Stop, Baby

Алые шелковые ленты плотно фиксируют руки Кэтрин у большого деревянного изголовья кровати. Она пытается пошевелить ими, тем самым, лишь натягивая путы. Глаза завязаны такой же лентой, губы прокусаны до крови. Она извивается, безуспешно пытаясь вырваться. - Ааа… Деймон беспорядочно бьет ее черным кожаным стеком по ногам, груди, шее и животу. На пару секунд удары прекращаются, и Кэтрин чувствует у себя на коже нечто среднее между уколами и пощипыванием. - Деймон? – она тяжело дышит и слегка поднимает голову, не смотря на то, что все равно не сможет увидеть его, - что это? - Электрошокер. Она застывает от его ответа, а стек неожиданно сменяется павлиньим пером, которым Деймон легко и быстро проводит по ее разгоряченному телу. Комнату заполняет девичий крик, и Кэтрин снова с силой натягивает ленты, на это раз уже от удовольствия. Убрав шокер, и, продолжая путано водить пером по чувствительной коже девушки, Деймон разводит в стороны ее ноги и резко входит в нее. - Деймон!!!!!!!! – по ее телу проходит дрожь, он тянется к изголовью кровати и развязывает ленты, удерживающие ее руки. Даже не дождавшись, когда он откроет ей глаза, и, не сделав этого самостоятельно, Кэтрин бросается к нему и обвивает руками за шею. Он снова до крови прокусывает ее нижнюю губу, и девушка громко вскрикивает от боли. Деймон бешеными глазами смотрит на ее раскрасневшееся тело, покрытое «гусиной кожей», припухшие губы, все еще завязанные глаза, тонкие черные дорожки, размазанной от слез туши, на щеках, издает сдавленный стон и медленно проводит языком по ее нижней губе, слизывая выступившую кровь. - Слишком сладко… - жарко шепчет он ей в самые губы, - ты сладкая. Кэтрин всем телом прижимается к нему, поднимает руку и срывает ленты с глаз. Он моментально ловит ее ошалевший взгляд, и улыбается безумию, которое читает в нем. Несколько резких движений, и Кэтрин с криком впивается ногтями в его, еще не зажившую спину. Кэролайн остервенело вытирает руки салатовой тряпочкой из микрофибры. - Эти блестки ничем не оттираются! - Кэр, - Бонни подозрительно смотрит на нее, - что, с Лиамом никаких изменений? - Это, что?! – Кэролайн закатывает глаза, - так заметно?! - Прости, но, да, - Елена натягивает куртку и поправляет волосы. - Мы расстаемся, - Кэролайн с грустным лицом опускается на край парты, - так больше продолжаться не может. Правда. - Но, вам же хорошо вместе, – Бонни хмурится, глядя на подругу. - Бон! – Кэролайн вскакивает на ноги, - какой, хорошо?! У нас большие проблемы в сексе! Хотя, нет, не так! У нас нет проблем, потому что нет секса! Зато, блин, да, он дарит мне дождь! Очевидно, потому, что осень, дотянули бы до зимы, он бы перешел на снег! Хватит, надоело! Я хочу нормального парня! Который будет иногда писать мне сто сообщений в час, а иногда сутками не отвечать на мои звонки! Гонять на полудохлой тачке! Ругаться матом! Напиваться! Спать со мной! Я хочу отношений, которые нормальны для семнадцати лет, а не для пятидесяти!! - Ладно, - неуверенно кивает Бонни, - мы поняли. Девочки выходят из класса и, хихикая над, все еще продолжающей возмущаться, Кэролайн, идут к выходу. - Бонни? - Кай, какого черта?! – девушка закатывает глаза, - я не хочу видеть тебя! - Врешь! – он хватает ее руку и нежно целует в ладонь, - хочешь. - Паркер, пожалуйста! – она сжимает ладонь в кулак и вырывается от него, - мне надоело все, что происходит! Прости, но то, что ты устроил после своей поездки в Уитмор, это уже перебор! - Ну, прости ты меня! – он перегораживает ей дорогу, - я же уже не один раз извинился! Ну, что мне еще сделать?! - Запомнить этот случай и больше не косячить так! – Бонни сверкает глазами, - но уже с какой-нибудь другой девушкой. А со мной у тебя больше нет ничего общего! Ты, кажется, там, в кого-то влюбился?! Прекрасно! У тебя есть реальный шанс не просрать хотя бы эти отношения! Но запомни, чертов ты придурок, если человек тебе дорог, нельзя забивать на него! В противном случае, все поворотится снова! Надеюсь, эта история поможет тебе в жизни! А теперь дай пройти! – она тяжело дышит и сердито смотрит на него, - дай пройти, я тебе сказала! Кай покорно отступает, немного пораженный ее пламенной речью. - Бон, я… - Всего доброго! – задев его плечом, она проносится мимо и, вслед за подругами, исчезает на лестнице. Кэтрин распахивает входную дверь и влетает в дом. - Мам! – она трясет головой, и кудри рассыпаются по плечам, - мам, ты дома?! - Да, - Изабель в домашнем спортивном костюме выходит в прихожую, - ты голодная? - Ага, - Кэтрин чмокает ее в щеку и проносится на кухню, - а еда есть?! - Есть твои хлопья и куриные котлеты, - Изабель идет следом за дочерью, - Елена пошла прогуляться. - Знаю, - Кэтрин откусывает котлету и вытаскивает из холодильника пакет молока,- мам, а ты мне блузку для завтрашнего костюма постирала? - Конечно, постирала, - Изабель берет из рук дочери миску и аккуратно наливает в нее молоко, - ты чего такая дерганная? - Не знаю, - Кэтрин усиленно пытается погасить шальной блеск в глазах, но он почему-то никуда не уходит, - в предвкушении завтра, наверное. - Ясно, - Изабель слабо кивает и опускается на стул, - Джон заходил… - Что ему надо?! – Кэтрин моментально сжимает кулаки. - Спрашивал, зачем я настраиваю вас против него, - Изабель морщится, - никогда не думала, что так будет. Почему-то была уверена, что, чтобы ни было, нам удастся сохранить человеческие отношения. - Это его вина, - Кэт равнодушно пожимает плечами, - никто не заставлял его уходить к этой шалаве! - Кэтрин! – Изабель округляет глаза. - Ой, мам, хватит, а? – девушка жмурится, - ты всю жизнь работаешь в школе! Для тебя, что, новость то, что подростки ругаются? Нет? Ну, и я так думаю. - А ты повзрослела… - Изабель с удивлением смотрит на дочь, - как-то быстро… - Мам, мне семнадцать лет, - Кэтрин серьезно смотрит на нее, - а, можно вопрос? – в карих глазах вспыхивает неподдельный интерес. - Ну, попробуй, - Изабель слабо улыбается, наблюдая, как дочь усаживается за стол, напротив нее, щедро засыпая хлопья в миску. - А папа был у тебя первым… - Кэтрин запинается, - ну… мужчиной? - Папа? – улыбка на ее губах моментально становится грустной, - нет… - Ой! – Кэтрин сверкает глазами, - мам, расскажи! - Обязательно расскажу, - Изабель часто кивает, - только как-нибудь потом, ладно? - Тебе неприятно об этом говорить? – Кэтрин хмурится. - Мне больно об этом говорить. - Почему? - Потому что этот человек умер, - Изабель внимательно смотрит на дочь. - Давно? - Двадцать лет назад. Его звали Дамон. Черные, как смоль волосы, иссиня белая кожа, ярко голубые глаза. Это был двоюродный брат Кэрол. Он гонял на мотоцикле, играл на гитаре, рассказывал веселые истории и обожал свою младшую сестренку, впрочем, так же, как и она его. Именно в честь него Кэрол хотела назвать сына, но он сказал, что это плохая примета, и в одной семье не должно быть двух одинаковых имен, потому, что одного обязательно заберут. Тогда Кэрол назвала ребенка Деймоном, но это не помогло. Дамона забрали… кто-то. Небеса. Когда они познакомились, он часто приезжал в гости к сестре, и иногда подвозил Изабель до дома. Он стал у нее первым. Они влюбились, он обещал жениться, познакомился с ее родителями, попросил ее руки. Все шло хорошо, все были уверены, что он серьезно относится к Изабель, она безоглядно верила ему, со всех ног рвалась на их встречи, видела его во сне. В годовщину знакомства он сделал ей предложение, она согласилась. Он познакомил ее со своей семьей, купил кольцо, Изабель выбирала платье. Она тогда училась в Уитморе в педагогическом колледже, а он работал в Атланте и мотался почти каждый день между Мистик-Фолс, Атлантой и Уитмором. Именно в Уитморе он снял для них квартиру, начал перевозить свои вещи, пообещал купить машину и поискать работу поближе, чтобы не тратить каждый день по несколько часов на дорогу. А потом по дороге из Мистик-Фолс, он сорвался с моста Викери, на котором оказалось, разлито машинное масло. Как это вышло, никто так и не выяснил, а может, не захотел выяснять. Он упал в воду и его придавило его же мотоциклом. Изабель очень хотелось верить, что смерть наступила мгновенно. - Ну? – Деймон усмехается и глушит двигатель мотоцикла, - и как долго ты сюда ползла? - Полтора часа, - Елена обиженно смотрит на него. Парень подходит ближе и опускается на землю рядом с ней. - Понравилось здесь? – он устремляет взгляд на водопады. - Да. Несколько минут они оба молча смотрят на воду. - Как ты нашел это место? – Елена первая подает голос. - Просто гулял, - Деймон пожимает плечами, - и случайно обнаружил. Тут хорошо, нет людей, машин, шума. Можно думать. - Думать? – Елена хмурится. - Да, - он спокойно смотрит перед собой, - не замечала, шум мешает думать? - И, о чем же ты тут думаешь, если не секрет? - Елена внимательно смотрит на него. - О разном, - его голос спокойный и немного бархатный, - на данный момент, как бы поймать ежа. - Что? – Елена округляет глаза. - Как поймать ежа, - Деймон переводит взгляд на ее удивленное лицо и слабо улыбается, - понимаешь, если правильно взять его в руки, положить на ладонь иголками вниз и какое-то время не трогать, то он развернется и можно будет погладить его по животу. А он очень мягкий. И теплый. Елена завороженно смотрит на него, жадно ловя каждое слово. - А его ты тоже можешь… - она затихает, заливаясь краской, - ну, поиздеваться над ним..? - Ты в своем уме? – он округляет глаза, - откуда такая идиотская мысль? - Не знаю, - она краснеет еще сильнее, - просто я не понимаю… не понимаю, почему ты делаешь это. С кем ты делаешь это. А, главное, зачем. Можешь ли ты ударить меня? Или раздавить того же ежика, развернувшегося у тебя на ладони? Бьешь ли ты людей просто так или только во время… в постели. Я… опасаюсь тебя, от того, что не понимаю. - Эх, гребаные стереотипы, - Деймон закатывает глаза, - ежа я никогда не трону, - он слабо улыбается, глядя ей в глаза, - я могу причинить боль не в постели, но для этого человек должен либо навредить, либо угрожать мне или моим близким. Еще вопросы? - Зачем ты делаешь это? – она не сводит с него завороженных глаз. - Потому что могу, - он пожимает плечами, - потому что я физически сильнее. - Значит, кто-то физически сильнее, чем ты, может проделать тоже самое с тобой? - Может попробовать, - Деймон сдержано кивает, - пока это никому не удавалось. - Ты не настолько сильный, - она неопределенно морщится,- против любой силы всегда может найтись другая сила. Это же закон. - Какой закон? – он с интересом смотрит на нее. - Обыкновенный, - она пожимает плечами, - жизненный. Не бывает неуязвимых… существ. Всегда есть баланс. Должен быть. Если ты такой сильный физически, значит, у тебя есть какая-то другая слабость. - А не заметно, какая? – Деймон криво усмехается. - Катя? – Елена неуверенно смотрит на него. Губы Деймона расплываются в слабой, немного грустной улыбке. - Необратимые нарушения работы головного мозга, - в его синих глазах отражается ее лицо. - Что..? – девушка хмурится. - Елена, - он вздыхает, - я родился с травмой головы. У меня поврежден мозг. Из-за этого я слишком агрессивен. Это последствия родовой травмы. Могли быть любые, вплоть до паралича. Получилось то, что получилось. - А… - она хлопает глазами, - откуда… откуда ты знаешь? - Ты шутишь? – он слабо улыбается, - серьезно думаешь, что человека не смутит осознание того, что он хочет не любить девушку, а бить ее? Когда интересно смотреть на то, как человек извивается от боли, которую ты ему причиняешь. Когда испытываешь ни с чем несравнимое удовольствие, медленно, по частям отрезая хвост ящерице? Все равно, ведь, отрастет! Когда слышишь мамин плач из-за закрытой двери в спальню, видишь виноватые глаза отчима, после каждого такого плача, потому что он в очередной раз наврал ей, что с ее ребенком все хорошо. Когда отец носится с внебрачным сыном, как дурак со ступой. Поверь мне, с моим характером, мне не составило большого труда, узнать, что со мной не так. - И… - он сглатывает, - как же ты живешь с этим? - Счастливо, - он пожимает плечами, - я никого не заставляю, не принуждаю и не насилую. Я могу быть кем угодно, но, по крайне мере, я поступаю честно. Да, я бью женщин. Но они сами соглашаются на это. - Маму ты тоже бил? – она с опаской смотрит на него. - Тебе нужно научиться думать, прежде чем задавать вопросы, Елена, - Деймон серьезно смотрит на нее, - это может быть очень опасно. Ты можешь получить ответ. Да, я бил твою мать. Нещадно, - он ловит ее перепуганный взгляд, - ты, ведь, и так подозревала это, правда? Теперь, знаешь наверняка. И теперь, тебе придется как-то с этим жить. - А Кэтрин? Деймон запрокидывает голову и начинает хохотать. - А ты смешная, - он с улыбкой смотрит на нее, - да. Я причиняю ей боль. - Катю ты тоже бил? – Елена робко скользит взглядом по его лицу. - Нет…- Деймон хмурится, - ее я не бил. И мне бы не хотелось сегодня вспоминать о ней. Извини. Она крепко сжимала его руки и, как можно четче проговаривала незнакомые ему, малопонятные слова. Он пытался повторить их, путался в буквах, она хохотала, и все начиналось снова. У нее было черное шерстяное пальто, белая вязаная шапочка и белый длинный шарф, за который он все время ловил ее, когда она пыталась убежать от него. Он с рук кормил ее молочным шоколадом «Аленка», а, когда один раз, кусочек растаял, и она облизала его пальцы, ему показалось, что ничего острее он не испытывал ни разу в жизни. Когда, спустя три недели, он, узнав о том, что она все же выходит замуж, примчался в Москву, они напились и остались вдвоем в его шикарном номере в гостинице Корстрон, он, лаская ее лицо, и, глядя в заплаканные карие глаза, шептал, что боится сделать ей больно. И он навсегда запомнил ее ответ. «А я боюсь, что сделаю больно тебе». Так и вышло. Утром она уехала от него и этим причинила адскую боль. Елена ежится под его взглядом и сильнее кутается в бежевый шерстяной пиджак. - Замерзла? – Деймон снимает куртку и опускает ее ей на плечи. - Не нужно! – она вздрагивает, - ты остался в одной футболке… замерзнешь. - Не волнуйся, - он умиленно улыбается ей. - Почему ты такой ласковый? – Елена хмурится, - о тебе говорят такое… да, и ты сам… Деймон опирается на руки и запрокидывает голову к небу. - Смотри, - его голос спокойный и умиротворенный, - звезда упала. Загадай желание. Елена поднимает глаза и зажмуривается. Почему-то ей становится страшно, что, если она загадает свое желание с открытыми глазами, его услышат звезды, и тогда, оно точно никогда не сбудется.