Другие

*** — Я всех подвел. Кагами потянулся за бутылкой воды: горло пересохло так, словно он несколько часов болтал без умолку. Аомине уснул сразу, как они выехали из котлована, и Кагами заговорил, чтобы заглушить его хриплое, больное дыхание. Он рассказал Кисе все с самого начала, тот перебивал лишь изредка, указывая, где свернуть, и Кагами было неловко, что после стольких лет они встретились вот так и приходится держать Кисе в заложниках. Но это было все же лучше, чем находиться с умирающим Аомине одному. — При чем тут ты? Это из-за Ханамии Курокоччи и остальные оказались в такой ситуации. А Аоминеччи просто не повезло. Не повезло, чтоб его. Возьмет и сдохнет, оставив Кагами одного разбираться со всем дерьмом. Кагами попытался сглотнуть, боясь, что просто подавится собственным подскочившим к горлу сердцем. — Я дал Акаши слово и не сдержал, — прохрипел он, стараясь направить мысли в другое русло. — А теперь уже неизвестно, что там вообще происходит. Может, начался бунт, и Хироки направил армию против своих же людей… — Вы все равно не могли нагнать Ханамию раньше, — пожал плечами Кисе. — Здесь направо. — И Аомине… — Кагами вывернул рычаги управления. — Знаешь, это было его желание — улететь с планеты. А теперь он вряд ли даже увидит космолет своими глазами… Он очень надеялся разыскать тебя. И никогда бы не заразил. — Потому что ему нужен пилот? — Потому что ты его друг, придурок, — усмехнулся Кагами и обернулся. Лучше бы он этого не делал. Аомине лежал на боку, и кровавые круги под глазами делали его похожим на панду. От тупого сравнения Кагами замутило и он что есть силы вцепился в рычаги. — Ну а ты? — спросил Кисе. — Друг ли я Аомине? — Нет, чего хочешь ты? — Уж точно не свалить с планеты, пока Хироки может навредить Куроко и остальным. — Значит, ты не расстроишься, узнав, что космолета давно уже нет? — Кагами удивленно посмотрел на Кисе, а тот виновато пожал плечами. — Думаешь, за все годы только Аоминеччи додумался до такой гениальной идеи? Мы рванули туда сразу, как стало ясно, что Ханто конец. Но летучка была в таком состоянии, что я туда даже забираться не рискнул. — Куда же мы тогда едем?! — выпалил Кагами. — В наш лагерь, — улыбнулся Кисе. — Когда ты ел в последний раз, Кагамиччи? Кагами помнил смутно: когда ел, когда спал, когда чувствовал себя не так погано. И можно было бы развернуться сейчас и погнать Немезиду в Мидтаун. Но он собирался оставаться с Аомине до конца, а новый отряд, который наверняка пригнали к разрушенному блок-посту, вряд ли пропустит зараженного на охраняемую территорию. Время давно играло против Кагами, и он больше не знал ничего, кроме того, что уже выбрал Аомине. *** Лагерь Кайджо находился на территории стадиона, где проходил их последний школьный Зимний кубок. С тех пор здание, разумеется, обветшало, но в отличие от большинства полуразрушенных домов, встречавшихся по дороге, выглядело даже ухоженным. Кисе сказал, что они бессменно живут здесь уже два года. Под конвоем из нескольких машин Кагами завел Немезиду в подземный гараж и остановил мотор. — Сенпай, принеси воды и что-нибудь поесть, — сказал Кисе по громкой связи. Касамацу достал громкоговоритель и встал напротив пуленепробиваемого лобового стекла Немезиды: — Выходите оттуда. Вы в любую минуту можете заразиться. Словно в подтверждение его слов Аомине закашлялся, перевернувшись на другой бок, но так и не проснулся. — Я его не брошу, — твердо сказал Кагами. — И если ваши попробуют вытащить нас силой, не забывай, что я могу разнести весь этот лагерь. — Да я уже понял, — ответил Кисе. — Сенпай, просто принеси еды. Еду Кисе забирал под прицелом, и принесли им, к большому удивлению Кагами, не привычные консервы, а вареный рис и хлеб. Черствый, но Кагами показалось, что ничего вкуснее он в жизни не ел. — У нас тут кое-какой огород, — пояснил Кисе. — Семена достали в аграрном институте, опередили Сейхо. Кагами жевал, прикрыв глаза. Кисе рассказывал про местный быт, людей, которых Кайджо взяли под опеку; оказалось, что здесь, в лагере живет не меньше ста человек. И у каждого есть свое место. Кагами вспомнил про собственное желание уехать из Мидтауна: получись все, как он задумывал, возможно, место тут нашлось бы и для него. Но слишком много воды утекло. — Что ты собираешься делать? — спросил Кисе. Он намеренно не уточнял, когда; Кагами и так понял. И затянул с ответом. Пусть даже совсем с другой целью, но Аомине достал ему Немезиду. Когда все закончится, останется обменять Кисе на Ханамию, и можно возвращаться. В неизвестность. И безнадежность, как ни крути. — Ты можешь остаться, — подсказал Кисе. — Если не уверен. — Я обещал им, что вернусь, — сказал Кагами. — И я должен попробовать. В конце концов, с Немезидой я смогу выдвинуть условия. Хироки послушает, если не совсем выжил из ума. — Тебя не будут задерживать, — кивнул Кисе. — Хотя нам эта детка бы очень пригодилась. Но мы справлялись и без нее, справимся и дальше. — Я вернусь, если когда-нибудь вакцину все-таки создадут. — Ты можешь возвращаться и без нее. Я с удовольствием сыграю с тобой один на один. Если ты, конечно, не разучился попадать в кольцо, Кагамиччи. — И не мечтай! — Простите, что прерываю такой трогательный момент, но, по-моему, это несправедливо: нас тут трое, а жрете только вы вдвоем. Кагами повернулся на голос одновременно с Кисе. Аомине напоминал жутко загримированного клоуна, плачущего кровавыми слезами — но он широко улыбался. *** — Что значит нормально? Аомине уже стоял на ногах, но Кагами все еще боялся подходить к нему. — Нормально — значит, я в порядке. У меня ничего не болит, кровь не хлещет со всех щелей. Я не умираю. И ты вроде как должен радоваться. — Но так не бывает! — Ну, значит, я уникальный, — хмыкнул Аомине и, изловчившись, выхватил у Кагами тарелку. — Мне руками есть? — Нужно подождать, — сказал Кисе, протянув ему палочки. — Ни одного случая ремиссии кротовой болезни не было, но если Аоминеччи не станет хуже… — Значит, я выздоровел. — Значит, у него иммунитет, — закончил Кисе. — И тогда он правда уникальный, — выдохнул Кагами, во все глаза наблюдая, как Аомине с аппетитом уплетает остатки риса. — Прозвучало прямо как признание в любви. — Ты не понимаешь, — Кагами подскочил на ноги, спокойно сидеть он больше не мог. — Если существует иммунитет, возможно, это ключ к вакцине! Аомине отставил миску и нахмурился: — Я не собираюсь быть подопытной крысой Мидоримы, если тебя интересует мое мнение. — Но космолета нет, ты не улетишь с планеты… — Я так надеялся, что мне это приснилось. — А вакцину ждут не один год. Только представь, как все изменится! — И мой ответ — нет, Кагами, — отрезал Аомине. — Я не рвусь в герои, Акаши дал мне шанс свалить, и я им воспользуюсь. А теперь дайте воды, умоюсь хоть. Пока Аомине приводил себя в порядок, а Кисе объяснял ситуацию Касамацу, Кагами места себе не находил. Аомине то и дело улыбался ему как ни в чем не бывало, и хотелось убить эту самодовольную тварь. Ни черта не изменилось, Аомине был все тем же эгоистом, что и много лет назад, и это мешало Кагами с головой нырнуть в безумную, искреннюю радость. Он хотел, чтобы Аомине вернулся с ним. Они могли все изменить, как Аомине не понимал? — Нужно ждать, — наконец озвучил решение Касамацу. — Если это просто откат, и Аомине все еще болен, он может перезаражать тут всех. — Сколько ждать? — нетерпеливо спросил Аомине. — Минимум сутки. — Отлично, — Аомине повернулся к Кагами и поморщился. — Ты и так потерял тут кучу времени, Акаши не сможет сдерживать Хироки вечно. — Как приятно, что ты все еще об этом думаешь, — фыркнул Кагами. — Хотя какая тебе теперь разница? — Если я не хочу возвращаться, это еще не значит, что я отказываюсь помочь тебе. Приедешь — скажи Мидориме, чтобы проверял всех подряд. Как ни прискорбно, но наверняка я не один такой с иммунитетом. Эй, сенпай! — Аомине снова взял в руки переговорник. — Веди сюда Ханамию. Меняю его на Кисе. — Ты не понял, что я сказал? — крикнул Касамацу. — Ты на карантине. — Вирус все еще у меня в крови. Пожертвуешь лучшим бойцом? — Ты мне льстишь, Аоминеччи. Аомине демонстративно поиграл ножом, Кагами перехватил спокойный взгляд Кисе и закатил глаза. Касамацу советовался с кем-то из своих. — Если надо, запрешь меня потом где-нибудь. У вас же тут до хрена места, — добавил Аомине. — Ладно, — нехотя ответил Касамацу. — Ханамию сейчас приведут. Но учти, если с Кисе хоть волос упадет, тебя пристрелят на месте. — Я весь дрожу, — усмехнулся Аомине и показал Кагами большой палец. *** За обменом Кагами практически не следил. Кажется, Ханамия отбрыкивался и уговаривал не сдавать его, но Кагами не слышал: в голове взрывались бомбы, он совсем дезориентировался, стараясь не задохнуться и не оглохнуть. Он все еще не верил, что Аомине просто уйдет — вот так, после всего, что они пережили. После всего, что тот сказал и сделал. Кагами пришел в себя, только когда в гараж прибежали новые люди, стали размахивать руками, что-то говоря Касамацу. Эта перемена вернула Кагами возможность соображать, и он высунулся из кабины. — Что случилось? — Кроты, — почти беззвучно ответил Аомине. — Они снаружи, — затараторил Хаякава. — Целая армия. Такое чувство, что сбежались со всей округи, как будто их приманивает что-то. И идут сюда! — Сенпай, такого никогда не было, — пробормотал Кисе. — Естественно, потому что Немезида никогда сюда не доезжала, — вдруг подал голос Ханамия. — Ты что несешь? — рявкнул Аомине. — А вы не знали? Хироки поставил на нее какую-то хрень. Звуковую приманку. Поэтому на Мидтаун стабильно нападали, а он показушно отстреливался. Они за нами всю дорогу плелись, зато в Мидтауне неделя тишины, — Ханамия нервно хохотнул. — И это, конечно, главный повод казнить Ханамию Макото. Кагами, не дослушивая, влетел в кабину и принялся осматриваться. Приманка явно издавала звук, не рассчитанный на человеческое ухо, и среди груды разнообразной техники быстро найти ее не получилось. Особенно когда не знаешь, что именно искать. — Забей, — сказал Аомине за спиной. — Выводи эту колымагу, будем отстреливаться. Он высунулся из кабины и крикнул: — Сенпай, открывай ворота! — Попадете в лагерь, башку оторву обоим! — пригрозил Касамацу. Его голос потонул в реве ожившего мотора. *** Хаякава оказался прав: столько кротов Кагами в жизни не видел. Они перли отовсюду, двигались быстро, напоминая в темноте ночи бледно-серое море, наползающее на стадион. Кагами знал, что находится в самом надежном из существующих убежищ, и все равно на секунду ему показалось, что сейчас это море просто раздавит его, как муравья. В следующую секунду Аомине рявкнул на ухо: — Ну что, палим? — Ты знаешь, как ей управлять? — Думаю, не сложнее, чем в приставку играть. Он нажатием нескольких кнопок навел прицел, и ярко-красный взрыв разметал часть кротов справа. Их место сразу же заняли новые. — Нужно отключить приманку, — процедил Кагами. Аомине его не слышал: он стрелял, сосредоточенно закусив кончик языка, и со стороны действительно напоминал бывалого геймера. Только переездная армия, предназначенная для уничтожения гнезд, не справлялась с таким количеством тварей. Они не кучковались, вытягивались в шеренги и вдруг разбегались хаотично. И они неумолимо приближались. В зеркале заднего вида Кагами засек, что Касамацу, Кисе и остальные тоже высыпали на улицу и пытались отстреливать кротов по одиночке. Толку от этого было немного, но когда те подойдут ближе, только прицельный бой поможет не подпустить их к лагерю. Кагами тоже взялся за пульт. Он понял свою задачу: сделать так, чтобы как можно меньше кротов прорвалось через блокаду Немезиды. Они с Аомине уже не целились, палили из всех орудий разом, и им удалось сократить количество нападавших настолько, что оно больше не было угнетающе огромным. Но не настолько, чтобы легко расправиться с оставшимися. Особенно если на приманку могли притащиться новые твари. — Там был забор, — процедил Аомине. — Что? — Забор в Мидтауне. Он их сдерживал. Хироки все хитро придумал. Здесь забора нет. — Они обходят нас, — выпалил Кагами. По бокам у Немезиды тоже имелись орудия, но некоторым кротам все же удавалось проскользнуть под шквалом пуль. Кагами задыхался; с каждым новым выстрелом он ощущал себя все более беспомощным внутри этой непробиваемой коробки на колесах. — Нужно идти туда. Помогать остальным. Аомине кивнул и сунул ему в руки автомат, потом штык. Ждать Кагами не стал, нацепил наушники, выскочил из кабины и тут же бросился в гущу боя. Некоторые кроты уже добрались до стадиона, карабкались по стенам, как гигантские дождевые слизни. Кагами принялся расстреливать их, оставив Аомине тех, что хороводом сгрудились возле Немезиды. Время для него превратилось в бесконечность криков и выстрелов, которые не заглушали даже наушники. В окнах стадиона не было стекол, и он сосредоточился на том, чтобы не дать кротам попасть внутрь. Поэтому когда один из них вдруг, скалясь, бросился к нему наперерез, выстрелить Кагами не успел. Кулак хрустнул от удара о плотную кость, по отозвавшейся во всем теле боли Кагами решил, что сломал кроту череп и тот должен безвольно осесть; вместо этого он вцепился в Кагами зубами и ногтями, безжалостно терзая защитную куртку, и опрокинул на землю. Кагами едва успел сгруппироваться, услышав, как смертоносные зубы клацнули у самого уха, он ударил снова, не жалея травмированную руку, и, выиграв секунду, вогнал штык кроту промежду недоразвитых глаз. А потом зажмурился крепко, чтобы кровь и льющаяся со рта крота пена не попала на слизистую. Снова придавило тяжестью, и хотя нужно было вставать и сражаться дальше, Кагами не мог. Кожа под курткой щекотно мокла от собственной крови, но Кагами понимал, что шевелиться нельзя. Вообще. *** Кажется, он несколько раз терял сознание. Потому что в один момент вдруг понял, что вокруг подозрительно тихо. Только голоса слышны, и никаких выстрелов. Значит, он посеял наушники при падении. — Кагами! Эй, Кагами! — прокричал совсем рядом Аомине, и Кагами рискнул подать голос: — Я тут! — Не двигайся! — Аомине пинком скинул с него тело и, протянув руку, помог подняться. — Ты весь в дерьме… — Как… все? — пробормотал Кагами, оглядываясь. Светало, и из-за трупов складывалось впечатление, что вокруг все засыпано побуревшим весенним снегом. — Мы отбились. С трудом, но отбились. Тебя кусали? — Не кусали, — помотал головой Кагами и, не в силах стоять, всем телом навалился на Аомине. — Тогда чья кровь? — подскочил к ним Касамацу. Он, в отличие от Аомине, смотрел не взволнованно, а хмуро. Как на потенциального покойника. Кагами помотал головой. Он ни в чем не был уверен. — Он сказал же, что не кусали его, — рявкнул Аомине. — Заткнись, пока еще я тут командую, — Касамацу пригрозил ему автоматом, и, судя по тому, что Аомине притих, у него патроны закончились. — Нужно тебя осмотреть, — обратился Касамацу к Кагами. — Это моя кровь… Мы дрались… — пробормотал он. Мысли вертелись безжалостно, скручиваясь вокруг единственно-важной — он не заразился, нет, этого не могло произойти. Кагами не чувствовал боли, он и тела-то практически не чувствовал, даже сломанные пальцы пока что не давали о себе знать. Он просто смертельно устал. Поэтому покорно пошел за Касамацу, понимая, что тот запросто пристрелит его, если решит, что он все же заражен. Иммунитет Аомине был чудом. Первым чудом на памяти Кагами. И на сегодня лимит чудес уж точно исчерпался. *** Перепуганный народ преградил им дорогу. На Кагами смотрели или враждебно, или не смотрели вообще: он был чужаком, и никого не волновало, что он рисковал жизнью, участвуя в спасении этого лагеря. Всех волновало, что произошло и не повторится ли это снова. Касамацу передал Кагами Морияме, а сам остался успокаивать людей. За Мориямой Кагами прошел по знакомым коридорам, скамейки в которых служили теперь постелями, и оказался в одной из раздевалок. Ужасно хотелось сесть, а лучше — лечь, но Кагами опасался сделать хуже. И когда Морияма подошел ближе, весьма воинственно сжимая в руках нож, Кагами пожалел, что позволил отобрать у себя оружие. — Я, конечно, предпочел бы, чтобы на твоем месте была миленькая девушка… — пробормотал Морияма, и Кагами зажмурился. Больно так и не стало. Только холоднее. И к бряцающему в ушах пульсу добавился треск разрезаемой ткани. Кагами открыл глаза, только когда Морияма закончил. Тогда же пришел Касамацу, и стало неловко стоять перед ними нагишом. Впрочем, внимания на него обращали не больше, чем на стул. — Ну что там? — спросил Касамацу. — Царапины на спине глубокие, упал, видимо на камни, — ответил Морияма. — Спереди ран нет. Три пальца точно сломаны и, возможно, лучевая кость… — Значит, не заражен? Морияма пожал плечами: — На вид — нет. А так — ждать надо. Шмотки его все в дерьме, придется сжечь. Касамацу кивнул и наконец посмотрел на Кагами: — Тебе принесут белье и новый защитный костюм, как только найдут размер. — Третий типовой, — пробормотал Кагами, прежде чем фигура Касамацу перед глазами помутнела и расплылась. *** — Спишь? Вместе с голосом Аомине сознание взорвала боль, до этого замаскированная сном. Стараясь не тревожить горящую огнем руку, Кагами пробурчал: — Ну и какой ответ ты хотел услышать? — и повернулся. Аомине лежал на придвинутой вплотную скамейке, приподнявшись на локте, и улыбался, сволочь. — Ты не заразился, — радостно сообщил он. Кагами скинул тонкое покрывало и обнаружил на себе трусы и футболку — спрашивать, кто их надевал, не требовалось, судя по говорящей улыбке Аомине. А струпьев и кровоточащих ран и правда не было. Хотя, может, просто времени прошло мало… — Сколько я продрых? — Часов девять. — Кагами выдохнул с облегчением: болезнь бы уже проявилась. — Мы, кстати, нашли в Немезиде приманку и сняли. Теперь кроты не будут вестись на нее, как мыши на сыр. — Мы? — С Кобори. Башковитый парень. Решил, что можно сконструировать такую же штуку, только отпугивающую кротов. Было бы круто! И кстати, учитывая наш вклад в недавнюю бойню, Немезиду нам вернут. А вот Ханамию не отдадут: он даже с простреленной ногой помогал отбиваться, и Касамацу хочет его оставить. Да и плевать, скажем, что сопротивлялся и пришлось замочить. Так что пожрешь, и можем выдвигаться. Сперва Кагами решил, что ослышался. Потом будто водой ледяной окатило с головы до пяток, он резко сел и тут же зашипел, глядя на кое-как перебинтованную руку. — Тише, — нахмурился Аомине. — Ты передумал? Почему? — Ну, во-первых, — Аомине принялся загибать пальцы, — с одной рукой ты далеко не уедешь. Во-вторых, я должен проследить, чтобы вакцину назвали моим именем. Войду в историю! Достаточно причин? — Достаточно, — кивнул Кагами. Потом сжал кулак здоровой руки и ударил, стремительно и сильно. — Блядь! — Аомине схватился за скулу. — За что?! — За все. Теперь можем ехать, пожру по дороге. Он соскользнул со скамейки и принялся искать обещанную Касамацу форму, но замер, когда Аомине заговорил снова: — Да пошутил я. Ты же знаешь, я вначале делаю, потом думаю. — Потому что кретин. — Сам кретин! Я девять сраных часов думал, что ты, возможно, заражен, а я ничем помочь не могу. Чуть не передушил всех, когда к тебе не пускали. И сколько еще раз ты можешь так подставиться? Тебя же вечно в пекло тянет! А я не хочу, чтобы ты сдох от этой долбаной заразы. Как тебе такая причина? — Так ты ради меня возвращаешься? — хмыкнул Кагами. — А этого недостаточно? Тогда есть еще одна. — Неужели жизни сотен тысяч человек? Нет, для такого эгоиста это слишком. — Сволочь ты. — На себя посмотри. Кагами наконец разыскал одежду и сразу понял, что с одной рукой натягивание брюк превратится в самую что ни на есть пытку. — Иди сюда, — сказал Аомине. — Сам справлюсь. — Угу, часа за два. Иди уже. Кагами нехотя уселся напротив него и вытянул ноги. Гнев постепенно отступал, Кагами даже попытался поставить себя на место Аомине: да, тому, наверное, нелегко было решиться, учитывая вероятность, что его могут просто сгноить в лаборатории. Кагами сглотнул нервно: нет уж, этого он точно не допустит. — Сделаем все тайно, — сказал он, приподнявшись, чтобы Аомине смог натянуть брюки как следует. — Оставим тебя в храме Мэйдзи, пусть Мидорима берет кровь или что там ему нужно, но запереть тебя я не дам. — Господин сменил гнев на милость? — Придурок. Куртку тоже помоги надеть. Аомине потянулся за курткой, и Кагами, воспользовавшись близостью, обхватил его за шею, привлек к самому лицу и ткнулся губами в губы. — Я все еще могу быть заразен, — шепотом напомнил Аомине, и Кагами кивнул. Какое-то время они просидели так, обнявшись, как влюбленные придурки, потом Аомине засуетился. — Одевайся давай. Наверняка ж еще захочешь со всеми попрощаться. Кагами закивал; нужно было разыскать Кисе, извиниться за все. И перед Касамацу тоже. А еще — Морияму поблагодарить и обрадовать Ханамию. После всего случившегося Кагами и сам не хотел сдавать его Хироки, потому что тот был куда большим ублюдком и сделал бы из Ханамии козла отпущения. Он был уже в дверях раздевалки, когда мозг поймал в фокус странную мысль. — Аомине… — Ты еще тут? — Какая вторая причина? — О чем ты? — Ты сказал, что сделать для меня вакцину — первая причина, по которой ты возвращаешься. А вторая какая? Аомине прищурился хитро, оглядел его с ног до головы, а потом сказал, тихо и хрипло: — Я обещал показать тебе звезды.