Любовь и вино.

Луиза организовала потрясающую презентацию «Сaymus Cabernet Sauvignon», которую не смог не оценить даже сам Киану. Такого размаха он никак не ожидал. Вино было представлено наилучшим образом. Нанятый ею кавист был неподражаем, а клиенты, поставщики и крупнейшие закупщики О’Брайенов были впечатлены и весьма заинтересованы в новом вине. Но несмотря на всё это Луизу пробивала мелкая нервная дрожь. Впереди её ожидал СВМ и Бельгия. Она с облегчением вздохнула, когда недавно Киану сообщил ей, что всё это время он работал над участием в другом, не менее важном международном винном конкурсе, проходящем ежегодно в Великобритании, куда собственно он и собирался лететь представлять их новое вино. А это означало, что в Бельгию Луиза полетит одна. Не сказать, что её это сильно обрадовало, но однако и не огорчило. Может самую малость... Всё же было бы приятно увидеть его лицо, если ей всё же доведётся выиграть. Все последующие дни для девушки смешались в сплошную череду встреч и мероприятий. Она уже и не помнила, когда в последний раз спала или нормально ела. Для неё не было ни минуты покоя, и она не на шутку жалела, что не послушала Киану и не взяла с собой кого-то в помощь. Киану улетел в Англию на неделю раньше, и Луиза поймала себя на мысли, что скучает по нему. Теперь не было случайных встреч в лифте и вызовов на ковер, от которых по телу девушки каждый раз бежали мурашки. Она по нескольку раз проверяла почту и телефон в надежде, что он ей позвонит или напишет. Хотя она понимала, как это глупо и нелепо. Ведь он даже не пытался ввести её в курс своих дел. Это был полностью его проект и он не станет перед ней отчитываться, в то время как ей придется. Он не лез в её работу, только наблюдал и ждал когда она оступится - всё что ему надо, это увидеть её падение.. Луиза вздохнула. Эти мысли не давали ей покоя. Ей отчего-то стало важно, чтобы он стал относиться к ней лучше.. Она не раз ловила себя на мысли, что хотела бы узнать его лучше. Узнать его ближе, чем это допустимо в их случае.. Когда конкурс в Лондоне был позади, и результаты стали известны Хёрли, он позвонил Луизе, чтобы обрадовать и подбодрить. Он знал, как она волновалась и сколько сил в это вложила. И Луиза была искренне рада этому, рада тому, что их совместные усилия не прошли даром. Но всё, что она смогла сказать Хёрли, это что она была уверена в победе их несравненного «Сaymus Cabernet Sauvignon». Хотя по правде она была счастлива за него.. Она попыталась представить его улыбку - наверняка он очень красив, когда улыбается. Только вот Луиза поняла, что за все эти месяцы их общения она ни разу не видела его улыбки. Едва самолет Луизы приземлился в Брюсселе, как она тут же составила для себя туристическую программу для последнего дня в городе. Побывать впервые в Бельгии и не насладиться её достопримечательностями было бы большим упущением. Девушка слишком любила путешествия и особо интересовалась историей, ей всегда нравилось узнавать что-то новое, но, к сожалению, времени для этого у неё никогда не хватало. В Бельгии сохранилось много выдающихся образцов архитектуры, начиная от романского стиля и до ар-нуво - именно это так привлекло девушку. Утро конкурсного дня началось для Луизы с первыми лучами солнца. Накануне она плохо спала. И не столько от нервов, сколько от большой разницы во времени. Настал день, когда должна была решиться судьба более 2000 вин из 45 стран. На брюссельский "Concours Mondial de Bruxelles " были приглашены 300 профессиональных дегустаторов из почти 40 стран. Победить в таком грандиозном конкурсе было большой честью и удачей. Сам конкурс проходил в несколько этапов. Все образцы были разделены на группы в соответствии с сортовым составом, типом вин и спиртных напитков. А также по ценовым категориям и возрасту. Судейских столиков было больше 60, за каждым из них сидело по 4 судьи. Во главе каждого столика был энолог, который отвечал за порядок, за правильность заполнения дегустационных листов, но также принимал активное участие в обсуждении достоинств или недостатков выставочных образцов. Также за каждым столом был какой-нибудь винодел, и еще двое "околопрофессиональных" деятелей, типа журналистов, критиков, рестораторов, кавистов, студентов профильных вузов и т.д. В первый этап конкурса все образцы дегустировались из одинаковых бокалов. Все дегустации проходили «вслепую». Сразу была понятна индивидуальность и характер того или иного образца, и виден стиль производства. Где-то вина более "техно" с использованием термовинификации, где-то более классические, иногда даже "дедовские" вина. Образцы оценивали по 100-бальной системе, и 45% образцов перешло во второй тур. Все это длилось около 3-х часов, после чего был перерыв на обед. Во втором туре участвовали все 45% образцов, получивших наивысшую оценку отборочного жюри, все образцы снова дегустируются из одинаковых бокалов «вслепую». В финале конкурса особое жюри принимает решение о распределении медалей: Лучшие образцы получали золотые, серебряные и бронзовые медали соответственно. Медали присуждаются в соответствии с баллами, полученными дегустационными образцами в ходе финальной дегустации. Результаты же конкурса объявили только на следующий день во время церемонии награждения. Церемония награждения победителей и призеров конкурса "Concours Mondial de Bruxelles" устраивалась на следующий день после проведения финальной дегустации. На Гала-приём, посвящённый данному событию, были приглашены все участники конкурса "Concours Mondial de Bruxelles", главы компаний-импортеров, торговых представительств посольств разных стран, а также журналисты. Луиза разговаривала с коллегами и представителями достаточно крупных компаний-импортеров. Разговор шел о бизнесе. Однако было заметно, как все волновались в ожидании результатов конкурса. Поучаствовав немного в разговоре, Луиза мельком заметила знакомое лицо. Это был мистер Джозеф Гордон. Луиза хорошо его знала: он был владельцем «Delicato Winarium» и одним из лучших производителей Калифорнийского и Оригонского вина. Их компания имела несколько крупных виноделен на побережье Калифорнии и одну очень крупную - в Орегоне. Девушка была хорошо знакома с их винами и самим мистером Гордоном. Именно к ним она изначально пыталась попасть на практику, когда ещё проходила обучение в университете Лондона. В то время его компания не была заинтересована в практикантах, и ей отказали. Однако через некоторое время, когда имя девушки стало известно среди представителей винного бизнеса, мистер Гордон сам стал интересоваться её работой и даже туманно предлагал перейти в «Delicato Winarium». В тот раз девушка отказала, но теперь ситуация в компании О’Брайенов складывалась так, что ей было необходимо прикрывать тылы. За то время, что она работала с Майклом, Луиза заработала очень хорошую репутацию, как человека верного, ответственного и работоспособного. Таких, как она, в этом бизнесе было немного, поэтому такие кадры были особенно ценны для любой крупной компании. Опыт, который она получила работая с Майклом был бесценным. Луиза мысленно просила прощение у своего глубоко уважаемого и любимого наставника за то, что вероятно не сможет сдержать данного ему обещания и остаться в компании. Луиза подошла поближе к небольшой группе мужчин и приветливо кивнула Джозефу. Мужчина мгновенно расплылся в улыбке и, извинившись, отошел от своей группы и присоединился к Луизе. - Рад Вас снова видеть, мисс Гофман. - Спасибо, мне тоже приятна такая встреча. Я тут впервые одна и мало кого знаю. Это большая удача - встретить знакомое лицо. - Ох, милая, это не так. Думаю, вам как раз многие тут хорошо знакомы.. - Знакомы, но я не была представлена им лично.. - В таком случае позвольте мне исправить оплошность вашего нового шефа.. Я слышал, что теперь компанией управляют сыновья Майкла. - Да, они неплохо справляются. - Она постаралась улыбнуться как можно более непринуждённо. - И как Вам теперь там работается? - Джозеф испытывающе смотрел на стоящую напротив девушку. - Ну, мы привыкаем друг к другу.. - Уклончиво ответила Луиза и отпила из своего бокала. Ей было некомфортно от этих вопросов. А ещё, профессиональная этика не позволяла ей говорить о внутренних делах компании. - Да, я слышал, что Киану О’Брайен весьма честолюбив и эгоистичен. - Мистер Гордон, Вы ведь понимаете, что я не имею права обсуждать с Вами работу или личные качества своего начальника. – Луиза улыбнулась, стараясь замять скользкую тему, но Джозеф понял, что девушка не в восторге от работы с новым начальником. - Конечно, Вы правы. Простите. Знаете, мисс Гофман, я был бы счастлив, появись у меня однажды возможность поработать с Вами.. – Он улыбнулся – Обращайтесь ко мне в любое время! - Спасибо. Какое вино Вы выдвигали на конкурс? - О! Наше превосходное Калифорнийское «Woodhaven Merlot»! Вы просто обязаны его попробовать! - Обязательно приобрету бутылочку, как только оно появится на прилавках! - Заверила его Луиза. Вина их компании действительно были хороши. - Ох.. Думаю, у меня есть одна с собой.. - Благодарю, но.. - Не продолжайте! - Он вскинул руки в сдающемся жесте. - Я Вас искренне уважаю, мисс Гофман, меньше всего мне бы хотелось как-то вас оскорбить.. - Это.. очень мило с Вашей стороны.. – только и нашлась ответить Луиза. Их разговор прервал голос ведущего. Сотни людей с разных концов зала потянулись к небольшой сцене и начали занимать свои места. Началась церемония награждения и объявление результатов конкурса. Луиза вслушивалась в каждый звук. Сердце клокотало в груди так, что казалось вот-вот пробьёт грудную стенку и бросится в ноги ведущему. Она никогда ещё не испытывала такого волнения. Третье место в конкурсе разделили два вина: одно от испанского производителя, другое - от французского. Второе ко всеобщему удивлению получили немцы. А первое.. Луиза не могла поверить своим ушам! Звук голосов, шум аплодисментов и она словно в тумане. Девушка не помнила, как вышла на сцену, как получила грамоту и награду. Она должна была что-то сказать, но что? Луиза совершенно не подготовилась, и у неё не было опыта в таких вещах. Она что-то говорила, благодарила и потом, помолчав, она произнесла слова, которые считала самыми важными.. - Я сегодня стою здесь, перед вами только благодаря труду, упорству и профессионализму одного человека. Очень важного человека. Научившего меня всему, что я знаю. Это вино - последняя работа мистера Майкла О’Брайена. Это его победа! И мне бы хотелось, чтобы сегодня ваши аплодисменты были в его честь. Спасибо.. – Закончив говорить, Луиза почувствовала, как предательски защипало в глазах. Ощущение радости переполняло её всю. Не та радость, которая хлещет через край стирая границы, а которая льётся тихой волной из самого сердца. Она словно в тумане попозировала для фотографов и более менее пришла в себя только когда вернулась на свое место. - Замечательная речь, мисс Гофман! – подбодрил её Джефри. – Поздравляю! Вы это заслужили.. - Спасибо.. Позже Луиза принимала поздравления, общалась с потенциальными клиентами, давала интервью и позировала для многочисленных репортеров. Проснувшись на следующее утро, она ощутила себя заново родившейся. После всех бессонных ночей, истраченных нервов и состояния на грани с депрессией она наконец почувствовала освобождение. Да. Она выполнила свою работу безупречно! Она, черт возьми, гордилась собой! За завтраком девушка первым делом запланировала посетить сердце города, которым является площадь Гран-Плас. Эту огромную площадь окружают дома, построенные в XVII веке. Каждый имеет своё название и каждый принадлежал когда-то определённой гильдии. Медленно прогуливаясь по площади, Луиза любовалась видом окружающих зданий, попутно заглядывая в сувенирные лавочки. Девушка постояла некоторое время, любуясь расположенным на площади зданием мэрии, представляющее собой шедевр готической архитектуры. А напротив ратуши возвышался «Дом Короля» - дом, в котором, несмотря на название, никогда не жил ни один король. Здание было воздвигнуто в XIII веке, дом служил поочерёдно складом для пекарей, трибуналом и тюрьмой. Теперь же в «Доме Короля» находился Коммунальный Музей. Луиза решила в него не заходить, а продолжить свою прогулку по городу. В справочнике она вычитала, что неподалёку от Гран-Плас находится знаменитый фонтан - Писающий Мальчик. Именно к нему она и направилась. Несколькими улицами далее Луиза наткнулась на статую Писающей девочки, а ещё чуть дальше была статуя Писающей собачки. Между Верхним городом с королевским дворцом, парламентом и Дворцом Правосудия и Нижним городом - историческим центром Брюсселя с ратушей, жилыми домами и домами ремесленников - расположена гора Искусств. Именно туда девушка хотела попасть больше всего. С верхней точки горы Искусств можно было увидеть Гран-Плас, а в солнечный день к тому же Атомиум и базилику Святого Сердца. Помимо Королевской библиотеки на Горе находится комплекс музеев и художественных галерей, которые она непременно должна была посетить..

***

- Ты прелестно выглядишь. В устах Тома этот комплимент прозвучал совершенно иначе. От его голоса с хрипотцой ее тело словно обдало жаром. - Да и ты тоже. Том выглядел просто потрясающе. И это было не только из-за идеально сидевшего на нем костюма. И не из-за белоснежной сорочки, подчеркивающей его яркую внешность. Дело было в другом: в тёмных глазах, горевших огнем предвкушения, в улыбке, игравшей на его губах, в чертах лица. Он был особенным. Когда только она успела прийти к этой мысли? Кира, волнуясь, набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула, стараясь успокоиться. - Надеюсь - произнесла она, - тебе понравится ресторан, который я выбрала. Через пять минут Том поставил свой «БМВ» на парковку ресторана. Он обошел вокруг машины и открыл пассажирскую дверь. - От тебя приятно пахнет - сказала она, когда он наклонился, чтобы закрыть за ней дверь. Он рассмеялся, не ожидая такого комплимента, и вдохнул её аромат. Аромат полевых цветов. - От тебя тоже. - Я не пользуюсь духами. - Она улыбнулась. - Я обычно не пользуюсь парфюмерией, это мешает работе. А сейчас… сейчас я просто забыла. - Тебе не нужны никакие искусственные запахи. Твоя кожа пахнет свежестью и чем-то сладким, как ветер на цветущем лугу. У неё перехватило дыхание, когда он заглянул в её глаза, отливающие теплым серебром. …Их двенадцатый столик находился на возвышении, создавая ощущение уединенности, и опасной интимности, искушая поддаться соблазну. Неподалеку от них слышались звуки настраиваемых инструментов джазового оркестра. Кира развернула салфетку и положила себе на колени. Её руки слегка дрожали, когда она взяла кусочек хлеба с тарелки. - Расслабься. - Голос Тома был тих и мягок. - Зачем нервничать? - Я не нервничаю - солгала она. Она чувствовала себя совершенно не на месте. В этом дорогом платье, которое без её ведома запихнула ей в чемодан Луиза. С этим мужчиной, сидящим напротив неё, в глазах которого ничего невозможно было прочесть. - У тебя нет никакой причины… - Том замолчал, казалось, он старается подобрать слова - для беспокойства. Это твой выбор, твоя территория. Кира вспомнила об их договоре, что сама выберет ресторан, который ей нравится и ничего не сказала. Единственным её преимуществом было то, что она проиграла пари и платила за ужин. А стало быть в любое время могла его закончить. Кира подняла глаза на Тома. Скользнув по линии его подбородка, она встретилась с его взглядом, словно пришпилившим её к стулу. - Так ты когда-нибудь была здесь? - Уголки его губ слегка дрогнули. Резкие звуки джазового ритма добавили пикантной остроты полутемной атмосфере. После секундного колебания Кира беспомощно развела руками. - Никогда не была здесь. Меган порекомендовала мне это место. Его улыбка стала шире. - Я рад. - Чему? - Внезапно Кире захотелось занять оборонительную позицию. Он положил ладонь на её руку. - Тому, что мы сделаем это открытие вместе. Вместе. Этот опыт свяжет их, усилит то чувство близости, которого она всеми силами старалась избежать. Она уставилась на их руки, его рука чуть темнее, чем её, но контраст усиливался красноватым приглушенным светом. Она наморщила нос, посмотрев на свои руки. - Твоя кожа, как шелк - пробормотал он. Кира была близка к панике. Но когда Том осторожно поднес её руку к губам, она замерла от чувственного ощущения, прошедшего через все её тело. Но прежде, чем она отдернула руку, он отпустил её. К их столу подошла официантка. Сделав заказ, Том подал Кире лист с винами. - Твой выбор. Кира заказала крепленое красное, о котором слышала много хороших отзывов. Через несколько минут официантка вернулась с вином и, наполнив бокалы, удалилась. Оба молчали. На сцене певица в черном платье пела об одиночестве ушедших вечеров. Сделав глоток вина, девушка немного пришла в себя. Ей стало любопытно. Она так мало знала о нём. Фактически только то, что этот человек работает на ферме О’Брайенов совсем недавно, однако он вырос здесь и знает это место лучше кого бы то ни было. Пытаясь побороть смущение, Кира отбросила с лица волосы и решительно встретила его взгляд. Принесли их заказ. Подрумяненная утка оказалась потрясающе нежной и сочной. Но Кира была слишком поглощена их разговором, чтобы оценить её по достоинству. Музыка зазвучала громче. Хрипловатый голос певицы, сопровождаемый грустными звуками саксофона, проникал в душу Киры, порождая какую-то мучительно-сладкую боль. - - А твои родители тоже были как-то связаны с винным бизнесом? - О нет. - Её впервые обрадовала мысль, что Том не был из семьи богачей, что смотрят на других сверху вниз. Она подняла голову и сказала: - Моя мать была учителем в школе, отец – врачом в поликлинике. Нас было двое детей в семье: я и сестра. Мои родители никогда не были богаты.. По правде, частенько они едва сводили концы с концами, особенно когда отправили Луизу на обучение в Лондон. Им было тяжело.. Несколько секунд он задумчиво смотрел на неё. - Мы с братом росли совсем в других условиях, - сказал он, - у меня было всё, чего я хотел. - В детстве мы с сестрой дали себе обещание, что никогда не будем жить как наши родители. – Она грустно улыбнулась - Мне повезло, я любила школу. И поняла, что хорошие оценки - это мой путь наверх. - Мудрое решение для ребенка. - Моей сестре тоже всё удалось. Она поднялась очень высоко, по сравнению с тем, как мы жили раньше. Ей пришлось быстро повзрослеть. Родители не могли оплачивать её обучение в Англии, и ей приходилось самой зарабатывать на жизнь. Мне было проще - у меня всегда был кто-то рядом: сначала родители, потом сестра.. Кира подняла бокал, благородное вино мягко скользнуло по её горлу. - Ты должно быть гордишься ею? - Конечно. Зачем она ему всё это говорит? Она никогда не рассказывала о своем детстве. Слишком унылые воспоминания. - Должно быть, этот путь наверх вам немалого стоил? - Труд и полная сосредоточенность. Я провела школьные годы, уткнувшись в учебники. И потом, в университете, она тоже корпела над книжками, когда ее сокурсники отправлялись на свидания и вечеринки. Ей были нужны самые высокие оценки, чтобы получать стипендию, которая дала бы Луизе возможность передохнуть, а ей учиться дальше. Она подумала о бессонных ночах за книжками. О свиданиях, которых у нее не было. Тогда это казалось неважным, у неё были свои приоритеты. - Могу представить, какие были жертвы. Кира кивнула. - Сложнее всего было, когда Луиза переехала в Нью-Йорк. Она отвела глаза и посмотрела на сцену. Под оживленный ритм там увлеченно танцевали несколько пар. Том проследил за её взглядом. - Ты хотела бы потанцевать? По лестнице они спустились туда, где на маленьком пятачке тесно сгрудились пары. - Должен признаться, я преклоняюсь перед тобой. В его глазах не было и тени насмешки. Только искреннее восхищение… и что-то еще, что заставило адреналин хлынуть в кровь. На её щеках выступил румянец. - Я, кажется, смутил тебя. - Я очень легко краснею. Это досталось мне от матери. - А как насчет роста? - Мои родители оба высокие. А мать еще и такая же худая. Его руки оказались на её талии. - Не худая, а стройная. Одна рука опустилась еще ниже… За разговором она не думала о том, что на ней надето. Проклятье. Надо держать себя в руках. Иначе рано или поздно эта неспособность сдерживаться выдаст её. Чёрт, он может подумать, что она увлеклась им… что пытается подтолкнуть его. От этих мыслей Кире стало неуютно. Его руки тут же поднялись и остановились на её талии - там, где им собственно и надлежало быть. - Расслабься. Эти тихие слова, сказанные на ухо, оказали прямо противоположное действие. Каждый мускул её одеревеневшего тела напрягся. Она попыталась отстраниться, но вокруг них было так много танцующих, что просто некуда было деваться. Его мягкие объятия, чувственный ритм музыки, волнующий тембр саксофона, приглушенные краски, полутьма клуба - всё, казалось, было против неё. Её руки на его плечах расслабились, бедра начали двигаться в такт музыке. Когда она в последний раз так танцевала? Словно растворившись в незнакомом мире, Кира позволила волне звуков подхватить себя. Танцующих становилось всё больше. С каждым движением она чувствовала себя всё свободнее. Она приблизилась к нему почти вплотную, её пальцы зарылись в его волосы. Волосы были шелковистыми, более упругими, чем её, совсем непохожими на те, которых она когда-либо касалась. Её пальцы играли с ними, поглаживали его шею - словно жили своей собственной жизнью… - Кира… - Она почувствовала его дыхание возле уха. Дрожь удовольствия прошла по ней, заставив откликнуться все её тело. Он наклонился ниже. Под легким покровом черных волос его губы коснулись её шеи. - Том! Он поднял голову. - Слишком быстро? Не в силах произнести ни слова, она замерла, ослепленная вспышкой желания, подобно которой никогда не испытывала. Слишком быстро? Черт! Её сердце стучало о ребра. Она вывернулась из его рук, не осмеливаясь взглянуть на его губы, оказавшие на неё такое действие. - Давай пропустим следующий танец - прозвучал едва слышно её голос. Вернувшись к их столику, она едва держала себя в руках, чтобы сохранить самообладание. К ним подошла официантка. Кира отказалась от десерта и попросила счёт. Боковым зрением она заметила, как Том поднял брови, но её это не волновало. Кто оплачивал ужин, тот мог и закончить всё это. И не нужно буравить её взглядом и вскидывать брови в этой своей чисто мужской манере. Официантка принесла счет в кожаной папке и, улыбнувшись, подала Тому. Кира жестом остановила её. Но он уже взял папку и, когда Кира ухватилась за другой её конец, не выпустил и потянул на себя. Официантка смотрела на них во все глаза. Кира почувствовала, как начали краснеть её щеки. - Отдай мне счет. Пожалуйста. Он медленно покачал головой: - Ты оплатила свою долю тем, что пришла на свидание. У неё не было никакого желания быть у него в долгу. Но и говорить об этом в присутствии официантки - тоже. Как только Том оплатил счет, она сказала: - Мне хотелось бы уйти. Напряжение вернулось к ней, сжав её в своих тисках сильнее, чем прежде. Подхватив свою маленькую сумочку она была на ногах прежде, чем он успел отодвинуть ей стул. - Что случилось? - спросил он. - Ничего. Разве можно было сказать ему о том странном ощущении, каждый раз возникавшем у неё при его приближении? - Хочешь немного пройтись? Она быстро кивнула, но потом подумала, что лучше было бы отказаться. Возможно, прогулка развеет это изматывающее душу беспокойство. Может то, что случилось на танцплощадке - просто плод её разгоряченного воображения? Прохладный ветерок немного успокоил её. - Не хочешь накинуть мой пиджак? Ей и без того было жарко. - Здесь тепло - сказала она. Она не могла принять от него пиджак, не могла позволить себе оказаться окутанной его запахом, еще сильнее ощутить ту трепетную дрожь, что всё ещё волнами накатывала на неё. Повернувшись спиной, Кира направилась к переливавшемуся всеми цветами радуги фонтану. Она немного пришла в себя, пока они молча стояли и смотрели, как фонтан менял свои краски - как синий цвет сливался с красным, они растворялись друг в друге и образовывали густой пурпур. - Фантастическое зрелище, не правда ли? - Фантастическое. - Его взгляд был направлен на девушку. К тому времени, когда Том остановил машину, Кира была словно одно сплошное дрожащее ожидание. Осмелится ли она позволить ему поцеловать её? В то же мгновение в её сознании мелькнула мысль, что она может уехать отсюда в любой день. - Мы не выпили кофе - сказала она. - Давай зайдем в дом, я приготовлю. - Её голос дрожал от волнения. - Спасибо. - Уголки его губ медленно поднялись в улыбке. - Но я не думаю, что мне следует заходить. Она не хотела его отпускать. Для неё вдруг стало жизненно важным, чтобы он остался. В следующий раз у неё не хватит смелости решиться на это. - Ну, может быть, тогда по бокалу на ночь? - Он долго-долго смотрел на неё, потом усмехнулся. - Ну что ж, пожалуй, не откажусь. Они вошли внутрь. Кира бросила сумочку на низенький комод. Том достал бутылку канадского вина из холодильника. - Днем отсюда открывается замечательный вид на виноградники. - Медленно и осторожно он до половины наполнил вином высокие стаканы. Они тут же матово запотели от налитого в них ледяного напитка. - Присаживайся. Когда она опустилась на кушетку, Том подал ей стакан. Он сделал глоток. - Изысканный вкус. Богатый. - Она рассмеялась столь лаконичной оценке. - Не слишком сладкое? - Да, сладкое… - Его взгляд заставил замереть её смех. - Но не приторное. Кира расслабилась - он говорил о вине. Устроившись на низеньком стульчике рядом с ней, Том любовался девушкой. - Твой брат, чем он занимается? Он улыбнулся. - Он работает в компании О’Брайенов в Нью-Йорке. - Значит, вы оба продолжили работать на них? - Так получилось. Майкл дал нам возможность учиться, возможно, так мы оплачиваем свой долг, и потом, мне здесь нравится, это мой дом. - Но почему ферма? Ты бы мог работать в компании, в городе. Она пыталась сложить головоломку, слишком много было у неё вопросов без ответов. Кто он, он явно был привыкший к хорошей жизни, но мог ли его отец, простой управляющий на «O’Brian Farm Winery» позволить себе обучать сыновей в Гарварде? - Я не знаю, я всегда был больше заинтересован в создании, а не управлении. - Управлении? - Я имею в виду, работу в офисе.. Это не то, что я люблю. Слишком хлопотно, много бумажек и нет свободного доступа к хорошему вину! Она удивленно вскинула брови, а он рассмеялся. - Я пошутил, про вино. Просто, создавать - это творческий процесс. Мне всегда было интересно наблюдать за отцом. - Разве он не был управляющим? - Иногда он помогал на винодельне.. – поправился он и чертыхнулся про себя. Нужно быть осторожнее и думать, что говорить. - То есть он был виноделом? - Не совсем.. – Кира изучающее посмотрела на парня. Что-то в его словах было не так. - Я не могу понять одного. Зачем Гевин О’Брайен вызвал меня сюда, в то время как сам непонятно где? Разве он не должен управлять поместьем? Том замер. Она и представить не могла, что он и есть тот самый Гевин О’Брайен. - Я имею в виду, что он бы мог хоть немного помочь брату.. - Он помогает. - Разве он не должен помогать здесь? Том нахмурился. - Не думаю, что это нас касается. Почему ты так хочешь с ним встретиться? Кира пожала плечами. - Я много о нём слышала. Луиза отзывалась о нём довольно двояко, и мне хотелось бы понять, что это за человек. И потом, по его вине я застряла тут, вместо того, чтобы работать в городе. Если бы он не сачковал, то вдвоём мы бы давно закончили инвентаризацию. - Мне казалось тебе тут нравится.. - Я скучаю по сестре.. - Вы очень близки? - Да. – Кира улыбнулась, вспоминая сестру. – Она вся моя семья. - Ты говорила, что тебе было тяжело после её переезда в Нью-Йорк, почему? Он чувствовал, что именно в тот период в жизни девушки что-то произошло. Что-то, о чем она не хотела бы говорить. Но он видел то странное выражение её лица, когда она об этом обмолвилась. Кира задумчиво посмотрела на парня. Те воспоминания тяжелым грузом лежали на душе, она так и не решилась рассказать сестре всю правду. Может, если она поведает ему самое сокровенное, столько лет терзавшее её сердце, словно старый ржавый осколок, ей станет хоть немного легче!? В конце концов, скоро она уедет, и они возможно больше не встретятся. Сейчас или никогда. - Лизи в тот год получила работу в «O'Brian Wine Сompany». Просто, ещё когда я была студенткой.. Том кивнул, его взгляд стал сосредоточенным. - Кое-что случилось… - Она помолчала и с явным усилием продолжила, - со мной на курсе был один парень. - Её голос звучал очень тихо, словно вся жизнь ушла из него. - Не надо мне рассказывать о старых увлечениях… - Это не было увлечением. - Она судорожно втянула в себя воздух. - Донни был молод, хорош собой, уверен в себе. Многие девчонки считали его привлекательным. Том нахмурился, сбитый с толку неприязнью в её голосе. - Так, значит, ты его таким не считала. - Это скорее прозвучало как вопрос. - Нет. Поначалу нет.. - Она виновато посмотрела на него. - Но потом ты изменила свое мнение - догадался он. - Да. - Она отвела взгляд. - И? - Мы часто собирались вместе с друзьями у меня дома, вместе занимались и готовились к зачётам. И как-то раз все уже ушли… кроме Донни. Это был очень жаркий вечер. Я была в шортах и майке без рукавов. Майка была такого ярко-желтого, солнечного цвета… - Её голос оборвался. - Как хорошо я всё это помню… Предчувствие кольнуло Тома. Он потянулся к её рукам. Они были холодны как лед. - К тому времени он стал мне нравиться. После смерти родителей мне было не до романов и потом, я чувствовала себя одиноко после переезда сестры. Донни был единственным, кто проявлял ко мне интерес. Все было так.. – её голос оборвался. – не так как я себе представляла. - Он попытался… - Поцеловать меня. Мне не очень это понравилось. Но у меня никогда никого не было. Вся моя жизнь заключалась в учёбе. Мне было любопытно. В следующий раз, когда кто-нибудь заговорил бы о парнях, я не сидела бы красная, как рак. И думала, что ничего плохого не будет, если позволю ему поцеловать меня. - Но он не остановился на этом, да? - Не остановился… - Её пальцы сжались в кулак. - Он начал трогать меня. В начале это было даже приятно, но потом.. Я хотела остановиться, но было слишком поздно.. Всё случилось так быстро. А потом... потом он начал оскорблять меня. Я чувствовала себя облитой грязью с головы до ног. Он говорил такие вещи! - Она закрыла лицо руками, её тонкие пальцы мелко дрожали. - Кира - Том пытался пробиться сквозь её отчаяние - его нет здесь сейчас. Он говорил это, потому что хотел унизить тебя. - Я знаю… - Она подняла голову. Её дыхание участилось. - Потом он ударил меня.. - И ты никому не рассказала?! - Нет, мне не хотелось чтобы о случившемся стало известно, я и без того была достаточно унижена.. – Она остановилась и нагнулась вперед. Плечи Киры судорожно вздрагивали. - Но мне повезло, через неделю другая девушка заявила на него в полицию. Он пытался.. хотел.. В конечном итоге его осудили за оскорбление действием. Его счастье, что эта мразь в тюрьме, подумал Гевин. Будь этот мерзавец на свободе, он преподал бы ему такой урок, которого тот не забыл бы до конца жизни. - Негодяй! - Не желая испугать её, Гевин заретушировал в своем голосе ту ярость, что бушевала в нём против незнакомого ему Донни. - И сейчас меня беспокоит… - Что? - Что кто-то может подумать… - Может подумать, что это твоя вина?! - Он в изумлении уставился на неё. - Никогда! Нельзя считать мужчину достойным, который мог бы подумать, что в этом была твоя вина. Кира сгорбившись сидела на своем маленьком стульчике, словно ей хотелось сжаться и исчезнуть. - Я знаю это. Но иногда всё равно чувствую себя… - Виноватой? - Она грустно вздохнула. - Кира, тебе не за что чувствовать себя виноватой! - Он открыл ей свои объятия. Она доверчиво потянулась к нему, уютно устроившись на его широкой груди. - Мне хочется крепче обнять тебя, ты не против? - Нет… Конечно, нет. В кольце его сильных рук она почувствовала себя уютно и защищено. - Я хочу поцеловать тебя. - Его дыхание обдало теплом её щеку. На мгновение она замерла. Потом подумала… и кивнула в знак согласия. Его пальцы коснулись её подбородка. Кира закрыла глаза и подняла к нему свое лицо. - Открой глаза. Я хочу, чтобы ты видела, кто целует тебя. - Его голос был так нежен, что она почувствовала комок в горле. Она открыла глаза. Гевин наклонил голову, его губы слегка коснулись влажных губ Киры. - Почему ты сама не целуешь меня? Его глаза были такими тёплыми, в голосе была слышна улыбка. - Все будет хорошо. Кира потянулась к нему, и их губы слились в первом для неё настоящем поцелуе. Происходящее потрясло, одновременно обдав всё тело невыносимой головокружительной сладостью. Она чувствовала на своих губах вкус холодного вина вперемешку с его теплым дыханием. Когда Гевин поднял голову, Кира готова была взмолиться, чтобы это никогда не кончалось. Должно быть, он что-то прочитал в её глазах и снова наклонился к ней. В этот раз его губы были настойчивее. Откинув голову, она ответила ему и приоткрыла свои губы. Потрясающие ощущения волнами окатывали всю её с головы до ног. Словно во сне, она дотронулась пылавшими ладонями до груди Тома. И ощутила, как сильно колотилось о ребра его сердце, но поцелуи, которыми он осыпал её лицо, были легки, трепетны и нежны. Его пальцы легкими касаниями прошлись вдоль выреза серебристого платья. Кира задержала дыхание, когда его рука скользнула к её груди. И остановилась. Сердце стучало так громко, что должно быть Том слышал его удары. Чувства девушки обострились так, словно оголился каждый кончик нерва. Ей захотелось с головой погрузиться в эти чувства. - Не торопись, не торопись - прошептал он. Она так долго пробыла замороженной. Возвращение к жизни было подобно агонии. Кира чувствовала себя ужасно неуверенной, в который раз пытаясь угадать, что Том мог думать о ней. - Все нормально? - Его голос был хриплым. - Да. - Она хотела, чтобы он перестал говорить и снова поцеловал её. Его рука чуть двинулась. - Я не слишком тороплюсь? - Она лишь покачала головой в ответ, не в силах произнести ни слова от переполнявших её эмоций. Когда кончик пальца Тома дотронулся до её соска, по телу Киры разлилась волна такого удовольствия, что из её уст вырвался едва слышный стон. Другая его рука медленно двинулась к краю платья. Она следила за её движением по своей коже, смотрела, как та исчезает под тканью… - Мы остановимся, как только ты скажешь - прошептал он. - Ты здесь командуешь. Его губы снова были на её губах. Поцелуй был глубоким, его рука медленно двинулась выше.. У Киры перехватило дыхание, нервы натянулись, как струна. Уловив напряжение девушки, его рука тут же опустилась вниз, Кира подняла глаза. - Думаю, достаточно. Нет. Но она не произнесла этого вслух. Она просто не могла говорить. Он крепче прижал её к себе. - О, Кира. Господи, какая она оказывается трусиха. Почему он вообще здесь до сих пор? Другой мужчина давно бы уже отправился на поиски более легкого хлеба. - Извини - пробормотала она. Он вскинул голову. - Извинить? Тебе не за что извиняться. Это я должен просить прощения за то, что всё случилось слишком быстро. Слишком быстро? Лицо Киры вдруг посерьезнело. - Всё в порядке. Правда. - Клянусь, что никогда не причиню тебе боль. И никогда не сделаю того, чего бы ты не хотела. Мы будем двигаться с твоей скоростью. - Его слова проникали ей в самую душу. Он думал, что торопил события. Это было бы чересчур для неё - пытаться убедить его в обратном. Лежа в постели, Кире с трудом верилось, что после всего, что у них было, Том просто поцеловал её в щеку и пожелал спокойной ночи. И ушёл. А она осталась. Сжигаемая своей страстью. В состоянии, в котором никогда не ожидала себя найти. Даже через миллион лет. Кира беспокойно ворочалась в постели. Льняные простыни казались холодными для её разгоряченной кожи. И только спустя несколько часов она смогла забыться тревожным сном..