На окраине Вселенной

      На капитанском мостике было тихо. Тишину нарушало лишь мерное гудение двигателей «Синей чайки», и едва слышные шорохи и щелчки систем жизнеобеспечения. Изредка вклинивалось шуршание страниц бортового журнала, в котором Первый, с присущей ему педантичностью, делал записи о прошедшем дне. Столько лет прошло, а он так и не избавился от привычки каждый день вести учетные записи. Хотя их давно никто не требовал, и «Чайка» уже годы и годы не состояла на службе у Космофлота. Боевая подруга, которой некогда, как огня боялись пиратские крейсера, давно растеряла свою воинственность, превратившись просто в уютный дом для троих звездных скитальцев.       Всеволод закончил делать записи и с удовольствием потянулся, разминая затекшую спину. Затем бросил взгляд влево и улыбнулся. Второй и Третий безмятежно спали, каждый в своем кресле. Сквозь затемненное обзорное стекло молодая звезда, мимо которой дрейфовала «Чайка», щедро рассыпала блики, которые танцевали на приборной панели, на лицах друзей, на пепельных волосах Норна и черных — Кима, добавляя им серебра. В последние годы друзья часто бывали на Фиксе, и невольно начали больше общаться не на привычном общегалактическом, а на фиксианском. И Всеволод все чаще ловил себя на мысли, что ему становится тяжело называть друга «Третий», что теперь хочется обращаться к нему только по имени. А иногда и вовсе казалось, что еще чуть-чуть, и он позовет кого-то из друзей мысленно. И они услышат. Всеволод внутренне смеялся над этими своими порывами, понимая, что это всё из-за той связи, что с каждым годом всё крепла вокруг Кима и Норна. Невозможно было, каждый день наблюдая это абсолютное взаимопонимание и молчаливый обмен эмоциями, не проникнуться ими насквозь.       Первый поднялся из кресла и, прихватив по дороге чашку с недопитым кофе, которая стояла на панели перед Кимом, вышел в коридор. Через десять минут должна была позвонить его младшая дочь, которая сегодня как раз возвращалась из своей первой экспедиции, в которую ее взяла Элла. Всеволод уже предвкушал, сколько впечатлений на него вывалит пятнадцатилетняя Алиса, когда «Чайка» войдет в зону досягаемости сигнала.       Капитан добрался до кают-компании, которую дотошный Ким оборудовал последними достижениями техники, и открыл каналы связи. Поставил кимову чашку на столик и с грустной улыбкой коснулся пальцами старого снимка в сапфировой рамке. Они втроем, ушастые смотрительницы, и Трэя на фоне корабля. Как давно это было? Двадцать лет прошло, а кажется, что только вчера они прощались с ними, и с тоской смотрели на остающуюся позади изумрудную планету. Капитаны не забыли ни единого дня, что провели среди заповедных лесов и, если и было в их жизни что-то, о чем они сожалели — так это невозможность еще хоть раз увидеться с оставшимися на другом конце вселенной друзьями.       Рядом со снимком лежал букет странных багряных цветов с острыми узкими лепестками — частичка опустевшей планеты Крокрыс, с которой они сейчас и возвращались. Норн почему-то настоял на том, чтобы именно там собрать букет, который он хотел положить на могилу. Крыс умер месяц назад, так и не оправившись от помешательства и даже не вспомнив своего имени. Фиксианец, когда бывал на планете, всегда проведывал бывшего пирата, подолгу просиживая в его палате. Ким утверждал, что Норн давно простил своего мучителя и искренне сожалел, что стал причиной чьей-то разрушенной жизни. Похоже, Крыс и вправду оказался последним пиратом — после возвращения из другой галактики, капитаны больше никогда не сталкивались с организованными шайками. Были отдельные экземпляры, отдельные инциденты, но это был совершенно не тот уровень опасности, и с ними с легкостью разбирались обычные патрулирующие. Заканчивалась эпоха знаменитых капитанов и полного опасностей космоса, наступало новое время — век молодых ученых, которым были под силу загадки древних цивилизаций и ушедших в небытие миров. Ярким бриллиантом сияла на их фоне Алиса Селезнева, которая давно стала близким другом знаменитой троицы и заслуженно пользовалась в галактике едва ли меньшей популярностью. Она часто напоминала Всеволоду связующее звено этих двух эпох — последнего человека уходящей, которая требовала молниеносных реакций, смелости и героических подвигов, и первого человека грядущей — времени ученых с принципиально новым типом мышления, исследователей и гуманистов.       — Папа! — звонкий голос дочери вырвал Всеволода из размышлений.       На специальной платформе стояла мерцающая голограмма его Алисы. Когда он назвал дочь в честь Селезневой, которой был безмерно благодарен за помощь в спасении Третьего, то даже не подозревал, что имя наложит такой сильный отпечаток на ребенка. Но факт был на лицо — дочка не только оказалась похожа на знаменитую Алису внешне — сказалась голубоглазая и светловолосая природа обоих родителей, но и характером ушла туда же — хлебом не корми, дай только влипнуть в историю.       — Привет, дорогая, — Первый тепло улыбнулся. — Ну, как прошла экспедиция? Набралась впечатлений?       — Потом, папа! — дочь нетерпеливо взмахнула рукой. — Ты что, не слышал новости?       — Нет, — слегка растерялся Всеволод. — А что такое?       — У нас гости! — Алиса едва не подпрыгивала от возбуждения. — Вы были вне зоны доступа и все пропустили! Они здесь уже три дня!       — Какие гости? — все еще непонимающе спросил Первый. — Откуда?       — Из другой галактики, конечно же! — Девочка просто пританцовывала от переизбытка эмоций. — Включите новости — там только о них и говорят. А сейчас извини, но я должна бежать. Мы с друзьями едем на космодром — хотим взглянуть на них поближе. До встречи, пап!       Голограмма с легким хлопком погасла, и Всеволод некоторое время сидел, глядя в одну точку и пытаясь переварить услышанное. Из другой галактики? Серьезно?!       — Подъем! — Первый тормошил друзей, попутно торопливо включая инфоры.       — Просыпайтесь, кому говорю! Мы с вами, как обычно, все пропустили.       — Что случилось? — Ким сонно моргал, глядя на неприлично счастливого друга. — В галактике снова объявились пираты?       — Да тьфу на тебя с такими предположениями! — Всеволод настроил, наконец, основной информационный канал. — Все гораздо лучше. У нас гости!       Ким и Норн недоумевающе уставились на Первого, а потом синхронно перевели взгляды на инфор, экран которого заполнила панорамная съемка фиксианского орбитального космопорта. Вот камера приблизилась, и друзья увидели три огромных корабля, один из которых показался Киму странно знакомым…       — Не может быть! — потрясенно охнул Второй, тут же припомнив, где уже видел эту красивую спиралевидную форму.       Всеволод и Норн взволнованно переглянулись. Неужели?..       А через пару минут интервью с гостями из другой галактики развеяло все сомнения. Не узнать эти вечно шевелящиеся уши было невозможно. И хотя разумных, прибывших на трех кораблях, было как минимум пять-шесть видов, Ким почти сразу нашел взглядом высокую, с него ростом, женскую фигуру в темном комбинезоне. Она стояла в окружении любопытных фиксианцев и находилась, судя по всему, на грани обморока от счастья. Второй почувствовал, как из глубины души поднимается чистая незамутненная радость, и Третий полностью отзеркалил его эмоции.       — Поспешим, — Первый опустился в кресло и отдал компьютеру приказ о переведении корабля в режим прыжка. — Нам еще нужно придумать, как украсть девочек из толпы любопытных, и куда потом отправиться, чтоб никто не мешал общаться. Все-таки, за двадцать лет наговориться нужно будет.       Ким невольно хмыкнул от того, как прозвучало это «украсть девочек», но комментировать никак не стал.       И «Синяя Чайка», взяв курс на Фикс, затерялась среди звезд…