The owner / Хозяин

В машину я села опустошенной. Руки, держащие пакеты с вещами, подрагивают от переваривания информации. Еще и сплошная тишина, словно тягучий раскаленный металл заполняет воздух. Я слышу только отрывки из диалога Джорджии и Джастина снаружи автомобиля. Парень очень напряжен, его желваки время от времени подрагивают под абрикосовой кожей щек. Брюнетка неизменно спокойна, ее жесты мягки, но довольно доходчивые. Мой взгляд проедает бардачок, встроенный в темный салон машины. Я все еще не могу свыкнуться с этим. Наверное, вот почему Джастин хотел… взглянуть на меня. Тогда. У него дома. В щеки ударяет жар, и я вжимаюсь спиной в кресло автомобиля, откинув голову и закрывая глаза. Никогда больше не иметь с ним романтических связей. Мы даже не успели начать встречаться, а ведь мы могли. Это так глупо, знать, что ты упустила единственную возможность жить нормальной жизнью. Я просто не успела ухватиться за свой спасательный круг, утопая в унылой и мрачной жизни. Не успела вовремя попросить его о том, чтобы он никогда не покидал меня. И в каком-то смысле, это и происходит в данный момент. Я могу видеть его, слышать, но я не могу ощущать. Неосязаемый. Размышления прерывает хлопок двери и аромат любимого одеколона, который разлился по салону машины. Я не решаюсь посмотреть в его сторону, даже просто краем глаза. Если это произойдет, я не смогу от него отвернуться. Буду изучать его модельный профиль, изучать медовые волосы, запоминать каждое действие, каждый взмах густыми ресницами. А может я утонула не в бездне отчаяния, а в этом парне? — Почему? – шепчу я, прислонив голову к окну и все еще сдерживая себя, чтобы не взглянуть на Бибера. — Так надо, Глория, извини, - с выдохом отвечает тот, не намного громче, чем я. Это нечестно. Настолько нечестно, что ком боли образовывается в районе шеи и груди. Джастин будет для меня как звезда. Я буду наслаждаться видом, знать, что он есть, что он существует, что его можно увидеть, но я не смогу притронуться к нему, как бы я не хотела. Интересно, он чувствует то же самое? Я имею ввиду, это состояние некой потери. Состояние пустоты, словно ты был материей, а потом тебя резко порвали и ты уже не тот, что был раньше. И как не ищи замену, ты никогда не найдешь то же, что было. *** Три часа утра. Я все еще не смыкала глаз. Наверное, это первый раз, когда бессонница действительно не беспокоит меня. Меня волнует мое будущее, а точнее, что с ним станет без Джастина. Ежедневно видеть его, жить в одном доме, учиться в одной школе, и ни разу не прикасаться к нему. Это мучительно, я не смогу просто так от этого отказаться. Да и он, наверное, тоже. За это время мы привыкли друг к другу. За окном светает, но комната по-прежнему погружена в темно-графитовый цвет. Силуэты мебели начинают сводить с ума, я так долго на них смотрю, что мне начинает казаться, будто они двигаются. С моим рассудком происходит то же самое. Тишина здесь, как масло в огонь. Не хватает движений, голоса. Его голоса. Я понятия не имею, куда себя деть, что мне делать без него. Может, развеяться немного? Поднимаюсь с кровати и во мраке пытаюсь найти джинсы и рубашку. Как бы не надеть ничего задом наперед, или же верх ногами, или вообще наизнанку. Но можно подумать, меня это волнует. Это же ночь, Глория, никто не увидит, не суетись ты так. И с каких пор я перестала бояться темноты? Наверное тогда, когда я нашла свой свет. Да, который больше не освещает мою жизнь. Лишь поблескивает где-то вдали, напоминая о том, что «нельзя прикасаться». Нельзя. Натягиваю найденные джинсы и просторную рубашку, после на цыпочках проходя к двери и открывая ее так, чтобы она не скрипела. Пробираюсь к двери, и надев кеды, которые еле нашла в густой темноте, захватываю ключи и выхожу из квартиры. Поверить не могу, что я сбегаю. А от кого – не знаю сама. Мы всю жизнь куда-то бежим, торопимся, боимся, что не успеем. Куда мы не успеем, и зачем мы бежим? Пожалуйста, объясните мне. Лифт разрывает ночной покой своим звонком о прибытии. Я оказываюсь в кабине и нажимаю на кнопку первого этажа, после чего металлические чистые двери закрываются перед моим лицом. Так странно ехать в лифте без него. Не ощущать жар от его тела, не видеть рядом ожидающего лица, и не переглядываться, а потом глупо ухмыляться. Пустое пространство давит на мои нервы, еще бы чуть-чуть, и я бы получила клаустрофобию. Выйдя за двери и оказавшись в просторном холле, я миную его за долю секунды и выбираюсь на улицу, вдыхая свежий запах ночи и прохлады. На улице ни души, вокруг пугающая темень да тишь. Сдерживаю себя, чтобы не ударить ладонью по лбу. Кто еще кроме меня разгуливает по улицам в три чертовых часа ночи? Главное, не наткнуться на каких-нибудь черных подростков, толкающих траву. По сути, Калифорния – не эпицентр разбоя и криминала. Здесь спокойно, и редко можно застать тут убийства или кражу. Но я все равно слишком много думаю о том, что меня поймают и убьют. Снова удар рукой об лоб: кому я, к черту, нужна? Я ведь даже не имею ничего такого, что имеют другие девушки. А чернокожие парни любят грудастых, если судить по песням, которые они пишут. Черт, Глория, пройдись и иди домой, хватит себя мыслями напрягать. Бесшумными шагами устремляюсь куда-то вперед, засунув руки в карманы джинсов и поглядывая на кобальтовое небо, с едва заметными блестками. Округлая луна не дает много света, но по крайней мере, я вижу, куда иду, и этого достаточно. Шансы потеряться в этой местности – один на миллион, так как по этому пути Джастин забирает меня на машине домой. Джастин… Встряхиваю головой и нахмуриваю брови. Я здесь, чтобы отвлечься, а не усугублять ситуацию еще больше. Чем это закончится? Тем, что я сброшусь с небоскреба? Нет, я просто, скорее всего, лягу посреди дороги и меня передавит машина. Невольно задумываюсь о смерти. Умирать больно? Чувствовать, как в легкие больше не поступает кислород, как твой позвоночник разбивается об асфальт… Под кожей пробегают мурашки, и я решаюсь лучше идти обратно и пытаться заснуть. Развернувшись, я замечаю черный силуэт в метрах двух от меня. Широкие плечи накрыты шипованной курткой, которая отблескивает в свете луны, руки засунуты в задние карманы штанов, а голова чуть склонена в левую сторону. Незнакомец не шевелится, просто стоит и смотрит прямо на меня, кажется, даже не дыша. Или не дышу я. Мое сердце практически перестало биться, в оцепенении страха я понятия не имею, что надо делать. Бежать, или начать беседу с силуэтом. И что мне ему сказать? «Доброе утро, мистер, а Вы не убийца?», или же «Не могли бы Вы, пожалуйста, не пугать меня». Держу пари, это просто обычный человек, который вышел покурить, а я накручиваю себя лишними раздумываниями. Делаю неуверенный шаг в его сторону, он стоит прямо у двери в здание, мешая пройти мне туда. Когда расстояние между нами сокращается, я разглядываю его лицо. Это тот парень, что хотел «познакомиться» со мной. Кажется, Мередит – его фамилия. Или имя. Прозвище, я не знаю, мне неважно, просто пусть он оставит меня в покое и даст пройти в дом. — Извините, могу я.. — Ты не знаешь, на что идешь, Бронте, - обрывает меня он и я отхожу на шаг, расширив глаза. — Откуда Вы.. — Заткнись, - выплевывает он, насупив брови, - я знаю о тебе достаточно, а о Бибере знаю еще больше. Ты очень глупа, если думаешь, что этот человек святой, и он хочет дать тебе защиту и гребанную крышу над твоей пустой красной головой. Он использует тебя, как свою кредитную карточку, и не более. — Хорошо, я все поняла, пожалуйста, дайте мне пройти, - мямлю я и парень сердится еще сильнее. — Ты никуда не идешь, усекла? – Мередит делает шаг в мою сторону, сокращая расстояние еще больше. — Пожалуйста, я.. Брюнет прикладывает ладонь к моему рту, заставляя меня пошатнуться, а свободной рукой вынимает звонящий телефон из темных рваных штанов, прикладывая его к уху. — Курт Мередит, - не отрывая от меня суровый взгляд аквамариновых глаз, произносит он в трубку, - да… Сейчас?.. Понял, сейчас буду. Когда парень толкает меня к какой-то огромной черной машине, я начинаю брыкаться и пытаться вырваться из его цепкой хватки. Его рука окольцовывает мою талию, прижимая к себе, но это становится болезненным, и никакого удовольствия не приносит. Все синяки в районе спины начинают невыносимо жечь, и с губ срывается стон боли. Курт усмехается, и открывает дверь заднего сиденья темно-лазурного Хаммера. Тело дрожит от парализующей паники, я не в состоянии что-либо предпринять. Я слабая и бесхарактерная, меня нельзя просто вот так оставлять, как использованную игрушку. Наверное, Мередит был прав насчет Джастина… Сильные руки отпускают меня, и я падаю на колени, снова простонав от боли и зажмурив глаза, которые начинают печь. Тяжелые вздохи рвут мои легкие, чертова боль сейчас меня убьет. Все синяки, порезы, следы от ударов, все как один начинают болеть до такой степени, что мои плечи содрогаются, а щеку пересекает первая слеза, которую уже невозможно держать. Словно молния пронзает мое тело, оставляя за собой всё новые судороги. Через водяную тонкую пленку, покрывшую глаза, я смотрю по сторонам, замечая, как два силуэта дерутся между собой. Я замечаю его. На нем только джинсы и пиджак поверх голого тела. Бибер наносит удары по лицу Курта, а тот, в свою очередь, пинает его ногами и бросается бить его по животу. Джастин ударяет брюнета локтем по носу, применив какой-то прием из каратэ, или что-то на подобие этого. Мередит падает на землю, примостив руку к кровоточащему носу. Мысленно я ликую, а снаружи умираю от физической боли. Джастин подходит ко мне и поднимает на руки, безо всяких слов и лишних взглядов. Словно он мой охранник, и не более. Просто робот, который выполняет свои указания и не имеющий чувств. Лицо Джастина, в любом случае, выглядит именно так. Он не мог так быстро остыть. Кладу голову на его плечо, прикрывая веки и замечая едва заметную дрожь парня. От него пахнет карамельным гелем для душа, что немного успокаивает меня и приглушает мои всхлипы. Когда запах квартиры окутывает меня, я окончательно расслабляюсь, осознавая, что нахожусь в безопасности. Не могу засчитать даже минуты, как оказываюсь в своей постели, и смотря как отдается Джастин. — Джастин.. – мой шепот больше похож на мольбу. — Что? – без эмоций откликается он. — Прости меня. — Нет проблем, - пожимает он плечами и уже хватает ручку двери. — Почему ты такой… холодный? – мой голос срывается на писк. — Глория, ты ни черта не знаешь, молчи, умоляю. — Так позволь мне знать! Джастин хлопает дверью и приближается ко мне, состроив зловещее лицо. Его желваки снова шевелятся на щеках, густые брови нахмурены, а под ними метают искры кофейные недовольные глаза. — Я твой чертов опекун, да? Не муж, не парень, не друг, а опекун, я должен вести себя соответственно, сдерживать себя, чтобы не обнять тебя лишний раз. Ты ни хрена не понимаешь, что сейчас происходит со мной, как мне трудно держать тебя от себя на расстоянии. Не делай хуже, я прошу тебя, - на последних словах у парня содрогается нижняя губа, и я прекрасно знаю, от каких эмоций. — Зачем ты согласился им стать, Джастин? Зачем мы находимся рядом друг с другом, если даже взглядами не пересекаемся? – я развожу руками и поднимаюсь на ноги. — За тем, чтобы обеспечить тебе защиту, я не хочу, чтобы ты была под опекой какого-то гребанного старого алкоголика, который то и дело, что бьет тебя! – вена выступает на шее Джастина, а грудь вздымается от прерывистых вздохов. — Но я ведь могу перетерпеть боль, лишь бы знать, что ты всегда сможешь затмить ее собой… - слезы текут теперь уже не от физической боли. Бибер немеет, его взгляд изучает мое лицо, а грудь не может успокоиться от злости. Что обо мне – я не могу найти в себе силы дышать и держать равновесие, поэтому снова усаживаюсь на кровать и опускаю голову, позволяя слезам катиться по моим щекам вновь. Лицо Джастина перед моим заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. — Ладно, мы что-нибудь придумаем, а сейчас не топи мою квартиру своими слезами и ложись спать, - теплый поцелуй на моем носу заставляет меня покраснеть. — Доброй ночи, Джастин. — Добрых снов, Глория.