя выгонит, если ты ноги за собой не волочишь. — А кто в этом, по-твоему, виноват! — вспыхивает Корра, и на его губах вновь играет самодовольная улыбка. — Скажи-ка мне, в твоей голове задерживаются слова, которые ты произносишь? — Тано опускает льдистые глаза на неё. Корра хмурится. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает она. Тано ещё мгновение пристально смотрит на неё, а после бережно кладёт на кровать. — Неважно, — он гасит свет и возвращается к ней, чтобы забраться под одеяло и схватить за талию, прижимая к груди. — Засыпай, тебе нужно отдохнуть. — Наши отношения на этом закрыты, договорились? — Корра поднимает голову, чтобы одарить его тяжёлым взглядом прищуренных глаз, но Тано крепче обнимает её и целует в лоб так нежно, словно она хрустальный цветок. Сердце пропускает удар. — Я бы хотел завтра поговорить, — отвечает он и, прежде чем Корра успеет что-то вставить, продолжает, — успеешь ещё сбежать, разговор короткий. — Ла-адно, — картинно вздыхает она и позволяет себе устроиться поудобнее у него в руках. — Но если действительно коротко. Тано молчит, и ласковые сети сна понемногу утягивают Корру за собой в забытие. И всё же на краю сознания она успевает услышать дрогнувший голос Тано: — Поскорее осознай свои чувства…Глава 26. Расставить точки
17 января 2020 г. в 23:38
Мако внезапно распахнул глаза и подскочил на постели. Словно подсознанием сквозь сон, он почувствовал отсутствие любимого тепла и подорвался на его поиски. Прижившийся в душе страх потерять то единственное, что стало его наваждением и тревогой, до сих пор рвал сердце на куски. Его вина, его ошибка завела обоих в тиски беспокойства, и не выпутаться из его паутины.
Взгляд бездумно скользил по комнате, пока не остановился на тёмном силуэте у окна. Мако с облегчением выдохнул. Корра сидела на подоконнике, подтянув колени к груди, и смотрела на колышущиеся волны залива. Мако неслышно встал с постели и подошёл ближе. Корра не двинулась, казалось, она настолько погружена в свои мысли, что не слышит ничего вокруг.
Мако присел рядом с ней. В любимом лазурном взгляде поселилась печаль, но тревожить сейчас расспросами не хотелось. Догадываясь, какие тяжёлые думы засели в её голове, Мако просто смотрел на неподвижную фигуру возлюбленной и молчал. Ждал, когда она сама решится рассказать о том, что мучает её всё утро.
Лишь спустя час Корра почувствовала рядом чужое присутствие и от испуга чуть не свалилась с подоконника. Мако ловко поймал её в объятия и прижал к груди. В нежных руках любимого Корра разомлела и устроилась у него на коленях так, словно они были лучшей в мире перинной. Губы тронула улыбка, она подняла голову и встретилась с любящим янтарным взглядом. И даже зарядивший за окном дождь был не в силах испортить это волшебное утро.
— Выспалась? — мягкий голос коснулся слуха подобно нежной мелодии. Корра приподнялась на руках и коснулась его губ поцелуем.
— Прости, что ушла так внезапно, — шепнула она и вновь опустила голову ему на колени. Мако зарылся ладонью в каштановые пряди, неторопливо поглаживая по голове.
— Наверное, не самые радужные мысли заставили тебя покинуть мои объятия, — осторожно, боясь нагнать больше тревог, поинтересовался он.
Корра промолчала. С ним ей совсем не хотелось обсуждать свои истинные сомнения. Не могла же она сказать любимому о чувствах к другому? Тем более, что сама не до конца уверена, какого рода чувства её мучают. То ли вина не даёт ей опустить привязанность, то ли страсть туманит голову и путает эмоции, то ли за минувшую неделю у неё на самом деле родилось то нежное тепло.
— Корра?
— Ах, прости! — она подняла голову и столкнулась с волнением в сведённых бровях на красивом лице. — Ты прав, мысли и впрямь не весёлые…
Корра улыбнулась и потянулась к его лицу, другой рукой ведя по упругому прессу под рубашкой. Мако приоткрыл рот, а в глазах появился огонёк разгорающегося желания.
— Зато я знаю, как от них избавиться, — закончила она полушёпотом. Медовый аромат его возбуждения туманом расстелился в разуме, скрывая серебристым пологом тревоги.
— Погоди, разве ты… — Корра не стала дослушивать, утягивая его в глубокий поцелуй. Проворные пальчики пробежались по пуговицам, торопливо расстегивая каждую, и вот уже руки прижимают трепещущее тело к сильному торсу.
— Корра… — всё же выдохнул Мако, когда её губы опустились на шею, оставляя красные пятнышки на бледной коже. Влажная от поцелуев она, блестела в лучах восходящего солнца, кружа мысли в вихре похоти.
— Мм?..
Мако откинул голову, позволил ей ласкать обнажённое тело. Её поцелуи словно россыпь жемчуга катились по коже, рождая сладкие мурашки. Нежные прикосновения её рук растворялись на коже алеющими ожогами. Разум плыл, оставляя сомнения тонуть в волнах желания. Её любовь была тем самым дорогим, от чего Мако не мог отказаться.
— Корра… разве ты сможешь сегодня…
Она замерла, и Мако осекся на полуслове. Лазурные глаза встретились с его, и он вновь увидел в них ту же печаль, что и часом ранее.
— Да… возможно, и так…
Корра слезла с подоконника и обняла себя руками, развернувшись спиной. Она и сама не могла ответить, к чему этот её утренний порыв. Сумятица чувств окончательно затуманила рассудок, Корра перестала понимать, что творит. Перепутались мысли и желания, а в сердце сплошной бардак. Корра сжала кулаки. Невозможно и дальше лелеять мечту выкарабкаться из затеянного ею бедлама без последствий.
— Пойду пораньше, — негромко произнесла Корра, повернув голову к Мако. — Хочу поговорить с ним.
— Разве вы не всё обсудили? — он застегнул последнюю пуговицу и взял Корру за руку, потянув к небольшому столу возле плиты. — Что ещё ты хочешь от него услышать?
— Прошу тебя, не заводись, — Корра проследовала за ним. Мако усадил её на высокий стул и ушёл к холодильнику. — Я хочу сказать, а не слушать. Не думай, что мне это легко даётся.
Мако шумно выдохнул. Конечно, он знал, что её любовь не призрачное видение, что она настоящая, но при всём этом лишь мысль, что её коснётся кто-то другой заставляла полыхать от ревности. И чем дольше он подогревает внутри себя зарево гнева и зависти, тем больше боится сорваться на самом дорогом, что у него есть.
— Не могу простить себя за то, что позволил тебе связаться с этой сволочью, — наконец произнёс он и поставил перед ней тарелку с ароматным завтраком.
— Позволь мне наконец поставить точку в этом дерьме и забыть.
Больше они не разговаривали, думая каждый о своём. Яркие солнечные лучи вспыхнули из-за туч и тут же скрылись под тяжёлым свинцом. Крупные капли били по стеклу, нарушая натянутую между двумя влюблёнными тишину, отнюдь не разбивая напряжение. И в глазах обоих, словно солнце за тучами, пряталась любовь под толщей обид, ревности и огорчений.