Другие

*** Кентаро старательно изображал полную бесполезность до тех пор, пока Хьюга не сказал Изуки везти его в Мидтаун. Перспектива в одиночку отдуваться за грешки Ханамии, как оказалось, бывшего приятеля диверсанта совсем не радовала. — Я расскажу, что знаю, но поклянитесь, что отпустите! — выпалил он. — С раной ты не уйдешь далеко, — с сомнением отметил Киеши. — В Мидтауне я больше никуда уже не уйду, — процедил Кентаро. — Ханамия думает добраться до Обратной стороны. Здесь ему ловить нечего, там с Немезидой он может высоко подняться. А потом вернется. Уже со своей армией. Он так планировал. Хьюга с силой ударил кулаком по стене. — Твою мать, думаешь, мы поверим тебе на честном слове и погонимся за ним черте куда, а он в это время спокойненько порушит дамбу или электростанцию? — Ему нет смысла ломать то, что пригодится ему в дальнейшем, — парировал Кентаро. — Но вы можете не верить. — Маршрут рисуй, — Аомине придвинул к нему карту и сунул в руку маркер. — Сперва верните оружие! — Рисуй, пока вторую ногу тебе не прострелил. Вздохнув, Кентаро склонился над картой. Хьюга подозвал Кагами к себе, сказал вполголоса: — Это слишком рискованно. Если мы бросим все силы на погоню, можем прогадать — и тогда все… — Акаши ничего не сделает Тецу, — сказал Аомине, давая понять, что слышит и они могут не шептаться. — Да, может быть, Куроко и повезет по старой дружбе, но вот у Рико, сестер Изуки и остальных таких привилегий нет. Этот урод запросто пустит их в расход, если решит, что мы облажались. — А знаешь, что Хироки сделает, если решит, что мы собрались перемахнуть на ту сторону? Подорвет нас всех к чертовой матери, — оскалился Аомине. — Ты что несешь? — рявкнул Кагами и повернулся к Хьюге: тот не выглядел удивленным. — О чем он? — О бомбах, которые установлены в каждом броневике снабженцев, — понуро ответил тот. — Хироки пресекает дезертирство на корню. — Ублюдок! — процедил Кагами. Хотелось, конечно, знать, почему Хьюга скрывал от него то, что знал даже далекий от жизни простых обывателей Аомине, но время для выяснения отношений было неподходящим, Кагами это понимал. — Поэтому Ханамия и взял Немезиду, — усмехнулся Аомине. — Удобно. — Держите, — Кентаро откинул маркер и широко зевнул. Аомине забрал у него карту и подошел, внимательно разглядывая начерченную линию. — У него фора в два часа, — сказал Хьюга, перегнувшись через его плечо. — До следующей ночи, скорее всего, такая и продержится, а там будет зависеть от трассы и того, будут ли они прерываться на сон. Если поспешим — есть шанс перехватить его здесь, — он ткнул пальцем в развилку на юге от Мидтауна. — Или здесь. — Если Хироки не взорвет нас раньше, — напомнил Аомине. — Он растеряет фору, — сказал Изуки, внимательно изучив карту, — если действительно решит ехать таким маршрутом. Этот район, — указал он, — еще полгода назад полностью уничтожили во время зачистки. Когда мы были там — ушли в объезд, решив, что броневики не пройдут. По этой дороге. — Ханамия либо попрет напролом, либо в объезд, — задумался Хьюга. — Но в первом случае Немезида застрянет надолго, во втором придется делать солидный крюк… — Если ехать так, — прищурившись, Изуки прочертил ногтем линию, огибающую спорный район — недостроенную трассу, — можно перекрестить траектории и перехватить Немезиду на подъезде к блок-посту. И выиграть время. А если разделимся, сможем даже зажать его в клещи. — Вы что, не слышали? — перебил Кагами. — Хироки засечет нас на пути к блок-посту и все. Нужно возвращаться. — И бросить Куроко? — почти отчаянно выдавил Хьюга. По всему было видно, что он борется сам с собой, решая, что лучше: подставить одного человека или всю команду. — Я поеду за Ханамией сам. В конце концов, это я дал слово Акаши. А вы возвращайтесь на базу, пока Хироки не засек отклонение от маршрута. — Нет! Нет, нет и еще раз нет! Один ты никуда не поедешь! — Я могу поехать с ним, — улыбнулся Киеши. — Еще один полоумный, — закатил глаза Хьюга. — За что вы мне? — Мы возьмем оружие. И на машине пробьемся там, где броневик застрянет, — продолжил настаивать Кагами. — Плохая идея. — А по-моему, отличная идея, Хьюга-сан, — ожила вдруг рация. — Я уже в курсе, что вы не справились с заданием, но нам по-прежнему нужна Немезида. — Эй, — Кагами подхватил пластиковую коробку, поднес к губам вплотную. — Ты тоже следил за нами все время?! — Предпочитаю называть это «контролем за операцией», но суть ты уловил верно, Кагами-кун. — Зато ты, похоже, не догоняешь. Я обещал вернуть Немезиду вместе с Ханамией, но никто не говорил, что это произойдет сегодня. — Приятно слышать, что ты не отступаешься от своих слов. — Кагами готов был поспорить, что Акаши улыбается. — Но Дайки прав, Хироки следит за перемещениями всех броневиков, и он упрямый. Переубедить его, что вы не собираетесь бросить все и сбежать, не выйдет даже у меня. — У тебя, если постараешься, выйдет золото из дерьма! Ты просто не хочешь связываться!.. — Ты меня переоцениваешь, Кагами-кун. Но благодаря мне у тебя еще есть время. Не забывай, много людей пострадает, если ты вдруг сам передумаешь. Ты ведь так близок к этому, учитывая, куда вы собираетесь… Поймав на себе сразу пять настороженных и один насмешливый взгляд, Кагами подумал, что большего ублюдка, чем Акаши, в жизни еще не встречал. Методы, которыми тот добивался своего, были бесчеловечными, но действенными. Теперь все, чьих близких поставили под удар из-за Ханамии, сомневались в Кагами. Такого рода опасность стирала в пыль доверие, заработанное за проведенные бок о бок годы. Только Аомине, похоже, придал больше значения консервированному фруктовому соку, нежели тонкому намеку Акаши. — Морочь голову Хироки сколько сможешь. И позаботься, чтобы дамбу и электростанцию сегодня охраняли в усиленном режиме, — подключился к разговору Хьюга. — Маловероятно, что Ханамия поедет туда, но если все же… — Я знаю, как выполнять свою работу, Хьюга-сан. — И не забывай, что я сказал тебе перед отъездом, — буркнул Кагами. — Я лично урою тебя, если кто-нибудь пострадает. — Держите меня в курсе дел, пожалуйста, — равнодушно ответил Акаши и оборвал связь. Кагами отложил рацию и неуверенно посмотрел на Хьюгу. Тот задумчиво скрестил руки на груди; остальные молчали, это нервировало. — Если сомневаешься, можешь послать кого угодно по этому маршруту, сенпай, — сказал Кагами. — Митобе или Изуки… И Аомине, он неплохо стреляет. — Я отлично стреляю, — поправил тот, пытаясь запихнуть колечко ананаса в рот целиком. — У Акаши Куроко, ты его не бросишь, я знаю, — ответил Хьюга. — Поэтому мы делаем так: Киеши остается, потому что Рико меня порвет, если я вернусь без него, ты едешь к северному блок-посту по новой трассе, мы — на базу. Если Ханамия и правда решил перемахнуть на Обратную сторону, он рано или поздно будет на точке, — он указал место на карте. — Увидишь его — сразу сообщай нам и пытайся задержать, оружия у него много, но запасы не бесконечные, мы успеем согласовать маршрут и приехать на подмогу. Сопровождающего выбирай сам. — Есть, сенпай! — Кагами повернулся к Аомине, его из всех было не так жалко. — Теперь ты ведешь, и без всяких шуточек. — Тогда с тебя завтрак, — протянул тот, отпивая из банки. — Чего? — Кагами застыл, глядя ему в спину. — Это ведь ты у нас снабженец или как? Кагами закатил глаза. Поездка предстояла трудная, и не только из-за дороги. Хьюга снял очки, вздохнул и повернулся к Кентаро: — Давай, бей, да посильнее. Перестраховка никогда не бывает лишней. *** Кагами убивал время, изучая карту: маршрут, по которому Ханамия гнал Немезиду, проходил прямо вдоль линии бывшего метрополитена. Если бы тот не затопило больше года назад, до нужного места можно было бы добраться за считанные минуты, а так приходилось трястись по раздолбанной дороге, то и дело рискуя прикусить язык. И думать, как разрядить обстановку, которая стала напряженной, едва они сели в машину. Аомине молчал. А Кагами совсем не представлял, о чем с ним говорить. И хотя тишина, нарушаемая только тарахтением двигателя, угнетала, еще сильнее злили мысли — всплывающие в памяти мелочи, когда-то казавшиеся значимыми, а теперь — наивными детскими глупостями. «Если попадем в Лигу ЛА, я хотел бы оказаться с тобой в одной команде, а не в разных» — «Почему?» — «Потому что так я хоть на тренировке против тебя сыграю, а там — посадят тебя в запас, и хрен знает когда снова выйдем друг против друга» — «С какого это хрена меня в запас, а тебя сразу в основу?» — «С такого. Ты до сих пор продуваешь мне девять из десяти игр» — «Но одну-то выигрываю!». У Кагами вспотели ладони, совсем как тогда, когда он гонял мяч до головокружения, до полной потери сил, лишь бы утереть Аомине нос. Чтобы заглушить воспоминания, он начал рассказывать про Ханамию. Просто так, чтобы не молчать. — Он переворачивал все вверх дном, чтобы добыть выпивку, травку, колеса. В Мидтауне за них отваливали больше, чем за еду, он думал скопить жетонов и купить квартиру. Считал, что находится у Хироки на хорошем счету. — А ты нет? — хмыкнул Аомине. — Что нет? — Ни разу не пробовал загнать что-нибудь покруче банки просроченных кальмаров? — Меня и так все устраивало! — возмутился Кагами. — И я в башни не рвался! — Так устраивало, что собрался смотаться из Мидтауна, — фыркнул Аомине. — Я слышал, что втирал тебе Акаши. Кагами вздохнул глубоко. Аомине был последним, кому хотелось рассказывать о переживаниях и дикой скуке, ставшими постоянными спутниками в последние несколько месяцев. Но кроме Аомине рядом не было никого. — Я устал. Просто, мать его, устал. Каждый раз — одно и тоже. Новая база, кроты, перестрелки, и либо мы что-то привозим, либо возвращаемся ни с чем, а это значит, что даже передышки не будет. — Тогда какого хрена ты не играл? Кагами подумал, что ослышался. Потом решил, что Аомине шутит. Не может быть, чтобы тот не понимал настолько простых истин. — А что, ты скучал? — хмыкнул он. — По тебе? — ухмыльнулся Аомине. — Конечно, каждую ночь во сне видел и рыдал в подушку. — Идиот! С минуту Аомине молча следил за дорогой в лобовое стекло, а потом, поглядев на Кагами искоса, сказал: — Смени мне пластырь. Они в бардачке. Кагами машинально залез туда, выудил полупочатую коробку и только потом догадался спросить: — Откуда? — У Мибучи выклянчил. Перехватив руль одной рукой, Аомине накренился и вытащил из рукава куртки изодранную руку. Поморщился, когда Кагами отлепил старый пластырь — под ним было влажно и липко от клея, бурую корочку на царапинах обрамляла свежая белая кожа, и теперь было совершенно ясно, что это точно не следы стальных зубов. Кагами сосредоточенно попытался подцепить ногтем защитный слой, но тот никак не хотел отклеиваться — то ли пластырь был давно просроченным, то ли хранился у Мибучи черте как. — Лепи уже! — буркнул Аомине, а потом заговорил быстро, словно тоже давно ждал возможности высказать наболевшее. — Я не скучал. Вы бесили меня все. — Это еще чем? — Кисе свалил к сепаратистам, Мурасакибара успел свинтить с планеты, — принялся монотонно перечислять Аомине, — Мидорима двинулся на этом своем поиске вакцины, а Акаши — на политике. И вы с Тецу предпочли сбор падали баскетболу. Твою мать, Кагами, больно же! — Прости, — Кагами оставил в покое налипший на царапину волосок и просто залепил ее пластырем. — Вообще-то, если бы не эта падаль, пол-Мидтауна давно передохла бы от голода. И не у всех подружки замужем за парнями из внутренней охраны. — Вакамацу просто повезло оказаться на хорошем счету у Акаши-старшего, — фыркнул Аомине. — Но Сацуки не пользовалась этим, чтобы я играл. Я играл, просто потому что хотел, в отличие от всех вас. Кагами отвернулся, уставившись на темные полосы мелькавших за окном деревьев и кротов, кравшихся вдоль обочины. Конечно, Аомине мог искренне считать, что в развлекательный баскетбол его приняли просто так, за талант и стремление, но Кагами прекрасно знал, что туда берут не всех. Знал с тех пор, как сам распинался перед распорядителями о том, что давно и прочно любит спорт, чтобы услышать стандартное «К сожалению, вы не подходите». Правда, прежде пришлось усвоить еще и то, что смотреть зрители будут не на игру, не на проходы и дрибблинг, и не на способность спортсменов молниеносно принимать решения на площадке. «Если Синада поработает над ним, что-то может и выйти», — сжав губы некрасивой уточкой, пробормотала одна из распорядительниц. «Он не возьмется, сказал вчера, что его достало колдовать над этим убогим мясом, — фыркнула другая. — А сам по себе он, конечно, слишком грубый. Вот если сбросит пару килограммов и подстрижется…» Было что-то еще, и еще — непонятное и унизительное — и только потом — «Извините, Кагами-сан, но, может, вам лучше поискать себя в чем-то другом?». Аомине и сейчас выглядел как раньше, как обычно, а значит, никакие Синады с идеальным вкусом не брались за его внешность и имидж. Такое могло быть, только если в дело вступали связи. Аомине напрасно недооценивал Момои. — Ладно, что было, то прошло, — пошел на мировую Аомине, видимо, поняв, что молчит Кагами не потому, что решил полюбоваться ночной природой. — Я злился, но в конце концов вам даже больше повезло. Не увидели, во что можно превратить баскетбол, когда на собственно баскетбол всем насрать… — Тебе не кажется, что тварей чересчур много? — И все тащатся куда-то, ублюдки… Черт! Покрышка лопнула с громким хлопком, Аомине инстинктивно выкрутил руль, пробуя обогнуть невовремя выросший посреди дороги брошенный пикап, но расстояния не хватило, и машина впечаталась краем носа прямо ему в бок. — Ты как? — Кагами приподнялся, вглядываясь в лицо Аомине. — В норме. А вот эта железяка, кажется, больше никуда не поедет. — Бля! Высадив заклинившую дверь, Кагами вывалился на дорогу. Вокруг не было ничего кроме очередного кладбища беспорядочно разбросанных автомобилей; вдалеке высились новые развалы домов — еще один район, жители которого либо сбежали, либо стали кормом для кротов. При ближайшем рассмотрении оказалось, что идти до него недолго, километр — не больше, и поблизости не было другого места, чтобы, если повезет, поменять машину. — Идем? — спросил Аомине. — Впереди вроде чисто. Он уже выложил из багажника все, чем их заботливо снабдил Хьюга — запас бензина, магазины для автоматов и пару бутылок питьевой воды. Но, очевидно, не горел желанием тащить все это сам. — Пошли. Может быть, там и жратва найдется, — сказал Кагами. Ему больше не хотелось спорить. Да и ворошить прошлое — тоже.